Shall we dance, mr. Doh?

      Вообще, Кенсу не очень понимал желание Йеджи записаться на уроки танцев перед их бракосочетанием. И ладно бы она горела желанием выучить полагающийся к подобному случаю вальс. Так нет. Йеджи, как оказалось, с детства мечтала станцевать на своей свадьбе танго. Кто вообще танцует на свадьбе танго? Найти причины, чтобы отказать своей невесте, у Кенсу не получилось, и он покорно полез серфить интернет на предмет приличной школы танцев, нужного им профиля. Отсеяв все, что находилось более чем, в часе езды от их квартиры и супердорогие варианты, он остановился на трех самых привлекательных. Представив их на суд Йеджи, они, в итоге, выбрали небольшую студию некого Ким Чонина с довольно элегантным названием «Studio KAI». Они записались на ближайшее удобное время, которое оказалось аж через неделю, и Кенсу благополучно забыл об этой авантюре.       Неделя пролетела незаметно. Даже несмотря на то, что основные свадебные хлопоты легли на плечи Йеджи, Кенсу тоже не сидел без дела. К тому же все это ему приходилось совмещать и со своей работой. Уже входя в здание танцевальной студии, Кенсу все еще был максимально не заинтересован в их дальнейшем времяпрепровождении. Честно говоря, он никогда и не был увлечен танцами, как таковыми. Как и они в нем, собственно. У него не было ни пластичности, ни слуха, чтобы можно было хоть как-то заинтересоваться подобным. И он совершенно не ожидал такой подставы от жизни в виде, слишком уж воодушевленной на танцевальные подвиги невесты.       Студия была всего с одним, но просторным залом и с небольшими, но довольно уютными раздевалками. Хотя, неожиданно, в наличии была даже душевая. Преподаватель в ней был только один и он же и был владельцем. Тот самый Ким Чонин, чья фотография украшала сайт студии. При просмотре которой кстати, Кенсу мимолетно подумал, что господин Ким, явно увлекается фотошопом и ретушированием своих фото. Потому что оно было преступно хорошо, для оригинала. Как оказалось, если господин Ким и использовал какие-то программы на своих фотографиях, то только, чтобы их испортить. Ибо оригинал оказался еще лучше, чем можно было себе представить.       Завидев новых клиентов, господин Ким задорно заулыбался, отчего его мужественное лицо вмиг приобрело более детские черты, и с воодушевлением начал обсуждать с Йеджи, как, с очевидно более заинтересованной в занятиях, что конкретно, от него требуется. И пришел в неописуемый восторг, от того, что их необходимо обучить именно танго. Он доверительно поделился, что этот танец не так популярен в Корее, и разучивать его приходят не так уж часто. Тем более, для таких мероприятий, как свадьба.       Наблюдая за задорно болтающей парочкой, из своей невесты, и, видимо уже точно, учителя танцев, Кенсу приуныл еще больше. Ну не видел он смысла и радости в этом времяпрепровождении. Но, под счастливым взглядом любимой, пришлось покориться судьбе.       Первое занятие было исключительно вводным. Чонин, как он попросил себя называть, описал, что от них требуется, дресс-код и, подхватив довольную Йеджи, показал несколько основных движений из их будущего танца. И пусть это выглядело интересно, Кенсу, все равно ощущал полное равнодушие. На тот момент Чонин не придал этому большое значение, мало ли у человека нет настроения. Зато клиентка просто фонтанировала энтузиазмом, этого пока было достаточно.       На первое действительно официальное занятие, Йеджи практически дотащила своего жениха на себе, потому что рабочий день в офисе оказался на редкость тяжелым и паршивым и идти после него еще и на уроки танцев, у Кенсу не было даже теоретического желания. Но, как это у них было заведено, в конце концов, отказать возлюбленной у Кенсу желания было еще меньше.       Чонин встретил их все с той же доброжелательной улыбкой и энтузиазмом в ярко сияющих глазах. Быстро переодевшись и переобувшись, пара приступила к занятию. Чонин без устали проговаривал для них последовательность шагов и движений. Моментально поправлял положение рук, ног и тела в целом. И, не переставая, вел счет, при этом периодически пощелкивая пальцами.       Чисто с технической точки зрения, Кенсу был хорошим учеником. Он довольно быстро запомнил нужные движения, но делал их совершенно безэмоционально. Только иногда он тепло улыбался Йеджи, видя настоящий восторг в ее глазах. Наверное, только это и держало Кенсу в этом зале, все это бесконечно длинное, как ему казалось, занятие. Когда оно закончилось, он облегченно выдохнул. Видимо слишком очевидно, поскольку, он успел уловить неоднозначный взгляд от своего учителя.       На следующем занятии, Чонин вел себя несколько иначе. Он все так же внимательно следил, чтобы пара выполняла все движения правильно и училась держать темп, но при этом, он делал огромное количество комплиментов конкретно Йеджи. Кенсу, все так же проявлял все признаки равнодушия, внутренне полностью соглашаясь с Чонином по поводу своей невесты. Она совершенно очаровательно расцветала во время танца, и было очевидно, что это доставляет ей неподдельное удовольствие. Чонин же, все продолжал и продолжал нахваливать улучшающиеся навыки ученицы, периодически с любопытством поглядывая на ее партнера. Отсутствие должной реакции со стороны Кенсу, вводило Чонина в негодование.       Если первый раз отсутствие интереса к занятиям, еще можно было списать на усталость, то теперь уже становилось очевидно, что Кенсу в принципе не собирался проявлять какие-либо эмоции во время танца. И пусть бы это был тот самый вальс. Но это танго! Танец, который на две трети состоит из эмоций! Внутренний танцор в Чонине просто не мог смириться с подобным отношением. Поэтому в этот раз он попробовал вывести Кенсу хотя бы на ревность. Но тот либо не понимал намерений своего учителя, либо относился к подобным ситуациям все с тем же равнодушием. И если это второй вариант, то Чонин искренне жалел будущую жену такого бесчувственного чурбана.       На третьем занятии Чонин пошел дальше, и проявлял большую тактильность по отношению к своим ученикам. В этот раз и Кенсу попал под раздачу, но если Йеджи смущалась и покрывалась прелестным румянцем, каждый раз, когда учитель закручивал ее в очередном па, то Кенсу, со стабильным спокойствием переносил все, что подкидывала ему судьба в лице слишком эмоционального учителя танцев.       На четвертом занятии Чонин не выдержал. Пара уже сносно знала весь свой двухминутный танец, и теперь практиковала его до более приемлемого вида. И продолжающееся равнодушие Кенсу, настолько выбивало Чонина из колеи, что он решился на отчаянный шаг. После очередного пятиминутного перерыва на отдых, он неожиданно поставил другую композицию и с первых звуков гитары, подхватил в качестве партнера не девушку, а самого Кенсу.       И повел.       Кенсу был ошеломлен настолько, что это отразилось на его лице и он неосознанно крепко схватился за плечо и руку Чонина, которые стремительно оказались у него под ладонями. Чонин, удовлетворенный первым успехом, вкладывал в танец максимум своей страстности, чтобы и дальше расшевелить Кенсу на другие эмоции. Благо тот, уже имел представление о технике движений и на автомате от шока, более или менее правильно двигался. Не смотря на то, что вообще-то он должен был привыкнуть к ведущей позиции. Чем дольше длился танец, тем более эмоциональным становился Кенсу. Он никогда не танцевал с мужчиной.       Тем более с таким.       Тем более, такой танец.       От Чонина исходила совершенно потрясающая энергетика, и он абсолютно намеренно заставлял своего партнера ее впитывать. Они все танцевали и танцевали, и Кенсу казалось, что это длится уже гораздо больше, чем обычные для него две минуты. Но и прекращать этот странный танец, он, неожиданно для себя, совсем не хотел. То, что делал с ним Чонин было настолько волнующе, что когда на последних высоких нотах, он наклонил его в финальной поддержке и их лица оказались буквально в паре сантиметров друг от друга, у Кенсу что-то предвкушающее грохнулось в низ живота. Он широко распахнутыми глазами уставился в такие же удивленные глаза напротив и несколько мгновений не мог пошевелиться. Он чувствовал чужое горячее сбитое дыхание на своем лице и был уверен, что и сам неровно дышит на своего учителя. Эта мысль слегка отрезвила Кенсу и он дернулся, чтобы освободиться из крепкой хватки. Где-то на фоне слышались громкие аплодисменты от впечатленной Йеджи. Чонин медленно моргнул, собирая воедино расфокусированный взгляд и, тряхнув головой, аккуратно выпустил Кенсу из своих объятий.       Дальше занятие пошло своим чередом. Но Чонин увидел, что своей цели он добился. В Кенсу, наконец-то, появились те самые искорки заинтересованности, которые так хотел в нем увидеть его учитель. Правда, даже самому себе Чонин пока не мог однозначно ответить, зачем ему самому это было нужно. Только ли это была профессиональная гордость? Или что-то еще?             ***       За день до следующего занятия, Йеджи позвонила ему и предупредила, что она не придет, потому что ее внезапно свалил грипп, гуляющий сейчас по всему Сеулу. Чонин посочувствовал своей ученице и начал предлагать варианты дат, на которые можно было перенести занятие. Но она запротестовала и огорошила его тем, что занятие все таки состоится, но придет на него только Кенсу. Это очень удивило Чонина, но отказываться он не стал. Большей частью даже и любопытства. В назначенное время, в студии появился хмурый Кенсу и, быстро переодевшись, он подошел вплотную к недоумевающему Чонину и серьезно произнес:       - Сделай так еще раз.       До Чонина не сразу дошло, что от него требует его ученик. Только когда и так хмурые брови, сдвинулись друг к другу еще сильнее, он понял, что Кенсу имеет в виду. Со вспыхнувшем во взгляде предвкушением, он танцующей походкой подошел к музыкальному центру и немного подкрутив там нужные тумблеры, врубил очередную воспламеняющую кровь мелодию. Медленно, словно крадучись, он вернулся к Кенсу и уверенно встал с ним в первоначальную стойку. Они двигались в полном молчании, удерживая друг с другом зрительный контакт, который говорил обо всем гораздо громче, чем какие-либо слова. Минута за минутой, они кружили в танце, иногда расходясь в разные стороны и снова стремительно возвращаясь друг к другу. Это совершенно не было похоже ни на один из предыдущих танцев Кенсу. Чонин теперь уже явственно ощутил первые языки пламени эмоций, который породились из тех искр, что пробежали у них в прошлый раз. Скрипка заплакала в последний раз и музыка затихла. Они снова стояли слишком близко друг к другу. Тяжело дышащие, они продолжали смотреть друг на друга в упор.       На лице Чонина расползлась загадочная улыбка и он томно отстранившись от своего партнера, начал медленно обходить его по кругу, при этом неотрывно ведя по его телу кончиками пальцев своей правой руки. Сначала он огладил плечо. Затем перешел на грудь. Обогнув второе плечо, он с нажимом прошелся по крыльям лопаток и снова вернулся в изначальное положение.       - Как говорят танцоры, - начал он шепотом, теперь ведя своими пальцами вдоль чужой руки, - танго – танец страсти, драмы и выражения самых крайних чувств. – Он резко схватил чужую ладонь и поставил их сцепленные руки в первую стойку. Он с интересом уставился на их ладони и продолжил, - это гремучая смесь страсти, ревности и любви. Ледяной танец раскаленных до предела чувств, когда воздух буквально дрожит от эмоций, вздымающихся между партнерами, - Чонин перевел немигающий взгляд на лицо напряженно слушающего его Кенсу, снова установив с ним зрительный контакт, - ты чувствуешь это?       Кенсу не нашелся с ответом на этот внезапный вопрос. Он определенно что-то чувствовал и был резко выбит из своей зоны комфорта, но что именно он чувствовал, он пока охарактеризовать не мог. Тем временем, не получив ответа, Чонин продолжил.       - Танго – больше чем танец, это ритуал, - теперь он кончиками левой руки начал неторопливо оглаживать чужое тело, - и никто не знает, что в итоге получится, и кого принесут в жертву. – Чонин снова резким движением опрокинул Кенсу в поддержку, тем не менее, уверенно удерживая его в своих руках.       - Это как охота, - он вернул удивленно охнувшего Кенсу в вертикальное положение, - но кто знает, кто из нас охотник, - Чонин наклонил свое лицо к чужому настолько близко, что их разделяли жалкие миллиметры, - а кто жертва.       Они смотрели друг на друга целую вечность. Никто из них не решался делать хоть какое-то движение. Пока тишину студии не разрезал громкий звон мобильного телефона. Словно очнувшись от гипноза, Кенсу резко отстранился от своего учителя, и, встряхнувшись, направился к смартфону. Звонила Йеджи. И, пожалуй, это был первый раз на памяти Кенсу, когда он не был рад ее звонку.             ***       Вечером следующего дня, Чонин уже хотел закрывать студию, когда он обнаружил сидящего в фойе Кенсу. Тот был по обычаю хмур и очень задумчив. Чонин негромко прокашлялся, привлекая его внимание и Кенсу, вздрогнув, перевел на него ничего не выражающий взгляд. Но даже этого Чонину хватило, чтобы молча открыть дверь в танцевальный зал. Он вошел внутрь, включил свет и направился к музыкальной установке, полностью уверенный в том, что Кенсу последует за ним. Найдя из вороха разнообразной музыки то, что нужно, он обернулся. Кенсу предсказуемо стоял посреди зала и потяжелевшим взглядом не мигая смотрел на него. У Чонина по спине невольно пробежали мурашки и он уверенно нажал «плэй».       Стремительно переместившись к партнеру, он сразу подхватил его и они, не теряя ни секунды, сразу сорвались в быстрый ритм танца. Правда через некоторое время, Чонин начал изменять движения, постепенно превращая страстное танго в медленное и волнующе-тягучее. Полное легких, почти интимных прикосновений, скользящих движений и вмиг потяжелевшего дыхания на двоих. Не прекращая движение, Чонин неожиданно заговорил.       - По одной из легенд, - начал он, подхватывая правую ногу Кенсу за бедро и неторопливо ведя по нему ладонью, - считается, что танго изначально был исключительно танцем мужчин. – Он отбросил чужую ногу и развернул своего партнера, прижимая его спиной к своей груди. – Возможно, это была всего лишь драка, - прошептал он ему на ухо, скользя руками по бокам парня, - но она лаконично переросла в чувственное выяснение отношений. – Он снова развернул Кенсу к себе лицом и заметил у него на щеках румянец. Когда очередная композиция завершилась, Кенсу оперся обеими ладонями о чужие плечи, пристально посмотрел на Чонина и произнес короткое: «Я почувствовал». Затем резко развернувшись, он покинул танцевальный зал. А Чонин подрезанной марионеткой рухнул на пол, а потом и вовсе разлегся на паркете.       Кажется, неровные языки пламени только что преобразовались в полыхающий костер. И он теперь не был уверен, что ему с этим делать.             ***       На следующие занятия, пара будущих молодоженов ходила уже вместе. Хотя, по правде говоря, этих занятий не так уж и много оставалось. Йеджи была приятно удивлена, неожиданно проснувшейся эмоциональностью Кенсу в танце. Это обстоятельство делало ее гораздо более счастливой. За несколько дней до свадьбы, у них был генеральный прогон танца. Это было последнее занятие у Чонина. Расставались они на грустной ноте. У каждого было то, из-за чего можно было впасть в печаль.       Все последующие встречи после их с Кенсу крайнего индивидуального занятия, Чонин ловил на себе его неоднозначные взгляды. Но Кенсу никаких действий не предпринимал и Чонин в итоге остался с ворохом незаданных вопросов без ответов в голове и красивым приглашением на свадьбу на руках.       Кенсу думал. Много думал. И анализировал. Сравнивал. В общем, занимался тем, чем на самом деле не должен был, учитывая обстоятельства. Но все это оказалось выше его сил. Специально или нет, но Чонин каким-то образом залез ему в голову, забрался под кожу, а главное въелся прямо в самое сердце. Кенсу максимально оттянул время на эти раздумья. Это не сильно помогло. Чувство незавершенности и раздирающие изнутри эмоции требовали от него сделать хоть что-нибудь и решил действовать. За день до собственной свадьбы, он уверенно вошел в здание танцевальной студии.       Он полагал, что найдет Чонина в танцевальном зале и не прогадал. Только проблема была в том, что у того в самом разгаре был урок с небольшой группой дошкольников, усердно разучивающих какой-то детский танец. Не выдавая своего присутствия, Кенсу с интересом наблюдал за Чонином в его «другой ипостаси». Обучая маленьких детей нехитрому танцу, Чонин и сам как будто превращался в ребенка и был с детьми на одной волне. Кенсу так задумался над разницей между Чонином - учителем страстного танго и Чонином – обучающим танцу пингвина горстку забавных малолеток, что чуть не проворонил окончание занятия. Громкий гомон резко вывел его из раздумий. Он снова окинул взглядом танцевальный зал и усмехнулся. Чонин радостно смеялся на разнобойный лепет малышей, суетливо облепивших его колени в групповом объятии. Рядом с Кенсу появилась женщина и прошла к веселящейся кучке. Судя по всему, это была воспитательница, потому что дети, завидев ее, все той же галядщей кучкой перебазировались к ней и она, пересчитав их по головам, направила их на выход. За всем этим наблюдал Чонин и, переведя взгляд на дверной проем, он увидел Кенсу.       Они не проронили ни слова, пока дети собирались и, вразнобой попрощавшись с учителем, покидали студию. Когда все звуки стихли, Чонин отвернулся и пошел к установке. Кенсу неслышно зашел внутрь и направился к нему.       - Я думал, что мы с тобой расстались после генерального прогона, - негромко проговорил, неожиданно занервничавший Чонин, перебирая диски с записанной на них музыкой.       - Проблема в том, - так же тихо ответил Кенсу, подходя вплотную к нему, - что настоящего генерального прогона у нас все еще не было. – Чонин удивленной выдохнул и обернулся. Кенсу сделал последний, разделяющий их шаг и слегка отклонился в бок, рассматривая стопки дисков. Чонин на мгновение задержавший дыхание из-за чужих действий, немного судорожно вздохнул. Он понял, что собирался сделать Кенсу. Тот тем временем, нашел нужный диск, вставил его в разъем в установке.       - Сегодня, я веду, - прошептал он на ухо Чонину и нажал на «плэй». В этот раз танец, который они танцевали кардинально отличался от других. Теперь они вели диалог. Они общались. Обменивались эмоциями и чувствами. Отдавали их и принимали.       Они танцевали танго.       Напряжение между ними нарастало с каждой минутой все больше и больше. Что, в итоге, неминуемо привело к тому, что страстный танец перерос в такой же страстный поцелуй. И никто из них не скажет, кто потянулся первый. Это было совершенно естественно и являлось самым разумным продолжением их «разговора».       Музыка давно кончилась, и по залу летал только тихий шорох, издаваемый двумя целующимися людьми. Они с силой вцепились друг в друга, не желая, ни на миг отпускать другого из своих объятий. Когда этого стало мало, поцелуи стали более откровенными, переходящими уже на шею и грозящие в будущем нешуточными засосами. Чонин начал негромко постанывать от приятных ощущений, которые ему дарил Кенсу, когда резкой трелью раздался телефонный звонок. Это привело их обоих в чувство. Особенно самого Чонина, который осознал, чем он и, главное, с кем занимается.       Чонин оттолкнул Кенсу от себя и, отвернувшись, обхватил себя руками.       - Уходи, Кенсу.       Кенсу нахмурился, полностью игнорируя входящий вызов, который, скорее всего, был от Йеджи. Он осторожно коснулся плеча другого парня.       - Чонин … - Но тот резко дернул плечом, сбрасывая чужое прикосновение.       - Уходи. Она ждет тебя. – Он глубоко вздохнул. – И передай, пожалуйста, мои извинения. Я, скорее всего, не смогу присутствовать на вашей свадьбе.       Кенсу не сдвинулся с места и Чонин сам ушел прочь из студии. Ситуация, в которую они неожиданно попали, оказалась слишком сложной. Для него – неподъемно сложной. Тот огонь, который, он так страстно хотел разжечь в Кенсу, в итоге, превратился в пожар, оставивший после себя разрушенное пепелище.             ***       Чонин проревел всю ночь. И ему не было за это стыдно. Потому что это было искренне. И как по-другому выплеснуть внезапно скопившиеся эмоции, он не знал. Из-за этого он проспал свой будильник и сильно опаздывал на работу. Уже подходя к зданию студии, он увидел, что кто-то сидит на ступеньках. Он подумал, что это кто-то из утренних клиентов, который решил его дождаться и рванул побыстрее, чтобы не заставлять человека ждать еще больше. Не доходя пары шагов, он разглядел этого человека и пораженно застыл. На его пороге сидел Кенсу с легкой улыбкой на губах. Он, понимая, что удивленный Чонин не собирается двигаться дальше, сам встал и подошел к немного запыхавшемуся парню.       - Кенсу, что ты … - начал Чонин, совершенно не понимая, что этот парень делает здесь, если прямо сейчас он должен находиться в самом разгаре счастливого празднества. Не дав ему договорить, Кенсу положил два пальца ему на губы.       - Я просто понял, - Кенсу усмехнулся, видя искреннее недоумение в глазах напротив, - к черту генеральные прогоны. – Он убрал пальцы и обнял Чонина, прижимаясь своим лбом к чужому. – Хочу танцевать с тобой танго бесконечно.       Чонин весело рассмеялся и тоже обхватил Кенсу руками.       - Тогда, может станцуем, мистер До?