Супружеский совет/Marital Advice

Сегодня тот самый день. Сегодня день свадьбы Саньду Шеншоу и Цзэу-Цзюня. Сначала, когда они объявили о своих отношениях миру совершенствования, многие были удивлены, что дерзкий глава ордена Цзян каким-то образом сумел завоевать первого нефрита Гусу. Фактически, несколько лет назад сам Цзян Чэн не мог подумать о таком исходе, когда он написал главе ордена Лань, предлагая слова утешения и совет после событий в храме Гуаньинь. Цзян Чэн был там, познал чувства предательства, покинутости, отчаяния.… И эти общие переживания были тем, что изначально связывало его и Лань Сичэня. Со временем их отношения переросли в дружбу, а затем в нечто большее. Если Цзян Чэн был честен с самим собой, влечение с его стороны всегда было. Романтические чувства, однако, застали его врасплох. После всего, через что он прошел, он никогда не думал, что сможет влюбиться в кого-то. Он также не ожидал, что эти чувства будут взаимными. И все же, вот он. После нескольких месяцев ухаживаний он, наконец, сочетается браком с человеком, которого любит. Его А-Цзе была бы так счастлива за него. Тот факт, что ее здесь нет, все еще причиняет боль. Но, по крайней мере, его сопровождает Вэй Усянь. Их отношения наладились с того рокового дня, и поэтому кажется правильным, что он здесь, чтобы помочь с подготовкой. Даже если половину времени Цзян Чэну приходится отключаться, чтобы избежать непрекращающейся болтовни Вэй Усяня. – Ты вообще слушаешь меня, Цзян Чэн? - Спрашивает Вэй Усянь, вырывая Цзян Чэна из его мыслей. – Хм? - Бормочет глава ордена. – Я говорил, что могу дать тебе несколько советов, как быть хорошим мужем для Цзэу-Цзюня. Я знаю, что в целом у тебя, наверное, не так много опыта, но я уже давно замужем за Ланем, так что у меня есть кое-какие хитрости в рукаве. – Вэй Усянь продолжает болтать. Цзян Чэн нахмурился, конечно, этот идиот говорил не о… – Это будет твой первый раз, когда ты займешься сексом, верно? Клянусь небесами… – В мыслях вздыхает Цзян Чэн. – Я знаю, что это может быть страшно, особенно с учетом того, насколько большими могут быть Лани, но подготовка – это ключ к успеху. Так что... ты можешь не есть сегодня супер-острых продуктов и больше поедать растения. А потом, когда вы наконец доберетесь до спальни, тебе, возможно, захочется... э-э, растянуться. Лани, как правило, бывают... большими. И это может быть больно, но если ты подготовишься заранее, это будет намного лучше, поверьте мне. Поэтому, когда Цзэу-Цзюнь уйдет купаться, ты можешь просто… поиграй немного с собой. Ну, знаешь, положи туда мизинец, помассируй немного, а потом, когда освободишься, добавь еще один, а потом еще. Наверное, чем больше, тем лучше. И ты можешь просто вставлять их внутрь и вытаскивать наружу, или сгибать, когда они внутри, или, например, растягивать. И я знаю, что это может быть неудобно и неловко, но позволь мне сказать тебе, когда Цзэу-Цзюнь увидит тебя на кровати, готового и открытого для него, он сойдет по тебе с ума. О, о! И тебе может пригодиться вот это, – Вэй Усянь положил на стол маленький пузырек. Цзян Чэн нахмурился, прежде чем его глаза расширились. – Это специальное масло, которое делает все более гладким. Теперь тебе нужно налить немного на пальцы и внутрь себя, чтобы он легко скользил. Ты не хочешь вкладывать слишком много, вероятно, потому что тогда это просто хлынет наружу, когда ты будешь слишком возбужден. Если только... это не моё дело, я не буду судить… – Вэй Усянь! – В конце концов Цзян Чэн кричит, его лицо горит. – А-а-а, А-Чэн, не сердись. Я просто хотел помочь. Ох, ох. И постарайся не торопиться. Просто скажи Цзэу-Цзюню, что тебе понадобится какое-то время, чтобы приспособиться, потому что это может быть очень много. Когда Лань Чжань впервые обнял меня, он был немного нетерпелив и взволнован.… – Стой, стой, стой, стой! Я не желаю больше ничего об этом слышать! – Цзян Чэн снова прерывает его. – Просто… помоги мне надеть все это. – Он показывает на украшения, разложенные на столике. – Правильно! Я могу это сделать! – Вэй Усянь лучезарно улыбается ему и вприпрыжку бежит за драгоценностями. *** Церемония и пир занимают гораздо больше времени, чем хотелось бы Цзян Чэну. Это традиция, и поэтому ее нужно соблюдать, но он не может дождаться, чтобы отпраздновать их союз наедине. Как только служители покидают их спальню после завершения последнего ритуала, Цзян Чэн поворачивается, чтобы наконец обнять своего мужа, и наклоняется для поцелуя, на который Лань Сичэнь отвечает взаимностью. Вопреки тому, что Вэй Усянь предполагал в то утро, брачная ночь не будет первым опытом Цзян Чэна. И с Лань Сичэнем он тоже не в первый раз. Они стали слишком нетерпеливы, и однажды ночью в холодных источниках случилось нечто ужасное. А затем, возможно, снова на пирсе лотоса, когда они пошли купаться в 4 утра. Впрочем, это не так уж и плохо. У Цзян Чэна был шанс узнать, что движет Лань Сичэнем. И он собирается использовать это знание, чтобы убедиться, что его новобрачный муж никогда не забудет эту ночь. Не прерывая поцелуй, Цзян Чэн протягивает руку, чтобы снять корону с головы Лань Сичэнь и отбрасывает ее в сторону, прежде чем потянуть за заколку, удерживающую волосы мужа в пучке. И расчесывает пальцами освободившиеся шелковистые пряди. Он коснулся узла ленты на лбу Лань Сичэня и на мгновение заколебался. Сичэнь всегда снимал ее сам, но сегодня вечером… Цзян Чэн отстраняется, чтобы посмотреть в глаза мужа. – Хуань-Гэ…– Можно? – Пожалуйста, – шепчет Сичэнь, закрывая глаза. Цзян Чэн тянет за свободный конец и смотрит, как лента падает на колени Лань Сичэня. Его дыхание на мгновение прерывается, а затем он бросается целовать Лань Хуаня с новым пылом. Инерция заставляет Сичэня упасть на кровать, и он тянет Цзян Чэна за собой, сжимая в кулаке мантию, пока они целуются. Цзян Чэн хихикает, когда чувствует, как Лань Сичэнь начинает дергать его за пояс и верхнюю одежду, пытаясь раздеть. – Ты так сильно нетерпелив? - Бормочет он в губы мужа, прерывая поцелуй. – Ммм… Я ждал целый день – В самом деле...– Бормочет Цзян Чэн, садясь, чтобы быстро раздеться. Он развязывает пояс, снимает с себя все одеяния и бросает их на пол. Его украшения для волос подвергаются такому же поспешному обращению, но он оставляет свой пучок нетронутым, и вскоре откидывается назад, чтобы еще раз поцеловать Лань Сичэня. На этот раз, однако, он не позволяет своему мужу углубить его, а вместо этого начинает целовать его челюсть и шею. Он дергает мантию на коленях своего мужа и обнажает часть кожи под ней, следуя за ней ртом. Лань Сичэнь тихо стонет, и, честно говоря, это наслаждение для ушей Цзян Чэна. Продолжая раздевать мужа, он целует, облизывает и сосет каждый дюйм обнаженной кожи, пока не достигает штанов Лань Хуаня. Он тянет их вниз одним плавным движением, чтобы показать эрекцию Лань Хуаня. Он дышит на нее, заставляя Лань Сичэня вздрогнуть, и смотрит вверх. Муж раскраснелся и уже тяжело дышит. Не отводя взгляда, Цзян Чэн вынимает язык и облизывает нижнюю часть эрекции. – Ах! А-Чэн! – Стон срывается с губ Лань Сичэня. Цзян Чэн напевает и лижет еще раз, но на этот раз он заканчивает это поцелуем в головку, прежде чем взять ее в рот. Лань Сичэнь громко стонет, и его бёдра приподнимаются, заставляя Цзян Чэна взять его еще глубже. Цзян Чэн на мгновение останавливается, чтобы выровнять дыхание, а затем продолжает, одновременно сжимая бедро Лань Хуаня, чтобы успокоить его. Он начинает сосать и покачивать головой, с каждым разом принимая все больше длины своего мужа. Цзян Чэн надеется, что Лань Сичэнь знает и видит, как сильно Цзян Чэн хочет, чтобы ему было хорошо. Он хочет стереть все плохие воспоминания Сичэня, уничтожить все мысли о возможных "что-если" и плохих сценариях, чтобы они никогда больше не беспокоили его мужа. Он хочет, чтобы Лань Сичэнь был счастлив здесь, с ним. Он плохо владеет словами и не может на самом деле выразить свои чувства таким образом, поэтому он убеждает себя, что его действий достаточно. Он может только надеяться, что Лань Хуань уже научился читать его. Он также просто хочет, чтобы Лань Сичэнь так отчаянно хотел трахнуть его в рот, что он использовал свою силу. Так он его дразнит. Он знает, что Лань Сичэнь любит передавать бразды правления, когда они находятся в спальне (или в холодных источниках... или где бы они не были), но иногда он не может удержаться. Облизывая головку его члена и постанывая, чтобы заставить Лань Хуаня потерять себя в Цзян Чэне, и ощущении его горла – это то, к чему Цзян Чэн стремится каждый раз, когда отсасывает ему. Его усилия вскоре вознаграждаются, когда Лань Сичэнь снова оживает, выкрикивая его имя, и хватает Цзян Чэна за волосы, удерживая его на месте. Цзян Чэн стонет вокруг члена и пытается расслабить горло, довольный тем, что позволяет Лань Хуаню использовать его для своего удовольствия. Он взволнован каждым звуком, каждым стоном, сорвавшимся с губ мужа, чувствуя гордость за то, что именно он сделал Лань Сичэня таким. В конце концов, Лань Сичэнь сильнее дергает его за волосы, разрушая пучок, и вскрикивает, не двигаясь, когда он кончает в рот Цзян Чэна, который пытается проглотить каждую последнюю каплю. Он отстраняется, как только его муж падает на простыни, и его дыхание успокаивается. – МММ... это было хорошо…– Лань Хуань задумчиво улыбается ему и двигается так, словно собирается обнять Цзян Чэна, но у Цзян Чэна другие планы. Он отодвигается немного назад, чтобы, наконец, полностью стянуть штаны Лань Хуаня, что вызывает у того удивленный вскрик, и тянется к боковому столику за маслом, которое брат оставил ему утром (не то чтобы он когда-нибудь признался брату, что использовал его). Он наливает немного себе в руку и потирает ладони, чтобы согреть их, наклоняясь над мужем, который наблюдает за ним. Цзян Чэн разминает и массирует его задницу, проводя пальцами по дырочке, которая только начинает дергаться, пока не слышит разочарованный стон, который заставляет его поднять глаза на мужа. – А-Чэн, не дразни! – Предостерегает старший. – Как пожелаешь, – отвечает он, наконец, проталкивая один палец. Он не торопится, растягивая своего мужа, массируя внутри, медленно добавляя еще пальцы. Лань Сичэнь извивается под ним, стонет и пытается пошевелиться и принять еще больше пальцев Цзян Чена, его эрекция возвращается к полной твердости. Наконец Цзян Чэн добавляет третий палец. Он передвигает их внутри, пытаясь найти это волшебное место. – А! – раздается прерывистый вскрик, когда он это сделал. Он повторяет движение, заставляя Лань Сичэнь снова застонать. – А-Чэн! Мм! А-Чен. Пожалуйста! Ах! – Что, пожалуйста? – Спрашивает он, на мгновение замирая. Лань Хуань извивается под ним. – Ах! А-Чэн. Черт! Пожалуйста, трахни меня! Ах! Если бы Цзян Чэн мог стать еще более твердым в этот момент, эти слова определенно сделали бы это с ним. – С удовольствием, – говорит он, вытягивая пальцы. Он откидывается назад, обмазывает свой член большим количеством масла и пристраивается, прежде чем, наконец, медленно входит в него. Он благодарит небеса за то, что годы совершенствования позволяют ему иметь контроль над собственным телом, потому что иначе он бы кончил прямо в этот момент. Сичэнь чувствует себя таким горячим и совершенным рядом с ним, а Цзян Чэн почти потрясен. Он входит до конца с тихим стоном и на мгновение переводит дух, прежде чем выйти и войти обратно. Его правая рука находит ладонь Лань Сичэня, и он переплетает их пальцы. Он трахает Лань Сичэня размеренно и медленно, прижимая свой член к простате мужа, заставляя его извиваться. – А-Чэн! Ах! – Лань Хуань стонет и пытается оттолкнуть его. – Сильнее! Ах! Цзян Чэн почти рычит на это. Он отодвигается и снова толкается, на этот раз с большей силой, и Лань Сичэнь кричит. Цзян Чэн отвечает своим рычанием, входя снова и снова. Свободной рукой он находит член Лань Сичэня и начинает надрачивать его в такт толчкам. Лань Сичэнь дергается, его дыхание прерывистое, стоны прерываются. Цзян Чэн любит видеть его таким. Он любит заставлять его разваливаться на части. Он дергает бедрами, вызывая новый вскрик мужа. Ему кажется, что он вот-вот кончит, но он хочет, чтобы муж был первым, поэтому он удваивает усилия. – А-Чэн! – Лань Сичэнь стонет тем особым образом, который говорит Цзян Чэну, что он тоже близко, поэтому он толкается под углом, чтобы добраться до простаты. Он вознагражден громким стоном, когда Лань Хуань застыл, его член пролился на руку Цзян Чэна, а его дырочка подергивалась вокруг члена Цзян Чэна, как будто пытаясь доить его. Это почти слишком, и Цзян Чэн кончает внутрь своего мужа, толкаясь в последний раз. Когда он, наконец, в состоянии снова перевести дыхание, он отстраняется и наклоняется, чтобы поцеловать Лань Сичэня, встречая восторженный ответ. Лань Сичэнь стонет в поцелуе и двигает руками, чтобы поймать Цзян Чэна в объятия. Цзян Чэн мог оставаться в таком положении часами, просто лениво целуясь и наслаждаясь близостью, но его планы еще не закончились. И его мужа видимо тоже, если твердость, которую он все еще ощущает бедром, о чем-то говорит. Со вздохом он отстраняется и слегка опускается. – А-Чэн? – Спрашивает Лань Сичэнь, явно смущенный. Цзян Чэн только ухмыляется ему с того места, где он расположился между бедер своего мужа. – Я устроил беспорядок, так что теперь мой долг убрать это, – злобно говорит он. – Что?...– Незаконченный вопрос Лань Сичэня превращается в стон, когда Цзян Чэн прикасается языком к дырочке, из которой только что начало вытекать его семя. Цзян Чэн еще несколько раз облизывает ее снаружи и коротко целует, прежде чем начать сосать, чувствуя, как отверстие открывается еще немного. Лань Сичэнь стонет и извиваеться. – Ах! А-Чэн! Его руки находят способ запутаться в волосах Цзян Чэна и прижимают его ближе к анусу. Цзян Чэн только хмыкает и сосет чуть сильнее, и в рот ему льется еще больше. Он засыпал дырочку облизываниями и поцелуями, трахая ее языком, прежде чем вернуться к сосанию. Он чувствует, как мышцы внутри дергаются, когда Лань Сичэнь стонет над ним, длинные пальцы тянут его за волосы. – А... А-Чэн… Я сейчас… – Давай, – говорит он, ненадолго отрываясь от дырочки, прежде чем вернуться к своим заботам с удвоенной силой. Вскоре Лань Сичэнь снова зовет его, красиво выгибаясь и цепляясь за простыни. Как только он кончает, Цзян Чэн с самодовольной улыбкой появляется из-под его бедер и подтягивается на уровень глаз мужа. Он сводит их лбы вместе, когда его рука находит руку Лань Сичэня, и их пальцы переплетаются. Сичэнь моргает, его глаза открываются, выражение лица томное, на губах мягкая улыбка. – МММ...– Напевает он. – Это было потрясающе А-Чэн. Спасибо! – Только самое лучшее для моего возлюбленного, мягко отвечает Цзян Чэн и улыбается. – А теперь пойдем, примем ванну перед сном. – А потом еще? – А потом еще. – Мм... Неси меня. Цзян Чэн только смеется, отстраняясь и двигаясь, чтобы поднять своего мужа, как новобрачную. В то время как Лани славятся своей силой рук, он тоже не является слабаком, так что для него не составит никакого труда пронести своего мужа вот так через всю комнату туда, где за ширмой их ждет бочка с водой, нагретой согревающими талисманами. Он осторожно опускает Лань Сичэнь в ванну, прежде чем залезть сам и расположиться за спиной другого. Затем берет тряпку, лежащую на столике, чтобы аккуратно вытереть мужа. – Ммм... Как мило, – промычал Лань Сичэнь, почти тая от прикосновения и откидывая голову на плечо Цзян Чэна. – Да, – соглашается он, продолжая мыть их обоих. Когда он считает их чистыми, он выходит и протягивает руку, чтобы помочь Лань Сичэню тоже вылезти из ванны. Он тянется за кувшином, чтобы сполоснуть их, прежде чем схватить ткань, чтобы высушиться. Как только это сделано, и они оба надевают свежую одежду для сна, Цзян Чэн сметает Лань Сичэня с ног (заставляя своего мужа весело смеяться) и несет его обратно в постель. Быстрым движением Цзян Чэн вытаскивает из-под мужа испачканную простыню, мысленно поблагодарив служанку, которая заправляла им постель, за то, что она добавила еще один слой, и бросает ее рядом с кроватью, чтобы утром о ней позаботились, прежде чем таким же образом натянуть покрывало, забирается в постель и укладывает их обоих. Лань Сичэнь поворачивается на бок лицом к Цзян Чэну и притягивает его еще ближе в объятия. – Я люблю тебя, – говорит он, наклоняясь для короткого поцелуя. – Я тоже тебя люблю, – пробормотал Цзян Чэн и нежно погладил Лань Сичэня по щеке. Они лежали так в темноте, медленно дыша и чувствуя удовлетворение, пока не уснули.