Истинная любовь – не игра (но если бы была ею, я бы победил)

Крик. Люди кричали в отчаянии. Это услышал Кацуки перед тем, как побежать. Усеянная камнями лесная тропа была покрыта неровностями так, что по ней было тяжело даже спокойно идти. Его красный плащ развевался за спиной, красная туника, затейливо вышитая золотой нитью, плотно прилегала к телу, и ему казалось, что одежда замедляет его. Ботинки стучали по земле, поднимая пыль и грязь в воздух. Путь постоянно загораживали кусты. Он легко продирался сквозь них в том направлении, откуда, по его воспоминаниям, донёсся звук. Он добрался до поляны, той самой, на которой бывал тысячу раз до этого — но в этот раз что-то изменилось. В этот раз на ней находилась группа людей. Они сгрудились вокруг чего-то в защитной позиции, готовые атаковать. — ПОМОГИТЕ! — прокричал голос из толпы. Его взгляд столкнулся с другим, умоляющим. Девушка сидела в круге, и слёзы текли по её круглым розовым щекам. А затем он увидел его. У него было богатырское телосложение — его он приобрёл во время злоключений, судя по количеству шрамов, усеивающих тело. Зелёный плащ укрывал его, пряча жилет такого же цвета. Ноги были обуты в знакомую пару красных ботинок, слишком аляповатых, на его взгляд. Это не могло происходить на самом деле. — ЧТО ЭТО ВСЁ, БЛЯТЬ, ЗНАЧИТ?! — яростно закричал он. Он надеялся, что боль, которую он чувствовал в груди, не отразилась в голосе. — Так-так-так, — Бакуго заозирался в поисках того, кто заговорил. Его взгляд упал на высокую тёмную фигуру. Чёрный плащ целиком укрывал тело, пряча белую рваную рубашку и чёрные брюки. Он лукаво ухмылялся. Почти всё его лицо было в шрамах, и глубокие фиолетовые раны уродовали его ещё больше. — Неужели это принц Кацуки? — Даби, — прошипел Бакуго. Имя оставило привкус яда на языке. — Что привело тебя к нашему скромному спору? Ты услышал чей-то крик и ринулся геройствовать? Хочешь стать чьим-то принцем на белом коне? Не слишком ли ты стар для… Речь была оборвана кулаком, ударившим его прямо в челюсть. Кацуки начал действовать. Искры затанцевали вокруг его рук, ярость только подогревала последовавший за этим взрыв, отбросивший другого мужчину на метр вперед. — ТЫ! Как ПОСМЕЛ ты просто подойти к моему королевству, в одиночку, к лесам, окружающим наш замок, и атаковать ГРЁБАНЫХ путешественников! — зарычал Кацуки. Мужчина хихикнул. — Ты правда думаешь, что мне есть до этого дело? Я здесь не из-за тебя, — фигура в шрамах засмеялась. — Я знаю это, ведь ты напал на эту группу, а не на меня, ты, УБЛЮДОК! — закричал он. — ЧТО ТЫ, БЛЯТЬ, СДЕЛАЛ С НИМ? — Что ж, лучше не волнуйся, твой друг будет в порядке, ну, я надеюсь. И я люблю быть поблизости, но у меня есть несколько неотложных дел. Ты знаешь, как это бывает! — он положил руку в карман плаща, затем вынул, держа что-то, и поднял. Глаза Кацуки распахнулись. Мужчина уже испарился, кинув порошок на землю, когда принц только начал бежать. Туман поглотил темную фигуру. — Пока-пока! — услышал он. — ВЕРНИСЬ СЮДА, ТЫ, МУДАК! — закричал Бакуго. Он вдохнул туман и закашлялся, глаза наполнились влагой и начали жечь. Затем так же быстро, как и появился, туман исчез. Он осмотрелся, ища ублюдка, но безрезультатно. Его унесло ветром*. Он позже пошлёт стражников на его поиски, но сейчас перед ним лежала проблема поважнее. — Что тут, блять, произошло? — он повернулся к группе, хмуро глядя на потерянных людей. — Вы принц Кацуки, верно? — глаза остановились на говорившем. Окрашенные в два — красный и белый — цвета волосы, разделённые идеально посередине, гетерохромные глаза и большой шрам. Таким был тот, кто поприветствовал его. Королевская голубая туника без рукавов, вышитая серебром. Коричневые сапоги до икр и чёрные лосины. Он узнал мужчину по одному виду. — Ты, должно быть, принц Тодороки, — недовольно сказал он. — Добро пожаловать в королевство Бакуго. Но ты не ответил на мой вопрос. Что. Здесь. Произошло? — медленно произнёс он, добавляя низких рычащих нот в голос. Мужчина казался озадаченным. Он оглянулся на остальных. Рыцарь с синими волосами и в очках, миниатюрная девушка с длинными тёмно-зелёными волосами и большими глазами и, наконец, брюнетка с круглым лицом и розовыми щеками, держащая тело знакомого человека. Что-то сдавило его горло. — Он жив? — тихо и с болью в голосе спросил он. — Да! — прокричала девушка. Кацуки с облегчением выдохнул. — Но нам нужна твоя помощь! Я не знаю, что он с ним сделал! Бакуго шагнул к ней, протягивая руку. — Дай его мне, — скомандовал он. — Я… — Передай его мне, мы обязаны отнести Изуку в замок. Его должен осмотреть наш врач, — прорычал он. — Ты… знаешь его? — Конечно, я знаю! — закричал он. — Я-я могу понести его! — заявила девушка. — Не сомневаюсь в этом, — вздохнул он. — Но я не собираюсь позволять какому-то незнакомцу нести моего… давнего друга! Девушка медленно убрала руки с тела. Она не доверяла ему, но выглядела отчаявшейся. Он потянулся за спящим телом Изуку. Подложив одну руку под спину, другой он подхватил колени и поднял. — Следуйте за мной. Все сделали, как приказано, хотя и неохотно. Он шёл во главе, остальные за ним. — Объясните, что произошло. — Злодей послал заклинание в Очако, но Изуку прыгнул прямо перед ней, кря, — ответила миниатюрная девушка. — Я не удивлён, — пробормотал Кацуки. — Вполне в духе Деку быть таким самоотверженным, идиота кусок. Он на секунду взглянул на лицо Деку. Его рот был слегка приоткрыт. Под глазами находились фиолетовые круги. Придурок, вероятно, не спал какое-то время. Помимо этого, он выглядел умиротворённым. — Деку? — переспросил рыцарь. Кацуки отмахнулся от него: — Продолжай, какого цвета было заклятье? — Фиолетовое, — ответила брюнетка. Она краем глаза посмотрела на него. — Какое-то проклятье, я не уверена точно. — Ага. Что-то ещё? — Нет, — спокойно сказал принц Тодороки. — И что ты здесь делаешь? — недовольно спросил он. — Деку не упоминал твой визит в своих тупых письмах. — Письмах? — повторила Очако. — Ты был тем, кому Изуку писал письма? — Его родители и я, — со вздохом произнёс он. — Когда Изуку сказал, что нам нужно прийти сюда, — начал принц Тодороки, — он ни разу не упоминал, что вы были друзьями. — Конечно, не упоминал, — проворчал он. — Вы, ребята, не знаете и половины об этом придурке-ботанике. — Что ж, — заговорил рыцарь, — мы здесь, чтобы просить кое-что у вас. — Подождите, пока он проснётся. — Принц Кацуки! — он услышал голос, зовущий его. Он посмотрел вперёд и заметил одного из рыцарей замка, бегущего к ним. — Ваше Высочество! — позвал блондинистый мужчина. — Вы в порядке? Его глаза распахнулись при виде тела, которое он держал в руках. — Это и правда… — Да, сир Каминари, — прервал принц. — Иди скажи слугам подготовить его комнату, а также комнаты для его спутников, передай доктору, чтобы она немедленно явилась: он был поражён заклинанием — и предупреди королеву о его прибытии. Каминари только кивнул и ринулся исполнять отданные приказы. ----------- В течение следующих нескольких минут Изуку был доставлен в лазарет, к замковому доктору, Шузенджи Чиё, чтобы та осмотрела его и присмотрела за ним. — Кажется, проклятье не было очень уж сильным, — постановила старая леди, — но потребуется время, чтобы оно полностью исчезло.  — Что? — заворчал Кацуки. — Мы должны ждать ещё дольше, пока он проснётся? — Что ж, если только вы не хотите убыстрить процесс. — Чудесно! Как, чёрт подери, можно ускорить пробуждение? — закричал он. — Думаю, вы знаете, ваше высочество, — понимающе сказала она. Он застыл. — Вы, блять, серьёзно? — Вполне. Это единственный верный способ разрушить такое проклятье. — О чём это она? — спросил Тодороки. — Оу, — лицо Очако покраснело. — Вы имеете в виду, эм, «п-поцелуй истинной любви»? — Да, — ответил Кацуки. — Тогда это чудесно, кря! — зеленоволосая девушка, которую он про себя назвал «Лягушка», вмешалась в разговор. — Очако, почему бы тебе не попробовать? Ты точно ему нравишься! Сердце Бакуго упало. — НЕТ! — он услышал свой крик вместе с криком Четырёхглазого. Он ещё сильнее нахмурился. Эти люди были или просто очень необразованными, или очень, очень глупыми. — Почему? — задал вопрос Тодороки. — Разве так не будет проще? «Этот парень!» — подумал Кацуки. — Проще? Проще? Так будет не проще, вовсе нет. Как раз наоборот. — Принц Кацуки прав, — согласился рыцарь. — Мы не должны играть с подобными вещами. — Что ты имеешь в виду, Тенья? — спросила Очако. — Мужчины правы, молодая леди! — заворчала Шузенджи. — Истинная любовь — не игра, чтоб вы знали! — Что это значит, кря? — Это значит, — недовольно сказал Кацуки, — что если она поцелует его, у нас будет два чёртовых спящих тела на руках. — Хах? — вскрикнула Очако. — Почему это я тоже засну? — Потому что ты не его грёбаная истинная любовь, — рявкнул он. — И откуда бы тебе это знать! — ПОТОМУ ЧТО Изуку не влюбился бы в того, кого он знает всего восемь ЕБУЧИХ месяцев! — заорал принц. — Откуда бы тебе знать! — возразила она. — Потому что!.. — вскипел он. — Потому что я знаю его лучше кого бы то ни было. — Какие самоуверенные слова! — парировала она. — И можешь ли ты как-то доказать их? Он ухмыльнулся. — Я знаю тысячи способов, — он насмешливо улыбнулся. — Но я не буду тратить свои слова на тебя! Твоя подруга сказала, что вы 'нравитесь' друг другу. 'Нравиться' недостаточно. Чтобы это считалось истинной любовью, вы должны знать друг друга годами, иметь непоколебимый и непревзойденный уровень взаимного доверия. Она отвернулась: — Я просто хочу помочь Изуку, ты не знаешь этого наверняка! — Не знаю? Правда? — оскорбился он. — А ты, кто едва знает его, знаешь? — Я знаю Изуку… — Каков его титул? — оборвал он её. Она посмотрела на него в замешательстве. — Что? — Каков. Его. Титул? — медленнее повторил он. — Это гребаный простой вопрос. — Я… — она заколебалась. — Он студент или, эм, рыцарь, верно? Он оскалился. — Нет. — Боюсь, даже не близко, дорогая, — раздался за их спинами голос. — Матушка, — поприветствовал Кацуки, поклонившись. Женщина была стройной и высокой, и на её лице было несколько шрамов, полученных в сражениях, в которых она защищала своих людей. Её короткие светлые волосы были спрятаны под напудренным париком, лицо покрывали белила, а губы были покрашены в красный цвет в форме сердца. Её тёмно-красная мантия опускалась до пола, расшитая тем же узором, что и его туника. Рукава были опущены до предплечий, расширяясь книзу. Её багряно-красные глаза, такие же, как у него и как рубины на короне, которую она с гордостью носила, сверкали гневом. — Принц Кацуки, — вздохнула королева. — Разве так должны вести себя люди твоего положения? Кричать на людей, когда они предлагают помощь? — Её помощь не требуется, Ваше Величество, — возразил он. — Даже если это так, нет нужды быть грубым, — она посмотрела на иностранного принца, стоящего за ним. — Добро пожаловать, принц Тодороки, несколько неожиданно увидеть вас здесь, учитывая, что мы не имели такой возможности более двенадцати лет. — Я… хм, благодарю за приём, Ваше Величество. Я понимаю, что мой отец и я не… — он поклонился, — сообщались с другими королевствами на протяжении долгого времени, и я смиренно прошу прощения. — Ваше извинение принято, юный наследник, — заявила королева. — Хотя я не думаю, что ты — тот, кто должен просить о прощении. — А вы… — она повернулась к брюнетке, которая, казалось, съёжилась от страха. — Урарака Очако, маг, я права? — Д-да, Ваше Величество! — с запинкой ответила она. — О, не переживай, моя дорогая, — засмеялась королева. — Я не кусаюсь. Кацуки недоверчиво приподнял бровь. Она послала ему вгляд, предупреждая не продолжать. — Несмотря на то, что я не соглашаюсь с резкими слова Кацуки, — она улыбнулась, — я согласна с тем, что это слишком опасно. Я не хочу, чтобы ещё один мой гость оказался проклят, не так ли? Девушка опустила голову и кивнула. Кацуки мог видеть, как её глаза наполняются слезами, и он был уверен, что она является хорошим человеком, но не мог позволить ей поцеловать Деку. Особенно в том случае, когда это — он знал — только ухудшит положение. — Кацуки, — позвала мать, — я знаю, что ты наверняка забыл, но к нам едут ещё визитёры. Надеюсь, ты по крайней мере помнишь, кто именно. Кацуки почувствовал, как к горлу подступил комок. — Блять, — пробормотал он. — Это только сделает всё хуже! Они захотят увидеть его! — он потёр обеими руками лицо, ведя их вниз, к шее. — Да. Я уверена, что король и королева Яги потребуют увидеть его, если узнают о его прибытии. — Король Яги, — удивился Тодороки. — Вы имеете в виду короля Яги, известного как… — Всемогущий, — закончил Кацуки, вздохнув. — Почему Всемогущий, величайший воитель всех времён, захочет увидеть Изуку? — спросил Тенья. — Не поймите меня превратно, он один из талантливейших героев, что я встречал, но это всё ещё странно. Королева казалась удивлённой. — Позволь им интересоваться, матушка. Я не думаю, что у нас есть время, чтобы они успели во всём разобраться, — он ущипнул себя за кончик носа и поднял руку. — Шузенджи, можешь уточнить, пожалуйста, готова ли комната Изуку, чтобы я смог перенести его туда? — Она будет готова через некоторое время, Ваше Высочество. Он вздохнул. — Ну конечно. Он подошёл к кровати и поднял спящее тело мужчины. — Пожалуйста, пусть кто-нибудь проводит наших гостей в их комнаты, матушка, — он понизил голос. — Я отнесу Деку к нему. Она кивнула, и Шузенджи открыла дверь. Он вышел в коридор. Длинные переходы замка никогда не казались раньше такими пустыми: они всегда были полны слуг, бегающих по своим делам. Никогда раньше не было так пусто, особенно с Изуку на его руках, и всё ещё… чувствовалось, будто чего-то недоставало, когда единственным звуком были его собственные шаги. Он мог расслышать другие звуки, но они казались такими далёкими, будто меж ними было расстояние в несколько миль. Цвет стен разбавляли картины и цветные витражи. Он смерил сердитым взглядом свой портрет, не желая вспоминать тот кошмар, случившийся, когда его писали, слишком смущённый воспоминаниями. Вместо этого он сосредоточил своё внимание на парне, спящем в его руках. Он делал это раньше, всякий раз, когда он задрёмывал во время того, как они исследовали леса. Он бы никогда это не признал, но ему нравилось. Держать его в объятиях, когда тот быстро засыпал. Но сейчас? Ему не нравилось. Он не мог прошептать ему, чтобы тот вставал, или увидеть, как его глаза, часто моргая, открываются — тогда он казался ошеломлённым окружением. Он не мог услышать, как он говорит во сне, и засмеяться над странными обрывочными предложениями, которые у него вырывались. Он открыл дверь в комнату локтем, вступая в знакомый пейзаж. Он засыпал здесь несколько раз в течение года, желая насладиться запахом другого, сохранившемся на подушке, в попытке успокоить боль, свившую гнездо в сердце, потому что он скучал по нему. Он бы признал это. Он положил Деку на кровать, укрыл его одеялом и забрал его меч. Он вложил его в ножны и поставил у стены, рядом с комодом. После он прошёл к двери, но вместо того, чтобы выйти, закрылся на замок. Встал около кровати, садясь на пол возле. Положив руки на матрас, он положил свою голову на них. Вынул руку Изуку из-под одеяла и переплёл их пальцы. — Добро пожаловать, — усмехнулся он. — Придурочный ботаник. Он посмотрел на веснушки, украшавшие лицо и соединяющиеся в созвездия на щеках. Ещё с тех пор, как он был ребёнком, он любил пересчитывать их, рисуя их карту в уме. Это не изменилось. Он вернулся назад, к разговору с друзьями парня, и его сердце наполнилось сомнением. — Очако, почему бы тебе не попробовать? Ближе тебя нет никого! Ты точно ему нравишься! Какие самоуверенные слова! И можешь ли ты как-то доказать их? Неуверенность пробралась внутрь, даже несмотря на то что он знал, что это было невозможно и обесценивало слова, идущие из его сердца. Он знал его лучше всех. Верно? Его ум бродил по тропе воспоминаний о прошлых днях, которые он проводил с парнем рядом, чья улыбка была ярче света солнца. ----------- Его ноги раскачивались взад и вперёд. Взгляд упал на маленькую фигуру сверстника, стоящего перед ним и неловко перебирающего руками. Он смотрел в землю. — О, ну давай же, Деку! — зовёт Кацуки, чуть наклоняясь вперёд. В этом воспоминании им по четыре года. Два маленьких человечка в лесу, одни. За ними была река и ствол дерева, соединивший как мост два берега. Деревья окружали их, высокие и зелёные: это был конец Весны. — Я думал, что ты должен быть храбрым! — издевался он. — Твои родители — воины, прям как мои! Но ты боишься перейти речку? Эмеральдовые глаза Изуку наполняются слезами, и в них отразилось солнце, сделав бы их ещё ярче, если б это было возможно. — Н-но я и так храбрый, Каччан! Папа говорит, что храбрость приходит, когда ты борешься со своими страхами, а не когда находишь их! — он заплакал. — Если ты ничего не боишься, это просто делает тебя бесстрашным, а не храбрым! Кацуки закатил глаза. — Так покажи мне, — он вызывал его на слабо. — Ч-что? — заикнулся тот. — Покажи мне, — он протянул руку, — пройдись по мосту со мной! Глаза Изуку метались между его лицом и рукой. С неохотой он потянулся и взялся за неё. Кацуки ухмыльнулся, повернулся и начал идти, Изуку сразу за ним. Он ступил на поваленный ствол, надеясь, что тот устойчив, и шагнул вперёд. Он смотрел, как Изуку идёт за ним, смотря под ноги. — Гляди, Деку! — он усмехнулся. — Это не страшно… Как бы он ни хвастался, что умён, Кацуки порой принимал очень глупые решения. Одним из таких было не смотреть, куда он ступает. Он соскользнул с дерева и упал в холодную воду реки. — Каччан! — Я в порядке! — закричал он, потирая затылок. Он услышал движение в воде. Поднял взгляд, заметив фигуру друга перед ним, стоящего с протянутой рукой. — Ты в порядке? Можешь встать? — спросил он. — Будет плохо, если ты ударился головой. Где-нибудь болит? Внезапно он почувствовал, будто его лицо горит. Он сосредоточенно посмотрел в лицо Деку и почувствовал, как его сердце ускоряется. Он посмотрел на руку, медленно поднял свою и вложил в чужую ладонь. Деку вытащил его и помог твёрдо встать. — Я в порядке, — заворчал он. — Ты не должен был помогать мне, теперь ты тоже весь мокрый! — Но Каччан мог пораниться! — настаивал тот. — Я обязан был помочь! Улыбка прокралась на лицо Кацуки. Он взлохматил свои волосы и засмеялся. — Эй! — захныкал Изуку. — Это грубо! — Не, — хихикнул он. — Спасибо, наверное. Изуку засветился, и его улыбка заблестела, как маленький факел. ----------- Он улыбнулся воспоминанию и снова закрыл глаза. ----------- В этот раз им было десять. — Каччан, подожди! — ныл Изуку. — Я не вижу тебя сквозь листья! Кацуки остановился, осматриваясь в поисках своего друга, оказавшегося спрятанным под двумя высокими подсолнухами, которыми было усеяно всё поле. Он засмеялся, когда Изуку догнал его, снова беря его руку в свою. — Так мы не потеряемся! — он надулся от гордости и упёр руки в бока. Изуку хихикнул. — Точно! ----------- Внезапно им уже семнадцать, и они лежат в тени ивы. Их пальцы переплетены, и они смотрят сквозь листья. — Хэй, Каччан? — Изуку повернулся к нему. — Мы всегда будем вместе, правда? — Ну конечно! — закричал он, поворачиваясь, чтобы столкнуться взглядами. — Я не выпущу тебя, блять, из поля своего зрения, или ты закончишь как мешок с чёртовыми сломанными костями! — Нет, я имею в виду… — он заколебался, — я серьёзно. — Как и я, — сказал он, и его тон смягчился настолько, насколько это было возможно. Глаза Изуку были самыми красивыми из всех, какие он только встречал. Он никогда не мог наглядеться в них. Казалось, будто они улыбаются ему, и искра внутри принадлежит Кацуки и только ему одному. А его губы. Он частенько обнаруживал себя пялящимся на них, завороженный их пыльно-розовым цветом. Он почувствовал желание наклониться ближе, поймать эти губы своими. Он вернул своё внимание к глазам, и он знал, что парень напротив чувствует то же самое. Они наклонились друг к другу одновременно, сомневающиеся, но не намеренные поворачивать назад. Их губы медленно соединились, застыв на пару секунд, прежде чем отдалиться так же медленно. Это не был первый идеальный поцелуй, каким его описывают в романах и пьесах, но он был их, и только их. ----------- Воспоминания растворились, как краски в воде, смешиваясь с действительностью до тех пор, пока не застыли в глубине души. Он знал, что Изуку не был влюблён в ту девушку. Он знал это лучше кого бы то ни было. Потому что Изуку… Потому что он был влюблён в него. Он усмехнулся, удивляясь, почему он вообще волнуется. Он доверял Изуку больше, чем самому себе. Он посмотрел на его губы, манящие разбудить его, но отказался от этой идеи. Его мальчик выглядел так, словно отчаянно нуждался в отдыхе. Он улыбнулся, наклонился вниз и невесомо поцеловал того в лоб. Почти сразу он подался назад, и глаза распахнулись от осознания своей ошибки. Маленькие розовые искорки появились в том месте, которого коснулись его губы, начав кружить вокруг любимого лица. — Блять, я действительно такой идиот? Ресницы Изуку затрепетали, он зевнул во весь рот. Его рука потянулась потереть глаза, плечи распрямились. Блестящие зелёные глаза немного приоткрылись, ещё находящиеся во власти дремоты. Взгляд изучил окружающее его пространство, прежде чем упал на него, и улыбка расцвела на розовых губах. — Хэй, Каччан, — его имя звучало чертовски сладко, произнесённое им. — Хэй, любовь моя, — пробормотал он голосом столько же хрупким, как стекло. — Как долго меня не было? — Пару часов. Изуку хихикнул, и это прозвучало как музыка для его ушей. Улыбнулся ему, и он почувствовал, будто сможет завоевать весь мир, используя в качестве оружия эту улыбку. — Ты разбудил меня поцелуем? — пошутил Изуку. — Прям как принц в сказках. — Прости, я не хотел, — засмеялся он. — Забыл, что поцелуи в лоб тоже работают. Изуку захихикал и взял его за руку. — Где мои спутники, они в порядке? — спросил он. — Да, я попросил слуг подготовить гостевые комнаты для них. — Хорошо, — он вздохнул с облегчением. — Не вздыхай так пока, — ухмыльнулся Кацуки. — Перед нами всё ещё висит проблема. — Да, Даби… — Нет, рыцари ищут ублюдка, — ответил он. — Я имел в виду, твои родители собираются приехать через несколько часов. — ЧТО! — он подтянулся и сел в кровати. — Мои РОДИТЕЛИ? — Эй, эй! — засмеялся Кацуки, садясь на кровать и кладя руки на плечи другому, — У нас всё ещё есть время для подготовки, дубина! Сейчас лишь чуть позже полудня. Зеленоволосый выдохнул, положив руку на грудь, и его плечи расслабились. Кацуки схватил его за щёки. Они наклонились, целуя любимого в первый раз за месяцы. Их губы идеально соединялись, используя знания, улучшенные по сравнению с первым поцелуем после многих лет практики. Деку обернул руки вокруг его шеи, пока Кацуки обхватил своими талию любимого. Через некоторое время они отодвинулись, соприкасаясь лбами. — Я так скучал, Каччан, — раздался головокружительный смех. — Ага, — пробормотал он, — да, я тоже. Но, мне кажется, ты тут не только чтобы нанести визит, верно? — Да, так и есть, — подтвердил он, — но я объясню позже. Как ты и сказал, у нас есть ещё время. Они открыли глаза, попав в плен взгляда напротив. — Давай, идиот, — блондин отодвинулся. — Нам нужно приодеть тебя, принц Изуку, — он засмеялся. — О боже, — пробурчал тот. — Да ну! Почему ты им не сказал? — Каччан, я уже объяснял это в своих письмах, ты знаешь почему. — Да, да, — дёрнул плечами. — Вся эта штука с безопасностью. Но этот половинчатый принц с тобой, а он не прячется. — Да, но он не ходит и не рассказывает направо-налево, — зеленоволосый скрестил руки, — только если его узнают, а тогда это обычно становится бедой. Представь, в бедах какого размера окажусь я. Кацуки внутренне согласился. Это действительно стало бы проблемой. — Окей, но что насчёт этих твоих друзей? — вопросил он. — Я планировал рассказать им, когда мы шли сюда, но потом на нас напал Даби, и, ну, ты знаешь остальное, — он пожал плечами. — Ладно, а сейчас поднимайся! — приказал он, спрыгивая с кровати. — Я думаю, в комоде есть пара твоих туник. Изуку вздохнул, очевидно не желая вставать, такой придурок. — Давай, не веди себя, как малыш! — поддразнил он. — Тебе девятнадцать! Принц простонал, неохотно поднимаясь. — Я забыл тут свою любимую тунику? Он открыл комод, осматривая старую одежду, которая оказалась, к счастью, постирана слугами. Он искал определённую вещь, тёмно-зелёную тунику с длинными чёрными рукавами и серебряной подкладкой. Над сердцем был вышит герб королевства Яги, покрашенный красным, синим и золотым — цветами всех трёх королевств. Красным было королевство Бакуго. Цвет воплощал характерную страстность людей, их вспыльчивость и силу, стремление к величию. Голубым было королевство Тодороки. Он символизировал интеллигентность и разум, как королевство с наибольшим количеством учёных. И, наконец, золотой — цвет, являющийся символом королевства Яги. Оно было самым большим и сильним из трёх, а золото олицетворяло их превосходство. Три королевства дружили на протяжении многих лет, их сила и общность не имели себе равных среди других альянсов. Они сделали себе имя, сотрудничая друг с другом. Каждое решение принимали, советуясь с остальными. Также необычным было то, что мир между тремя никогда не подписывался женитьбой, как во многих соседних королевствах. Но, даже имея всё это, королевство Тодороки начало отделять себя от других ещё тогда, когда ему было шесть лет. Сейчас они не видели короля Энджи с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать, и положение дел всё ещё не менялось. Он не любил думать об этом, особенно учитывая, что он нашёл то, что искал. Он передал Изуку его одежды, темноволосый расстегнул жилет и натянул тунику на празднично-белую рубашку. — Сейчас лучше? — спросил он, ухмыляясь ему, пока показывал свой наряд. — Идеально, — он целомудренно поцеловал его в щёку. Взяв меч любимого, прислонённый к стене, он передал его ему. — А сейчас пошли. Нам нужно вызвать у твоих друзей инфаркт. — Что? — воскликнула его любовь. — Ох, да не переживай, мы же не собираемся на самом деле! — объяснился он. — Они просто будут очень удивлены видеть тебя проснувшимся, так что пошли. Он торопил его, схватив за ладонь и потянув из комнаты. Изуку засмеялся, не возражая против того, чтобы его тащили на буксире. — Принц Кацуки! — закричала розоволосая девушка. — Что… Принц Изуку? Я думала, вы спите! — Проклятье продлилось меньше, чем они ожидали! — весело заорал он в ответ. — Вы не знаете, где мои компаньоны, леди Ашидо? — Они в саду, Ваше Высочество: они предложили свою помощь в подготовке к прибытию короля Тошинори. — Благодарю вас! — закричал он, прежде чем побежать, другой принц, как привязанный, следовал за ним. Они чувствовали, будто они снова стали детьми, бегающими по замку, играющими в прятки со стражами. Спустя минуты они уже были в саду, ища глазами остальных. Увидели украшенную большую беседку посреди сада, вокруг которой суетились люди, развешивая покрашенные в золотой цветы. Они заметили разноцветную компанию перед строением. Он указал на них, и можно было увидеть, как глаза распахиваются при виде их. — Изуку! — обрадовался очкарик. — Ты проснулся! — Да! — его партнёр засмеялся. — Заклинание не было сильным, как мне кажется. Я проснулся, как раз когда Каччан укутывал меня в одеяло. — Каччан? — спросил двухцветный мужчина, подойдя к ним и присоединяясь к разговору. — Я рада, что ты пробудился, кря. — Да, — Очако послала Кацуки вопросительный взгляд, — чудесно, что ты здесь! Ты не поверишь. Всемогущий… — ЗДЕСЬ! — голос раздался позади них. — А-А-А! — люди закричали от шока. — О МОИ ЗВЁЗДЫ! — Изуку ухватился за ткань своей одежды. Кацуки положил ладонь на его плечо в жесте защиты и поискал глазами виновника. За этим последовал знакомый громкий смех. — Милый, серьёзно? — попрекнул женский голос. — Ты напугал их, бедных! — Всё дело в веселье, моя дорогая, — пояснил золотоволосый мужчина. Они стояли там, король и королева Яги, самые могущественные правители в этих землях. Их взгляды остановились на двух мальчиках, чьи пальцы всё ещё были сплетены. — Изуку, сын мой! — король Тошинори широко улыбнулся. — Иди сюда, мальчик мой, дай нам разглядеть тебя получше, прошло так много времени. — Отец, мама, — принц поклонился, слыша шокированные вздохи своей команды, к радости Кацуки. Он выпрямился и прошёл к своей семье. Они завернули сына в свои объятия, не собираясь скрывать свою привязанность. — Изуку! — с радостью прокричала королева Мицуки. — Я рада видеть, что с тобой всё хорошо! — Да, — вдумчиво сказала Инко, — Мицуки рассказала нам о проклятии. Я думала, что оно продлится как минимум пару дней. — Всё оказалось лучше, — солгал он. — К счастью, я проснулся несколько минут назад. — О, правда? — Инко подняла бровь и послала Кацуки любопытствующий взгляд. Он, отвернувшись, усмехнулся. — Как удачно. — Да, так и есть! — обрадовался Всемогущий. — Сейчас мы сможем услышать всё о ваших приключениях. — Эм, да, конечно, — он запнулся, — но, если позволите, я бы хотел сначала переговорить с моими друзьями. Мне нужно многое им объяснить. — Конечно, иди. Можешь присоединиться к нам позже, — согласился его отец. — Я бы тоже хотел побеседовать позже с принцем Шото, у меня есть для него несколько вопросов. Он кивнул и прошёл обратно к друзьям, тихо прося их проследовать за собой. Посмотрел на Кацуки, единственного кивнувшего в его сторону. ----------- Он сел за стол в беседке, присоединившись ко взрослым. — Кацуки, — позвал его золотой король. — Мой сын говорил тебе о причине, почему он здесь? — Ещё нет, — ответил он, — но он хотел поговорить со мной после ужина. Тошинори улыбнулся ещё шире, хотя это и казалось невозможным. — Я надеюсь, что волноваться не о чем, его последняя миссия казалась очень… таинственной, мягко говоря. — Таинственной? — он нахмурился, — Как именно? — Что ж… — его плечи опустились. — В письме он не выдал ни одной детали, и это уж не упоминая того, что почерк был небрежным, скорее всего, он сильно торопился. — Я получил письмо вчера, как раз когда мы выехали в ваши земли, — продолжал король. — Он написал, что едет сюда, поэтому я надеялся увидеть его и спросить об этом. — Что? — нахмурился принц, — Я не получал письма. — Что ж, — вздохнул Тошинори, — пожалуйста, не слишком сердись на него, у него, наверное, не оставалось времени. — Ваше Величество, — принц Бакуго встретился своими красными глазами с его, — я не зол на него. Я только хотел знать о прибытии моего… друга. Правитель кивнул. Соседний стул скрипнул, и его голова развернулась влево. Тёплая улыбка поприветствовала его, когда зеленоволосый мальчик приземлился на стул. Он осмотрелся, видя, как люди занимают свои места. — Ты вернулся, я вижу! — звонко сказала Инко. — Да, — подтвердил Изуку. — Отец, Ка… кхм, Кацуки, я бы хотел поговорить с вами обоими после ужина, если удастся. Слышать свое имя, слетевшее с его губ, было крайне непривычно. — Это насчет твоего последнего путешествия? — спросил он, — Король Тошинори просветил меня насчёт твоего последнего письма. Он кивнул, уставясь в свою тарелку. Глаза невидяще смотрели в пространство, а губы сжались в тонкую линию. Что бы ни случилось, он должен знать об этом. Он не покинет Изуку после этого, а если потребуется — последует за ними без приглашения. ----------- — А сейчас поведай-ка нам, — прошипел он, — что же является настолько важным, что ты не мог рассказать нам в ебучем письме? Он не хотел звучать раздражённо, но не мог справиться с собой. Он просто показывал таким образом своё беспокойство. Они находились в покоях Изуку. Король Яги развернул стул от письменного стола, чтобы видеть их обоих, его сын разместился на кровати, уставясь с волнением на свои ладони. Кацуки остался стоять перед другим принцем. Изуку, казалось, искал нужные слова, но не знал, как начать. Вместо этого он достал свой меч, вынул его из ножен и передал им. Один За Всех был одним из мощнейших мечей, когда-либо сделанных, передача его без осторожности могла привести к смерти, поэтому он обращался с ним, будто тот был сделан из стекла — крайне осторожно. Лезвие было двусторонним, с деревянной рукояткой. Он казался обыкновенным на первый взгляд. Он осмотрел его на предмет каких-либо дефектов, но ничего не нашёл, даже малейшей царапинки на металле. — Что? Он показал оружие Яги — тому, кому оно принадлежало в прошлом. Он выглядел таким же сбитым с толку, как и он. — Взгляните на рукоять, — нынешний владелец закусил губу. Он нахмурил брови и осмотрел дерево, ожидая увидеть знакомые завитки, вырезанные на нём. У него перехватило дыхание, когда он увидел то, о чём говорил мужчина. В дерево был врезан ониксово-чёрный камень. Он был изогнутым, имел пурпурный оттенок и сферическую форму. — Что это, сын? — озадаченно спросил Тошинори, с трудом выталкивая из себя слова. — Это, отец, — объяснил он, — Чёрный хлыст, сила Дайгоро Банджо, пятого владельца Одного За Всех. — Это даёт больше вопросов, чем гребаных ответов, Деку, — прорычал Кацуки. — Я знаю, — согласился он. — Во время моего путешествия я наткнулся на место гибели Банджо… Лес был покрыт такими чёрными лозами, которые не позволили пройти моим друзьям. Они, должно быть, почувствовали меч, так как я был единственным, кого они пропустили. Они выглядели так, будто были разумными, ведя меня прямо к камню, — продолжал он. — Когда я дотронулся до него в первый раз, у меня было видение, как тогда, когда я впервые воспользовался мечом, но это было другим. — Что именно? — спросило Его Величество. — В этот раз я говорил с Банджо, или, скорее, он говорил со мной. — Что? — Он всё объяснил, — он проигнорировал вопрос. — Когда он умер, его магия, «Чёрный хлыст», осталась в Одном За Всех, где меч превратил её в то, что вы только что видели перед собой. Сила находилась в спячке до некоторого времени, но, когда я унаследовал оружие, она активировалась и начала расти вокруг леса. Когда я проснулся, лозы отступили, и он оказался приклеенным к дереву. — Что конкретно она делает? — задумчиво спросил Тошинори. — Я смог однажды её использовать, хотя она всё ещё нестабильна, — ответил Изуку. — Сила создаёт нечто вроде петли чёрной материи или чего-то такого, чем я могу управлять. Я не знаю точно. — Что нам делать сейчас? — нахмурился Бакуго, — Что мы можем сделать? — Есть ещё шесть таких. — Извините, что? — Банджо сказал мне это, один от силы каждого моего предшественника, — разъяснил он. — Я… я знаю, что у тебя много вопросов, Каччан, но… В его глазах была мольба и отчаяние от того, что он собирался произнести. — Мне нужна твоя помощь, — закончил он. Кацуки с секунду смотрел на него. — Что ж, да. — Хах? — ошеломлённо воскликнул Изуку. — Что? — поддразнил он, — Ты же не думал, что я выпущу тебя из поля своего зрения после такого, верно? Благодарная улыбка расплылась на лице любимого, румянец расцветил щёки, делая веснушки более заметными. Он с наигранным интересом огляделся. — Куда ты собираешься отправиться дальше? — вопрос разрушил момент, — Ты знаешь? — Эм, да! — зеленый принц вынырнул из транса, — Эм… Следующим пунктом назначения будет юг нашего королевства… Думаю, вы понимаете, о чём я, — сказал он, его лицо потемнело и помрачнело. Его отец понял. — Нана. Я никогда не говорил тебе, где она умерла. Как… — Путешественники, которых я встретил в тех землях, показали мне место, — сообщил он. — Два года назад, сказали они, кусок земли поднялся и остался парить в воздухе. — Сражение в воздухе, — вставил Тошинори, его глаза казались тёмными и далёкими. — Как ты собираешься забраться туда? — Вот где я нужен, да? — он поднял руку. Деку кивнул, подтверждая его подозрение. — Ты, блять, серьёзно? — прошипел он, — Ты хочешь, чтобы я притащил Дерьмоволосого за нами? — Прошу прощения? — Ох, да ладно, Каччан! — упрашивал Деку, — Эйджиро наверняка хочет размять свои крылышки! — Эйджиро? — король широко распахнутыми глазами смотрел на своего ребёнка, — Сын, о ком вы говорите? — Мой дракон, — тяжело вздохнул светловолосый принц. — ДРАКОН? — Слушайте, мы нашли его яйцо, когда нам было всего, блять, шестнадцать, и оно вылупилось в моих чёртовых руках, — возразил он. — А что я должен был сделать? Золотой король остолбенел, не находя слов, чтобы как следует отругать их. — Не в этом дело, — зеленоволосый нашёл в себе смелость засмеяться. Он снова повернулся к принцу, встречаясь с ним взглядами, — ты должен быть готов отправляться, как только известишь королеву Мицуки и короля Масару, они обязаны знать. Мы выходим через два дня, если не раньше. — Да, да, я знаю, — отмахнулся он. — Мы должны вернуться к остальным, — золотой мужчина встал, — было бы грубо оставаться здесь дольше. — Да, — зеленоволосый посмотрел на блондина, — пойдём. Он встал, беря его за руку и переплетая пальцы. Они посмотрели в глаза друг друга, едва сдерживая волнение, гадая, какие приключения приготовила им судьба. Но сейчас они должны были вернуться к своим друзьям.