Каждый выживает, как может

Кровь была везде. Темная, вязкая она стекала по краям разбитой стеклянной перегородки в центре зала, скапливалась на игорном столе, капала с барной стойки... И все же он считал, что ее недостаточно. Это современное портативное автоматическое оружие было быстрым, смертоносным, эффективным, но по части оставляемых ран обычный топор сделал бы лучше. Вот схватившийся за ножи официант — тот молодец. Жаль, против огнестрела протянул недолго. Нет, удачные вещи, типа дробовиков, у человечества были. Да и разрывные пули он всецело одобрял. А уж сколько интересного мог сотворить один безумный подрывник, добавив к бомбе гвозди... Но в подпольном казино, где сегодня играли в карты местные бандиты, ничего подобного не нашлось. Впрочем, перестрелка и так вышла знатной. А всего-то требовалось подкинуть карту из сброса одному, пару карт второму и третьему, когда ставки были особенно велики... Макаронники вообще чуть что за пушки хватаются. Как и русские. И ниггеры. И азиаты. И латиносы... Характер взрывной, оружия на руках много... Все преступники народ ненадежный. Особенно тогда, когда уверены, что их собрались крупно кинуть. Такая вот мораль: никогда не мухлюй в карты, если играешь с отъявленными негодяями. Злокозны, рыжий шулер из Миннесоты, по прозвищу Ловкий, мухлевал. Хотя, на первый взгляд могло показаться, что мухлевал он не в свою пользу. В корне неверный взгляд. Просто жатва, которую он пришёл собрать, была куда интереснее денег. — Вы что ж, суки, делаете?! — выкрикнул татуированный блондин справа от него, увидев вскрытые игроками карты, и схватился за пушку. Его можно было понять. Он только что вышел из игры, сбросив эти самые карты втемную. Да и вообще сегодня проиграл много. И был очень зол. Ловкий, шулер из Миннесоты, представляясь, не выговаривал букву «в», отчего его кличка звучала скорее как «Ло`кий». А еще он редко ставил только на одну лошадь. Сейчас, благодаря его махинациям, вопросы по картам были не прочь задать еще несколько человек. И количество вытащенных пушек увеличилось до пяти. Остальные отпрянули от стола, но тоже держали руки поближе к оружию. А потом в дело вмешался телефон. Ло`кий не слишком жаловал всю эту новомодную технику. Но вот что ему нравилось, так это возможность поставить на звонок любую мелодию. Или звук. Например, звук выстрелов Глок17. Ну а дальше все завертелось само. Все недолгое время перестрелки Ло`кий улыбался. И еще немного посидел за карточным столом, пока пороховой дым оседал в воздухе. Наслаждаясь моментом. Все-таки, приятно было остаться единственным, кто сохранил вертикальное положение. Если, конечно, не считать лысого мужика, что сползал по стене у входа, куда его отбросили пули. На широкой груди стремительно расползались два красных пятна. Удивленное лицо и начинающий стекленеть взгляд. Нет. Его уже точно можно не учитывать. Ло`кий провел рукой по затылку, взъерошив коротко стриженые волосы. Нащупал застрявшую за ухом пулю, вытащил и бросил ее на покрытое багровыми разводами сукно. Потом отодвинулся от стола и встал. Ладонь угодила в кровь и он рассеяно вытер ее о пиджак лежащего поверх карт соседа. Все равно это была именно его кровь. Что до древних битв, то они были прекрасны. Вся эта ярость, отвага, врубание холодного металла в тела врагов, выпущенные кишки, отрубленные головы... Это был настоящий хаос, когда в одну кучу мешаются все. Настоящая бойня. Современным сражениям такого не хватало. При помощи пистолета можно было в одиночку положить куда больше людей. Но все же, в этом не было индивидуальности. Разве может пущенная в толпу автоматическая очередь сравниться с тем, когда лично вспарываешь горло врага, чувствуешь, как он дергается, видишь, как захлебывается собственной кровью? Нынешние битвы — даже самые лучшие, — лишь треск пуль и выстрелы друг в друга из под прикрытия мебели или стен... Он досадливо поморщился. Нет, все же с изобретением огнестрельного оружия и техническим прогрессом в этом мире все пошло наперекосяк. Хорошо хоть атмосфера после сражений не изменилась. Под стоны и тяжелое дыхание раненых Ло`ки неспешно обходил зал. В первый миг, когда стрельба стихла, тишина казалась абсолютной. Но нет. Около стойки все еще перекатывалась сбитая бутылка рома. Вот с глухим стуком упало на пол последнее тело. Видимо, его обладатель больше держаться не смог. Откуда-то сбоку доносились приглушенные женские всхлипывания... Он не был падальщиком. Нет. Он просто питался хаосом. Не любым, а лишь тем, что создавал сам. Не его вина, что лучший хаос рождался из бойни. Человеческие жертвоприношения в религии всегда были основой основ. Люди сами это придумали. Возвели в культ. И теперь Локи просто забирал свое. С самых древних времен он создавал проблемы там, где появлялся. Чаще всего чужими руками. Если можно убедить кого-то сделать все за тебя, зачем подставляться? Локи усмехнулся. Все-таки обманщикам хорошо живется в любом веке. И все же новые времена требовали иного подхода. Сейчас все заканчивалось так быстро, что насладиться творящимся насилием он толком не успевал. Приходилось смаковать последствия. Первый попавшийся выживший лежал на спине и тяжело дышал. Выбившаяся из брюк рубашка была буквально пропитана кровью. Сразу несколько ран в живот. Еще век назад при таких дырках парня с высокой вероятностью ждала лишь мучительная смерть. Даже если остановить кровь и заштопать. Поврежденные кишки заставили бы его гнить заживо. Долго, мучительно. Умоляя всех известных ему богов избавить тело от этой пытки. А вот с нынешнем уровнем медицины, могут, пожалуй и спасти. Если успеют. Локи поставил ногу в начищенном до блеска ботинке на харкающий кровью живот и слегка надавил. Парень вскрикнул, и потянулся было за валяющимся рядом пистолетом. Локи небрежно отпиннул тот в сторону и вернул ногу обратно, надавив на рану гораздо сильней. В этот раз крик вышел куда громче и мучительнее. Убедительный крик. Руки парня попытались оттолкнуть его от себя. Но силы явно были не равны. Зато в широко открытых глазах появилось осмысленное выражение. Любой бог подтвердил бы, что лучшего места для молитвы, чем ратное поле, придумать нельзя. Если, конечно, не брать в расчет отдельные ритуалы с жертвоприношениями и песнопениями, посвященными конкретному божеству. Но такого давно уже не случалось. А вот места побоищ работали так же хорошо, как и в древности. Кто-то жив, кто-то уже не очень. Но когда пыл битвы угасает, оставляя после себя боль, страх или жгучую ненависть, им всем есть о чем просить. Разумеется, поначалу каждый обращается к знакомому богу. Но, когда тот упорно молчит, люди, в большинстве своем, соглашаются и на другие варианты. Лично Локи проклятия было слушать привычнее, чем молитвы. А еще он просто любил доводить начатое до конца. Он достал из кармана пачку «лаки страйк», неспешно открыл и задал вопрос: — Скажи мне, друг, ты слышал что-нибудь про скандинавского бога Локи? Сигарета перекочевала в рот. Настроение было благодушное. Вот чего у бандитов не отнять, так это правильного отношения к жизни. Большинство из них так часто ходят по краю и так недолго живут, что плевать хотели на здоровое питание, запрет курения и отказ от наркоты или алкоголя. Локи чиркнул спичкой. Не то чтобы в сложившихся обстоятельствах кто-то мог ему запретить курить. Но врубающаяся от сигаретного дыма пожарная сигнализация бесила. И удачно, что здесь ее не было. Он привычно затянулся и опустил взгляд вниз, на своего страдающего от боли в животе собеседника. С трудом закончивший среднюю школу громила. Конечно, никаких скандинавских богов он не знал. Вот старик с выбитым глазом, валяющийся в углу, выглядел в начале вечера перспективно. Этот даже мифы читал. Они поболтали немного, пока играли в бильярд. Но, как и следовало ожидать, лучшие покидают сей блядский бренный мир первыми. — Какой еще, на хуй, Локи?! — донеслось было с пола. И Локи с силой вдавил ногу в тело. Ругань сменил крик, а затем хрипы. Теперь его ботинки будут оставлять за собой кровавый след. Очень символично. Локи выпустил пару колец дыма в потолок и поднял валяющуюся под ногами беретту. Тут осталось совсем немного выживших. И сейчас все их внимание было сосредоточено на нем. Локи не питался смертью как таковой. Но проклятия и мольбы направленные в его адрес ему нравились. И, как любое древнее божество, он обожал насилие. — Полагаю никто здесь не слышал. — Локи неторопливо закатал рукава и перехватил беретту за ствол. Несмотря на гибкий ум, в глубине души он оставался консерватором. И не стал бы стрелять в людей, когда их можно просто забить рукояткой. Губы, покрытые сетью мелких шрамов, растянулись в улыбке, больше напоминающей оскал: — Что ж, — продолжил он, — давайте знакомиться.