***
— Эй, Пит, ты чего? — Баки осторожно коснулся пальцами тыльной стороны ладони Паркера, заглядывая в глаза. — Мне так… плохо, — прошептал Питер, жмурясь от острой боли в плече и на спине. Чужая ладонь мягко взяла его дрожащую руку, а вторая совсем немного прижала к себе за бедро наподобие объятия. — Всё будет хорошо, — властный голос мужчины раздался прямо над ухом, вызывая табун мурашек по телу. Но это не помогало. — Нет, не будет, — помотал головой Питер, поджимая губы и прижимаясь лбом к широкому плечу. — Я не могу, мне больно, очень. — Сможешь, — Барнс поднял голову Паркера за подбородок, пронзительно вглядываясь в карие глаза напротив. — Сможешь. А потом Баки должен был романтично склониться и поцеловать… Питер распахнул глаза, делая глубокий вдох, после которого боль разлилась по телу слишком быстро. — Не смогу, — прошептал Паркер в тишину, принимая сидячее положение и разминая шею. «Сможешь», — твердил голос в голове. Питер осмотрелся, разминая предплечье левой руки. Рядом с ним был каменный стол, на котором, по идее, что-то должно лежать. Только бы подняться ещё… Паркер подполз на коленях к столу, цепляясь за него правой рукой и поднимаясь. Ноги слишком слабые, он не сможет обойти и половину острова. На столе лежал пистоль с одной заряженной пулей и бутылка рома. — Чудно, набор выживания для начинающих на высоте, — фыркнул Питер, поворачиваясь. В противоположном углу лежало что-то ещё, куда он, держась за стену, медленно подошёл, поднимая свёрток ткани. Там лежала маленькая прозрачная колба с водой. Питер надеялся, что это вода. Здесь было достаточно много пирита, разбросанного по полу, поэтому проблем с огнём возникнуть не должно. Конечно, надо палки собрать, на что Паркер сразу же осмелился, ведь орлиное зрение показывало абсолютную пустоту. Под светом костра Питер смог разглядеть, в каком месте рана на плече стала гноиться, поэтому туда пришлось пролить немного рома. Пуля от пистоля большая, возможно, если он не найдёт нужные ему инструменты, придётся так доставать, на ощупь. От представлений он вздохнул, посылая по телу очередную порцию страха вперемешку с острой болью. Засыпать на холодном камне было не разумно, особенно с голым верхом, но у Питера, по сути, не было выбора. Тем более он на боку. — Может, всадить себе в череп пулю, чтоб не так больно было? — прокряхтел Паркер, смотря на тлеющие палки. — Чёрт, что с ними? Мишель, Наташа, Клинт, Тэтч… Возможно, они на таком же острове, — продолжал говорить в пустоту Питер, отбивая ритм пальцами здоровой руки по камню. — Бред, они уже бы давным-давно выбрались. Паркер поднялся, смотря наверх. Солнца ещё не было, значит, ещё очень рано. Он вышел из пирамиды, плавно спускаясь с камней к морю. По спине стекали капли крови, даже не думая останавливаться. Эта ночь не принесла снов и каких-либо других неудобств, кроме твёрдого спального места и боли. Только вот Питер снова забыл про здешних кошек, когда засыпал под звук прибывающих волн. А впрочем, выхода не было, зачем мучить себя? Не умер от руки Хорниголда, умрёт от загребущих лап пантер. Зажмурившись, Питер приготовился к нападению, ведь пантера была совсем близко, уже буквально прыгала, но её остановил выстрел. А после ещё один. Молодец, Хорниголд, нашёл его быстро. — Убей уже меня, я устал, — Паркер обессиленно склонил голову к груди, даже не поворачиваясь. — Не сегодня, малыш, — отозвался бархатный голос сзади. Питер резко поднял голову, хватаясь за затылок. Он медленно повернул голову, встречаясь взглядом с голубыми глазами. — Джеймс, — прохрипел Пит, поднимая уголки губ. Мужчина ухмыльнулся и подошёл к Паркеру, чтобы аккуратно поднять его и взять на руки. — Что с плечом? — Там… Пуля, — прошептал Питер на грани слышимости, прикрывая глаза. — Спи, всё будет хорошо, — последнее, что слышал Питер от Джеймса, прежде чем сомкнуть глаза, привалившись плечом к чужой груди.***
Питер громко кричал. Кричал слишком пронизывающе, когда ему вытаскивали пулю. Этот крик переходил в скулеж и слёзы, но всё было размыто, как в бреду. Паркер открыл глаза, нащупывая под собой мягкую постель. Больное плечо было крепко перевязано, на спине что-то вроде повязки. На нём были штаны, слишком большие на его бедра, но они держались из-за тканевой повязки. На нём было теплое одеяло, а на столике рядом горела свеча. Она освещала огромную комнату. В комнате пахло Джеймсом. Более того, судя по разбросанным предметам гардероба и некоторому оружию, это он и есть: дом, где жил Барнс. От него не воняло, а значит, скорее всего, его помыли и обработали. Вопрос лишь в том, кто это сделал. Дверь тихо скрипнула, но Питер всё равно дёрнулся, щурясь в темноте. Сомнений не было, это Джеймс. Мужчина тихо стянул с себя плащ, кобуры, неудобную форму и прошёл к столу. Баки легко дунул на пламя, направляясь к кровати и невесомо проводя рукой по спине Паркера. Джеймс лег на бок рядом, подпирая рукой голову и рассматривая лицо Питера под лунным светом, что падал на его волнистые волосы с окна. — Я же просил, не натвори глупостей, — совсем без укора прошептал Барнс, запуская пятерню в волосы Паркера, убирая упавшую на лоб челку. Питер виновато потупил взгляд. — Прости, — глухо просипел Паркер, водя пальцем по расстёгнутой рубашке Барнса. — Ты сорвал голос, я бы не советовал болтать, как ты любишь, — Питер стушевался, немного придвигаясь к стенке. Он и так занимал слишком много места, лёжа на животе, да ещё и с руками, которые лежали где ни попадя. — Знаешь, что? Никогда так больше не делай. Никогда. Я… Просто иди сюда. Барнс лег на спину, помогая Паркеру взобраться на свою грудь. — Где мы? — выдавил парень, проводя носом по щетинистому подбородку. — В Нассау. У меня дома. — Расскажи что-нибудь, — прошептал Питер, слыша обречённый вздох сверху. Выдох Баки вызвал щекотку, а после улыбку. — Жил был Питер, что вечно искал приключений на свою красивую задницу, и умер в счастье и добре. Всё, конец, — услышав злое сопение на своих ключицах, Барнс фыркнул, проводя рукой по голому боку. — Я рос в полноценной семье семнадцать лет. После этого британцы убили моих сестер и родителей. Я остался жив лишь благодаря одному капитану, который забрал меня и выбросил в Кингстон. Там я обустроился, познакомился с многими пиратами, и понял, что хочу выйти в море. Я переплыл Карибы, начал обучаться. Всегда делал всё скрытно и тихо. Конечно, ходило много слухов, но в основном это была зависть. Я работал в одиночку, но вскоре появилась команда и Стив. Мне очень трудно заводить знакомства и общение, но когда я был в Гаване, мне понравилась одна девушка. Знаешь, она мне в любви до гроба клялась, а потом исчезла. Просто взяла, и исчезла. — Грустно, — сделал вывод Питер на грани между сном и реальностью. — И ты первый, кому я это рассказал, знаешь ли. Много лет я скитался по свету и брал всё, что хотел. Можно сказать, я мстил за семью, не заботясь о страданиях других. И вот я здесь… с деньгами и славой, но не мудрее, чем был когда-то. И когда я оглядываюсь назад, на свою жизнь… В ней не осталось никого из тех, кого я любил. А я был влюблён. Это больно, бессмысленно и переоценено. Но, знаешь, с тобой я ощущаю себя слишком легко. Нет никаких проблем и разногласий. Всё так идеально, что мне кажется, я не должен портить твою жизнь… — прошептал Барнс, слыша размеренное сопение на своей груди. Утром Питер проснулся снова один. Солнечный свет лился прямо в комнату, освещая всё помещение и кровать. Баки ушёл, место рядом холодное. Паркер перевернулся на бок, накрываясь одеялом с головой. По хорошему бы встать с этой постели и хотя бы походить по дому. Поэтому, собравшись с силами, он присел на кровати, упираясь о её прутья. Питер встал, босиком хромая по деревянному полу. На столе лежал его рисунок, где из мазков угля был выведен Баки. Конечно, нужных цветов для глаз и кожи не было, но это было и не нужно. Этот рисунок он оставил перед отъездом. Вдруг заплыв затянулся бы… Хотя он и так затянулся. — Ты чего поднялся? Тебе ещё лежать надо, — в дом зашёл Барнс, из-за чего Питер дёрнулся, щурясь. — Не хочу я лежать, — буркнул Паркер, медленно усаживаясь обратно на кровать под холодным взглядом Баки. — Ладно, да. Но мне скучно! — Зато не было скучно пару дней назад. — Ха-ха-ха, — закатил глаза Питер, поджимая губы. — У тебя есть какой-нибудь лист и уголёк? — Да, — кивнул мужчина, вздыхая. — Что с ЭмДжей? — Она в норме, за ней приглядывают. Рана слишком глубокая на боку, она не может ходить. — Мне надо её увидеть, срочно, — встрепенулся Паркер, рывком поднимаясь с кровати. Плечо пронзило болью, а спина начала как-то странно зудеть. — Полегче, герой. С ней всё в порядке. Получше, чем с тобой, — Баки подошёл и протянул локоть, придерживая Паркера за бок. — Чего ты хочешь? — Гулять. Хочу гулять, — топнул ногой Питер, сердито смотря на Барнса. — И рисовать. И ЭмДжей увидеть. И шоколад… Обреченнее вздохов Питер ещё не слышал в своей жизни. Но тем не менее они выбрались на улицу. Шаг за шагом, прошли к одинокой полянке прямо рядом с озерцом, усаживаясь на её берегу. Питер лег на плечо Баки, ведь ему так удобнее, спина не болит, а мужчина смотрел вдаль, высматривая в водоёме живность. Кроме надоедливых комаров пока что ничего не было найдено. — Ты любишь меня? — совсем тихо спросил Баки. — Да, — незамедлительно ответил Паркер, продолжая задумчиво выводить линии деревьев на рисунке. — Почему… ты меня любишь? — Потому что ты сломан. — Что? — мужчина нахмурился, но всё так же смотрел вперёд, ведь Питер даже не шелохнулся. — Потому что я буду причиной, по которой ты поймёшь, что ты можешь быть любимым. Любимым не за деньги или репутацию, пиратство и красоту. И что ты совсем не проблема, которую надо устранить, — Питер упёрся локтем о чужое колено, чтобы сорвать на первый взгляд сочную траву, которая дала бы красивый оттенок на листе. Барнс невольно опустил взгляд на макушку, оглаживая глазами затылок, спину. — Ты… ты бросишь меня? — отстраненно спросил Барнс, заглядывая в рисунок. — Нет, — помотал головой Пит, поднимая уголки губ. — Ты сделаешь это, — он положил подбородок на плечо Джеймса, заглядывая в глаза. — Когда будешь готов… Озадаченный взгляд Баки стоил этого короткого «серьёзного» разговора. Он думал, что Питер ничего не слышал вчера ночью и не понимал дальнейшие намерения Барнса. Конечно, понимал. Питер совсем не дурак. Он видел, как глаза Джеймса растерянно бегали по его лицу, оставляли мазки голодного взгляда по всему телу, словно та кисть по новому, чистому холсту. Боялся испортить, не сберечь. Питер зажмурился от света солнца, немного склоняя голову на бок. Барнсу от безысходности лишь осталось сократить расстояние между ними и припасть своими губами к его, Паркера. Питер лишь придвинулся ближе, повинуясь властным рукам и растерянному взгляду. Видимо, не стоило говорить этого Баки, он слишком громко думал.