I am speed. All the time.

Перво-наперво стоило сказать, что МакКуин не имел злого умысла в том, что делал. Он и сам не знал, как далеко все зайдет. Все, что касалось этой истории с доком. То есть, конечно, не с самим доком, а его машиной. Но, с другой стороны, если уж претензии к нему и могли быть, то исходящие от самого дока, а никак не от его машины. Как вообще у машины могут быть претензии? Она ж не личность. Она просто средство для передвижения. Или для победы в гонках. Стоит заметить, что тем злополучным ранним утром, когда все случилось, тем отвратительным утром, когда вокруг заливались птицы, и выбивалась первая трава после холодной зимы, да так, что хотелось жить, МакКуин и правда не имел злого умысла в том, чтобы взять у дока ненадолго его машину. Взять, прокатить пару кругов по их импровизированной гоночной трассе возле Радиатор-Спрингс и вернуть обратно. Док, правда, вставал рано, но МакКуин предусмотрительно встал еще раньше, около шести часов утра. От мотеля, где он жил последние две недели, до гаража дока добираться примерно четыре минуты, из которых три потратишь на то, чтобы выпить стакан растворимого кофе, стоя возле знака «свободные комнаты» у дороги. Вокруг ни души, даже ветра нет. Здесь почти всегда очень тихо, но сейчас тишина просто оглушительная. Военный «Подъем» — приветствие Сержанта — бодро загудит лишь через час со стороны военторга. Рядом с его ангаром приютился магазин продуктов «Филмор Органик». Его владелец вставал одновременно с соседом, как и все вокруг, и сразу же в противовес его армейскому духу включал своего Хендрикса. Остальные жители городка уже привыкли к такому странному соседству. А вот и гараж. Не заперт. В маленьком городке никогда не запирали ни одной двери. Из непрошенных гостей — тараканы. И МакКуин, под стать таракану, пробирается внутрь, шурша красными штанами из болоньи. Гараж просторный и слабо освещен — в нем только два не очень больших желтых окна, и солнечные лучи еле-еле пробиваются сквозь них. Свет он включать, конечно, не будет. То, что его интересует, стоит посередине помещения, бережно укрытое синим брезентом. МакКуин нетерпеливо потянул брезент за край и стащил его на пол, освободив настоящую усладу для глаз. Хадсон Хорнет 1951 года, темно-синий, хром сверкает даже с минимальным освещением (док без устали чистил и мыл своего любимца). Казалось, только вчера была одна из его победных гонок, настолько он выглядел свежо и молодо. — Ты красавец, — выдохнул МакКуин, и он готов был поклясться, что слышал, как авто усмехнулось ему. Ключи здесь же, в гараже, на полке с кубками. Док больше ничего от него не прячет. Даже кубки отмыл от многолетней пыли и бережно расставил в ряд. Парень поднял гаражные ворота, открыл водительскую дверцу и сел за руль. Машину он завел дрожащими руками. — Ну погнали, прокатимся, — шепнул он машине, любовно поглаживая руль. Мотор одобрительно загудел ему в ответ. Естественно, авто было далеко от его собственной гоночной машины и по скорости, и по мощности. Но что-то особенное он чувствовал, сидя в этой тачке. Он уже катался в ней, но только с доком и в качестве пассажира, а это совсем не то, что он чувствует сейчас. Почему он не спросил разрешения прокатиться у дока? Он и сам не знал, честно говоря. Может, он боялся отказа. Может, если бы он понял, что док не доверяет ему, это бы разбило ему сердце. В любом случае, он уже катился по дороге все дальше от Радиатор-Спрингса, к той самой грунтовой гоночной трассе, где они с доком впервые соревновались и где док старательно учил его всему, что знает сам. На грунте доку не было равных. Даже если он просто стоял, он все равно выигрывал. МакКуин вспомнил их первый совместный заезд здесь и невольно улыбнулся. «Мастер маневров на трассе, стремительный Хадсон Хорнет» — цитата из старой газетёнки, которую приберег док со времен своей молодости. Для дока и его машины грунтовая дорога — все равно, что для всех остальных асфальт. Он подъехал к трассе в форме овала в самом каньоне. Она такая маленькая после трассы на стадионе в Калифорнии, но такая уютная после всего, что МакКуин здесь пережил. С прошлых выходных, когда они с доком снова устраивали домашний заезд, остались даже линии разметки, которые для них заботливо начертил Гвидо. Он же был у них стартером и следил за гонкой. МакКуин начал методично нарезать круги. Первый, второй, третий… Он всегда ловил кайф от вождения, что на соревнованиях, что в обычной жизни. А еще страшно гордился тем, что заставил дока вспомнить свою молодость и вернуться к гонкам, пускай и в виде хобби. Док должен гоняться, это у него в крови. Двадцать два, двадцать три… Перед его глазами мелькала только грунтовая дорога, и он пытался проехать каждый круг быстрее предыдущего. Только у него не было секундомера. Все, что у него было — это пыль на дороге. Поэтому он старался проехать так быстро, чтобы пыль еще не успела осесть к тому времени, когда он начнет следующий круг. Хадсон был стремителен, соответствуя прозвищу своего хозяина, и МакКуин ехал по грунтовке так, как не ехал на своем болиде по асфальту. Это сносило ему крышу, и казалось, будто он слышит гул восторженных зрителей. Он представлял, что видит их краем глаза. Он чувствовал, как соперники сидят у него на хвосте и знал, что должен выиграть эту гонку, хоть и едет ее совершенно один. А еще МакКуин знал, что хочет увидеть дока на трассе. Не вымышленной трассе в пустыне, а самой настоящей, на стадионе, под софитами, или на уличной — неважно. Он хотел бы увидеть, как док ловко обходит соперников, используя свои знаменитые уловки, и вообще, какой он был в молодости. Наверняка, совсем как он сам — с горячей кровью и ветром в голове. Тридцать девять, сорок. Стоп. На сегодня хватит. Скорее всего, в городке уже все просыпаются, и надо вернуть машину в гараж до того, как док заметит. МакКуин поехал обратно, по знакомой дороге. Он не сразу заметил, что что-то поменялось. Скажем прямо, далеко не сразу. Перед его глазами сверкали софиты, и он все еще чувствовал себя молодым Хадсоном Хорнетом, гоняющим на легендарной тачке. Сейчас он заедет на ней в гараж, словно после удачной гонки, и выйдет победителем. Его обступят фанаты и попросят автографы. Он не откажет им. МакКуин резко дал по тормозам, когда понял, что приехал не туда. То есть место-то было то же самое, откуда он уехал час назад, но никакого гаража не было. Он стал в смятении озираться по сторонам, подмечая для себя все новые и новые детали. Обычно с этого места он хорошо видел вдалеке ангар Сержанта и кусочек магазина Филмора. Домики, которые там стояли, не походили ни на первое, ни на второе. Мотель был на месте, но какой-то не такой. Он, наконец, вышел из машины. Пошел сначала в сторону штрафстоянки, где жил Мэтр в своей палатке, потом остановился, подумал и пошел в обратную сторону, через дорогу, к мотелю. Салли должна быть там, она ждет его в мотеле. Она сладко спала в его кровати, когда он уходил. Его любимая Салли. Вдруг МакКуин услышал голоса. Не так далеко, но он не видел говоривших людей. Нужно было проверить, кто это мог быть. Может, Фло и Шериф? Он не медля отправился в их сторону. — Говорю тебе, люди… они уже не те, что прежде. Они не поедут в такую глушь за твоими колпачками на радиаторы, — слышался голос молодой женщины. Нет, это определенно не Фло. — За хорошими колпачками поедут и не в такую глушь, милая моя, — возразил ей мужчина. Парочка была прямо за углом. МакКуин осторожно подобрался ближе и заглянул за угол. Он зря старался остаться незамеченным — его шаги услышали, и голоса притихли. Он увидел молодую особу лет двадцати пяти, в платье и шляпке с пером. Одета она была хоть и старомодно, но очень изысканно. Волосы ее были черными и собраны сзади. Она была очень красивая. Пару ей составлял худощавый мужчина того же возраста, что и она, и он уж сильно кого-то напоминал МакКуину. Одет он был в костюм. Взгляд его был невероятно живым и ясным. — Вы… прям как из старого фильма, — замялся МакКуин, не зная, как начать разговор. Он почувствовал себя неловко, как непрошенный гость на празднике. — Сэр? — удивленно пробормотал мужчина. — Ну конечно! Вы приехали к нам издалека, стало быть? — Я… да не то что бы, — начал МакКуин, но объясниться ему не дали. — Все понятно! Вот видишь, Лиззи, а ты говорила, не приедут, — мужчина явно обрадовался такому повороту событий. — Сэр, вам ведь нужен колпачок на радиатор? Ну конечно! Где ваша машина? — Да тут рядом, за углом… подождите, какой колпачок? И тут МакКуин кое-что заметил. Одну важную деталь, которую он упустил в самом начале. Взгляд его упал на центральную площадь перед зданием суда. Площадь, где всегда работал фонтан, вокруг которого собирались по вечерам жители Радиатор-Спрингс. Это место все любили, потому что на фонтане стоял памятник — сверху вниз на всех жителей радостно взирал основатель города, первый мэр Радиатор-Спрингса. Все называли его Стэнли, в том числе и его вдова. — Эээ… — МакКуин подошел к фонтану, забыв о странной парочке. — Где ты, черт тебя дери? Что за шутки? Молодые люди в смятении переглянулись, но решили оставить странного гостя в покое, и только издалека наблюдали за ним, чтоб не вытворил чего вдруг. — Где Стэнли? — возмущался МакКуин, нервно бегая вокруг фонтана и озираясь вокруг. Чем дольше он тут был, тем больше находил несовпадающих деталей, которые еще вчера находились на своих местах. Магазин, оружейная лавка Сержанта, заправка и кафе Фло, парикмахерская Рамона — все как сквозь землю провалилось. Здание суда хотя бы стояло. Оно же — мэрия. Так, постойте. МакКуин перестал метаться по дороге и замер, повернувшись к мужчине и женщине. — Где Стэнли? — повторил он уже более спокойно. Мужчина лучезарно улыбнулся ему и приветливо помахал рукой. — Я Стэнли. Добро пожаловать в Радиатор-Спрингс — рай на дороге дорог. Так что, желаете подобрать колпачок? МакКуин схватился за голову и опустился на пыльный асфальт. Он слышал, ему что-то говорили, но не понимал, что именно. Скоро он услышал, что помимо двух голосов — Стэнли и его супруги — добавился третий. В какой-то момент он поднял голову. Его окружили люди. Странно одетые люди, будто из фильмов по старую Америку, но он не узнавал ни одного из них. Его охватило страшное беспокойство и страх. Он надеялся, что ему снится реалистичный сон, из которого он рано или поздно пробудится. — Вы — Лиззи? — тихо спросил он у молодой черноволосой девушки в шляпке, которая составляла пару Стэнли. — Верно. Очень приятно, — кокетливо улыбнулась та. Совсем юная Лиззи. Еще красотка. МакКуин усмехнулся про себя. У него спросили имя. Потом еще раз. Он не отвечал. Если это сон, думал он, зачем что-то делать, если можно просто переждать, и все закончится. Время тянулось ужасно медленно. Сидя на дороге, он слегка ежился от утренней прохлады. Чуть позже (а может, намного позже), стало припекать солнце. Вокруг него все еще ходили люди и изредка проезжали машины. Старые форды, в основном. Он никого не узнавал и чувствовал себя так же, как когда попал сюда впервые. В какое-то мгновение он словно пробудился от сна. Поднял голову, огляделся вокруг и понял, что ничего не успело поменяться. Может быть, ему нужно что-то сделать, чтобы все вернулось на свои места? Он с трудом поднялся, потому что все затекло. На ватных ногах он пошагал обратно к машине, которую оставил за углом. Она все еще стояла, такая же великолепная, как и всегда. Похоже, ею вовсю интересовались местные жители. — Похожа на настоящую гоночную машину, — перешептывались мужчины неподалеку. Их было трое. Они были в брюках и рубашках, но с закатанными рукавами. МакКуин бегло оглядел их и сел на водительское место, собираясь с мыслями. Он не знал, в какую секунду проснется от этого кошмарного реалистичного сна, но до тех пор нужно что-то успеть сделать, решил он. Вдруг он решил попробовать уснуть еще раз. Это могло помочь. Он устроился прямо здесь, на переднем кресле. Оно не опускалось полностью, как в современных машинах, а лишь немного регулировалось. МакКуин закрыл глаза. Странно, но его голова одновременно и кипела от мыслей, и была пуста. Может, сказалось то, что он встал намного раньше обычного и уже успел устать, но уснул он довольно быстро. Он проспал почти до самого вечера. В машине немного похолодало. Когда он открыл глаза, затевались сумерки. В городке посреди пустыни темнеет всегда рано. МакКуин сразу понял, что ничего не успело поменяться за это время. Теперь он решительно не понимал, что ему делать. — Ты вытащишь меня отсюда? — спросил он у машины. Она — единственное, что напоминало ему о реальности. И теперь он был почти уверен: должно быть что-то еще, кто-то, кто сможет его узнать. Что-то, что связывает этот его странный сон с реальностью. Найдя это, он сможет быстрее проснуться. Док Хадсон. Здесь ли он? Разумеется, док не узнает его. Но у МакКуина его машина. Сможет ли он узнать свою машину? Через несколько минут, собравшись с мыслями, парень завел хадсон и, развернувшись, подъехал к небольшой лавке на углу, туда, где он встретил странную парочку утром. Он заглушил двигатель и вышел. Местные жители сторонились его, но не отводили любопытных взглядов. Он зашел в лавку и увидел Стэнли — он сидел на кресле, положив ногу и на ногу, и слушал радио. Приметив МакКуина, он как обычно радостно улыбнулся, словно встретил старого приятеля. — Вы знаете дока Хадсона? — МакКуин начал разговор первым. — Кого? — Хадсон Хорнет. Великий гонщик. Мастер маневров на трассе, — МакКуин размахивал руками, активно жестикулируя. Стэнли рассмеялся и покачал головой.  — Не слышал о таком. Но если он гонщик, то должен где-то выступать. Я бы на твоем месте искал его в Калифорнии. Там полно известных людей. — Оу… — МакКуин задумался, почесав голову. Об этом он прежде не подумал. — Вы правы. Он там. Я найду его. Стэнли покрутил громкость радио, как только пошли помехи. Там говорили что-то о митингах в Чикаго. — Странно. Утром вы бегали и звали меня, хотя я стоял рядом, а сейчас ищите какого-то гонщика. — О, нет, я искал не вас, — МакКуин, который уже собрался уходить, повернулся и улыбнулся ему. — Я искал ваш памятник. Он слабо кивнул головой вместо прощания и вышел из магазинчика, оставив мужчину с ужасом в глазах покручивать переключатель на радиоприемнике.