<• • •>
Изуку вполне мог причислить наблюдение за Тодороки Шото к списку своих специфических хобби, который, помимо этого, включал в себя изучение причуд и коллекционирование всех предметов, что только попадутся ему на глаза, с символикой Всемогущего. Он настолько привык к его лицу, манере поведения и общения, что с лёгкостью мог отметить самое незначительное изменение в настроении друга, наверняка оставшееся незамеченным для любого другого человека, даже знающего Шото достаточно долго и близко. Он не отрывает от него своего взгляда и сейчас, завороженно наблюдая за мимикой безупречно красивого лица. Удобно устроившись в глубоком мягком кресле поодаль от шумных одноклассников, находящихся в гостиной, Тодороки с головой погрузился в содержание книги, не замечая ничего вокруг. По его ежесекундно меняющемуся выражению лица, от озадаченного до настороженного, Мидория смог догадаться, что в произведении наступил напряжённый момент, после которого грядёт развязка всей истории. Разноцветные глаза быстро бегали по печатным строчкам, «проглатывая» страницу за страницей, желая как можно скорее узнать дальнейшую судьбу главных героев. — Аккуратнее, такими темпами ты в нём дыру прожжёшь. Изуку резко вздрогнул, услышав женский голос позади себя. Обернувшись в сторону звука, он обнаружил Очако, что, хитро прищурив глаза, смотрела на него с издевательской усмешкой на губах. Окажись на месте подруги кто-либо другой, Мидория непременно попробовал бы оправдать своё поведение, пролепетав что-то бессвязанное, но в случае с Ураракой никакая ложь не подействует, ведь девушка прекрасно знает о причине такого пристального внимания к Тодороки, и скрываться от неё не имеет ни малейшего смысла. — Это так заметно? — тихо уточнил Изуку, стараясь не отвлекать Шото от чтения книги. — Очень даже. Ты беззастенчиво пялишься на него последние полчаса и ещё ни разу за всё это время даже не взглянул в другую сторону. — Надеюсь, он не смог это заметить. — Тебе повезло, что парень твоей мечты плохо понимает самые очевидные признаки симпатии. Очако села на диван рядом с Мидорией, тяжело вздохнув, словно это первая минута за весь день, когда она позволила себе немного отдыха. Изуку знает, что Урарака работает в поте лица, полностью сосредоточившись на учёбе и тренировках, при этом всегда находя минутку попенять друга за его скромность и нерешительность. Всё это забирает изрядное количество сил и времени. Порой Изуку чувствует себя до крайности неловко, думая, что только добавляет ей лишних забот и переживаний. — Чем дольше ты молчишь, тем больше шансов теряешь. Он в достаточной степени популярный и привлекательный парень. В один день кто-нибудь может опередить тебя и начать ухлёстывать за ним. — Сам знаю, только силы духа у меня никакой. Бороться со злодеями намного легче, чем открыто признаться в своих чувствах. Я каждый раз забываю, о чём вообще хотел сказать, когда он просто смотрит на меня. — Тебе всего-то нужно быть чуточку смелее. — Легко сказать. Ты замечала, чтобы он хоть раз явно симпатизировал кому-то? Я тоже нет. Вдруг окажется, что ему вообще не нравятся парни, и он посчитает ухаживания с моей стороны оскорблением его личного достоинства. Изуку слишком запоздало осознаёт, что звук перелистывания книжных страниц весьма неожиданно прекратился. Он с опаской переводит взгляд в сторону Шото, тут же сталкиваясь с его удивительными глазами, что смущённо смотрели на приемника Всемогущего поверх обложки книги. Осознав, что его взгляд оказался замеченным, Тодороки постарался создать видимость глубокого погружения в сюжет произведения, однако уже через секунду вновь поднял глаза на Изуку. Тревога сжала горло юноши металлическими тисками. Страхи наполнили голову Изуку, в этот момент он мог думать только о том, что Шото сумел догадаться о его чувствах благодаря нескольким неаккуратным фразам и теперь подбирал наиболее подходящие слова, чтобы описать уровень своего недовольства и разочарования другом. — Мидория, — робко позвал его Тодороки. — Прости, я услышал отрывок твоего разговора с Ураракой. Неужели ты влюблён в кого-то? Переживания ушли так же быстро, как появились. Теперь Изуку ясно понимал, что Шото не смог догадаться о личности объекта его глубокой симпатии, и от этого чувствовал себя намного спокойнее. Мидория бросил взгляд в сторону Очако, надеясь на помощь и поддержку подруги, однако девушка уже увлеклась разговором с Миной. — Да, — наконец признался он, опустив глаза на свои колени. — И ты боишься признаться ему в этом? — Очень. Из-за своей порой излишней честности Изуку никогда не умел врать достаточно убедительно, а делать это под проницательным взглядом Тодороки-куна и вовсе кажется ему невозможным. Помявшись всего секунду, Шото закрыл книгу, отложив её в сторону. Его озадаченный вид отчётливее всего говорил о том, что юноша всерьёз задумался над тем, как можно помочь другу. Это вызвало у Изуку очередной прилив нежности и признательности к его двупричудному герою, всегда столь понимающему и заботливому. — Мидория, ты не хотел бы зайти ко мне в комнату? Думаю, у меня должно найтись для тебя кое-что. — Конечно, Тодороки-кун. Они вместе вышли из общей гостиной, провожаемые удивлёнными взглядами всех присутствующих и загадочной улыбкой Очако. Странное чувство благоговения овладело Изуку, когда перед ним открылась дверь комнаты друга. Несмотря на минималистичную обстановку, всё в ней было наполнено присутствием Шото, мелочами, которые в полной мере отражали его личность. В помещении летал дивный запах жасмина и туберозы. Мидория сделал глубокий вдох, наполнив им свои лёгкие, желая как можно ярче ощутить сладкий цветочный аромат любимых духов юноши. Пропустив его внутрь, Шото направился к своей школьной сумке. Немного порывшись в ней, он нашёл то, что искал, и вернулся к другу с торжествующей улыбкой на лице, пряча подарок за своей спиной. — Я заметил, что когда ты грустишь, то никогда не отказываешься от шоколада. Я всегда ношу с собой немного, чтобы угостить тебя при удобном случае. С этими словами он протянул ему дольку шоколада, завёрнутую в блестящую фольгу. Чувство глубокого умиления поведением друга заполнило всё естество Изуку, солнечная улыбка расцвела на его губах сама собой. Он забрал сладость из рук Шото, на короткий миг задержав прикосновение их пальцев, развернул шуршащую обёртку и сразу же отправил шоколад к себе в рот. Ощущение теплоты разлилось по всему телу Мидории не только из-за приятного послевкусия его любимого молочного шоколада, но и благодаря заботе Шото, столь нежной и трепетной, что к ней невозможно отнестись с равнодушием. — Мне кажется, что тебе не следовало бы так сильно переживать из-за своих чувств к тому парню, — тем временем начал свою речь Тодороки. — Я действительно убеждён в том, что он ответит на твоё признание взаимностью, ведь я не могу представить себе хоть одного человека, который мог бы относиться к тебе с открытой ненавистью и презрением. Бакуго и члены Лиги не в счёт: я сильно сомневаюсь в наличии у них когнитивных функций, — поспешил добавить Шото, тем самым непреднамеренно вызвав короткий смешок Изуку. — Но тот юноша, он… действительно особенный. Я не совсем уверен в том, что смогу составить ему достойную пару. — Глупости. По-настоящему удивительный человек — это ты, Мидория, — Шото смущённо отвёл взгляд, на его щеках появился едва заметный трогательный румянец. — Ты готов на всё ради безопасности окружающих тебя людей, всегда борешься до конца, спасая чужие жизни. Твои доброта, смелость, склонность к самопожертвованию ради других людей – всё это заслуживает глубокого уважения. Ты уже настоящий герой, и я очень сильно надеюсь в один день стать похожим на тебя. Каждое слово Тодороки было пропитано щемящей сердце искренностью. Он редко говорил о том, что по-настоящему чувствует, в основном высказывался только по делу, и то доверие, которое Шото оказал ему, позволило Мидории ощутить себя действительно сильным, далеко незаурядным парнем, способным горы свернуть благодаря вере друга в его лучшие качества. Желание обнять Тодороки становится нестерпимым. Изуку преодолевает расстояние между ними за пару шагов, крепко прижимая друга к себе, с удовлетворением чувствуя, как тот ответил на его неожиданный порыв, сомкнув руки на чужом теле. Шото доверчиво уткнулся лбом в подставленное сильное плечо, расслаблено прикрыл глаза, шумно вздохнув. — Тебе вовсе не нужно желать стать мной, Тодороки-кун. Ты ведь тоже — настоящий герой: опытный и непоколебимый в своих идеалах. В тебе есть столько твёрдости и решительности, сострадания и понимания к людям, нуждающимся в помощи и поддержке, что тобой трудно не восхититься. Я безумно горд тем, что могу назвать тебя своим лучшим другом. Никто из них не спешит разорвать объятья, однако Изуку всё же отстраняется первым, чувствуя себя несколько виноватым из-за того, что прежде не спросил у Шото разрешения прикоснуться к нему. Некоторое время они неловко стоят друг перед другом, пряча взгляды, пока образовавшееся неловкое молчание не прерывает неожиданный вопрос из уст Мидории: — Тодороки-кун, ты свободен в ближайшее воскресенье? — Да, разумеется. Почему ты спрашиваешь об этом? — Я тут подумал, что было бы неплохо выкрасть хоть один день недели только для отдыха. В кинопрокат как раз вышел новый фильм, и, может, ты был бы не против сходить в кинотеатр, посмотреть его со мной... — в глазах Шото появился взволнованный блеск, он затаил дыхание в ожидании следующих слов друга, всем своим видом выражая нетерпение и трепет. — ...Ураракой и Иидой? На самом деле мы договаривались заранее, однако я уверен, что они вовсе не будут против, если ты присоединишься к нам. — Ох, — горько вздохнул Тодороки, его взгляд тут же померк. — Конечно, я буду счастлив провести время со всеми вами. — Отлично! Тогда договорились, — широко улыбнулся Изуку, получив в ответ такую же светлую, но немного грустную улыбку. — Думаю, мне не следует больше забирать твоё время. Ещё увидимся, Тодороки-кун. — До встречи, Мидория. В последний раз обменявшись с другом застенчивыми улыбками, Изуку покинул комнату Тодороки. Стоило двери за ним закрыться, как Мидория тут же прижался к ней спиной, пытаясь восстановить сбившееся дыхание и успокоить ускоренное сердцебиение. Он даже не успел хорошо обдумать уместность своего предложения: слова вырвались сами собой. Единственное, что Изуку совершенно точно понимал в тот миг, — ему абсолютно всегда хочется быть рядом с Шото, видеть его родное лицо и слышать дорогой сердцу голос каждую секунду своей жизни.<• • •>
— Добрый вечер, Мидория. Урарака и Иида ещё не подошли? Переведя взгляд с экрана смартфона в сторону говорившего, Изуку столкнулся с Тодороки, терпеливо ожидающим, когда он обратит на него своё внимание. Одарив его приветливой улыбкой, Мидория привычным жестом коротко обнял друга, борясь с мучительным желанием продлить это касание. — Нет, их ещё не было. Видимо, немного задерживаются. Хотя это несколько странно для Теньи: обычно он до крайности пунктуален. — Скорее всего, они подойдут уже через минуту. Подождём их ещё немного? — Да, конечно. — Надеюсь, тебе не пришлось слишком долго стоять здесь в полнейшем одиночестве в ожидании остальных? — Нет, что ты. Я сам буквально только что пришёл. Изуку предпочитает опустить тот факт, что на самом деле он прибыл к месту встречи ещё около получаса назад, не в силах совладать с сильным нетерпением перед предстоящим событием этого вечера и волнением касательно того, как пройдёт их прогулка. Благодаря мгновению уютной тишины, воцарившейся между ними, Мидории удалось хорошо рассмотреть внешний вид Шото, про себя отметив, насколько очаровательно тот выглядел сегодня. На нём был просторный свитер приятного бежевого цвета, который прекрасно подчёркивал аристократическую бледность кожи юноши, нежной и мягкой даже на вид, узкие тёмные джинсы, идеально сидящие на его спортивной фигуре. Отросшие до линии челюсти волосы слегка завивались на концах, волнами обрамляя лицо с изящными тонкими чертами. Вспомнив о своём внешнем виде, Изуку ощутил прилив неловкости. Он практически достиг возраста совершеннолетия, но по прежнему смотрелся нескладным, до смешного неповоротливым подростком, являлся счастливым обладателем по-детски округлых щёк и курносого носа, слишком больших, по его собственному мнению, глаз и пухлых губ, больше похожих на женские. Рядом с совершенством по имени Тодороки Шото Мидория смотрелся несколько несуразно и нелепо в своём старом, поношенном худи, накинутой сверху куртке из плотной джинсовой ткани и протёртых штанах, которые он носил ещё во времена средней школы. Только Тодороки-куна это, кажется, не особо волновало. Изуку удалось перехватить парочку его быстрых взглядов, наполненных странным обожанием и восторгом. Порыв прохладного ветра заставил Шото коротко поёжиться, растирая замёрзшие плечи. Заметив это, Мидория тут же снял свою куртку, протягивая её другу: — Вот, возьми. Мне совсем не холодно, Тодороки-кун. Тебе она будет в разы нужнее. — Спасибо за заботу, Мидория. Только я вполне могу согреть себя причудой, забыл? Шото понимающе улыбнулся самыми уголками тонких губ, когда щёки Изуку вспыхнули стыдливым румянцем. На секунду он совсем забыл об умении Тодороки регулировать температуру собственного тела под действием его правой и левой стороны, слишком сосредоточенный на внезапно появившемся желании проявить себя перед любимым человеком. — Но я с радостью приму твоё предложение, если позволишь. В любом случае мне совсем не хочется всё время думать о контроле своей огненной причуды. За последние годы Мидория сильно вытянулся в плане роста. Больше ему не приходилось каждый раз высоко закидывать голову при общении с Тодороки, чтобы взглянуть в его разноцветные глаза. Теперь они находились примерно на одном уровне с незначительным и почти незаметным перевесом в пару сантиметров в пользу Изуку. Его одежда должна была придтись Шото как раз, однако он забыл учесть разницу в ширине фигуры и размахе плеч, из-за чего куртка бесформенным мешком повисла на юноше, когда тот наконец решился её надеть. Тодороки подобное стечение обстоятельств, казалось, нисколько не смутило. Он, наоборот, закатал рукава до подходящей ему длинны и ещё сильнее укутался в предложенную одежду, уткнувшись носом в складки её ткани. — Большое тебе спасибо. Знал бы ты, насколько это прекрасное чувство... — произнёс он на грани слышимости, медленно растворяясь в том ощущении спокойствия и защищённости, которое ему дарил запах Мидории. — Я тогда отойду на минуту, позвоню ребятам. Не стоит тебе слишком долго оставаться на холоде. Мне совсем не хочется, чтобы ты подхватил простуду или болезнь посерьёзнее. Шото ответил ему едва заметным кивком головы, слишком погружённый в волнительные ощущения, чтобы думать о чём-либо другом. Мидория сделал пару шагов в сторону, прежде чем набрал номер телефона Очако и выждал несколько гудков, перед тем как девушка наконец ответила на его звонок. — Мы договаривались встретиться в без пятнадцати пять, где вас двоих черти носят? — сразу же без лишних приветствий набросился он на подругу. — Я уже заранее знаю, что ты будешь обижаться на нас всю следующую неделю, но так вышло, что ни Тенья, ни я не сможем пойти в кино вместе с вами. — Что ты имеешь в виду?! — ошарашенно воскликнул Изуку, быстро глянув в сторону Тодороки. Тот стоял на прежнем месте, полностью спрятав лицо за воротом джинсовой куртки. — Почему вы не сказали нам об этом? — Видишь ли, Мина буквально заставила меня пройтись с ней по магазинам, а это всегда затягивается надолго, что бы там она ни говорила. Иида в срочном порядке отправился к своему старшему брату по его же просьбе. Ты ведь знаешь, как он важен для него. — Но мы раньше договаривались! Только не говори, что вы двое всерьёз собираетесь оставить меня один на один с Тодороки-куном. — Думается мне, что так всё сложилось даже к лучшему. Без меня и Теньи у вас появится шанс на нормальное свидание, а тебе наконец подвернётся удачный случай признаться Тодороки в своих чувствах. — Я совсем не готов к подобному прямо сейчас! Я не подготовил хорошей речи, не предугадал наиболее подходящий момент... Погоди, это разве не голос Киришимы-куна где-то позади тебя? — Ты только представь, вот так встреча! — Изуку вовсе не обманулся плохой игрой девушки, сразу же разгадав, что Урарака определённо скрывает от него какую-то важную деталь. — Больше не могу говорить. Желаю удачи в очаровании своего прекрасного принца! — Очако, погоди! Не смей сбрасывать трубку! Ответом ему стала тишина, ведь другой абонент уже завершил вызов. Чувство паники и страха охватило Мидорию с головой. Он с трудом мог представить себе, как вообще можно поступить в подобной ситуации. С одной стороны, было бы весьма логично рассказать о содержании телефонного разговора самому Шото и на том окончить их встречу, однако какая-то часть Изуку отчаянно хотела верить, что благодаря подобному случайному стечению обстоятельств он и его тайная любовь действительно остались наедине и между ними может произойти настоящее свидание. В итоге Мидория пришёл к суждению, что у него есть всего два выхода: попросить Шото остаться с ним сегодня или предложить каждому разойтись по своим делам. Первый казался ему невероятно привлекательным, однако у Мидории не было должной подготовки и необходимого морального настроя, но расставаться с Тодороки прямо здесь и сейчас ему тоже совсем не хотелось. Приняв решение, что последнее слово должно стоять за самим Шото, Изуку вновь подошёл к нему, стараясь не смотреть прямо в глаза двупричудного. — Тодороки-кун, тут такое дело: Урарака и Иида не смогут присоединиться к нам сегодня. Могу я спросить, что ты думаешь по этому поводу? — Неужели у них появились какие-то другие важные дела? — несмотря на вопросительную интонацию, Тодороки не выглядел действительно потрясённым тем, о чём ему сообщил лучший друг. Мидории удалось всего на мгновение разглядеть отражение глубокого довольства и неизвестно чем вызванного чувства благодарности на его лице. — Как бы то ни было, мне кажется, что не следует просто так пропадать заранее заказанным билетам. Мы вполне могли бы хорошо провести время только вдвоём. Разумеется, если ты вовсе не против моей компании. — О чём ты говоришь, Тодороки-кун?! Для меня станет огромным счастьем провести этот вечер с тобой! Изуку действительно не ожидал, что его искреннее желание будет встречено ответным порывом. Как бы он ни старался убеждать себя не делать поспешных выводов и не торопить события, решимость наконец предложить Шото стать его партнёром крепла в нём с каждой минутой. — Тогда нам следует поторопиться, если мы не хотим опаздать на сеанс, — верно подметил Тодороки. — Конечно. Идём, Тодороки-кун? Вместе они отправились к главному входу в кинотеатр, оба окрылённые надеждой, что этот вечер сможет стать для них по-настоящему особенным.<• • •>
Прошёл уже целый час от начала фильма, но Изуку до сих пор с огромным трудом понимал сюжет и посыл кинокартины. Всё его внимание вместо большого экрана было привлечено к ладони Тодороки, что так ненавязчиво устроилась на подлокотнике кресла рядом с ним. В отличии от него, Шото выглядел действительно увлечённым наблюдением за развитием событий в фильме. На его бледном лице играли цветные тени, взгляд гетерохромных глаз ни на секунду не уходил от экрана. Иногда он опускал свободную руку в свой стакан с попкорном, неторопливо поедая сладкие зёрна кукурузы с карамельным вкусом, который ему порекомендовал взять сам Изуку. «Его губы, должно быть, очень сладкие сейчас» Поймав себя на неожиданной запретной мысли, Мидория поспешил отвернуться от друга, возвращаясь к просмотру фильма, основную завязку которого он по-прежнему не понимал. Изуку чувствовал сильный жар, распространяющийся по всему его телу, лёгкую слабость и головокружение. Желание коснуться ладони Шото, прижаться к его губам пылким поцелуем не смогло хоть немного отступить от юноши, несмотря на тщетные попытки думать о чём-либо другом. На экране появился взрыв, знакомый звук заставил Шото испуганно дёрнуться в сторону. Мидория тут же бессознательно накрыл его ладонь своей, пытаясь подобным жестом успокоить друга, напомнить, что он всегда здесь, чтобы защитить его от всех опасностей. Парни одинаково быстро повернули головы друг к другу, каждый смотрел на лицо напротив широко распахнутыми глазами. Изуку постарался улыбнуться Тодороки, только улыбка вышла до крайности неловкой и смущённой. Невзирая на царящий в помещении мрак, Мидория явственно видел румянец на лице Шото. — Прости, я действовал по инерции. Если ты чувствуешь себя неуютно, то я сейчас же уберу руку. — Нет, не нужно. Всё в порядке, правда, — поспешил остановить его Тодороки. — Я совсем не против того, чтобы ты держал меня так. Теперь у Шото тоже совсем не получалось сконцентрироваться на просмотре фильма. Мидория чувствовал, как мелко дрожат его пальцы, усилился жар левой стороны. Взгляд Тодороки бегал из стороны в сторону, он напряжённо поджимал свои губы, время от времени посматривая в сторону друга. Мидория совсем не помнил, как им удалось усидеть на своих местах до конца сеанса. Стоило фильму закончится, и они вместе с общей толпой громко переговаривающихся и лениво потягивающихся на ходу зрителей вышли из зала, продолжая всё так же крепко держаться за руки. — Тодороки-кун, мне хотелось бы поговорить с тобой насчёт одной очень важной темы. Ты не против, если мы недолго прогуляемся по парку? — сразу же спросил его Изуку, когда они вновь вышли на улицу. — Конечно, — коротко ответил Шото, подняв глаза с их сцеплённых ладоней на лицо друга. Некоторое время каждый из них молчал, не в силах наконец решиться начать разговор первым. Протянувшаяся перед ними аллея казалась бесконечно длинной. Они неторопливо шагали по мощёной булыжником дороге в сторону местного парка, желая найти для себя уголок поукромнее. — Надеюсь, ты ещё не замёрз? — Самую малость. Сегодня я немного не в ладах со своей причудой. Шото хотел было возразить, когда Мидория отпустил его руку, попросить вернуть её в прежнее положение: хватку собственной ладони, однако уже через мгновение почувствовал, как чужая рука аккуратно опустилась на его талию, притягивая поближе к себе. — Так немного теплее, я прав? — робко уточнил Изуку, слегка понизив тон голоса. Прямой, нескрываемо влюблённый взгляд изумрудных глаз заставил сердце Шото пропустить взволнованный удар. — Верно, действительно стало теплее. Мидория издалека приметил одиноко стоящую лавочку, потянул к ней особо не сопротивляющегося его действиям Тодороки. Здесь они находились чуть поодаль от главной дороги, могли не переживать о том, что посторонний человек сможет им помешать. День медленно клонился к закату, на небе начали появляться первые оранжевые и розовые полосы, оставляемые постепенно заходящим за горизонт солнцем. Изуку не мог не отметить, что подобный вид навевал лёгкую атмосферу близости. Самое то для создания романтического настроения. Решив присесть на скамейку, они остались всё так же тесно прижаты друг к другу. Шото по-прежнему был в его куртке, не предпринимал попыток убрать от себя руку юноши. Казалось, он только и ждал того момента, когда Мидория отважится первым завести разговор о своих чувствах, которого им было уже не избежать. «Сейчас или никогда» — Шото, есть одна важная вещь, в которой я хочу признаться тебе. — Я внимательно слушаю. Мидория вновь столкнулся с нетерпеливым взглядом Тодороки, наполненным нежностью и абсолютным доверием. Изуку чуть отодвинулся от двупричудного, чтобы повернуться к нему лицом, протянул ладонь, мягко заправив выбившуюся прядь шелковистых волос за ухо. В свете последних лучей солнца кожа Шото наполнилась волшебным сиянием, он выглядел как самое настоящее божество, и Мидория незаметно для самого себя всего на мгновение затаил дыхание, не в силах справиться с охватывающими его эмоциями. Он взял аккуратные ладони Тодороки в свои мозолистые тёплые руки, в последний раз сделал глубокий вдох и выдох, собираясь с мыслями, вспоминая о тех словах, которые всегда хотел сказать ему, но ещё ни разу до этого не решался произнести вслух. — В последнее время я слишком часто возвращаюсь к мысли, что упускаю какую-то существенную деталь своей жизни. Меня постоянно преследует это странное чувство пустоты, словно я всё время пытаюсь отказаться от чего-то, отчаянно отвергнуть какую-то навязчивую идею или забыть о заветном желании. Только сравнительно недавно мне удалось наконец понять, чем именно является это загадочное «нечто», — Изуку поднял глаза на Тодороки, что молчаливо ожидал, когда друг расскажет ему обо всём, что терзает его такое долгое время. — Мои чувства к тебе, Шото. Вот то, что я никак не мог признать, пытался отвергнуть под разным предлогами. Только ничего не изменилось, я по-прежнему следую взглядом за каждым твоим движением, готов на что угодно, лишь бы заполучить твою прекрасную улыбку. Мне хочется всегда быть рядом, пусть даже я стану незаметной тенью позади тебя, или это чувство в конечном счёте сожжёт меня дотла. Остался всего один учебный год до выпуска из академии, и я очень сильно боюсь потерять свой шанс сказать тебе об этом прямо. — Ты действительно любишь меня? Даже со всеми моими отпугивающими и раздражающими недостатками? — Никто из нас не идеален, Шото. Я абсолютно уверен в том, что чувствую. Знал бы ты каково это — всё время напоминать себе, что вы просто друзья... — Мне это знакомо слишком хорошо. — Испытывать липкое чувство ревности и зависти, наблюдая, как ты проводишь время с кем-то другим, но не со мной... — На первом курсе я затаил глубокую обиду на Урараку и Ииду за то, что ты редко обращал на меня внимание, уделяя его в гораздо большей степени своим близким друзьям. — Стараться не размышлять о том, насколько это прекрасно — иметь возможность просыпаться рядом с тобой по утрам, обнимать и целовать, когда только вздумается... — Самыми счастливыми из моих снов стали те, где ты всё время говоришь мне о своей любви и открыто показываешь её. — Выходит, мои чувства были взаимны всё это время? — Разумеется. Я был влюблён в тебя с первого курса, Изуку. Тебе всего-то нужно было быть чуточку смелее. — Где-то я уже слышал эту фразу. Сдаётся мне, что все заметили мою привязанность к тебе даже раньше, чем я признал её сам. Подчёркнуто недовольный тон голоса Мидории вызвал волну мягкого смеха Шото. — На самом деле у меня были подозрения, но я не был абсолютно уверен во взаимности с твоей стороны. Знал бы ты, какого терпения стоило мне дождаться первого шага от тебя. — Я всё ещё могу пойти на попятную. — Не делай этого, пожалуйста. Рука Изуку ласково легла на щеку Тодороки, тот слегка наклонил голову в её сторону, перехватил собственными пальцами, сильнее прижав родную ладонь к своему лицу. Шото умиротворённо прикрыл глаза, во всей уязвимости подставляя себя под касания Мидории. — Теперь, когда я знаю, что это весьма взаимно, ты от меня так просто не отделаешься. — Почему-то меня это только радует. — Шото... — М? — он вновь приоткрыл свои чу́дные глаза, окинув Изуку чувственным взглядом из-под полуприкрытых век. — Если я попрошу разрешение поцеловать тебя сейчас, ты мне это позволишь? — Тебе можно абсолютно всё, Изуку. Тодороки положил ладонь на затылок Мидории, притягивая его ближе к себе. Изуку приподнял острый подбородок Шото, крепче обняв двупричудного за талию. Ощущения от такого долгожданного для обоих поцелуя были даже лучше, чем Мидория мог когда-либо себе представить. На губах Шото осталась лёгкая сладость карамели, из-за отсутствия всякого опыта он целовался немного неловко и неумело, почти также, как это делал сам Мидория. Никто из них двоих не знал, как нужно правильно двигать губами, поэтому действовали исходя из сцен поцелуев, которые видели ранее, неуклюже сталкиваясь носами и случайно прикусывая кожу друг друга. Разорвав поцелуй, они соприкоснулись лбами, пытаясь нормализовать ритм дыхания. — Прости, но мне кажется, что я не до конца распробовал. Мне нужно больше поцелуев, Шото. — Можешь делать это столько раз, сколько тебе только потребуется. Я никогда не буду против. Тодороки счастливо улыбнулся в новый поцелуй, когда Изуку вновь прижался к его губам, желая заполучить весь спектр ощущений от этого ранее недоступного уровня физического взаимодействия между ними.<• • •>
Мидория всегда устраивал себе пробежки по утрам, просыпаясь раньше всех остальных в общежитии. Сегодня после привычной короткой разминки он решил самостоятельно разбудить Шото, перед этим заглянув к друзьям с целью отчитать их за бесчестный поступок. Предупредив о своём приходе вежливым стуком в дверь, Изуку вошёл в комнату Урараки. Девушка стояла в центре помещения, высушивая влажные волосы феном. Присутствие в комнате Ииды, что сидел на кровати, наблюдая за её действиями, стало для него неожиданностью. Оба будущих героя быстро переглянулись, при этом во взгляде Очако, когда она смотрела на друга, была странная теплота, смешанная с настойчивым призывом хранить молчание. — Я опущу вопрос о том, что ты, Тенья, делаешь в комнате Очако в такой ранний час, — Иида смущённо вжал голову в плечи. — Намного больше меня интересует причина, по которой вы двое самым бессовестным способом в последний момент отказались от запланированной встречи. — Чего ты возмущаешься, всё ведь сложилось лучшим образом, судя по сообщениям, которые ты отправлял мне вчера ночью. — Верно, а если бы всё произошло с точностью наоборот? — Мне подумалось, что Шото предугадал всё заранее и знал о последствиях вашей встречи. — В каком смысле «предугадал всё заранее»?.. — Разве он не сказал тебе? — удивлённо уставилась на него Урарака, тем самым повторив реакцию Теньи. — Не сказал о чём? Изуку решительно не понимал, что именно имели в виду его друзья. Студенты вновь переглянулись, Очако сделала лёгкий кивок в сторону Мидории, призывая Тенью рассказать ему о небольшой тайне. — Тодороки-кун сам подошёл к нам вечером субботы и попросил придумать предлог, чтобы оставить вас наедине. Он выглядел крайне смущённым, однако его глаза горели странной решимостью, благодаря чему мы пришли к выводу, что Тодороки нашёл-таки в себе силы признаться тебе первым. — Разумеется, мы согласились. Всем уже порядком надоели ваши молчаливые переглядки и крайне очевидные жесты, — закончила за него Урарака. Мидория озадаченно замер на секунду. По крайней мере, располагая подобной информацией, он смог наконец сложить дважды два и понять причину необычного поведения Шото. Тот с самого начала знал, что они будут только вдвоём, поэтому вёл себя настолько открыто, заранее поставив для себя цель добиться признания от Изуку и рассказать ему о собственных чувствах. — Не стоит благодарностей, как твои лучшие друзья мы всегда готовы пожертвовать просмотром отличного фильма, лишь бы у тебя появился случай объясниться со своим принцем. К слову, как бы ты оценил просмотренную киноленту? Или вы с Тодороки были слишком увлечены друг другом, чтобы обратить внимание на великолепную игру актёров? — Такими темпами ты можешь начать давать платные курсы о том, как можно насмехаться над близкими людьми, — недовольно пробубнил Изуку. — Да ладно тебе, неженка. Уверена, что вчера ты вёл себя намного более дерзко и харизматично. — Я тебя совсем не слышу, — заявил Мидория, нажав на ручку двери, решив поскорее покинуть комнату. — Мне стоит сказать вам спасибо, правда. Прогулка наедине — это именно то, что было нужно нам обоим. Встреченный двумя горделивыми улыбками, в которых яснее всего читалась искренняя забота о друге, Изуку оставил «сладкую парочку», отправившись прямиком к Шото. Тот всё ещё крепко спал на своём футоне, всем телом завернувшись в мягкое одеяло. Мидория невольно замер на пороге, пару секунд с умилением рассматривая открывшуюся ему картину. Тихими аккуратными шагами подошёл он к кровати Тодороки, присел рядом с ним, потратив около минуты на наблюдение за расслабленным лицом юноши. Изуку всё ещё с трудом верил в то, что вчерашние события отнюдь не были его сном. Теперь они настоящая пара, и Изуку стоило бы начать привыкать называть его своим парнем. Он прилёг рядом с ним, принявшись расчёсывать пальцами отросшие пряди волос, приблизился ещё сильнее, оставив ласковый поцелуй на лбу Шото. Разбуженный нежными неторопливыми касаниями, Тодороки заворочался на футоне, медленно приоткрыл глаза, расплывшись в сонной улыбке, когда перед ним предстало лицо самого дорого человека. — Доброе утро, спящий красавец. — Удивительно, ты умудряешься флиртовать со мной, когда я ещё толком не проснулся. — Тебе это неприятно? — Нет, что ты. Продолжай, я буду только рад услышать несколько лестных комментариев о себе, даже когда выгляжу отвратительно: ещё не расчёсанный и в старой пижаме. — Глупости, ты всегда выглядишь как звезда с обложек глянцевых журналов. Тем более сейчас ещё больше походишь на милого котёнка. — Посмотрим, как ты запоёшь через пару месяцев. — Всё также влюблённо. — Ты единственный человек, который умеет отвечать на мои фразы так. Я хочу за тебя замуж. — Придётся немного повременить с этим. — Я буду считать твои слова за клятву о создании нашего совместного будущего. — Эта идея определённо станет моей путеводной звездой. — В качестве путеводной звезды жизни обычно выбирают неисполнимую цель, которая, однако, даёт тебе надежду, а нам осталось подождать всего-то год. — Я говорил о том, как сильно люблю тебя? — Да, но я был бы не против увидеть проявление твоих слов на деле. Сразу же уловив намёк в словах Шото, Изуку потянулся к его губам, запечатлев на них чувственный поцелуй. Выпутавшись из одеяла, Тодороки повернулся с боку на спину, утянув Мидорию вместе с собой. Тот поставил руки с обеих сторон его головы, нависнув сверху; длинные ноги обвили бедра Изуку, Шото запустил пальцы в кудрявые коротко стриженные волосы, массируя кожу головы. — Мы не опоздаем на учёбу? — спросил Мидория, когда они отстранились друг от друга ради мелкого глотка воздуха. — Мой будильник ещё не прозвенел. У нас есть много времени для поцелуев. Целоваться растянутыми в улыбке губами было странно и непривычно, однако они продолжали касаться друг друга вновь и вновь, перенеся на пять минут так некстати зазвонивший телефонный будильник.<• • •>