Мгновенная перезагрузка

Атропос сбегала, не первый раз, но, кажется, почти впервые, по-настоящему, не давая себе шанса передумать. Она устала от города мертвецов, где каждая улица и сам Купол напоминали о её трусости и предательстве. Айса так давно мечтала сбежать и, одновременно, боялась помыслить о возможности остаться без сильного (сильнейшего?) покровителя, что, сейчас, оказавшись вне Полиса почти не знала, что делать. Тяжесть крыльев, взваленных, точно вещь-мешок, на плечо напоминали о том, что путь назад ей заказан. Ей остался только один путь, по всей видимости, написанный ещё до её рождения. Атропос, женщина с именем старшей мойры и внешностью едва ли не ребёнка. Личное проклятье – быть напоминанием о прошлом для одного «почти Бога». Правитель зря надеялся, что она не узнает секрет его странной привязанности. Как и все, Тесей гнался за призраками давно ушедшего, но пошёл дальше других. Он построил мир за стеклом и забыл, что когда-то сам был живым. Айса хотела верить в остатки его человечности, но, похоже, напрасно. Её не было никогда. Были только слова и долг. Ни сострадания, ни любви… ничего. Атропос выдохнула свободнее лишь оказавшись за пределами Купола. Браслет позволил уйти, не остановил – это было почти счастье. Теперь главное – не струсить и не вернуться в этот красивый, но мёртвый город. В нём остались лишь призраки, за которые она так отчаянно цеплялась последние двадцать лет. Тесей тоже был им – видением из её забытого, почти чужеродного прошлого. На мгновение, там в старом штабе, когда она смотрела на спящего Атланта, ей показалось, что всё ещё можно вернуть. Переписать заново их безумные, изувеченные войной и друг другом жизни, увидеть свет там, где никто иной бы не увидел, но Он, как всегда, всё испортил. Слишком железный человек. А ведь она почти поверила, что у него всё-таки есть чувства. Атропос тряхнула головой и поправила перевязь с крыльями. Она покинула Полис, покинет и его окрестности, только обчистит свой тайник и пойдёт дальше, запретив себе вспоминать. Прошлое должно оставаться прошлым, а мёртвые покоиться в своих могилах. Прах и пепел, вот и всё, что осталось. Айса улыбалась какой-то безумной, полудикой улыбкой. Как будто она была очередной жертвой маньяка, но по счастливой случайности, успела его убить за мгновение до того, как он опустил на её шею топор. Озарённая внезапной догадкой, Атропос встала посреди припорошённой песком и пылью дороги. Её настоящим врагом был вовсе не Тесей, а сам Город. Атлант лишь пророс в него, стал неотделимой частью, как рука или нога. Айсе стало страшно от очередного захлестнувшего её видения. Огромный сияющий спрут тянул свои длинные гибкие щупальца будто бы разом во все стороны, желая ухватить кусок вымерзшей и без того бедной земли. Многоголосый монстр вспыхивал глазами окон и лелеял хрупкое, будто стеклянное нутро. Это было ужасающее и, вместе с тем, восхищающее зрелище. Атропос выбросило на дорогу, она сбила ладони, упав на обломки бетона, но боль прошла мимо её сознания. Она была очарована и испугана увиденным. Пожалуй, она поступила очень мудро покинув это чудовище. Ей с ним не совладать, это, быть может, окажется по силам Икару, но никак не ей. Айса не умеет бороться с химерами, только создавать. Её никто не учил убивать, да она и не рвалась в бой. Даже во времена Упавшего неба она старалась не брать в руки оружия. Первое и как она думала, единственное, убийство она лелеет до сих пор, как открытую рану на своём сердце. Мародёры напали на неукрепленный ещё лагерь, было много раненных и Атропос думала отсидеться в лазарете, штопая «своих» так быстро, как только могла. Ран было много, в основном рванные и резанные. вызванные взрывом самодельных бомб – налётчики экономили патроны, полагая, что с горсткой «энтузиастов» справятся без особых проблем, ведь это не Реконы с их крепкими стенами и катапультами. Тесей тогда отстреливался как заправский ковбой с двух рук – его научил один из мальчишек, недавно прибившихся к эллинам. Клото не стреляла, ей отчего-то совершенно не давалось огнестрельное оружие, но она научилась почти виртуозно управляться ножом и была похожа на разгневанную фурию в схватке (Айса как-то подглядела за сестрой). Звуки боя стали уже стихать и Атропос хотела было облегчённо вдохнуть, когда в палатку ввалился здоровенный бугай, только потом она поняла, что на самом деле агрессор был сущим мальчишкой, едва перешагнувшим порог в четырнадцать лет. Перепуганной девочке он показался огромным, как великан и столь же страшным. Из оружия у него была железная труба с наваренными на неё ни то шипами, ни то просто утяжелителями. Первый удар разнёс хлипкий столик, на котором лежали перевязочные материалы, второй пришёлся по спальному мешку, на счастье, пустому. Третий удар нанести Мародёр уже не успел. Айса выстрелила, с перепуга выхватив пистолет у одного из пациентов. «Хороший выстрел!» – слабый голос Малыша был первым, что она услышала после оглушительного хлопка. Руки тряслись, а перед глазами всё плясало. Нападающему разворотило шею и кровь (горячая, алая), залила палатку и саму Атропос. Айса вздрогнула от отвратительных воспоминаний и поспешила вдоль развалин. Нужный дом встретил женщину тихим треском и знакомым кисловатым ароматом спиртосодержащего пойла, что гнали сами Изгои. Бродяга сидел привалившись спиной к стене возле печки и завидев Атропос, отсалютовал ей бутылкой. - Пришла позлорадствовать? – каркнул мальчишка, сверля любовницу злым, колючим взглядом. - Нет. Музу скоро отпустят, – обронила Атропос и зачем-то опустилась рядом с изгоем. Тот недобро стрельнул в неё глазами, но смолчал и женщина продолжила. – Я ушла из города. Хочу увидеть море. - Дурацкое желание – хмыкнул Бродяга и отвернулся, глядя куда-то в пространство. – Почему ты думаешь, что Музу отпустят? - Бард пришёл за ней, – отозвалась Айса так же тихо. Вытянув ноги, она откинулась на прогретую стену и прикрыла глаза. Голос её звучал глухо и отстранённо. – Сколько ты прячешься здесь, если не знаешь этого? - Он выставил меня виноватым. Мне пришлось уйти. – огрызнулся мальчишка, вновь отхлебнув из горла. – Мои ребята приносят мне новости, но я оставил их в лагере. Если старый дурак хочет заигрывать с городом, это не значит, что я позволю другим погибнуть. - Но ты действительно взорвал Купол, а Муза решила, что это был Икар и пошла его спасать. Весь Полис видел её, – повела плечом женщина, неодобрительно мотнув головой. - Наивность – не порок. – глубокомысленно заметил изгой и вдруг взъярившись подхватился на ноги. – Я убью его! - Кого? – настороженно замерла женщина, вскинув взгляд на мальчишку. За Икара она убьёт любого. - Правителя, – зло оскалился Бродяга с превосходством глядя на любовницу. - Боюсь, тебе этого уже не удастся, – негромко рассмеялась бывшая горожанка. – Мне кажется, я его убила. - Ты врёшь! – Бродяга дёрнулся, как от пощёчины. Длинные худые пальцы впились в горло Атропос, но она не отвела взгляда и даже не попыталась освободиться. В её глазах всё ещё жили отголоски недавнего видения, и изгой отшатнулся от них. Впившись ногтями в кожу головы, мальчишка взвыл и отпрянул, едва не натыкаясь на предметы. – Ты не могла… - Он убил мою сестру и наших друзей. Не сейчас. Двадцать лет уже прошло, – ответила врач и прикрыла глаза, в которые словно песка насыпали. – Я устала его ненавидеть. Любые эмоции перегорают. - Ты чудовище, – потрясённо выдохнул мальчишка. - Может быть, – не стала отрицать очевидного Айса. – Ты сам говорил, что я похожа на трупоеда. Ответа она уже не услышала. Бродяга неслышно исчез, точно его никогда и не было. Атропос осталась одна. Свернувшись у тёплого бока печки она задремала на несколько часов. Усталый, измученный мозг требовал хотя бы крупицу покоя. Проснулась она с пустой головой и ясными мыслями. Переоделась, собрала вещи в рюкзак и затушив почти угасший огонь в печке ушла, больше не оглядываясь. Подняться на крышу старого дома не составило труда. Замки давно были сбиты кем-то из маргиналов. Тусклое холодное солнце, пробивающееся из-за туч давно достигло своего зенита. Оставаться в окрестностях Полиса дольше было бы уже откровенно глупо. Крылья легли как влитые. Инструктаж Атропос отключила – не первый раз летала на изобретении Икара. Поднявшись в воздух, женщина отправилась туда, где согласно старым картам должно было быть море – на юг. Даже если её путь займёт недели или месяцы она не отступиться пока не увидит «большую воду». Быть может там ей удастся найти хоть немного покоя уставшему разуму. В ушах шумел ветер, подхватывающий крылатую женщину, которая оставила позади не только прошлое, но и собственное имя. Неотвратимость. Пожалуй, она должна была признать, оно ей подходило и, по стечению обстоятельств или чьей-то воле, стало судьбой. Его она тоже оставляла позади. Впереди её ждало море. Бескрайний синий простор. Шипящие волны и свист ветра. Она или обретёт покой или погибнет в его поиске, но даже если это случится, она умрёт свободной. От всего. От прошлого, от привязанностей, от страхов… от себя.