Совсем другой волейбол!

— Это прекрасное зрелище — закат, — проговорил Ойкава, стоя у окна. — Волнующее и вдохновляющее одновременно. Длится оно недолго, но запомнить его хочется навсегда. Унести в памяти красоту неба… — Запиши куда-нибудь эти строки. Пригодятся, — усмехнулась Нино, складывая свои вещи в чемодан. Ойкава повернулся к девушке и, оперевшись руками о подоконник, сказал: — Осталось несколько дней до начала летних каникул. Ты уедешь в балетную школу Токио, а я… — А ты? — отвлеклась девушка. — Буду непрерывно тренироваться к отборочным. Что же еще? В карих глазах Ойкавы отчетливо отображалось его мрачное внутреннее состояние. Нино подошла к нему. — Будешь скучать? — тихо спросила она. — Да. — Ойкава, к концу лета я вернусь и мы вновь будем ходить с тобой, как две токсичные крыски. Как ты и говорил, ха-ха. Помнишь? — улыбнулась девушка. — Помню. Ойкава поник окончательно. Он опустил голову вниз и замолчал. Нино мягко обняла его за плечи. Почувствовав теплые руки на своем теле, парень мгновенно поднял голову и слегка улыбнулся. — Пытаешься заставить меня улыбаться? — И у меня это получилось! Пусть немного, но получилось, — засияла девушка. — Может, это и хорошо… — пробубнил себе под нос Ойкава. — О чем ты? — Да так. Мысли вслух. Не бери в голову, цветочек. Нино состроила недовольную гримасу и слегка ущипнула его за руку. — Давай, говори уже! Что ты, как умирающий лебедь?! — Типичное сравнение балерины, — съязвил парень. Нино ущипнула его еще, но на этот раз сильнее. — Да хорош! — рыкнул он. Нино наигранно схватилась за сердце, изображая испуг, и вытаращила глаза. Ойкава вздохнул всей грудью. — Слушай, Ойкава, я вижу, что тебя что-то тревожит. Прошу, поделись со мной этим, — ласково произнесла девушка, всматриваясь в его лицо. — В том-то и дело, что я знаю, что меня так тревожит. — Хм, — она задумалась. — Может быть есть какой-то повод? Подумай. Ойкава не спешил с ответом. Он вцепился в подоконник так сильно, что на его руках выступили вены. — Знаешь, — вымолвил он. — …Мне кажется, что ты останешься в Токио навсегда. Их взгляды встретились. На несколько секунд в комнате Такатори воцарилась тишина, которую нарушало щебетание птиц, доносящееся с улицы. — Такого точно не случится, Ойкава, — ответила девушка. — Так что я всегда буду находиться рядом с тобой и мучать тебя! Ха-ха-ха! — она коварно посмеялась. Внезапно с первого этажа послышались чьи-то оживленные шаги, а потом знакомый голос. Нино обменялась взглядами с Ойкавой и вышла из комнаты. Парень тут же вышел следом за ней. Нино с открытым ртом замерла на лестнице. В коридоре стоял ее отец. Она, положив одну руку на перила, медленно спустилась вниз. Мужчина с улыбкой оглядел дочь с ног до головы, а потом протянул руку и нежно погладил ее по голове. Глаза Нино заслезились. Она кинулась к отцу в объятья. — Ты не представляешь, как я соскучилась по тебе! — всхлипывая от атакующих слез, пролепетала девушка. — Я просто… Я… Мужчина прижал дочь к себе крепче, будто бы боясь, что она исчезнет. — Я тоже очень сильно скучал по тебе, милая! Моя маленькая прекрасная фея! — Мне столько нужно тебе рассказать! И ты! И ты должен обязательно! — радостно затараторила Нино, как вдруг резко сменилась в лице и сделала шаг назад. — Но почему ты вернулся раньше, чем планировалось? Лицо мужчины приобрело сероватый оттенок. Он опустил глаза вниз. — Мне нужно срочно поговорить с Хелен. Я обещаю, куколка, что все потом объясню тебе. Такатори-старший ласково взял за плечи девушку и медленно отодвинул ее в сторону. Глаза Нино забегали. Она окликнула его: — Отец! Мужчина обернулся. — Я обо всем знаю, — сказала девушка. — И жалею, что не рассказала тебе раньше… Мужчина сразу понял, о чем говорит Нино. Речь шла о коварном и подлом плане Хелен против его бизнеса. Такатори-старший с улыбкой на лице обратился к Ойкаве: — Ойкава, прогуляйся с Нино. Парень молча кивнул и подошел к девушке. Мужчина быстрым шагом направился в свой кабинет. — Отец… — беззвучно повторила губами Нино, смотря ему вслед. От переизбытка негативных чувств, Нино ощутила нехватку воздуха. Она с силой распахнула дверь и вырвалась на улицу. Ее мгновенно поглотили золотые лучи уходящего солнца. Она слегка сощурилась и обернулась. Зеленая листва шумела в унисон с маленькими птичками, которые звонко щебетали, летая друг за другом. Нино долго стояла на месте и смотрела на свой дом, будто бы стараясь запомнить каждую его деталь. Ойкава проследил за ее взглядом. Он, не говоря ни слова, подошел к Такатори и взял за руку. Вот так просто и по-детски. Но в этот момент Нино почувствовала невероятную поддержку. Ей хотелось расплакаться. — Пойдем, цветочек, — тихо произнес Ойкава, возвращая девушку в реальность. Они медленно направились вдоль по улице. Не выдержав напряженной тишины, Ойкава сказал: — Нино, ответь мне, пожалуйста. Произошло что-то серьезное? Я могу тебе как-то помочь? Нино молчала. Ойкава выскочил перед девушкой, преграждая ей путь. Такатори остановилась. Услышав несколько коротких всхлипов, Ойкава положил свои ладони ей на щеки, поднимая голову вверх. — Нино, ты плачешь? — обеспокоено спросил парень и быстро нырнул в карман за платком. По горячим щекам одна за одной ползли крупные слезы. Ойкава, легонько касаясь платком нежной кожи девушки, поспешил убрать их. — Цветочек, я прошу тебя! Расскажи, что случилось! Нино прерывисто вздохнула. — Я очень сильно накосячила, Ойкава. — Так. Пожалуйста, подробнее. — Я совершенно случайно узнала, что моя мачеха Хелен хочет каким-то образом завладеть всеми фабриками отца, — начала девушка. — Отец в это время вел переговоры в Канаде. Поэтому, мне показалось правильным сообщить ему, когда он вернется. Но… — она с силой сжала кулаки. — …Я опоздала. Ситуация только усугубилась. Теперь я не знаю, что будет. Ойкава внимательно выслушал ее и ответил: — Нино, мне кажется, что я поступил бы так же. Но Такатори-сама со всем разберётся! Слышишь? А Хелен получит по заслугам за ее коварство и обман, — оскалился парень. — Моя мама — юрист. Я могу прямо сейчас позвонить ей и спросить, что делают в таких случаях. Я не оставлю тебя! — Ойкава, — она подняла свои заплаканные глаза на парня. — …Теперь я поняла, что тебя беспокоило. Это было предчувствие. *** — Вот! И вот еще! Снова! И снова! — Хината быстро листал инстаграм Ойкавы. — Сплошные селфи с Нино! Тут они в кино! Тут они в масочках! Тут они на пробежке! Кагеяма! — он с силой дёрнул его за локоть. — Жить надоело?! Что творишь?! — рявкнул Тобио. — Посмотри же! — рыжий ткнул ему в лицо телефон. — Ты что-нибудь собираешься с этим делать?! — Ты реально дурак или притворяешься?! Тебе не кажется, что отношения строятся только между двумя людьми? — В смысле? Вы ведь были почти, как пара, — с растерянностью в голосе произнес Хината. — Нет. Мы просто общались с Такатори-чан. Теперь даже это в прошлом. — Хватит обманывать самого себя! — Хината выскочил перед парнем, сжав кулаки перед собой. — Вы были друзьями! И очень хорошими! — Тебя это как-то касается? — прорычал Тобио. — Да! Если вы поссорились, то должны встретиться и поговорить! Не выдержав, Кагеяма резко схватил Хинату за воротник рубашки и притянул к себе. — Вы все уже достали с этой Нино! Я только начинаю приходить в себя, как кто-то опять вспоминает о ней! — он кричал в лицо Хинаты. — Плевать мне на нее! Плевать на Ойкаву! Плевать мне на все это! Его крик подхватил школьный двор. Кагеяма прерывисто выдохнул и отпустил Хинату.  — Прошу, оставьте меня в покое… — дрожащим голосом с едва уловимыми нотками мольбы произнес он. — Нино очень хорошая. Она заслуживает счастья больше, чем кто-либо другой. — И-извини… — вымолвил Хината. — Кагеяма, я не хотел давить на тебя… Кагеяма рухнул на колени и с силой растер руками лицо. — Слушай, Кагеяма, — обратился парень. — Я догадываюсь, что между вами произошло, но до лета осталось всего ничего! Давай настраиваться на тренировочный лагерь и отборочные. Ты нам нужен. Кагеяма сжал кулаки и встал. Он закинул голову вверх и глубоко вздохнул. — Пошли на тренировку! — бросил он. *** Нино и Ойкава гуляли по аллее, как вдруг в кармане девушки завибрировал сотовый телефон. Она поспешила ответить: — Да, слушаю, папа! Х-хорошо, я сейчас буду. Ойкава напрягся. — Нужно домой. Срочно. — Я провожу тебя. Они развернулись и быстрым шагом направились к дому Такатори. Всю дорогу девушку мучило неприятное предчувствие, которое отзывалось длинным мрачным эхом в ее сердце. Придя домой, парень и девушка поспешили в гостиную. Ойкава застыл на месте, увидев свою мать, которая, сидя в кресле, внимательно изучала какие-то бумаги. Взгляд Нино упал на журнальный столик, который был завален кучей непонятных документов. Хелен с надменной улыбкой на лице сидела на соседнем кресле. Такатори Кенши молча стоял у окна с бокалом дорогого коньяка в руке. — Отец… — тихо сказала Нино, сделав несколько неуверенных шагов ему навстречу. Мужчина тут же обернулся. Его лицо не выражало никаких эмоций. Он поднес бокал с алкоголем ко рту и сделал глоток. — Кенши, готово, — сказала мать Ойкавы и передала какую-то бумагу мужчине. Он, не читая, поставил свою подпись. — В чем дело? — спросила Нино. Все молчали. Взгляд девушки лихорадочно метался от отца к мачехе, ожидая хоть какого-то ответа. Наконец, Хелен сказала: — Мы больше не семья, — она легко закинула ногу на ногу, — Этот дом теперь принадлежит мне, как и половина всех фабрик. Произнесенные слова врезались чем-то острым в сердце Нино. Она вытаращила глаза. — Да, дочь. Все так, как сказала Хелен, — монотонно проговорил Кенши и разом опустошил бокал с коньяком. — Мы поживем в этом доме до осени, а потом… — А потом? — Потом мы переедем в Токио. Нино отшатнулась в сторону. Ойкава удержал ее за плечи. Девушка медленно опустила глаза вниз. Эмоции хладнокровно и беспощадно разрывали ее изнутри. Хотелось плакать и кричать. Дыхание Ойкавы участилось. Он собирался возмутиться принятым решением, но Нино мягко положила свою руку на его плечо, останавливая от этого действия. — Несмотря на произошедшее, ты поедешь в балетную школу этим летом, — продолжил мужчина, подливая коньяк в свой бокал. — А я тем временем начну подбирать нам новое жилье. — Развод — дело не быстрое, — сказала мать Тоору. Она встала с кресла и, одернув резким движением вниз юбку-карандаш, подошла к сыну. — Пойдем домой, Ойкава. Парень перевел взгляд на Нино, будто бы спрашивая ее разрешения. — Все хорошо, иди, — улыбнулась девушка. Он притянул к себе подругу и обнял на прощание, шепнув на ушко: — Я рядом, цветочек. Тоору и его мать покинули дом. — Ну, и мне пора, — качая бедрами, Хелен направилась на выход. Дверь закрылась звонким хлопком. Нино осталась наедине со своим отцом. Она с грустью в глазах оглядела гостиную, затем прошла к большому черному роялю. Проскользнув пальцами по клавишам, она обратилась к отцу: — Не хочешь сыграть? Мужчина, не выронив ни слова, прошел к инструменту и заиграл композицию Бетховена «к Элизе». Нино, стоя рядом, наблюдала, как длинные тонкие пальцы отца умело перебегают по клавишам, создавая невероятное чудо. Она сомкнула глаза и стала покачиваться в такт из стороны в сторону, как вдруг музыка сменилась на знакомую мелодию из балета «Лебединое озеро». — Станцуешь? — спросил отец. Нино кивнула глазами. Она вышла в центр гостиной и расправила руки. Зазубренные балетные движения выходили резкими и корявыми. Нино оскалилась и затанцевала так, как велело ее сердце, вперемежку с совершенно неклассическими движениями. Но главное — свободно.