Твоя ложь

Найнс совершил ошибку. Преследуя подозреваемого, он судорожно хватал ртом воздух, которого катастрофически не хватало. Окружающие считали его спортивным. Он ходил в зал несколько раз в неделю, чтобы оставаться в хорошей форме, — работа обязывала, — и считал себя достойным бегуном. Догнать кого-то не вызывало трудностей, но это был не тот случай: Найнс был на пределе. С каждым рывком его ноги сильнее уставали и наливались свинцом. Почему он первый бросился преследовать главного подозреваемого, пока его напарник отбивался от мелкого сообщника? Гэвин был во многом лучше Найнса — например, в беге. Он не только мог бежать быстрее, но и у него не могло сбиться дыхание. Возможность перегрева была, но вероятность того, что это произойдёт во время преследования человека, равнялась нулю. Найнс не замечал боли в ногах, злость помогала бежать. Он стиснул зубы. Подозреваемого нельзя было упустить. Последние восемь дней он и Гэвин потратили все силы, пытались найти зацепку, оставаясь на шаг позади, пока наконец не отыскали тот недостающий кусочек пазла, который привел их сюда. Они застали подозреваемого врасплох. А его сообщник застал врасплох их. Почему они не подумали о том, что он действовал не в одиночку? Тот бросился на Найнса — жалкая попытка, учитывая, что он был безоружен; и Найнс бы справился, но Гэвин все равно вмешался. В это время подозреваемый бросился убегать, а Найнс помчался за ним следом. Он скрылся за углом, оставив Найнса наедине с пугающим осознанием своей неудачи, ведь их отделяло добрых пятнадцать метров. Он был убежден, что, когда добежит до угла, подозреваемый уже исчезнет из виду. Но тот потерял равновесие, упал на землю и, пытаясь опереться на стену, снова споткнулся. Задержав на секунду дыхание, Найнс устремился к преступнику, схватил его и пригвоздил к земле. Он ткнул коленом в спину подозреваемого и сумел схватить его за левое запястье. Преступник забрыкался. Он дернулся влево и скинул Найнса со своей спины. Воспользовавшись этим, он перевернулся и толкнул Найнса к стене. Сверкнул нож, — мгновение спустя Найнс осознал, что подозреваемый снова убегает. Почему он не может встать? Почему не преследует его? Почему так больно?.. Найнс потупил взгляд и, прикоснувшись к низу живота, почувствовал теплую кровь. Адреналин пульсировал в венах, с каждым ударом сердца тело пронизывала боль. Он сгорбился, свесив голову, пока лоб не коснулся земли. Хотелось кричать, но любое движение стало пыткой. Гэвин повернул за угол, остановился и закричал: — Твою мать, Найнс! Найнс, ты в порядке?! Боже, спасибо. Гэвин был сломан, — Найнс ненавидел это слово. Но так часто говорил сам Гэвин, и Найнс заметил, что начал повторять за ним. Для андроида девиация стала и благословением, и проклятием, — по крайней мере, так описывал это Гэвин. Став девиантом, он в одно мгновение был вынужден прочувствовать всё — в то время как до заражения "RA9" не ощущал ничего. Это сказалось на нём. Соединясь со скверным характером, эмоции стали той сокрушительной силой, от которой программа переставала работать, когда чувства становились невыносимыми. Гэвин как-то раз сравнил это с перегревом… только без высокой температуры. Зная это, Найнс предположил, что и сейчас анализирующее обеспечение подвело Гэвина, — иначе он не стал бы подвергать сомнению состояние Найнса. Так что Найнс опять совершил ошибку. Он указал на фигуру вдалеке, которая становилась каждую секунду всё меньше и меньше: — Я в порядке… Догоняй этого ублюдка, — его голос был низким и спокойным. — Ты, блять, уверен? — Гэвин подошёл ближе, почти наклоняясь… — Доверься мне. Просто иди. Я присоединюсь через минуту. Не дай ему ускользнуть, — Найнс стиснул зубы и закусил щеку, чтобы не застонать от боли. Он закрыл глаза, когда услышал удаляющиеся шаги Гэвина. Наконец Найнс додумался вызвать скорую. Когда он дотянулся до мобильника, его тряхнуло от пронизывающего холода. Ледяной воздух заколол лёгкие. Пальцы дрожали. Он начал набирать номер, но взгляд начал терять фокус и расплылся...

***

Найнс очнулся в больнице два дня спустя. Медсестра сказала, что его привез андроид. Рядом с кроватью стояли цветы. Он получил несколько открыток, в которых ему желали «скорейшего выздоровления», а также сообщения в телефоне от друзей и коллег. Коннора, Тины, Хэнка, даже Фаулера, Маркуса и других. Одно «но» — среди них не было одного имени. Прошло ещё два дня, и Найнс выписался из больницы. Ещё восемь дней — и он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы выйти на работу. Возвращение Найнса вызвало переполох. Люди интересовались его самочувствием, задавали кучу вопросов. Одно «но» — среди них не было кое-кого. Гэвин сидел на стуле, — капюшон закрывал почти всё лицо, — закинув ноги на стол. Он зевнул, прикрывая рот рукой, скрестил руки на груди и со скукой посмотрел на экран монитора. Найнс подошёл к нему и увидел огромное количество непрочитанных электронных писем. — Похоже, ты занят. Гэвин протянул целых семь секунд, прежде чем повернулся на сантиметр, оборачиваясь через плечо. Его губы искривились в усмешке, а брови нахмурились. — Найнс. Тебе уже лучше? — Найнс не смог определить подтекст слов андроида, но вопрос был явно лишён искреннего любопытства и беспокойства. — Я в порядке. — Да? Чудесно, — Гэвин поднялся со стула. Он повернулся, приковав свой взгляд к полу, его лицо также скрывал капюшон, — Потому что у меня для тебя сюрприз. Он резко поднял глаза. Найнс заметил красный блик, прежде чем кулак соприкоснулся с его лицом. Найнс отшатнулся. Кровь капала на пол; рука потянулась ощупать нос. Гэвин шагнул вперёд, и одной рукой схватил воротник куртки Найнса, дёргая того вниз: — Это за то, что солгал мне, ты, уебок! — закричал андроид, не обращая внимания на коллег. Слова ранили Найнса сильнее, чем удар. Между ними были всего сантиметры, и Найнс смог рассмотреть весь спектр гнева в чертах лица Гэвина. Тот схватил его куртку настолько сильно, что пальцы дрожали в напряжении. Челюсть была сжата до скрежета. В горле андроида зародился низкий рык. Диод захватился красным. Темно-зеленые глаза уставились на Найнса, полные отвращения и презрения. Кровь капала на руку андроида. Он оттолкнул человека. И снова двинулся к нему, сжал ладонь в кулак и занёс его, готовясь нанести новый удар: — А это за то, что воспользовался моей гребанной неисправностью! Кулак замер, когда хлопок двери пронесся эхом по всему участку. Фаулер отстранил их на весь день. Сначала он хотел наказать только Гэвина. Но Найнс вступился за него и сказал капитану, что это была его собственная вина. Гэвин был непреклонен и заверил Фаулера, что ударил его потому, что «захотел, нахуй». Финал комедии: Фаулер приказал им свалить из участка и разобраться со своими личными проблемами где-нибудь в другом месте. Гэвин выбежал из Департамента Полиции Детройта, преследуемый Найнсом. Он развернулся и прокричал: — Да пошел ты нахер! Найнс посмотрел на Гэвина, который тут же отвёл свой взгляд. — Гэвин, — голос Найнса был тихим и неуверенным, что случалось редко. Он медленно и нерешительно подступил ближе. Найнс хотел сократить расстояние между ними, и для этого хватило бы нескольких шагов, но та метафорическая пропасть, которая разверзнулась между ними, казалась непреодолимой. Он поднял руку, его пальцы дернулись, желая дотронуться до андроида, но он не смог заставить себя это сделать. Гэвин щёлкнул языком и отвернулся, снова скрестив руки на груди. Найнс неотрывно смотрел на него, размышляя, что сказать или сделать. Секунды шли, складываясь в минуты. Гэвин не уходил и продолжал стоять без дела. Гэвин ждал. Сжав кулаки, Найнс наконец набрался храбрости и шагнул вперед. Он остановился прямо позади Гэвина, с его губ сорвался взволнованный вздох. Найнс крепко обнял Гэвина за плечи, зацепив руки у того на груди. Частое биение тириумного регулятора обличало гнев андроида. Он наклонил голову к Гэвину, его рот оказался на уровне ушей андроида, тонкая ткань толстовки стала единственной преградой между ними. — Прости меня, — прошептал Найнс. — Мне не нужны твои чёртовы извинения! Слова прозвучали ясно, громко, сочась злостью и желчью. Найнс притянул Гэвина ещё ближе, грудью касаясь спины андроида, о которую теперь тяжело билось сердце. Вероятно, андроид в стрессовом состоянии не мог вычислить пульс, — он просто чувствовал его. Гэвин не сопротивлялся. — Ты грёбаный лжец! Найнс убрал руки с груди Гэвина и потянулся к капюшону, скинув его. Он наклонил голову ниже, ткнувшись лбом в правое плечо Гэвина. Руки андроида оставались скрещенными. Найнс мягко расцепил их, не встретив возражений. Он опустил свои руки и обвил ими андроида. — Все вы, мерзкие людишки, одинаковые. Найнс провел носом по шее Гэвина и уткнулся в её изгиб. Андроид прижался к нему. Шеей Гэвин чувствовал влажное прикосновение, но не мог определить, принадлежало оно дыханию Найнса или его губам. — В следующий раз я оставлю тебя истекать кровью, блять, до смерти. Найнс согласно пробормотал. С каждым оскорблением тон Гэвина становился чуть спокойнее, слова произносились чуть мягче, а Найнс обнимал его чуть крепче, утыкаясь головой чуть сильнее. Гэвин поднял свою руку и нежно провел ею по волосам Найнса. Его голос полностью лишился ярости: — Знаешь, как я тебя, сука, ненавижу… Найнс закрыл глаза и улыбнулся ему куда-то в шею: — Знаю.