Если бы вас убили, что бы вы говорили в последнюю секунду?

      В теле ощущалась странная лёгкость, с ноющим зудом в районе спины, живота и шеи. Было такое чувство, будто он слишком долго лежал и теперь отлежал спину, но когда открыл глаза, перед ним был только рыдающий Питер и толпа народа позади. Парень хотел сейчас встать и обнять своего мальчика, сказать что не надо плакать, с ним всё в порядке, но когда рука поднялась, то через ладонь он мог видеть очертания костюма его парня, а как только попытался дотронуться, рука стала голубой и прошла насквозь. Питер еле заметно вздрогнул, но начал плакать только сильнее.       До Харли начали доноситься звуки, вой сирен, шум толпы, и истеричный шёпот Питера, который как мантру повторял его имя. Харли хотел встать, но это получилось слишком легко и резко, от чего он немного завис в воздухе. Ещё не до конца поняв, что произошло, он повернулся и увидел собственное тело в крови, из которого торчала армарура с кусками какого-то мяса. Кинер старался не думать, какие органы ему разорвало, и насколько сильно он сломал шею после такого падения. Потому что всё, что было в его мыслях — он мёртв. И он — призрак.       Толпа зевак становилась всё больше, их отводила от места происшествия полиция, мигали вспышки репортёров и стояли ведущие с камерами, которые, похоже, до этого снимали битву. Харли совершенно случайно посмотрел на один из билбордов. На нём проигрывали запись, где снимали бой Питера с мутантом, а потом в углу камеры появился его силуэт, оператор перевёл туда объектив за две секунды до того, как безвольное тело упало на часть разрушенного дома и торчащую арматуру.       Харли начало мутить. Нет, всё это бред, это не может быть, нет нет нет, это ведь кошмар. Это просто кошмар да? Он не мог умереть, не мог умереть вот так! Не тогда, когда после всего дерьма жизнь стала налаживаться! Не тогда, когда через месяц должна пройти свадьба! Точно не тогда, когда у них всё было хорошо! Он не мог, не мог умереть сейчас, вот так.       Из шока его внезапно вывел крик паучка. Кинер посмотрел, как Хеппи пытался аккуратно отвести его парня в машину, но тот продолжал кричать и тянуться к телу. Харли хотел к нему идти, по призрачные ноги просто дёрнулись в воздухе. Нервно посматривая на Питера пришлось попробовать спуститься на землю, что всё-таки получилось и пойти к нему. Земля в ногах отдавалась лёгкой вибрацией и он не проваливался. Хотя ощущения были при этом крайне странные.       Пока новоявленный призрак разбирался с управлением тела, Хогану всё-таки удалось отвести молодого героя к машине и усадить в неё. Харли в последний момент успел просочится сквозь дверь и оказаться в салоне. Не зная, что нужно дальше делать он попробовал сесть на сидение, рядом с сжавшимся Паркером. На удивление, он не провалился, а остался сидеть. Последний раз бросив взгляд на своё уже бывшее тело, дух отвернулся, подсел ближе к своему парню.       Паучок сейчас казался таким крошечным, когда залез на сидение с ногами, обхватив колени руками и уткнувшись в них. Его плечи всё ещё подрагивали и Харли готов был поклясться, что глаза его парня сейчас красные и опухшие от слёз, он закусывает нижнюю губу почти до крови, и немного кусает левую щёку. А ещё дышит через раз, и с вероятностью в девяносто пять процентов винит себя в его смерти.       Машина петляла по улочкам города, возвращаясь в башню, Хеппи иногда кидал печально-встревожнные взгляды в зеркало заднего вида, но всё, что изменилось за время поездки — Питер деактивировал костюм. Харли не знал, куда себя деть. Он буквально несколько десятков минут назад был жив, а теперь едет бесплотным духом рядом с разбитым любимым и ничего не понимает. Он хотел до него дотронуться, обнять, но что-то внутри не давало ему это сделать, это казалось неправильным.       В итоге сейчас они находились в мед блоке, где Питера напоили успокоительным, обработали все раны и оставили отдыхать. Сдавшись перед таблетками и всем пережитым, Паркер заснул неспокойным сном, на всём протяжении которого один призрак всё время сидел на краю кровати и пытался держать его руку. По-сути просто делал вид, что поглаживает загорелую ладошку любимого парня. Хотя, каждое прикосновение чувствовалось почти невесомым покалыванием, и это всё ещё ощущалось очень странно.       Где-то через час после того, как Питер уснул в башню прибыла обеспокоенная Пеппер. Она тихо зашла в комнату вместе с семилетней Морган. За ними шёл такой же, слегка прозрачный Старк, который с лёгкой печальной улыбкой посмотрел на своего второго почти-что-сына. — И ты, Брут? — Папа…       Всё, на что хватило сил парню, это врезаться в грудь призраку и обнять его. На удивление, он чувствовался почти как настоящий, и Харли позволил себе повиснуть на человеке, который стал для него отцовской фигурой. Потому что самому Харли всё ещё было страшно до жути. Потому что он всё ещё ничего не понимал, и всё ещё чувствовал эту сильнейшую фантомную боль, которая совсем недавно настигла его.       Он позволил себе разрыдаться, хотя не был уверен, что призраки вообще могут плакать. Тони лишь понимающе поглаживал его по спине, не доходя до поясницы, шепча что-то, что Харли так и не мог понять. Только через пол часа эта истерика смогла закончится, и они оба просто сидели на полу. Кинер, как ребёнок сжался, немного ложась на грудь отца. Он бы очень хотел закрыть глаза и заснуть, но призраки не спят, и при всём желании он мог только притворится, что спит. — Я надеялся, что вот так встречусь с вами гораздо позже, но у жизни на нас свои планы. — Тони вздохнул скорее просто по привычке и продолжил перебирать блондинистые пряди. — И ты всё это время? — Да, всё это время я был с Пеппер и Морган, и с вами конечно. Это грустно и тяжело, когда видишь вас, но не можешь помочь или просто коснуться. Привыкнешь потом. — Теперь я прямо личный дух Питера. Нет, мы с ним конечно любили косплеить Клауса и Бена, но тут кажется немного переборщили.        Харли издал немного истеричный смешок, вспоминая полюбившийся им с Питером сериал. Он бы сейчас всё отдал, чтобы Питер смог его видеть и слышать. Плевать уже на касания и прочее, просто что бы знал, что он рядом, что не бросил его, что всегда будет за его плечом, чтобы знал, что Харли не оставит своего Паучишку одного. Конечно, вспоминались фанатские теории о том, что видеть призрака дорогого человека очень больно, но сейчас на это было просто плевать. — Ты ведь не видел, как я умер? — Пятница включила Пепс выпуск новостей, где показали то падение. Мне жаль, малыш, этого не должно было произойти.       Харли снова замолк, опуская взгляд на свои руки. К его удивлению, в животе не было огромной дыры, спина, плечи, руки не были разбиты, он выглядел вполне обычно, в своём любимом голубом джинсовом костюме и белой майке с эмблемой Паучка. На нём были даже его любимые конверсы! Единственное, что указывало на ненормальность происходящего — лёгкая прозрачность. Папа так же был в любимых заношеных кросовках и домашней одежде, а не костюме-тройке. Казалось, в форме призрака всё было ровно такое, что бы тебе было удобно, и это было… странно, но даже немного уютно.       Через несколько дней, за которые Харли успел освоиться с призрачным телом состоялись похороны. Присутствовать на собственный похоронах было очень жутко. В домике у озера, как и в тот день собрались только самые близкие. Семья, мстители, пара друзей и Питер, который тенью стоял у не большого постамента с открытым гробом, в котором лежал будто бы живой Харли.       Люди из похоронного агенства постарались на славу, приведя его тело в состояние безмятежного сна. На удивление та лёгкая, любящая улыбка, с которой умер парень никуда не исчезла, и теперь он спал, улыбаясь от хорошего сна в том дубовом гробу. Спал в своей любимой мохнатой пижаме. Надо же, они даже помнили его слова, что он не хотел себе обычные похороны, а хотел что бы его похоронили в любимой пижамке. Вон, даже любимого мягкого пёселя положили, которого он обнимал всю жизнь, пока не стал обнимать Питера.       Последний сейчас как раз стоял у этого гроба, который был окружён цветами и символичными вещами по типу его мелких изобретений, комиксов, или вещей что ассациировались с ушедшим. Стоял и держал в своих руках холодную руку, на которой красовалось серебряное кольцо с сердцем в паутине. Он мягко поглаживал каждый палец, и кое-как сдерживал предательские слёзы. Харли стоял за его плечом и чувствовал каждое это касание, которое пробегало лёгким током по призрачной руке. От этого одновременно приятно грело несуществующее сердце и приносило невыносимую боль душе.       К гробу подошла Пеппер, мягко обнимая одного из своих детей. Потеря это всегда было тяжело, но когда твоя семья герои, это в разы тяжелее. — Знаешь, мне кажется, Тони и Харли всё равно сейчас с нами, — женщина аккуратным платочком убрала наворачивающиеся слёзы, — мне кажется, наш безумный инжинер найдет любой способ что бы оберегать тебя, вместе с папой. — Мне, мне всё время кажется, что он тут, что стоит у меня за плечом и вот-вот обнимет, или похлопает по спине, или окликнет, но каждый раз когда я поворачиваюсь, там никого нет. Мне кажется, терять самых близких для меня людей, это всё же проклятье. Я ведь даже не видел, я не смог я.. — Милый, не говори так. И не вини себя в этом. Ты знаешь, много в этой жизни от нас не зависит и то, что это случилось… Безусловно, очень печально, но тебе ли не знать, как наш Харли не хотел, что бы ты так много плакал и винил себя. Пошли к остальным? — Да, да, сейчас мам.       Миссис Старк уходит, а Питер наклоняется над спящим телом и почти невесомо целует любимого в лоб. — Спокойной ночи, Харлюш, знай, я люблю тебя три тысячи раз до Марса и обратно. — парень развернулся и хотел пойти к себе, как с плеч на спину пошло лёгкое покалывание, словно его кто-то обнял со спины, а потом до чуткого слуха донёсся еле различимый, но такой узнаваемый шёпот. — Я люблю тебя до безумия, Паутинка… — До безумия, мой Хиро…       Питер улыбнулся сквозь боль и слёзы. Самыми дальними уголками сознания и чутья Паркер чувствовал, он знал, что его любимый малыш где-то рядом. Это осознание делало одновременно нестерпимо больно, и в то же время, грело душу.       Через несколько часов рядом с могилой Тони Старка появилось ещё одно надгробие, которое гласило «Любимый сын, брат, жених, гениальный учёный и самый смелый герой. Спи спокойно, Харли Тай Кинер». По традиции в озеро на венке уплыли браслеты от костюма героя вместе с уже легендарным пальцем от костюма Железного Человека.       На месте смерти молодого героя был установлен памятник, на котором Харли стоял, держа в одной руке шлем и направив свой лёгкий взгляд с той самой улыбкой туда же, куда и смотрел после смерти. Всё пространство рядом было усыпано цветами, игрушками и горящими свечами, и кажый день туда приходили новые и новые люди, что бы почтить память и поблагодарить молодого героя. Второго самого любимого героя в городе. «Герой, который ушёл с улыбкой. Нью-Йорк тебя не забудет, Хиро — Железный парень.»       Сам Харли видел свою статую лишь однажды, когда туда пришёл Питер, где-то через месяц после его гибели. Всё это время призрак был рядом с любимым, оберегал от кошмаров, обнимал ночами, улыбался во снах и мимолётно касался в трудные минуты. Харли стал кем-то вроде ангела хранителя своего парня, оберегая свою семью и навсегда оставаясь рядом. Иногда он замечал, что Морган или Пеппер смотрели точно в его сторону, но каждый раз, как он это замечал они обе лишь еле земетно улыбались и отводили взгляд. Ему иногда правда казалось, что эти девочки что-то от всех скрывают.       Питер, кажется, подозревал, или просто хотел верить, что его парень рядом, поэтому завёл привычку рассуждать вслух, рассказывая свои мысли по поводу какой-то ситуации, советовался на счёт химической формулы или непослушной детали. Каждый раз после монолога он замолкал и будтобы прислушивался, после чего с печалью говорил дальше.       Смерть близкого человека очень сильно отразилась на национальном герое, но благодаря поддержке семьи и внутренней уверености, что его малыш реально где-то рядом, он держался достойно и через несколько месяцев всё же смог начать возвращаться в нормальное русло жизни.

***

      Питер сидел в мастерской, доводя до ума очередной проект Старк Индастриз. Всё же, бросать компанию на бедную Пеппер было нельзя, а они давно были её законными наследниками. Где-то на фоне играла, попса, перебиваемая только тихим бормотанием и шумом приборов. Оторвавшись от работы Паркер глотнул кофе и посмотрел прямо в то место, где сейчас сидел призрак, который следил за его работой. — Эй, Бениссимо, как думаешь, может лучше переработать систему охлаждения? — Да, я бы добавил дополнительный ход через… Стой, что? Ты меня видишь? — Харли в шоке уставился на парня, в глазах которого немного собралась влага, но там всё равно плясали чертята. — Да, Бени, я тебя вижу. Уже пару дней, и слышу тоже. — парень всхлипнул, быстро вытер глаза, — ты теперь мой маленький ручной призрак.       Питер протянул руку, желая дотронуться до всё ещё медовой кожи парня, но рука Харли всего лишь посинела и прошла насквозь, обдавая холодом. Видеть призрак Кинера было больно, но одновременно приятно. Паркер очень соскучился по таким родным чертам лица, острым шуткам и неуместным коментариям, быстрым поцелуям. Он так безумно соскучился по всему Харли, и теперь он был так близко, но так далеко.       Пока Питер старался не заплакать Харли перелетел через стол, осторожно почти невесомо касаясь губами щеки и имитируя объятия. — Я всегда буду рядом, Питти, всегда. — Я знаю, мой любимый герой.