Второй приём

На днях, Шеду написал один из трёх братьев. Мол: «Знаешь про психолога? Он рисует. То, что тебе надо». — Превосходно, — проговорил валяющийся на диване дракон, устало вздохнув, понимая, что лучше не тянуть, а идти к назначенному месту сразу. — думаю, психолог, умеющий рисовать, не будет таким пресным, как остальные. — Вслед за этими словами, на чешуйчатом снова оказалось его худи, а он же, в свою очередь, через пару мгновений оказался на улице. Белый, спокойный день. Не жаркий, не холодный — скорее, по-противному нейтральный и обычный, а завсегдатай-ветер был очень некстати, подгоняя Шеда со спины. На солнце он старался не смотреть. То было слишком непривычным. Следуя его образу жизни, это было и немудрено: сове не место под жарким солнцем, но всё-таки, кофе, множество мыслей, бьющих фонтаном, и внезапная мотивация, могут всподвигнуть на разные подвиги. Подвиг. Именно так, по мнению Шеда, стоит называть то, что он выбрался на улицу не раньше вечера, и пока он искал оправдание этому глубоко внутри себя, он оказался около невзрачного, двухэтажного дома. Верхние окна — побиты и усталы, нижние — красивы и ухожены, что говорило о заброшенности первого, наводя Шеда на не совсем здравые мысли о полтергейстах или же просто неадекватности данного района, но это уже были смешные мелочи. — Что же. — Проговорил чешуйчатый, закончив поверхностно осматривать район, в котором он бывал совсем немного, из-за ненадобности и скучности здешних постояльцев. — Выглядит многообещающе. — С этими словами, тот постучался в старую, но проверенную временем, матёрую деревянную дверь, которую совсем недавно покрасили, из-за чего она выглядела на пару лет моложе. Не прошло и пары минут, как за дверью послышались не то, чтобы энергичные шаги, но точно направляющиеся отворить дверь. — Кто-кто? — Прозвучал будто бы недовольный, но всё-таки удивлённый такой неожиданности, низкий, но ниразу не грубый голос. — Это я. Шед. Стикс. — Ответил он сквозь слегка сжатые зубы, будто бы не желая представляться даже мало-мальски официально, но всё-таки, так он бы точно был уверен, что Уфир его впустит. Через несколько секунд послышалось тихое «угу», заскрипел открывающийся замок, а за ним уже и сама дверная ручка. — Проходи. Если надо. — Проворчал кот, выглянувший из-за двери, сверкнув на того своими ярко-зелёными глазами. — Да, конечно. На улице и так печёт, да и разговаривать прям так было бы не совсем интересно… — Не успев договорить, чешуйчатый заглянул внутрь сразу же, как от двери отстранился Уфир, а его наглый взгляд тут же начал осматривать его скромное, и на удивление крайне старомодное жилище, которое просто так антиквариатом и не очень обставить достаточно сложно. — Как много старья. — Пробубнил себе под нос язвительный дракон. — Что-что? — Переспросил Уфир, вновь закрыв дверь на замок и переключив всё своё внимание на своеобразного гостя. — Красиво, говорю. Наверно, не одну барахолку и антикварный магазин пришлось ограбить. Ну, или из века, эдак, двадцатого позвонили. — Весьма остроумно. Должно было бы быть. — Кот, поправив свой, чуть ли не приросший к телу, белый халат, отправился к своему креслу, возле которого, на журнальном столике, уже стыл чай. Шед метнулся глазами сначала на Уфира, потом чуть правее относительно его. На его морде прослеживалось нелепое удивление того, что в таком, относительно крохотном пространстве, помещалось аж три удобных кресла и два, пускай и небольших, столика, что были издержкой работы с глазу на глаз. — Теснова-то. — Возможно. Так зачем ты пришёл? — Признаться честно: идти сюда не хотелось, но после того, как мне тебя порекомендовали, удержаться от такого было трудно. В общем, — Не успел Шед договорить, как его весьма некстати перебили. — Кто тебе меня посоветовал? Близнецы? Знаешь, это весьма странно с их стороны, если учесть, что про тебя говорил Йорм. Ты, в общем-то, подаёшь плохой пример, пересекаясь с ним. В основном, проблема в том, что он не имеет ничего против этого, но именно из-за этого, — Уфир слегка повысил голос. — его братья и отправили его ко мне. Ты хоть понимаешь, что ребёнок смог мне рассказать, прикрываясь плохими снами? Шедью опешил. Выслушивая, тот опёрся спиной на ближайшую стенку, пытаясь хоть как-то вставить своё слово, но темп повествования кота-психолога был намного выше, а перекрикиваться у него не было желания. — Я пришёл обсуждать сюда не морально-этические проблемы. Йорм всего-лишь задаёт мне вопросы, а я на них отвечаю честно и правильно. Что за предвзятость? Это, всё-таки, не твой родной сын. Кот вздохнул. — Какое ещё должно быть представление, когда все знакомые с тобой, попадают ко мне. И все, как один, косвенно упоминают тебя. В лице плохого друга, соратника, умеющего писать лишь заголовки к газетам. — Голос стал спокойнее, размереннее, а непрофессиональный эмоциональный всплеск окончательно утих, постепенно сглаживая внезапную кочку на пути их знакомства в виде данной ссоры. — Все могут говорить, как один. Но всё-таки, про меня лучше спрашивать у моих же друзей, чем подслушивать что-то у своих пациентов. — На морде, наконец, возникла фирменная, хитрая улыбка, а сам он хотел сделать акцент на его специфичной работе, которой он посвятил практически всю свою жизнь. Шед одёрнул вниз свою худи, глубоко вздохнув. — Как я уже сказал, я пришёл не за этим. Для моих работ нужен иллюстратор. Психолог-художник показался мне перспективным вариантом, учитывая твою специфику, и специфику мною написанного. — И что ты предлагаешь мне сделать? — Терапевт утомлённо вздохнул, сделав глоток чая, недоверчиво глядя на гостя. — Показать мне свои работы. В частности, мне нужно знать, как город влияет на тебя. — В вопросе изначально не таилось ничего сокровенного, но Уфира это резко перемкнуло. Взгляд его стал потерянным, крайне удивлённым, будто крича о том, что что-то сходится. Воцарилась пугающая их обоих тишина.