Радостные слёзы глицинии

      — Конец тебе, Коноха, — визгливо выпалил тощий бандит с кривым мечом, перекрикивая гул дождя. — Ты узнал слишком много! Сначала мы порубим тебя, а потом продадим твоих детишек в рабство!       Джонин не дрогнул, лишь шагнул навстречу, формируя в руке чакру.       — Конец вам, — грубо отрезал он, перекрикивая ливень и ринулся на самого здоровенного из тройки. — Расен…       Не успев атаковать, он поскользнулся на следующем шагу, упал на зелёный настил и разнёс атакой глинистую грязь и комья мха по ногам противников.       — И это — великая Коноха? — фыркнул изрезанный шрамами и морщинами мужчина. — Кончаем с этим слабаком и пойдём за детишками, этот блондинчик ничего, и за девчонку неплохо заплатят…       Договорить ему не дал стремительный удар, снёсший его голову с плеч.       Оставшиеся бандиты встали спина к спине, выставили оружие вперёд, не зная, откуда ожидать атаки.       Едва видимая за стеной дождя тёмная тень закружила по периметру поляны, словно нагнетая безысходность.       — Эт-то шинигами? — зубы здоровяка отбивали дробь. — Ч-человек н-не м-мож-жет т-так двиг-гаться! — меч в руках ходил ходуном.       Шиноби уже успел подняться на ноги, но тощий преступник впал в истерику, очевидно, помешавшись от ужаса, с громким воплем бросился на шиноби и упал перед ним как подкошенный. Здоровяк даже не успел сообразить, как и его постиг точный удар в горло, и он рухнул, истекая кровью.       — Ты цел? — раздался звенящий голос за спиной и заскрежетал металл убираемого в ножны меча.       — Д-да, — шиноби обернулся, совершенно не удивляясь своему спасителю.       — Где дети, Конохамару? — коротко спросил тот       — В порядке, в пещере, эти трое последние… — поёжился шиноби. — А вас как сюда занесло, Саске-сан?       Учиха отошёл под дерево, стряхивая с волос капли.       Только тут Конохамару заметил, что весь в грязи и вымок насквозь.       — Спасибо, но я и сам бы справился, и… не настолько радикально… — вздохнул он, глядя на три распластавшихся тела. Дождь смывал кровь, но отрубленная голова в паре метров от плеч вызывала неприятное чувство.       — Мне плевать, что думает Наруто, эта гниль не имеет права на жизнь, — холодно отрезал Саске. — Если и дальше будешь торчать под дождём, то простудишься и кто будет заниматься детьми?       — Вы правы, — кивнул Сарутоби. — Но до пещеры порядка пяти километров…       — Дождь только усиливается, — прищурившись, Учиха посмотрел на небо. — Предлагаю переждать под тем деревом, — он указал на возвышающуюся неподалёку глицинию.       Конохамару коротко кивнул и последовал за спасителем.       Врал он, конечно. Мог и не одолеть, двое имели неплохие навыки в нинджутсу, лишь здоровяк полагался на грубую силу и свой канабо. Но благодарность можно выразить и потом, когда он будет чистым и сухим.       К слову об этом, раздеваясь, Конохамару заметил, что даже его бельё можно выжимать. Сменный комплект остался в пещере с командой, а сидеть на мху голой задницей под пронизывающим ветром, от которого не спасали даже длинные гроздьи глицинии, не было никакого желания. Он принялся развешивать одежду возле ствола, фиксируя кунаями.       — Накинь, — Саске оставил безрезультатную попытку развести костёр на таком ветру и швырнул парню свой плащ. — Еда и лекарства есть?       Сарутоби, укутавшись в плотный плащ, тут же расслабился и присел рядом.       — Нет, все запасы остались у Мицуки, я взял только оружие и свитки с техниками, — он откинулся спиной на плотный ствол укрывшего их дерева, рассматривая прекрасные цветы, свивающие вокруг. Из-за дождя их аромат был едва уловим.       — Держи, — Саске достал из сумки свёрток с обедом. — Подкрепись.       Взяв один рисовый колобок, Конохамару благородно кивнул и принялся жевать. Несмотря на плащ, его всего трясло. Он и сам не заметил, как промёрз до костей в погоне, и теперь не мог согреться, к тому же голова начинала болеть от внезапных резких порывов ветра, доносивших капли дождя даже сюда.       — Иди сюда, — удручённо вздохнул Саске, убирая бумагу от обеда в сумку и поднимая руку. — Только простуды тебе не хватало, погрейся.       Сарутоби, с лёгким удивлением взглянул на бывшего врага, а ныне самое доверенное лицо Хокаге и, вздохнув, подобрался ближе, устраиваясь между его раскинутых ног он с осторожностью приник к груди.       — Чему ты научился у Наруто, так умению влипать в неприятности, — вздохнул Учиха, прижимая парня ближе. — Расслабься и грейся, дождь будет идти ещё долго, — и он взглянул на трепещущую на ветру форму шиноби.       Конохамару наконец-то начал согреваться. Тепло чужого тела обволакивало, а мерный стук сердца убаюкивал, и он сам не заметил, как уснул.       Проснувшись, первым он увидел умиротворённое спящее лицо, прикрытое длинной чёлкой и отшатнулся.       — Доброе утро, — приоткрыв глаз и оценив, что опасности нет, произнёс Саске. — Как ты?       — Тепло… — выдохнул Конохамару и вскочил, сбегая чуть ниже по холму. — Дождь закончился, пора возвращаться в пещеру.       — Хорошо, — спокойно кивнул Учиха. — В таком случае я покину тебя. И… не говори Сараде и Боруто, что встретил меня.       — Точно! — охнул Сарутоби. — Они наверное с ума сходят! Я же обещал на пару часов на разведку выйти, а пропал до рассвета! — поднявшись, он принялся суматошно натягивать на себя одежду, путаясь в штанинах и рукавах. Жилет был ещё немного влажным, но по телу разливалось приятное сонное тепло, и немного влаги ему не мешало.       — Значит тебе лучше поспешить к ним, — кивнул Саске и, накинув плащ, обернулся через плечо, глядя видимым чёрным глазом на шиноби. — Никому не говори о сегодняшней ночи.       — Почему? — недоумённо склонил голову набок Конохамару, повязывая платок на шее.       — Мало ли какие слухи пойдут? — мрачно усмехнулся он. — Увидимся! — и скрылся между деревьями.       Покачав головой, Конохамару отправился в пещеру, где вчера оставил свою команду.       Он уже рисовал себе ужасы, что они пошли его искать, или сходят с ума, подозревая худшее, но, заглянув за третий поворот горного коридора, обнаружил троицу сладко спящей вповалку, как котята. Руки и ноги ребят перепутались, а руки Мицуки растянулись, обнимая друзей.       — Капитан? — приоткрыл глаза парень. — Осторожнее, они полночи не могли уснуть из-за погоды, будьте потише.       — Собираемся и идём, последняя угроза ликвидирована, лучше поспите дома в тёплых постелях, а не на холодных камнях, — добавил он, зевая и потягиваясь.       Он и сам думал о своей уютной и удобной кровати. После костлявых коленок Саске и постоянно упирающейся в бок рукояти Кусанаги у него всё болело.       — Ну вот, где тебя всю ночь носило, братец Конохамару? — сонно пробормотал Боруто, потирая глаза. — Я хотел пойти тебя искать, но Сарада предположила, что ты пережидаешь ливень где-то…       — Так и было, — кивнул капитан. — А сейчас собрались и пошли. Быстрее придём — быстрее и отдохнём.       Возвращаясь обратно, Конохамару всё не мог отделаться от странного приятного запаха, который призрачно витал у него в носу и вызывал невольную улыбку.       — Ты в кого-то влюбился, а? — ехидно спросил Узумаки, глядя на наставника. — Такой довольный весь…       — Нет, просто наслаждаюсь запахами природы, — уклончиво ответил он.       — Ну ты и дурень, Боруто, так до капитана докапываться, — буркнула Сарада. — Когда человек влюблён — он так тупо не лыбится! Он страдает душой и телом, от желания соприкоснуться с возлюбленной, в любой миг, как её нет рядом! — она блаженно улыбнулась. — Надо с тобой сходить в кино, показать тебе, что такое настоящая любовь!       — Фигня ваша любовь, — буркнул парень, ловко уворачиваясь от ветки на пути. — А вот тренировки — это дело! Дядя Саске обещал научить меня такому крутому приёму! Говорит, только я могу его освоить! — он громко рассмеялся. — И тогда наша команда станет непобедимой!       Конохамару кивнул, продолжая глупо улыбаться.       Прибыв в Коноху и сдав миссию, Сарутоби отпустил детей, а сам остался в кабинете Хокаге.       — У меня подозрение, что я простудился, — заявил он. — У меня лёгкая слабость и температура. Я бы хотел попросить пару выходных, чтобы прийти в себя.       — Ладно, — кивнул Наруто. — Ребятам тоже нужен выходной… Хотя… Саске! — воскликнул он, чуть не подпрыгнув в кресле. — У меня тут… аудиенция.       — Секретная? — переспросил Учиха, бесшумно вошедший в кабинет.       — Да нет, Конохамару всё ночь в лесу промёрз, дам отдохнуть, а вот миссии вести некому… Может, ты?       — Ты же знаешь, я плохой лидер и работаю в одиночку, — спокойно произнёс Учиха, подходя ближе. — Могу заняться тренировками, обещал Боруто.       Конохамару вздрогнул. Запах, донимавший его всю дорогу, усилился.       — Это… что за духи такие? — чувствуя, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке, спросил он, и тут же добавил: — Да, здрассте, Саске-сан.       Тот, словно давно его не видел, окинул взглядом с головы до ног.       — Не знаю, Гаара подарил на день рожденья гель для душа, — пожал плечами Учиха. — Запах не бесит, негативного воздействия нет.       — А-а… — растерянно протянул Сарутоби. — Понятно, то-то незнакомый такой…       — Вы закончили? — спросил Саске у Наруто.       — Ага, — кивнул тот, сложив руки в замок. — Ладно, Конохамару, иди поправляйся, если осложнения — сразу сообщай!       Покинув кабинет, Конохамару усмехнулся.       Гель для душа… Интересно, Казекаге подарил его с намёком, или же всё-таки такой же наивный в подобных делах?       Вернувшись домой, Сарутоби первым делом принял ванну, переоделся в чистую пижаму и разогрел полуфабрикаты.       Конечно, Саске спас его, но тем самым же оборвал последнюю ниточку, ведущую к группировке Курорю. Они накрыли лишь малую часть грабителей и работорговцев, но где штаб, кто лидер — никакой информации.       Горестно вздохнув, Конохамару отправился в ванну, замочить наконец-то форму. Долго выуживая оружие и свитки из карманов, он наткнулся на несколько цветков глицинии. Наверное, упали с дерева, пока одежда сохла?       Он усмехнулся собственным мыслям. Кто бы мог подумать, что спать рядом с Учиха Саске так тепло и уютно?       Покачав головой, он отправился в постель и уснул, едва его голова коснулась подушки.       Проснулся Конохамару вечером. Голова трещала, тело было тяжёлым, а дышать носом было невозможно. В дверь кто-то настойчиво звонил, и пришлось вставать и идти открывать.       На пороге стояла Сарада с завёрнутой в свёрток коробкой.       — Добрый вечер, Конохамару-тайчо, — поздоровалась она. — Я пришла вас проведать. Тут обед и лекарства.       — Спасибо, — кивнул Сарутоби и посторонился. — Заходи, только сама накрой на стол, я совсем расклеился.       — А вы где ночевали-то? — сурово спросила девочка. — Нашли пещеру или дупло?       — Под деревом спал, и вымок, — гнусаво признался Конохамару. — Ливень был слишком сильным, чтобы искать убежище, вот и нашёл наиболее сухое место…       — Да вы прямо как папа, — нахмурилась она и тяжело вздохнула. — Можно же сказать начистоту?       — Угу, — войдя в кухню, Конохамару поставил чайник на огонь и достал из шкафчика чай и печенье. — Ты же знаешь, я всегда готов помочь всему.       — Папа в деревне, — горько заявила девочка. — Но я его до сих пор не видела. А вы — видели?       Конохамару кивнул.       — Да, когда остался у Хокаге, то он зашёл и они с Наруто обсуждали дела…       — Ну вот, а я проснулась, и в ванной только его сменная одежда, и нашла это, — она достала из сумки пакетик для улик с двумя вялыми голубыми цветками. — На любовный подарок не похоже, так что думаю, он тоже спал под деревом. А если простудится, как вы? — тяжело вздохнула она. — О чём он думает? Мама так его ждала, и… он только и торчит в резиденции Хокаге, в гостях у Какаши и иногда гуляет по городу, общаясь с полицией и стражей… — он сняла очки и потёрла глаза. — Конохамару-тайчо, разве это нормально?       Сарутоби задумался. Он и сам не знал, что нормально. Он видел, что Наруто совершенно отдалился от семьи, вспоминал, как Хината сетовала, и… Как он помог восстановить их семейное счастье своей коронной техникой! Быть может, так он сможет помочь и семье Сарады? Всё таки Сакура главный медик Конохи, она должна быть собрана и уверена в себе. И как шиноби, и как женщина.       — Твой отец очень занят, — уверенно заявил Конохамару. — И он делает то, что никто другой не может сделать! Хотя… Мой дед находил время, чтобы поговорить и поиграть со мной, да! Поэтому, думаю, и Саске-сан найдёт время, чтобы провести его с семьёй, вот!       — Но он даже дома не ночует! — всхлипнула девочка. — И да, Конохамару-тайчо, я уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что родители в спальне не только спят! — она слегка покраснела. — А когда папа последний раз спал дома?       — Может, чтобы тебя не смущать, они делают это где-то в другом месте? — предположил Конохамару, вспоминая отъезды Наруто и Хинаты в какую-нибудь гостиницу на выходные, или хотя бы как они отправляли детей в поместье Хьюга.       — Не знаю, мама очень грустная, — вздохнула девочка. — У Чочо такие классные родители, такие счастливые!.. когда не ругаются, да и у Боруто семья… — она всплакнула. — А мои вечно заняты. Словно их нет…       — Успокойся, у тебя есть я, — шмыгнул носом Сарутоби. — Капитан команды — как отец… Ну или дядюшка… — он вспомнил Эбису-сенсея. — Вон, Наруто попросил Ируку-сенсея быть на свадьбе в качестве его отца. Поэтому, я готов тебя выслушать и помочь советом… — он вздохнул. — Я сам потерял родителей очень рано, и Ирука-сенсей посвятил мне большую часть времени… Особенно, когда погиб дед… — он кивнул в сторону чайника. — Сарада, будь другом, сделай чай, пожалуйста.       — Ага, вы хотите быть моим отцом, чтобы я вам готовила и прибирала? — проворчала девочка. — В вашем обезьяннике давно не было уборки, завтра мы всей командой у вас наведём порядок, но не за просто так… — она хитро сощурилась, разливая кипяток и закидывая патерики в кружки.       — Отведу вас в «Каминари-бургер» или в кино, — вздохнул капитан.       — В кино! В кино! На романтический фильм! Эти балбесы совсем не понимают, что такое любовь! — буркнула девочка, поставив чай на стол и разворачивая свой свёрток. — Я вам обед приготовила, чтобы вы поели на здоровье.       В коробке оказалась чашка ещё тёплого куриного бульона, онигири и салат из овощей, а также коробочка с лекарствами от Сакуры.       Пока Конохамару ел, Сарада сетовала на мальчишек:       — Сегодня мы гуляли по деревне, и, представляете, что эти дурачки устроили? Они играли в свои карточки, и они перепутались в колоде, одна к другой. И Иноджин такой: «О, у меня Шестой и Шино-сенсей целуются!». И дальше они стали шлёпать карточки друг о друга! — она презрительно выркнула. — Ну, а потом, они нашли ростовые карточки и стали делать с ними возмутительные вещи! И просто так, первые попавшиеся! Никакой логики!       — А какая ложика нужна? — уплетая суп, спросил Сарутоби чисто для поддержания разговора.       В его время и Моэги радостно валяла с ним и Удоном дурака, делая то же самое с газетными вырезками… Пока Конохамару не додумался превратиться в Ируку, а Моэги — в Эбису…       Они так и не поняли, был ли это их первый поцелуй, или же это был поцелуй их учителей, а они — не при чём?       Но прополка полей на целый месяц отбила всякое желание изображать реальных личностей, когда Эбису обнаружил у Удона в вещах провокационную фотокарточку…       — Нужно понимание характеров! — пафосно выпалила Сарада. — Вот, например, Шестой и Седьмой! Ученик и учитель, один передал пост другому! Это же любовь! Или же… — она замялась. — Дядя Шикамару и дядя Сай. Они очень близки, работают рядом, ну и… простите… Глупо звучит, нет?       — Намана жля вашего вожрашта, — капитана приличия особо не волновали и он спокойно говорил с набитым ртом. — Только вот смотрите, чтобы вас на фантазиях не поймали, а то полоть вам огороды целый месяц, — поморщился он. — Думаешь, романтический фильм поможет Боруто и Мицуки понять любовь?       — Да, — уверенно кивнула Сарада. — Я нашла классный фильм, сюжет очень интригующий. Это по книге Джирайя-сама снято…       — Так, уже интересно, — заёрзал Конохамару. — Считай, что мы идём! Но после уборки!       — Через два дня премьера, — кивнула девочка.       Ещё немного поболтав и убедившись, что Конохамару стало легче, Сарада помчалась на вечернюю тренировку.       Вернувшись в постель, Конохамару задумался.       Семья…       У него никогда не было семьи. У него было много друзей, но он и сам не понимал, как это — жениться, растить детей… Он до сих пор не понимал, как тётя Куренай ухитрилась вырастить сестрицу Мирай. Конечно, он, как настоящий мужчина, помогал со стиркой пелёнок, приготовлением обеда, купанием младенца, да и обе команды то и дело заглядывали к ним, чтобы помочь по дому и посидеть с малышкой, что Восьмая, что Десятая, но они и сами были заняты, а вскоре обзавелись своими семьями, кроме Кибы и Шино… А он всё один.       Романтика… Глупость для маленьких девочек… Конечно, он влюблялся, но со временем чувства охладевали, и они расходились в поисках новых возлюбленных.       То же можно сказать и по семьям друзей. Даже если Сараде и кажется, что у Акимичи и Нара всё радужно, то он видел и скандалы, и слышал жалобы обеих сторон брака на супругов…       Похоже, он женится исключительно для продолжения рода. Как Саске.       Тут Конохамару поймал себя на невольной улыбке.       Вспомнилось размеренное хриплое дыхание шиноби, его ровное сердцебиение и тепло…       Кажется, он начинал понимать, почему половина Конохи неосознанно хотят главу клана Учиха… Вот только он даже свою жену не хочет, если верить Сараде…       Вздохнув, Конохамару вспомнил печальное лицо Сакуры и трогательную мордашку ученицы… нет, он обязан попытаться им помочь. Всё-таки он будущий Хокаге! Вот как только выздоровеет — так и попробует переубедить Саске!       Немного почитав, Конохамару вновь уснул и проспал до утра.       Лекарства помогли. Хоть вялость и температура остались, он уже размялся в саду, после чего уселся перечитывать «Ича-Ича Тактику», на фильм по которой они собирались идти.       Забавно, он же пару месяцев назад видел Саске с этим томиком в парке. А потом Сарада жаловалась, что папа вёл себя как полный идиот.       Когда он дочитал уже три четверти и вот сейчас герой должен был признаться в любви, пришла его драгоценная команда.       С шумом и гамом, разбираясь с домом, они начали уборку и в доме, и в саду.       Мицуки работал быстро и аккуратно. Боруто принял лечебную траву за сорняк и выполол, оставив сорные цветочки на клумбе. Вздохнув, Конохамару передал сорванное Сараде, чтобы Сакура нашла применение растению.       Девочка восхищалась, что главгероя играет её любимый актёр. Конохамару лично знал этот типа. Средненький шиноби, у которого навыков хватало лишь на киношные трюки, а добротой тот не отличался ни в Академии, ни сейчас.       Боруто без умолку ворчал, что «батя и дядя Саске заперлись в кабинете и не вылезают!». Мицуки сделал интересное предположение, видимо из-за вчерашних игрищ с карточками не по назначению, за что получил звонкие подзатыльник от друзей и обиженное «Мой отец не такой, я знаю!». Боруто возмущался чуть громче, а Сарада более горько.       Конохамару прекрасно знал, что те делают в кабинете: работают. Иногда и за жизнь говорят, но чаще — работают. Наруто действительно был «не такой», в нём осталось это детское хулиганство, эта дурь. Он до сих пор иногда использовал Ойроке-но джутсу в том же качестве, что и в детстве, совершенно не понимая, почему Шикамару начинает икать, у Сая загораются глаза, а сам Конохамару сдавленно сглатывает и пытается избавиться от дурных мыслей.       К середине дня уборка была завершена, дом сиял чистотой, Мицуки даже отдраил все многочисленные статуи обезьянок и даже обработал наждаком и лаком семейную реликвию — Санзару, оставшиеся аж от пра-прадеда Сарутоби, эту статуэтку ему лично создал Первый, когда клан Сарутоби присягнул Сенджу на верность. Чёрные обезьянки в итоге оказались из светлого дерева и теперь непривычно притягивали к себе взгляд, стоя на полке и просыхая от лака.       Конохамару было лучше. Он был даже не прочь потренироваться, чем и занялся, немного отрабатывая приёмы ближнего боя. Серьёзно работать с чакрой он пока не решался, чих ещё не прошёл.       Решив принять душ и смыть испарину, Сарутоби вошёл в сияющую чистотой ванную и замер. Здесь мыла Сарада. И утром он приметил на подзеркальнике вялые цветки глицинии, а сейчас их не было. Конечно, это всё могла быть его паранойя, но всё-таки, если девочка сопоставила цветы из одежды отца и у него в ванне, и вчерашний разговор о «логике отношений», чёрт знает, что могло прийти в её юношескую голову…       Ещё решит, что у него что-то с Саске…       Покачав головой, тот вздохнул и постарался избавиться от идиотской гримасы. Всё-таки он взрослый шиноби, джонин, а смущается как ребёнок перед какой-то пакостью, вроде пугания Ируки-сенсея своим Ойроке-но джутсу в квартале красных фонарей…       Вздохнув, он применил нужную ему технику и оглядел себя в зеркало со всех сторон. Кое-что следовало доработать, и технику применять нужно мгновенно.       Спустя несколько попыток, он был удовлетворён результатом. Удовлетворение неприятно тянуло и мозолило глаз после отмены техники, и, встав в ванную и окатив себя тёплой водой, он принялся снимать напряжение, но мысли всё улетали под глицинию, он словно до сих пор ощущал у себя на щеке это влажное урчащее дыхание…       — Ну и фиг с тобой, сам виноват, — буркнул Конохамару и отдался искушению, которое не заставило его долго трудиться.       Выйдя из ванной, он принял лекарства и улёгся смотреть телевизор.       Вскоре зашли Моэги и Мугино, немного поболтали о делах, подруга опять жаловалась на своих детишек, которые больше хулиганили, чем думали о миссии, но каким-то чудом её выполнили.       — А ещё их карточки, — вздохнула она. — Чочо ругается на парней, а они всё равно их складывают и хихикают. А потом Иноджин нарисовал непростительный рисунок, — она покраснела и хихикнула. — Они ещё более безответственные и несдержанные, чем мы! Я не понимаю, как Ирука-сенсей и Эбису с нами сладили…       — Сам не знаю, — покачал головой Сарутоби и тут усмехнулся. — Всего пару лет и это пройдёт, они станут серьёзнее, начнут отношения, переженятся… — он с грустью посмотрел на проплывающие в закатных лучах облака. — Время идёт…       — Именно, — кивнула подруга. — Время идёт, а достойных мужчин всё меньше, я опять расстроена, он оказался дурачком и я его бросила! — отрезала она.       — У меня тоже, — кивнул Мугино. — Я его сводил на карьер, подарил цветы и снял номер, а после он такой «спасибо, ты открыл мне глаза, пойду признаюсь ей в любви», и она, конечно же, его отшила…       — Вы опять запали на одного и того же? — тяжело вздохнул Конохамару, привыкший, что как только в поле зрения этих двоих появляется кто-то привлекательный, так они оба доводят его, или её, своими ухаживаниями до упаду, и тот сбегает в Суну, в Кумо или в Иву, лишь бы подальше от двух разнополых ухажёров с гиперопекой.       — Блондин такой, Ямару… — протянула Моэги.       — Блин… — страдальчески застонал Мугино. — Ну когда-нибудь мы выберем разных партнёров, или нет?!       — Вспомни Рикимару и Аймару, — воспряла девушка. — Тут мы выбрали разных!       — До тих пор пока они не поменялись, — протянул парень.       — Ты всё равно не сразу заметил, что у твоей девушки член, — хихикнула Моэги. — А вот я сразу заметила его отсутствие…       История с близнецами была одним из первых случаем их общей влюблённости, и любое сокрушение по делам сердечным без неё не обходилось.       Конохамару покивал, поподдакивал, а потом задумчиво спросил:       — Послушайте… А это нормально, если я безответно влюблён?       — В кого? — нахмурилась подруга. — Только не говори, что тебя на женатиков и детей потянуло… Все остальные тебе ответку дадут, внук Третьего, — она щёлкнула его по носу.       — Не важно… — опустил блестящие глаза Сарутоби. — Просто… Кажется, я влюбился в человека, с которым работать… И да, в браке состоит…       — Точно влюбился, — резюмировал лучший друг. — Это пройдёт. А пока — наслаждайся обществом, — он хихикнул.       — Да, мы не хотим знать, вдруг это Сакура или Шикамару, — хихикнула Моэги. — И да, Шино у нас тоже занят, но у них отношения втайне, и мы не скажем с кем… — зловеще оскалилась она.       Далее разговор перетёк в обсуждение грядущих миссий, тренировок и идей Наруто.       Распрощавшись с друзьями, Конохамару принялся готовиться ко сну, задумчиво переваривая полученную информацию. В голову закрадывались недостойные Хокаге мысли, даже такого Хокаге, как Наруто Узумаки.       Вытянувшись в постели, он так и не смог уснуть. Воображение подсовывало ему не самые хорошие картины.       — Чёртовы извращенцы, — обиженно пробурчал он в подушку. — Вот что они со мной сделали?       Всё-таки вскоре он отключился.       Его сон был тихим и спокойным. Он вернулся под глицинию, они снова сидели в обнимку, любовались свисающими цветами и о чём-то говорили. Было тепло и уютно, как на пикнике с дедом или дядей…       — Конохамару! — этот голос было невозможно не узнать.       — А? — парень резко распахнул глаза и тут же зажмурился от яркого солнечного света, проникающего к нему в комнату, лишь на миг заметив нависший над ним тёмный силуэт. — Что вы делаете у меня в спальне?!       — Пришёл сказать, что Курорю больше не угроза, — сообщил Саске, стоящий над постелью. — С ними покончено.       — А? — потёр глаза Сарутоби, внутренне холодея и усаживаясь в постели. — А почему вот так явились?       — Решил, что чем скорее тебе скажу, тем быстрее успокоится твоя совесть, — пожал плечами Учиха. — Благодаря той троице, я смог выйти на главаря, не спрашивай как, ты не хочешь этого знать, — отрезал он. — И не говори Наруто об этом разговоре.       — Почему? — нахмурился Конохамару, потирая затылок. — Я-то промолчу, но почему такие тайны от лучшего друга?       — Он не одобряет моих методов, — фыркнул Саске. — Поэтому пусть пребывает в блаженном неведении.       — А мне почему говорите? — Сарутоби уже ничего не понимал. Его нагло вытянули из сна и вовлекли в политические интриги.       — Наруто хочет в отставку, — спокойной сообщил Учиха. — Он готовится начать твоё обучение, как только ситуация позволит. Пару лет ты поработаешь с командой, поучишься, а потом дети получат индивидуальное назначение, и пост отойдёт тебе…       — Что?! — заорал Конохамару. — Но… почему вы… почему я… чёрт… зачем меня таким будить-то?! Нельзя было потом зайти?       — Сейчас восемь сорок две, — сообщил Саске. — Дети уже тренируются, многие команды отправились на миссии. Самое время для пробуждения.       — Мда, Хокаге не знает, что такое простуда и здоровый сон, я понял урок… — Сарутоби скинул одеяло и уселся на кровати. — То есть, вы хотите, чтобы я высказался по поводу ваших методов?       Саске чинно кивнул и Конохамару чихнул.       Чёртов шафран с кедром!       А ещё эти мягко лежащие волосы, покачивающаяся чёлка, за которой блестит серый глаз… и чего он раньше этого не замечал и считал его уродом?       — Зайдите в приёмное время в полдень! — нагло выпалил Сарутоби. — И предоставьте детальный отчёт о своих… методах! — стараясь скрыть неловкость, он перешёл на грубость. — И принесите пожрать!       — Ладно, — усмехнулся Саске. — Как раз закончу тренировку с Боруто и зайду к часу.       — А где вы тренируетесь? — мигом переспросил Сарутоби, вспоминая о вчерашнем плане.       — На пятом полигоне, а что? — безразлично переспросил Учиха.       — Да думал, в «Ичираку» или «Каминари» заказ делать… — тут же нашёлся будущий Хокаге. — От пятого ближе до бургерной, и я хочу комплексный набор с двойным сыром. Большой!       — Ещё не занял должность, а уже взятки берёшь, — усмехнулся Саске, вставая со стула. — Ладно, посмотрим, — и он покинул комнату через открытые сёдзи.       Конохамару задумчиво выдохнул, отправился в ванную, осмотрел своё отражение и ощупал щёку, а потом ещё и лобок. Да, следовало побриться, просто для того, чтобы чувствовать себя увереннее. Вряд ли Саске обратит внимание на его уход за собой, особенно там… Ах да, следует ещё заняться маникюром, он два ногтя ободрал, и в целом руки выглядят неаккуратно. Да и пора бы приобрести дорогой парфюм… Или такой же кедровый гель, как у Саске… И ходить круглые сутки возбуждённым, пожалуй… Или это так вырабатывается сопротивление эротизму? Надо спросить, раз он скоро станет Хокаге…       Проведя пару часов в приведении тела в порядок, Конохамару рассмотрел себя в зеркало, расстроился вскочившему на скуле прыщу и, пусть тот ещё не дозрел, безжалостно выдавил его и помазал регенерирующей мазью.       Время близилось к полудню, и он, одевшись в штатское, отправился в направление пятого полигона, чтобы применить свой план.       «Успокойся, Конохамару, ты делаешь это как Хокаге. А Хокаге не поддаётся соблазнам, он пример для всей деревни… Чёрт, какой пример? Дед курил как паровоз, а про купальни молчу, бабка Тсунаде бухала и спускала все деньги в игры, Какаши даже в облачении не расставался с книжками старого извращенца, а Наруто… Братец Наруто действительно весь какой-то идеальный… Почти не отдыхает, всё работает с клонами… Но и я стану отличным Хокаге!» — думал Сарутоби, следя за тренировками на поляне.       Боруто был хорош, но ему не хватало терпения, чем Саске и пользовался, с лёгкостью предугадывая его атаки и уходя от них. Новый приём с комбинированной атакой Боруто не выходил, клоны таяли один за другим, и вскоре тот упал обессиленный на землю, громко застонав.       Немного поговорив с ним, Саске отправился в сторону укрытия Конохамару, и ученик засеменил за ним.       Конохамару ловко избегал встречи с объектами слежки. Точнее — быстро ретировался к бургерной, спрятавшись в подворотне и следя, как двое зашли в ресторан. Через стекло он видел, что они стоят в очереди у кассы, затем присели за столик в ожидании заказа, и о чём-то говорят. Конохамару видел только затылок Боруто, зато лицо Саске было таким открытым, его губы плавно двигались, почти не размыкаясь, и Конохамару застонал.       Всё-таки перед ним стояла колоссальная задача. Соблазнить Саске, в то же время самому не поддаваясь соблазну. И о чём он думал?       А думал он о блестящих чёрных глазах Сарады. Да, всё ради счастья Сарады!       Саске забрал бумажный пакет, похлопал Боруто по плечу и покинул заведение.       Предугадав маршрут, Конохамару спрятался за нужным углом и, ощутив тёмную чакру рядом, применил технику, резко выскочив из-за угла.       — Привет, Саске-кун! — широко улыбнулся он, принимая «позу соблазнения № 7» — элегантное смещение бёдер и плеч с выпячивание груди вперёд. — Как насчёт сосиски в булочке? — и он послал лёгкий воздушный поцелуй губами.       Видимый глаз Саске судорожно задёргался, описал круг в глазнице и, нахмурившись, Учиха мигом прижал Конохамару к забору, прикрывая плащом.       В ту же секунду из-за поворота вышли Иноджин и Шикадай, что-то бурно обсуждая. Завидев стоящую у забора парочку с бумажным пакетом из «Каминари», дети вежливо поздоровались:       — Здравствуйте, дядя Саске, тётя Сакура, — почти хором произнесли они, и пошли дальше, обсуждая «какие девчонки глупые», косясь назад. На повороте они застыли, делая вид, что раздумывают, куда повернуть, но оба взрослых шиноби понимали, что они пытаются понять, что это за странная сцена посреди бела дня и деревни.       Раздражённо прорычав, Саске запустил пальцы в розовые волосы, прикрыл глаза и нежно поцеловал «жену».       Иноджин и Шикадай радостно зашикали, пару секунд полюбовались этой нежной идиллией, а после скрылись за поворотом.       Конохамару полностью растерялся, когда ему в нос ударил шафран с буйным кедром, и полностью обалдел, когда сухие обветренные губы накрыли его губы, он попытался отменить технику, но Саске не позволял ему сложить печать, крепко держа за руки и предупредительно прикусывая губу.       Как только в переулке стало пусто, Учиха сам развеял преображение и с интересом уставился на будущего Хокаге.       — На месте расскажешь, что это было, — буркнул он, быстро зашагав в направлении дома Конохамару. — Просто знай, что я никому не позволю видеть обнажённое тело моей жены, пусть это даже и иллюзия.       Сарутоби удручённо выдохнул, почесав голову.       — Раньше «Развратная Сакура-сан-но джутсу» никого не смущало, кроме девчонок… — жалобно оправдывался он.       — Раньше Сакура не была замужем за Тьмой Конохи, — буркнул Саске. — Думать же надо, какие слухи пойдут… Впрочем, итак пойдут… — вздохнул он. — Я об этом ничего не знаю, это было лишь преображение каких-то малолетних дураков, — предупредил он.       — Понял, я тоже не знаю, что за дети изображают вас, — согласился он, засунув руки в карманы, мирно посвистывая.       До дома они добрались без происшествий, но Саске напрочь отказался заходить через дверь и перемахнул через забор. Они уселись в зале на подушках, и Конохамару тут же принялся жевать ещё тёплый бургер, закусывая картошкой и запивая лимонадом.       — Сакура — один из самых уважаемых шиноби Конохи, — начал Учиха. — Она законодатель моды и традиций, образ сильной и ответственной женщины. Конечно, никто не поверил бы, что она лично бегает по деревне с голым задом, в одном переднике с рюшами, но так или иначе, это негативно скажется на её имидже.       — Я это сделал из-за Сарады… — пробормотал Конохамару и вкратце изложил недавний диалог. — Может, сами ей поясните, почему родители «не любят друг друга»? — устало спросил он. — С Наруто это сработало, он потом переключился на Хинату. Всё-таки вид супруги в одном переднике потрясает воображение… — жалобно усмехнулся он.       — Не меня, — пожал плечами Саске и откинул чёлку. — Не забывай, что я вижу всё. Обычным зрением я видел жену в соблазнительной позе, но этим, — он коснулся левого века. — Этим я видел тебя, скривившегося в неудобном положении. И тут ещё эти детишки, думать было некогда. И развеивать технику во время поцелуя — крайне глупо, они же видели Сакуру.       — Поцелуй… — Конохамару чуть не подавился картошкой. — Вы меня поцеловали! Перед детьми! — он побледнел и таки поперхнулся.       Саске перегнулся через стол и с силой шлёпнул его по спине.       — И кому-то это очень понравилось, — усмехнулся Учиха. — И как мне теперь целовать жену, после того, как эти губы касались твоих?       — Эм… так вы поэтому не целуетесь, и не?.. эм… — Сарутоби замялся с недоеденным бургером в руке.       — Ты же знаешь, что я собираю информацию, — решительно вздохнул Саске, откинувшись назад. — Наруто рассказывал тебе о том, как они с Джирайей путешествовали? Теперь я за старика. Иногда приходится прибегать и к подобным способам, чтобы расположить к себе источник. Да, я пожертвовал семьёй в угоду деревни, но кто, кроме меня? Клан должен продолжаться, это дело я сделал, теперь я исправляю свои прошлые ошибки и стараюсь обезопасить будущее для наших детей и внуков, — отрезал он. — Сарада со временем это поймёт, но не пытайся устраивать мою семейную жизнь. Сакура мой друг, боевой товарищ, но я не люблю её, — отрезал он. — Она, Наруто, Какаши, Тен-тен и Ли, мы прошли многое, но у каждого свой долг, мы взрослые люди и прекрасно понимаем нужды и желания друг друга.       Конохамару поник. Он молча дожевал обед, а после распластался на полу.       — Простите, Саске-сан! Я не подумал! Это ещё один урок мне, как Хокаге, не действовать сгоряча, лучше изучать объект! Я признаю ошибку!       — Молодец, — кивнул Учиха. — Извинения приняты, вставай. И хватит мне «выкать» в неофициальной обстановке. Через пару лет мне уже придётся говорить тебе — Хокаге-сама, — усмехнулся он.       — А вы… ты… не уйдёшь в отставку? — осторожно поинтересовался Сарутоби, поднимаясь и усаживаясь на подушку.       — С чего бы? Или ты хочешь заменить меня на Мугино? — нахмурился Саске. — Он хороший шпион, но я бы предпочёл остаться на своей должности Тени Хокаге, — откинувшись назад, он потянулся всем телом, и Конохамару слышал, как хрустят кости и что-то постукивает в протезе левой руки.       — Нет, я бы хотел, чтобы вы… ты остался, — рассеянно протянул Сарутоби и смущённо опустил глаза на заваленный обёртками столик.       Молчание затянулось, и Конохамару ощущал на себе тяжёлый взгляд. Хуже было, что он напрочь забыл, о чём они утром договорились с Саске, с ужасом вспоминая, как его прижало к забору крепким телом, как руки стиснули металлические пальцы протеза, как по щеке, щекоча, скользнула чёлка и дальнейший поцелуй…       Содрогнувшись, он помотал головой и посмотрел на гостя.       — Так о чём ты хотел поговорить? — осторожно спросил он. — Что-то о моей подготовке к посту Хокаге?       Саске кивнул, расслабленно разводя под собой пятки и погружая пальцы рук между бёдер.       — Наруто — жизнерадостный болван, считающий, что во всех есть что-то хорошее, — пробормотал он. — Есть, но не во всех. Те твари, которые скрывались под знаком Чёрного Дракона, не имели права на жизнь, — он поморщился. — Я прочёл всю нужную мне информацию через генджутсу, прежде чем убить их. И многих других потом. Но Наруто разорётся и расстроится, если узнает, что я прибил их всех…       — Всех? — Конохамару вздрогнул. — А как же… пленные? — осторожно сформулировал он.       — Все, кого можно было спасти — разбежались, не увидев меня. Но некоторые уже утратили свою человечность, безжизненные оболочки, я видел подобные в убежищах Орочимару. Это не жизнь, — его передёрнуло, а затем он впился взглядом разных глаз в глаза Сарутоби. — Скажи, став Хокаге, как ты отнесёшься к подобным зачисткам? — чеканя каждое слово, спросил он.       — Не знаю, — честно выдохнул парень. — Я понимаю, почему ты скрываешь это от Наруто, но… Может, проще методично истребить всех подонков?.. — осторожно предположил он.       — Истребишь одних — придут новые, порочный круг, здесь нужно массовое вмешательство, — резюмировал Учиха. — Последние годы я в основном этим и занимаюсь.       — И сбором информации, — миролюбиво добавил Конохамару, и тут же осёкся.       — И этим тоже, — словно не замечая смущения собеседника, ответил Саске. — Разве тебя заботит, как я выполняю задачу, если она выполнена и никто не пострадал, кроме виновных?       — Меня заботит что-то другое, мда… — почесал в затылке Сарутоби. — Почему ты сразу не отменил технику? Зачем весь этот спектакль?       — Сам не знаю, — усмехнулся Учиха. — Мне просто не пришло в голову. Тело действовало быстрее, я хотел защитить честь своей жены. Или я украл твой первый поцелуй? — ехидно сощурился он.       — Нет, просто я не привык целоваться со всеми подряд, и у меня шок, — признался Сарутоби. — И особенно — с горячими шпионами, которые не исполняют супружеский долг! — смущённо выпалил он и тут же сконфузился.       Казалось, что ему сейчас не поздоровится, но Саске только удивлённо переспросил:       — Горячим? Обычно все считают меня холодным, пока я не использую Катон…       Конохамару стукнул себя ладонью по лбу и застонал.       Ладно, Наруто до сих пор демонстрировал поражающую наивность в некоторых личностных вопросах, Удон и Рок Ли во многом были полными идиотами, но чтобы гениальный Саске Учиха, не понимал таких простых метафор… Как он вообще шпионил?       — И как ты шпионишь, когда таких очевидных вещей не понимаешь?       — Я просто приношу стенографию разговора Саю на расшифровку, — признался Саске, словно это был очевидный факт. — К чему этот разговор? Я просто спросил, почему я — горячий, а ты переключил внимание на мои методы работы.       Конохамару собрал волю в кулак и выпалил:       — Потому что это было чертовски приятно, вот! Это было неожиданно, странно и, ты прав, моему телу понравилось. Ему и твой гель для душа нравится! И твою колючие волосы! А вот твои коленки костлявые мне всю спину отбили, до сих пор болит!       Саске глупо хлопал ресницами, недоумённо улыбаясь и пытался переварить только что сказанное.       — Что?! — опешил Конохамару, который никогда не видел великого шиноби в таком состоянии.       Саске всегда был невозмутим. Он всегда был холоден и отстранён. И в бою, и в жизни, и в семье. Возможно, Наруто или Какаши могли бы довести его до такого ступора, но он…       — Эм? — Конохамару помахал ладонью перед лицом гостя, проверяя, не сломался ли тот.       — Значит, гель… — протянул Саске. — Хорошо, — он повёл плечами. — Но сейчас мы говорим о делах, — он взглянул на Сарутоби. — Итак, какова твоя политика в качестве Хокаге? В общих чертах, — прежнее спокойствие разгладило черты лица.       — Ну… Чтобы у всех была работа, все имели возможность отдохнуть, чтобы миссии соответстовали рангу шиноби, также поддерживать нововведения, вести торговые отношения с другими деревнями, заняться позитивной пропагандой… — он потёр виски. — И, пожалуй, ввести секс-ликбез.       — Хорошая мысль, — кивнул Саске. — Это предотвратит случаи, подобные домогательствам со стороны Ино и Сакуры в Академии, а также хулиганства с техникой перевоплощения, — добавил он. — Никогда не понимал, почему им нравилось это делать. В отличие от них, у меня была полная информация о процессе и я не видел ничего забавного в этих глупостях, мог больше сконцентрироваться на учёбе… Пожалуй, весьма правильное решение… — он задумался. — Думаю, стань бы Хокаге Джирайя, а не Тсунаде, эту программу ввели бы уже тогда…       Конохамару мысленно застонал.       «И что ты мне тут плетёшь? Знает он, не понимал… вот и сейчас не понимает! И с кем мне продумывать всю эту программу? Не с Саем же, и не с Сакурой… И точно не с Эбису-сенсеем, он с годами стал ещё большим извращенцем…» — парень потёр переносицу.       — Мне нужно многое узнать, многое увидеть. С многими поговорить, прежде чем я смогу стать Хокаге, — вздохнул он. — Я признаю, что я знаю слишком мало, чтобы быть правителем. Но я очень надеюсь, что весь совет Хокаге поможет мне с должностью.       — Если не будешь распускать, — кивнул Саске. — Я хочу предложить сотрудничество, — он протянул ладонь. — Я буду докладывать тебе о некоторых деликатных миссиях, которые могут смутить Наруто, и ты будешь молчать об этом.       — Исполнительность, — понимающе кивнул Сарутоби. — Что же, я согласен, — он пожал ладонь в перчатке, слегка замявшись когда шероховатые, изрезанные пальцы коснулись его кожи. — Обещаю, что всё сказанное на личных встречах останется между нами.       — Я не сомневался в тебе, — усмехнулся Учиха. — Что же, из тебя получится хороший Хокаге, внук Третьего, — он встал и похлопал его по плечу. — Сарада идёт сюда, полагаю — несёт лекарства. Мне пора.       — Постой! — Конохамару вскочил и схватил его за рукав. — Что мне ей сказать о… о тебе?       — Ничего, мы не виделись, — пожал плечами Учиха и, накинув плащ, перемахнул через забор.       Стоило Сарутоби убрать мусор с глаз, как зазвонил входной колокольчик.       На пороге стояла Сарада, её глаза сияли, а в руках она держала коробку с обедом.       — Конохамару-сенсей! Вы это сделали?! — она набросилась на учителя с объятиями.       — Ч-что сделал, Сарада? — не ожидая от ученицы такой прыти, он уставился на неё.       — Не знаю как, но Шикадай рассказывал, что мама и папа целовались! Прямо на улице! — она сильнее сжала капитана в объятиях. — Я люблю вас, Конохамару-сенсей! — и он потёрлась щекой о его плечо.       — Постой… — отступив назад, Сарутоби отстранился, кляня себя за глупую выходку и пытаясь подобрать слова. — Я не говорил ни с кем. Я просто немного прогулялся, но никого не видел. Наверное… Это был какой-то порыв? Я тут ни при чём! — он опустил глаза.       — Да ладно вам, — серьёзно пробормотала Сарада. — Шикадай самый умный и рассказывал, как папа нежно целовал маму. Как прижимал её к забору… Поэтому домой пока не пойду, вдруг они?.. — она нахмурилась. — Неужели оно просто так получилось?       — Не знаю… — буркнул Конохамару. — Спасибо за помощь, Сарада. Завтра я уже выхожу на службу, поэтому утром начнём тренировку, а после зайдём к Хокаге, вдруг есть миссии для нашей команды?       — Нету, — пробормотала девочка. — Ни у нас, ни у Шикадая, ни даже у мальчишек. Только Васаби хвасталась, что у них очередной эскорт…       — За сутки многое может измениться… — усмехнулся Сарутоби, слегка морщась от ноющего ощущения в губе.       — А вы завидуете моим родителям, да? — вдруг спросила Учиха.       — Что? — не понял Конохамару. — С чего? — он наконец-то пропустил ученицу в дом, понимая, что глупо стоять босиком в прихожей.       — Вы постоянно облизываете губы и потёрли их большим пальцем, — заметила она. — Я недавно читала, что эти знаки обозначают желание целоваться, — она немного смутилась. — Или Боруто угадал, и вы влюбились?       — Ветром надуло, — пробормотал он. — Спасибо за помощь, ты настоящая дочь своей матери! — он улыбнулся. — Как-то она готовила особые пилюли для братца Наруто, когда он тренировался…       — Намекаете, что мне надо готовить Боруто? — поняла по-своему Сарада. — Но ему еду таскает уже Мицуки!       — Какие вы у меня молодцы! — пробормотал Конохамару.       Ну да, молодцы. Двое типичных разнополых подростка со своими тараканами и искусственный подросток с хорошей базой данных, но с воспитанием и тактом явные проблемы, никакого социального опыта.       — Знаете, я хотела бы познакомиться с первоисточником, прежде мы пойдём на фильм… — начала девочка. — Папа запрещает мне читать эти книжки, и Боруто он тоже запретил, а вот вы, сенсей… — она просящее взглянула ему в глаза.       — Нет, Сарада, тебе рано, — вздохнул тот, сам накрывая на стол и занимаясь чаем. — У тебя ещё нет достаточного жизненного опыта, чтобы это прочувствовать. Это как не умея пользоваться чакрой, читать пособие по техникам S-класса, — задумчиво пробормотал он. — Половину не сможешь понять, и сформируется совсем другая картина… — он снова поймал себя на том, что покусывает губу, задумчиво поглаживая её языком.       — Но там про любовь, я знаю о любви всё! — выпалила девочка.       — Ты когда-нибудь целовалась? — буднично спросил Конохамару, ставя чай на стол.       — Ну… да… — призналась та. — Только никому не говорите.       — Ну вот, при такой-то реакции ты знаешь ещё слишком мало, — вздохнул наставник, потирая губу большим пальцем. — Но поскольку фильм адаптирован под ваш возраст, мы спокойно можем его посмотреть, а потом я скажу, что изменили, хорошо? — предложил он.       — Ну, ладно, — нехотя согласилась девочка. — Я просто подумала, раз мама сегодня на ночной смене, а папа вряд ли будет ночевать… — тут она дёрнулась. — А я же вчера видела у вас в ванной такие же цветы, как у папы в одежде! Смешно! — она хихикнула. — Глициния у нас мало где растёт, и забавно, если вы были под одним деревом… или же одновременно там находились, но вы его не заметили! — она расхохоталась.       — Я настолько промок и вымотался, что забрался под дерево и отключился, — пробормотал капитан. — Возможно, твой отец спал парой метров выше, стряхивая на меня цветы, — он усмехнулся, вспоминая, как именно спали они и судорожно сглотнул.       — Больше так не делайте, — грозно попросила Учиха, трактуя его реакцию. — Мы очень волновались за вас!       Сарада сидела у него ещё час, а после отправилась гулять с Чочо.       Конохамару немного потренировался, затем ополоснулся и отправился к Наруто, сообщить, что пришёл в норму и готов к службе.       Наруто ужасно обрадовался, полистал бумаги, но покачал головой и добавил, что ничего подходящего для команды пока нет, разве что вероятность помочь крестьянам с работой на поле, но это вряд ли.       Когда Сарутоби рассказал о премьере «Ича-ича Тактику», то Наруто заявил, что он ничего хорошего от фильма не ждёт, и скорее всего сюжет переделают под модные тенденции, убрав ту мудрость и доброту, которую Джирайя вкладывал в свой роман.       Затем Узумаки резко засобирался домой, заявив, что дети сегодня ночуют у деда, и у него есть долг не только перед деревней, но и перед семьёй.       — Да и тебе скоро пора жениться и детей родить, — хлопнул он друга по плечу. — А то как станешь Хокаге — так и некогда будет… А семью надо ценить! — широко улыбнулся Узумаки. — Всё, я погнал! — и он стрелой умчался в коридор, оставив Сарутоби рассматривать кабинет.       Скоро это всё станет его кабинетом. Он наведёт порядок здесь. Кое-что уберёт, вернёт дедулины вещи, которые остались в хранилище, и…       Он помотал головой.       Глупые мысли. Этот поцелуй ничего не значит. Саске привык на своих миссиях целоваться со всеми подряд, для него это ничего не значит, и это всё этот чёртов кедр. Это ничего не значит, просто Конохамару давно не влюблялся, вот и накатила потребность. Но он не будет пользоваться своим высоким положением… Да какая разница? Через пару лет это увлечение пройдёт. Может, он встретит ту самую, женится и даже станет отцом, прежде стать Хокаге…       Тяжело вздохнув, он отправился гулять по деревне, и ноги сами его принесли в тот переулок, где он сегодня пытался вернуть Саске в семью…       Вернуть…       Наруто три года желал вернуть Саске в Коноху, но пришли к компромиссу, что тот будет работать на благо деревни.       Похоже, на благо жены и дочери тот сделает всё, но и к ним не вернётся.       — Бродячий кот… — прошипел Конохамару, сам не очень понимая причины своей злости и треснул кулаком в то место, где парой часов ранее находилась его голова.       Смешно, на песке отпечатались следы двух взрослых мужчин. Он растёр ногой последние улики, чтобы никто ни о чём не догадался.       Ну а Иноджин с Шикадаем… Попались на чью-то шутку, не более…       Вздохнув, он вернулся домой, ополоснулся и уселся читать монографию деда о фуинджутсу. Некоторые моменты оставались ещё непонятными… Прямо как эротический роман для Сарады.       Поужинав купленным по дороге обедом, он уставился в окно.       Наверное, это здорово — иметь семью. Когда приходишь домой, а тебя встречают с ужином, поддерживают, слушают, как прошёл день, рассказывают свои новости, вы дружно едите, смотрите телевизор, играете…       К чёрту Саске! Он не станет его очередной жертвой. Подумаешь, какой-то гель?       Но воспоминания об обветренных губах, мягкой чёлке и этой голове его не оставляли, поэтому он опять не сдержался.       Переводя дыхание, он усмехнулся.       Нет, в таком положении Саске точно не согласился бы. Просто глупые мечты, которые скоро пройдут.       Кое-как вытеревшись, парень завёл будильник и тут же отключился.       Когда Конохамару пришёл на полигон утром — ещё никого не было. Он взобрался на дерево, желая понаблюдать за учениками, раз уж выдалась возможность. Полностью скрыв чакру, он затаился в листве.       Первой пришла пунктуальная Сарада. Усевшись под деревом, она принялась читать какую-то книгу. Со своей точки наблюдения, Сарутоби не мог разобрать текст, и пожалел, что не взял бинокль.       Через пару минут из-за деревьев показались Боруто и Мицуки, громко болтая.       — Ага, Сарада опять первая, а Конохамару-сенсей запаздывает! — по обыкновению заложив руки за голову, констатировал Боруто. — Жду не дождусь, когда он сводит нас в кино! Батя меня ни разу не таскал в кино! — вздохнул он. — Да и вообще, даже Саске-сан мне больше как отец, чем батя… — вздохнул он. — Да и братец Конохамару, как стал капитаном — вылитый папочка! — хихикнул он, внимательно слушающему его другу. — О, да у меня два папы-сенсея! — довольно хихикнул он. — Прикинь, Мицуки, у меня два отца!       — Учитывая сказанное тобой, у тебя получается три отца и одна мать, — серьёзно кивнул змей. — Мне трудно это понять, у меня всего один родитель, и я не уверен в его гендерной идентификации. Хотя признаюсь, я видел его обнажённым и он выглядит как мужчина, хотя это могла быть и змея… — рассуждал он, приложив палец к подбородку.       — Не хочу я знать про твоего стрёмного родителя! — содрогнулся Узумаки. — Всё, у меня два классных отца и один пустоголовый батя!..       — Постой! — вместо приветствия, выпалила Сарада, убирая книжку в сумку. — Вообще-то один из них — мой папа! И я не понимаю, почему ты решил его присвоить! Ты же сын самого Хокаге!       — Но дядя Саске такой крутой… — мечтательно протянул Боруто. — Правда пообедать со мной отказался, забрал обед с собой. Но я надеюсь, что ему он очень понравился!       Конохамару слегка поёрзал на ветке, которая почему-то изменила наклон и он начал сползать.       — Сам выбирал? — уточнил Мицуки, стоя почти впритык к другу.       — Обижаешь! — буркнул Узумаки. — Сам ему купил! Для дяди Саске ничего не жалко!       — Вот пройдоха… — еле слышно пробормотал Конохамару. — Раскрутил мелко… — тут ему в нос пахнуло знакомым шафраном, и рот плотно зажала рука.       Резко скосив глаза влево, он увидел сидящего рядом Саске, прижимающего указательный палец к губам. Согласно прикрыв глаза, Сарутоби сначала захотел оторвать руку ото рта, но тут непроизвольно скользнул языком по шероховатым подушечкам, ощущая содранный мозоль на среднем пальце.       Саске лишь удивлённо покосился на него, но руку не убрал.       Конохамару вздрогнул.       — Да будет вам известно, что папа вчера целовался с мамой! — выпалила Сарада в защиту своей семьи. — И вообще, вы хоть сами поняли?! Два отца… Как они родили бы его?       — Но меня создал один родитель, — недоумённо пробормотал Мицуки.       — Не те, кто родили, а те — кто воспитали и есть родители! — буркнул Боруто. — Мама вечно с Химой возится, батя в офисе и по делам, а Конохамару-сенсей и дядя Саске меня научили стольким вещам, которым меня реальные родившие никогда не учили! — обиженно буркнул он. — Всё, они будут моими родителями! — твёрдо заявил он.       — Глупости, — обиженно буркнула девочка. — Они просто наставники для тебя. Хотя… Может, Конохамару-тайчо действительно нам как отец, но папа — он мой папа!       Сарутоби хотел вмешаться, но наличие Саске рядом как-то не внушало уверенности. Сорвав со рта руку, он красноречиво уставился на мужчину.       «Как это понимать?» — читалось в глазах капитана.       «А я знаю?» — пожал плечами Учиха и, резко подался вперёд, еле слышно шепча в ухо:       — Зайду в восемь вечера, — и с лёгкостью покинул клён, в кроне которого они прятались.       Потерев ухо, которое оцарапали грубые губы Саске, Сарутоби покачал головой, взял себя в руки и соскочил вниз.       — Довольно! — выпалил он.       — Конохамару-сенсей? — удивилась вся троица, застыв за своим выяснением.       — Я всё слышал, — заявил тот. — Боруто, у тебя есть замечательные родители. Я понимаю, что ты любишь меня и Саске, но… всё-таки мы больше как дяди, чем родители, — вздохнул он, вспоминая Асуму. — Перестаньте ругаться. У всех есть свои прекрасные родители и наставники…       — И мои родители снова вместе! — поддела Сарада. — Так что обломись, Боруто! Папа скоро будет меня тренировать!       — Нет, меня! — воскликнул Боруто. — Он меня даже похвалил вчера! И я купил ему обед, в благодарность за тренировку!       Конохамару был готов схватиться за голову. И как тут быть Хокаге, когда он сам за последние сутки послужил причиной двух недопониманий.       — Всё, успокойтесь, я не желаю слышать посторонних разговоров. Сегодня отработаем построение Дельта, оно у вас хромает.       — Это всё Боруто! — заявила Сарада.       — Нет, это ты недостаточно быстрая, вот и я торможу! — огрызнулся парень.       — Вот сейчас и начнём синхронизацию… — вздохнул Конохамару и начал тренировку.       Пара часов пролетела незаметно.       Отпустив уставших, но продвинувшихся в обучении учеников на все четыре стороны, Сарутоби отправился к кинотеатру, в котором работала его бывшая девушка.       Со всеми он расставался легко и приятно, отношения оставались дружескими, и периодически кто-то просил другого об услуге. Четыре билета — не так уж и много, за его помощь с уборкой территории.       Кейко немного поворчала, что все билеты давно раскупили, пришёл бы он ещё за час до премьеры, а затем протянула ему четыре билета.       — На, ВИП-места, — усмехнулась она. — Они забронированны для Хокаге и его семьи, но Седьмой отказался идти на фильм, тем более его дочь ещё мала для подобных историй, вот его и благодари, — и тут она внимательно изучила парня. — Влюбился?       — С чего ты взяла? — удивился он.       — Весь светишься, и сильнее, чем обычно… — протянула девушка. — Надеюсь, тебе повезёт в этот раз! — она обняла его и чмокнула в щёку. — Отличный парфюм, тебе идёт! Сама бы влюбилась! — она рассмеялась. — Удачи, обезьянка! Я даже не буду на неё смотреть завтра…       — Постой, я ученикам обещал сходить в кино, это не для… — он замялся.       — Ладно, я всё равно завтра выходная, веди кого хочешь, — и она отстранилась.       Как выяснилось далее, у Кейко появился парень, и всё уже довольно серьёзно, она ждёт предложения, и дело за малым — дождаться, когда он закончит свои исследования на границе с Ветром, и они отправятся в отпуск в Кири.       Искренне порадовавшись за подругу и пообещав прийти на свадьбу, Конохамару отправился домой. На часах было уже шесть вечера.       Немного прибравшись, он принял душ и задумался об ужине.       Скорее всего Саске зайдёт и пояснит ему, что он делал утром на клёне, и они обсудят недоразумение с поцелуем раз и навсегда.       Учиха явился ровно в восемь. И опять — через забор и внутренний дворик.       — Привет, — коротко бросил он, входя в зал и прикрывая за собой сёдзи. — У меня к тебе дело.       — У меня — тоже, — вздохнул Сарутоби, сидя на подушке. — Чай, кофе, сакэ?       — Чай, — задумчиво протянул Саске. — Да, чай.       Конохамару первым вошёл на кухню и задвинул шторы.       — Я хочу извиниться за вчерашнее, сейчас пошёл этот слух, и Сарада до сих пор уверена… — неуверенно начал Сарутоби.       — Всё в порядке, — отрезал Саске. — Я договорился с Сакурой, что она подтвердит эту историю.       Конохамару замер.       — Вы… как? — осторожно уточнил он, чувствуя, как ухнуло сердце.       — Я рассказал ей, что был вовлечён в аферу, и дети стали невольными свидетелями сцены, которую поняли по-своему. Но раз наша дочь хочет в это верить, то Сакура согласилась подтвердить, что между нами что-то есть, — буркнул он.       — А… есть? — ляпнул парень и едва не выронил ситечко для заварки.       — Я говорил, что мы друзья, и только, — напомнил Ухиха. — Это всё?       — Ну… — Конохамару задумался, заваривая чай. — Касательно обеда… Боруто считает, что он купил его тебе…       — Он купил его мне, — кивнул Учиха. — А я счёл логичным отдать его тебе, раз ты утром просил принести тебе еду. Он сам предложил угостить меня, я сказал, что возьму с собой. Вот и всё.       — Значит, Боруто думает, что накормил тебя, а моя бывшая думает, что я поведу свою нынешнюю в кино, когда я попросил билеты… — усмехнулся он. — Кажется, я начинаю понимать тяжесть ответственности при высоком положении…       — Вот и учись скрывать, — усмехнулся Саске и, запустив руку под плащ, поставил на стол чёрную бутылку с… Роком Ли на этикетке. — Это тебе.       — «Прикосновение юности», — прочитал Конохамару этикетку и, открыв бутылочку, принюхался. — Он местный?       — Да, Ли отправил Гааре целый ящик, а тот счёл аромат слишком резким для себя и слишком взрослым для Шинки, вот и поделился со мной и Канкуро, — пояснил Учиха. — Это часть рекламной кампании Дэнки, поэтому число ограничено.       — Какие подробности, — улыбнулся Конохамару, всё ещё вдыхая свежий резкий запах из бутылочки. — Спасибо, у меня для тебя тоже есть подарок, — он метнулся в комнату, на ходу нанося гель на запястья и шею, чтобы привыкнуть к волнующему запаху. Теперь он различал нотки мускатного ореха, кожи и чего-то такого вкусного и приятного…       Вернувшись, он протянул Саске коробку и поклонился.       — В благодарность, за помощь в лесу и… за всё… — добавил он.       — Благодарю, — Учиха принял подарок, но не спешил открывать. — К слову, об этом… Я хотел кое-что спросить. Я не могу говорить об этом ни с Наруто, ни с Боруто, но если ты поддерживаешь мою деятельность… — он вздохнул. — После чая мне будет нужна твоя помощь.       Конохамару довольно быстро расправился с напитком, спрашивая о делах Саске, но тот отвечал достаточно уклончиво, большая часть ответов содержала причину «лишняя информация, над ней уже работают профессионалы».       Когда же Учиха наконец-то допил чай, они вернулись в зал, и Конохамару вновь залюбовался длинной чёлкой и бледной кожей своего гостя.       — Итак, что ты хотел? — энергично спросил Сарутоби, усевшись на подушку и сложив руки на коленях.       — Научи меня своему Ойроке-но джутсу, — попросил Учиха.       — Что?! — Конохамару нервно рассмеялось. — Неужели… неужели ты никогда не пытался скопировать её с помощью Шарингана?       — Я делаю что-то не так… — признался Учиха. — Когда это применяете вы с Наруто — все лежат. Вне зависимости от пола в который вы превращаетесь — все предрасположенные испытывают крайнее возбуждение. При моих попытках такой реакции нет, — вздохнул он.       — Покажи, — серьёзно попросил Сарутоби, пытаясь осмыслить, что происходит.       Сильнейший, конечно после Шестого и братца Наруто, шиноби просит его научить этому детскому джутсу?       Встав, Саске сложил печать, и перед Конохамару возникла симпатичная обнажённая брюнетка.       Задумчиво облизнувшись, парень встал и подошёл ближе, рассматривая совершенно не смущающегося шиноби со всех сторон.       — Ты копируешь форму, но не понимаешь сути, — вздохнул Конохамару. — Техника должна будоражить, вызывать желание, туманить мозги, вот! А у тебя… слишком обычное и спортивное тело, на любителя. Смотри! — он сложил печать и сменил форму.       Прикрыв левый глаз, Саске принялся рассматривать мастерское исполнение. Внимательно, но без какого-либо интереса, что немного расстроило Конохамару. Практически все мужчины лежали от его техники, а тут…       «Хоть на вид и горячий, сам внутри холодный…» — с горечью подумалось Сарутоби.       — Смотри, — он принялся покачиваться, слегка пританцовывая. — Грудь — она мягкая, как и задница. Они мягкие и приятные наощупь, их так и хочется помять. Живот тоже округлый, — он провёл руками по торсу, чувствуя, что вид двух обнажённых девушек действует на него слишком вдохновляющее. — Бёдра, они тоже плотные, но без жира. Взгляд должен быть томным, желательно использовать цвет глаз под цвет волос, — пробормотал он. — Если ты в обнажённом виде, то старайся оставить загадку о том, что скрывается между бёдер, — он задумчиво потёр губу. — Движения плавные. Перетекающие... — он задумался.       Саске кивнул, сконцентрировался и на миг возник перед Конохамару в своей привычной фиолетовой жилетке, но тут же сменил облик.       — О-о-о… — протянул Сарутоби, чувствуя, как все его мысли устремляются к паху. — Вот уже лучше… да… — протянул он, рассматривая тело. — Но чего-то… не хватает… У меня так и не пошла кровь носом… — пробормотал он.       — Ты хочешь меня, Конохамару-кун? — выдохнула брюнетка, подходя ближе, не очень ловко скрывая пах и прикрывая соски руками.       — Д-да… — выдохнул Сарутоби и подался вперёд, но тут же отшатнулся назад. — Нет, нет, хватит… — он потряс головой. — Для начала достаточно… — и он разом развеял оба превращения.       — Значит, хорошо вышло? — уточнил Саске.       Низкий голос рубанул по ушам, и Конохамару вздрогнул.       — Д-да… — выдохнул он, неловко усаживаясь и краснея, не зная, куда себя деть. — Теперь тебе станет куда проще работать…       — Но кровь носом не пошла? — задумчиво пробормотал Учиха, присаживаясь напротив. — А если мужское соблазнение?       — Да ты уже ходячий секс! — выпалил Конохамару. — Куда больше?       Саске задумался, затем вздохнул, встал и сложил печать.       Конохамару ошалело уставился на абсолютно обнажённого шиноби напротив. Тот ничего не скрывал, и Сарутоби с ужасом признал, что явно преуменьшил достоинства Учиха в своих мечтах, нет… усреднил, пожалуй так.       — Судя по твоим вытаращенным глазам и отвисшей челюсти — это действительно эффективно, — кивнул Саске, неловко двигаясь. — Но мне кажется, что мне не хватает пластики…       — Оденься! — сипло попросил Конохамару. — Пожалуйста, оденься!       — А что не так? — Саске пытался изобразить томный взгляд, предававший очарования его женской версии, но выглядевший совершенно неуместно на мужском лице. — Ты хочешь меня, Конохамару-кун? — звеняще поинтересовался он.       — Да! Да! Поэтому прекращай! — выпалил Сарутоби отшатываясь и, не удержав равновесия, и шлёпаясь на спину. — Я, мастер в технике соблазнения, признаю, что ты хорош в обоих её вариантах, а теперь, пожалуйста, одевайся! — он зажмурился, но перед глазами возникли слишком яркие картины возможного развития событий, и он ощутил, как бельё предательски прилипает к плоти, а внизу живота слишком мокро.       — Но чего-то всё же не хватает? — Саске подошёл к нему почти впритык. — Я бы хотел, чтобы техника была совершенной и работала безотказно…       — Зачем тебе это? — простонал Сарутоби, прикрыв глаза рукой и посматривая в щёлку между пальцами на голые волосатые ноги, стараясь не думать о том, как бы он обхватил эти стройные лодыжки. — У тебя есть глаза, чтобы выведать всю информацию…       — Для более мирного исполнения миссий, — серьёзно произнёс Учиха. — И не могу понять, почему тебя так смущает моё натуральное тело? Сам-то ты раздеваться при мне не стеснялся…       Конохамару думал над ответом, стараясь найти объективную причину, в первую очередь для себя, но тут ощутил, как с него стягивают пижамную рубашку.       — Н-нет, — он перевернулся на бок, стараясь скрыть торчащую из-под резинки штанов мокрую головку. — Что ты хочешь?       — Посмотреть на тебя, — выдохнул Саске. — Думаю, это справедливо?       — Л-ладно… — Сарутоби скинул одежду, встал на циновку, стыдливо прикрываясь рукой. — Просто… техника действительно… вот… блин… — бормотал он, всё ещё не открывая глаз, ощущая по движению воздуха, когда Саске обошёл его кругом. Пару раз до тела доносилось горячее дыхание, и Конохамару всё боялся открыть глаза.       — И это тело тоже способно вызвать массовую истерию? — сипло спросил Учиха.       — Думаю да, — пробормотал Конохамару и приоткрыл один глаз, уставившись на лицо напротив, желая пересилить возбуждение, чтобы не ударить лицом в грязь. — Недовольных было крайне мало…       Его взгляд непроизвольно скользнул ниже, по обнажённому телу Саске, второй глаз непроизвольно открылся при виде восставшей плоти.       — А? — только и мог выдать Конохамару, и сам не понял, как его пальцы оказались на упругих мышцах, по животу мазнуло горячей влагой, а в рот проник шершавый требовательный язык.       Тяжело выдохнув через нос, Сарутоби осознал, что горячая рука у него на заднице и прохладная на спине не причинят ему вреда, это не отвлекающий манёвр, и увереннее ответил, с наслаждением сминая зад мужчины и углубляя поцелуй, борясь за каждый глоток воздуха. Ноги подкашивались, всё внутри бурлило и горело, дышать было нечем, но он не желал отступать, он желал… чтобы это не кончалось.       Саске, с громким чмокающим звуком, разорвал поцелуй и осторожно опустил парня на татами, нависая над ним и тяжело дыша.       — Ты тоже… горяч… — выдохнул он, располагаясь меж разведённых ног парня и припадая к шее поцелуем. — Я не могу остановиться… — прошептал он, целуя и облизывая кожу и лаская языком едва заметный шрамик у плеча, полученный в бою.       — Я тоже… — выдохнул Конохамару, дрожа от смеси желания и страха. — Хочу тебя…       Тепло усмехнувшись, Учиха отменил иллюзию обнажённого тела и, скользнув рукой по обнажённой груди и коснулся пальцами губ Конохамару, который тут же жадно всосал их, полизывая и посасывая пальцы, иногда переключаясь на изрезанную шрамами ладонь, и млея от удовольствия.       Его руки поползли к вороту Саске, расстёгивая сначала жилет, затем рубашку и гладя тёплое тело с невероятно нежной кожей.       — Ну ты и вымазался, — Учиха сплюнул в стоящий на столике стакан. — Гель невкусный, — он позволил снять с себя верхнюю одежду, и принялся расцеловывать грудь Сарутоби, прикусывая кожу и, не услышав возражений, усиливая напор.       — Сас… ке… — выдохнул Конохамару, поглаживая плечи и затылок мужчины. — Хорошо как…       — Ага… — выдохнул тот, облизывая пальцы протеза, почти неотличимого от реальной руки из-за силиконовой перчатки, и опуская ниже, поглаживая мошонку партнёра и поигрывая с её содержимым.       Конохамару застонал, когда в него плавно вошли два пальца с ярко выраженными суставами и принялись неторопливо двигаться, слегка сгибаясь. Они не растягивали его, лишь раздражали нервные центры, полностью раскрепощая. Поцелуи и движение внизу, спутанные мягкие волосы и влажная кожа под пальцами, головокружительный мужественный запах и обволакивающее тела пламя желания полностью захватили его, и он только и мог, что несдержанно постанывать, подаваясь навстречу.       Саске усмехнулся ему в грудь, и пальцы внутри мелко задрожали. Конохамару вскрикнул от неожиданности, ощущая, как тело обмякает, а живот заливается мигом остывающей влагой.       — Кажется, тебе уже не терпится… — тяжело выдохнул Учиха, вытаскивая пальцы и избавляясь от штанов. — И чего же ты хочешь? — мягкие живые пальцы скользнули по мокрому стволу Сарутоби.       — Хочу тебя… — выдохнул Конохамару, чувствуя, как ломаются все его барьеры. — Хочу всего… Дай мне себя… — горячо выпалил он и смято добавил: — Пожалуйста…       — Хорошо… — кивнул Учиха, убирая влажную от смазки партнёра руку со ствола. — И ты тоже… — он жадно поцеловал его, шаря рукой между их телами.       Конохамару замер, ожидая резкой боли, двух пальцев было недостаточно, но внезапно плавное движение на бёдрах, сильные пальцы на члене и давящая теснота…       Откинувшись назад, он часто задышал, не в силах поверить в происходящее.       Саске глубоко простонал и резко двинулся, у Конохамару брызнули слёзы от переизбытка ощущений, да и не только слёзы, смазка текла не переставая, и уже следующее движение Саске было абсолютно стремительным и жёстким, до самого конца.       С силой впиваясь пальцами в крепкие бёдра мужчины, Конохамару двинулся навстречу, млея от низкого протяжного стона из глотки Саске. Тот двигался то медленно и плавно, то резко и рвано, изменяя угол проникновения, до боли впиваясь ногтями в плечо Сарутоби.       Конохамару хотелось действовать. Хотелось получить, взять, ещё больше. Не выдержав, он обхватил партнёра за спину и зад, переворачиваясь на полу и подстилая под зад Саске подушку.       — Не могу… — выдохнул Сарутоби, закидывая ногу Саске себе на плечо, оголтело вбиваясь в горячую тесноту и любуясь раскрасневшимся лицом мужчины. Волосы спутано разметались по лбу, щёки горели, а изо рта текла струйка слюны, которую Сарутоби захотелось слизнуть, что он тут же сделал, завершив маршрут от челюсти до губ жарким поцелуем, ещё сильнее сжимая ногу на плече и плечо в пальцах.       Даже будучи полностью лишённым свободы манёвра, Саске ухитрялся двигаться навстречу, сжимать жёсткие волосы на затылке партнёра механической рукой и впиваться ногтями в спину, соскальзывая от пота и рассекая кожу до крови.       Конохамару не выдержал и с рыком кончил, приглушённо слыша вскрики партнёра, сердцебиение слишком сильно отдавалось в ушах, и чувствуя особо приятное потягивание на спине.       Переведя дух, он наконец-то разомкнул объятия и взглянул на партнёра.       Учиха блаженно улыбался, полуприкрыв глаза, нежно поглаживая загривок Конохамару.       На пошатывающихся ногах, Сарутоби добрался до кухни, открыл шкафчик и достал сигареты с зажигалкой и пепельницу.       Курить он начал, как получил чуунина. Он считал, что это приближает его ближе к дяде и деду, к тому же Асума говорил, что курение отлично сочитается с огненными техниками и им, носителям Катона, практически не вредит. Получив команду генинов, Конохамару курил редко, только когда нужно было что-то переосмыслить.       Вернувшись в зал, он опустился на подушку и с наслаждением закурил, чувствуя, что в немаленьком помещении нечем дышать, а стеклянные поверхности запотели…       Саске расслабленно лежал на полу, совершенно не прикрывшись, и дёргал пальцы протеза.       — Дай и мне, — он протянул левую руку, два пальца торчали под неестественными углами.       — А? — не понял Сарутоби.       — Сигарету, — усмехнулся Учиха, подтягивая подушку под шею. — После такого необходимо перекурить.       Конохамару прикурил новую сигарету и протянул мужчине, поставив пепельницу поближе к тому.       Саске с наслаждением затянулся, глядя в потолок, рассматривая едва видимые мотивы времён года.       — Это всё техника, — как можно более твёрдо, прервал молчание Конохамару, выпуская дым. — Я признаю, что поддался соблазну этой дурацкой техники. Я готов принести свои извинения! — выпалил он.       — Извинения? — невольно приподнял бровь Саске, слегка ёрзая на полу. — И какого рода?       Сарутоби задумался. Голова варила плохо. Хотелось перебраться в спальню, лежать там в обнимку под одеялом и болтать о всякой чуши, поглаживая горячее тело, но… Это лишь отходняк от секса.       — Не знаю… ничего в голову не приходит… — помотал башкой Конохамару, туша сигарету и, пошатываясь, отправился на кухню за водой.       — Мне тоже… — раздалось вслед. — Ну, можешь отсосать…       Раздался звон и ноги Конохамару прошила боль. Стакан выскользнул из рук от услышанного. Кухню усыпало мелкими осколками, а пара крупных впились ему в кожу.       Отскочив на безопасное расстояние, он осторожно вытащил куски стекла из плоти, отмечая, что серьёзных повреждений нет.       — Что же ты так неосторожно-то? — в дверях возник Учиха, так и не додумавший одеться. — Попросил бы меня, если руки дрожат, — он с лёгкостью перемахнул на стол, взял стаканы из-под чая, прыгнул к раковине, набрал воды, выхлебав сразу несколько стаканов, и вернулся к Конохамару с двумя, поднося руку к его рассечённой икре.       — Я не Сакура, но тоже кое-что умею, — он остановил кровь, и кожа под пальцами начала срастаться.        — Спасибо, — кивнул Сарутоби и с опаской уставился на мужчину. — Мне просто послышалось, что ты предложил… хм… минет?       — Не послышалось, — пожал плечами Саске. — Если хочешь извиниться, можешь в такой форме.       — Это всё из-за техники, — покачал головой Конохамару. — Мы просто перевозбудились…       — Ври себе сколько угодно, но я предпочитаю правду, — тяжело произнёс Саске. — Можно у тебя переночевать?       Конохамару опешил.       У него язык не поворачивался сказать что-то подобное, а Саске же рубит с плеча, впрочем как обычно. Никакой деликатности. И всё же непонятно, что же он сам думает о случившемся.       Сарутоби кивнул.       — Я собираюсь в душ, а потом прибрать этот бардак…       — Иди, я приберу, — кивнул Учиха.       Стоило Конохамару оказаться наедине с собой, на него нахлынул водопад мыслей.       Он… он только что занимался сексом с Саске! И казалось, что это лучший секс в его жизни. И Саске тоже понравилось.       Он не мог разобраться с мыслями. Они кружились, вертелись и заводили с новой силой, а аромат геля пьянил и вызывал ещё более смелые и невероятные желания.       В попытке остудить пыл, Конохамару прижался грудью и членом к стене, но контраст температур вызвал желание тереться о мокрый кафель…       — Оставь для спальни, — с придыханием раздалось из-за спины и по груди Конохамару скользнули сильные руки, а плечо дёрнулось от тяжести головы. Пальцы протеза двигались естественно, и почти как настоящие.       — Спальни? — удивился Сарутоби, поглаживая ласкающие грудь пальцы. — Наверное, да… — он развернулся и, наткнувшись губами на губы, мягко поцеловал мужчину.       Долго стоять в таком состоянии было невыносимо. Наскоро облив Саске водой, он прошёлся руками по его телу, несдержанно целуя влажный торс, но, опустившись на корточки, жадно сглотнул, глядя на покачивающийся перед носом член, чмокнул в головку и так резко поднялся, что у него закружилась голова и ему пришлось ухватиться за мужчину, утыкаясь носом в грудь.       — К чёрту, в спальню, — прошипел Сарутоби, выключая воду и прижимая Саске к себе. — Пошли.       Толком не вытираясь, они вошли в уютную комнату Конохамару.       От его взгляда не укрылось, что и в зале царил порядок: подушки лежали в углу, сдвинутый в порыве столик вернулся на своё место, а одежда была аккуратно сложена в стопку у входа в спальню.       Прихватив на ходу вещи, Саске вошёл вслед за ним.       Конохамару толкнул любовника на кровать, опустился рядом и взглянул в глаза Саске.       — Значит, лучшим извинением будет отсосать? — выдохнул он, с силой сжимая его член в кулаке.       Учиха кивнул, облизывая пересохшие губы, с любопытством глядя блестящими глазами на партнёра.       Конохамару, не размениваясь на слова, приступил к делу, старательно облизывая и обсасывая непривычно большой орган и довольно урча, когда ему на затылок приятно улеглась рука.       — Тоже хочу, — выдохнул Учиха. — Развернись.       Конохамару никогда не делал этого с парнями, только с девушками. И более низкими, чем длинный Учиха. Было немного непривычно, но подушки помогли лечь поудобнее, и уже спустя минуту он жадно заглатывал твёрдую плоть, толкаясь навстречу мокрой и хлюпающей глотки. От каждого звука снизу ему становилось ещё приятнее. Он с наслаждением сжимал литую задницу, поигравая пальцами с чувствительными точками, и когда Саске давился, или влажно скользил губами по коже, надавливал чуть сильнее, сжимая губы плотнее и не сдерживаясь в движениях.       Струя ударила ему в лицо, когда он прогуливался языком по всему стволу, слегка загнув его подальше. По инерции, он толкнулся сильнее, и только на последних толчках семени, осознал, что излился Саске в горло.       Резко отдёрнув таз, он мгновенно сменил позу, обнимая кашляющего мужчину.       Увидев беспокойство на лице парня, Учиха слабо улыбнулся и обнял в ответ, продолжая покашливать.       — Жжётся, — заключил он, сглатывая и усмехаясь. — У тебя всё лицо мокрое.       — Мда… — Сарутоби задумался, то ли вытереть, то ли последовать примеру партнёра, но тот уже пробежался пальцами по его лицу и скользнул ими ему в рот. Конохамару подчинился и облизал безвкусную субстанцию, вытирая останки влаги краем одеяла.       — Ох, Саске… — вздохнул он. — Первый раз у меня такое безумие…       — У меня тоже, — отозвался тот. — Если добровольно, — он уточнил. — Никогда не думал, что это так приятно…       — Добровольно? — Конохамару ошарашено уставился в глаза напротив. — То есть, тебя принуждали?       — Не совсем меня, — усмехнулся он. — Клонов. Даже в самой паршивой ситуации я использовал замену, не желая лично вступать в контакт с объектами, — он усмехнулся. — Орочимару так дорожил моим телом в качестве сосуда, что желал, чтобы я оставался девственником до поглощения, — он повёл плечами. — А потом я не видел особой надобности делать это лично.       — А со мной… тоже клон? — расстроено выдохнул Сарутоби.       — А я похож на девственника? — фыркнул Саске. — Я же говорил — только когда мне неприятен субъект, правда приятных мало… — он притянул Конохамару к себе и поцеловал в шею и нежно прижал к себе. — С тобой хочется остаться…       — А ты не такой уж и засранец, каким всегда казался… — неожиданно для себя выдохнул Конохамару, зарываясь пальцами в черные волосы. — Я буду рад… — приподняв голову мужчины за челюсть, он полюбовался его прекрасным лицом, и нежно поцеловал.       Вскоре они уснули в обнимку, и никакие костлявые коленки не смущали Сарутоби, и никакая рукоять меча не упиралась ему в бок.       Когда зазвенел будильник, Конохамару обнаружил, что он в спальне один.       Всё произошедшее вчера было более чем реальным: следы на постели, смятые простыни и приятное ноющее ощущение во всём теле. Ни одна тренировка не сравнится с хорошим сексом. А вчерашний секс был просто прекрасен.       Коробки с подарком тоже не обнаружилось и Конохамару понадеялся, что Саске понравится этот компактный свиток-хранилище, чтобы путешествовать налегке, имея при себе массу полезных вещей.       Заварив кофе, он почесал затылок, любуясь липой в рассветных лучах.       Он пытался понять, что делать дальше.       Учитывая поведение и сказанное Саске, тот предлагал долгосрочную перспективу, и Конохамару даже был рад такому повороту. Никаких тебе свиданий, походов по ресторанам и пустяшных подарков. И каждый прекрасно понимает, что его партнёр шиноби и каждый раз — как в последний…       Тут его осенило! А если Саске собрался на какую-то опасную миссию, поэтому так и открылся ему?       Не то что бы Конохамару был без ума и жить без Учихи не мог. Ещё как мог, жил же как-то четверть века, и имя Саске первые годы жизни рисовало ему грозного старика с кустистыми бровями, обезьянней мимикой и тяжёлой рукой. Дед часто рассказывал ему о своём отце, и первая ассоциация всегда была с прадедом, это потом уже Наруто доставал его своими постоянными «Я победю Саске!» или позже «Я верну Саске!».       Конохамару тяжело вздохнул. Ему нужно было поговорить с любовником начистоту. И дело совсем не в симпатии, а в стратегической важности Тени Хокаге для деревни.       После привычной утренней рутины, он надел форму, начистил на всякий случай протектор, и отправился в парк, где договорился о встрече с учениками.       Боруто и Мицуки что-то живо обсуждали и хихикали, а Сарада сидела рядом, подперев голову ладонью и тяжко вздыхала.       — Привет, что такое? — тут же среагировал капитан, глядя на девочку.       — Да папа, — кисло пробормотала она. — Он вчера не пришёл ночевать, даже одежду не сменил, и где его носит? — протянула она. — Мама его с ужином ждала до полуночи, а он так и не пришёл…       Конохамару стало немного совестно. Он понимал, что Учиха никогда не станет примерным семьянином, но ждущая его вечерами Сакура… Следовало с ней поговорить… Или попросить Саске, чтобы предупреждал жену, что не будет ночевать и ужин ему не нужен.       — …и тут он говорит «я сейчас покажу вам крутое джутсу», а потом прыгает и башкой об ветку… — хихикал Боруто, рассказывая давнюю историю. — Все жутко перепугались, помчались его осматривать, а он нас с дерева закидал желудями, пока мы над его клоном плясали! — он утирал слёзы смеха.       — Какое интересное применение техники клонирования на первом курсе, — вежливо заметил Мицуки, понимающе кивая.       Конохамару предложил ребятам уже пойти закупиться едой перед показом, на что Сарада возмутилась.       — Сенсей, это же мелодрама! Как можно под неё есть? Нужно смотреть!       — А я возьму чипсы, — буркнул Боруто. — Пошли, Мицуки!       Возмущённая Учиха только покачала головой, но всё-таки взяла пакет орешков. Сам капитан предпочёл обойтись большим лимонадом.       Первой реакцией было спрятаться под кресло, когда Конохамару увидел, как двумя рядами далее расселись Эбису-сенсей и Ирука-сенсей, но тут же он опомнился. Он уже взрослый мужчина, который привёл свою команду на фильм, который им уже вполне можно смотреть, а не тот пятнадцатилетний хулиган, который прокрался на высокорейтинговую экранизацию с помощью хенге.       Также от глаз Конохамару не укрылось наличие Какаши-сенсея парой кресел далее по ряду и Гай-сенсея, который по привычке шёл на руках по спинкам кресел до своего места. Да и много других знакомых пришли на премьеру великого шедевра Джирайя-сама.       Сначала была реклама нового шампуня для собак с Кибой Инузука. Он обещал, что шерсть любимцев станет мягкой, шелковистой, блестящей и ни одна блоха и на километр не приблизится.       Затем была реклама других фильмов, и наконец-то на экране возникла мемориальная надпись памяти великого шиноби и писателя Джирайи, а далее начался фильм.       Если в первой экранизации шли точно по книге, да и сама по себе книга начиналась с побега главного героя из борделя, то здесь взяли сцену из середины романа.       «Наверное — интрига», — подумал Сарутоби.       — Т-ты правда меня любишь? — воскликнула слишком мягкотелая и пышногрудая девушка в спавшем с плеч кимоно.       Конохамару покачал головой. Он всегда видел этот образ такой сильной и уверенной женщиной, как тётя Куренай или же Хината, но никак не вот таким.       Сюжет скакал по всей книге. Все сцены эротического характера отсутствовали, из-за чего сюжет потерял всю связность. Все отношения и вынесенные из них уроки остались за кадром, и герой в два счёта постиг Тактику, а финал был и вовсе другим: пожертвовав своей жизнью, герой спас девушку. Выжил, конечно, но немного поколечился.       — Я урод, — кричал он в зеркало. — Я не могу показаться ей с такими ранами! — это он о паре шрамов на скуле. — Пусть живёт счастливо, помня моё прекрасное лицо!       Оглядываясь, Сарутоби с удивлением отметил, что большая часть публики ревёт навзрыд.       Какаши рыдал на плече Гая, который его тихо успокаивал и что-то бормотал, сам вытирая глаза. Видимо, Шестой был в отчаянии, что сделали с его любимой книгой, с первого фильма он-то был очень рад, Конохамару помнил. Плакали и Эбису с Ирукой, обнимаясь и вытирая слёзы платочком. И Сарада горько ревела, сняв запотевшие очки. Боруто сонно таращился на титры на чёрном фоне, а Мицуки внимательно изучал зрителей.       Конохамару тяжело вздохнул и тут же вернулся взглядом к чёрному пятну, которое привлекло его внимание.       «А он что тут делает?» — промелькнуло в его голове.       — Так, поговорим чуть позже, приходите в себя, у меня дела, — бросил он ученикам и рванул в сторону скрывающегося в арке коридора чёрного плаща.       Нагнал он его только возле туалетов.       — Как фильм, Конохамару? — не оборачиваясь поинтересовался Саске.       — Нет слов, — грустно усмехнулся Сарутоби. — Как хорошо, что Джирайя этого не увидит…       — Ты что-то хотел? — прямо спросил Учиха, глядя в голубые глаза напротив.       Конохамару тут же забыл, что он хотел. Что-то хотел, но сейчас он просто затащил Саске в туалет, толкнул в дальнюю кабинку, трясущейся рукой запер задвижку и жадно поцеловал.       Практически не удивляясь, Учиха ответил тем же, прижимая парня к себе и перехватывая инициативу.       Конохамару понимал, что нужно срочно переместиться куда-нибудь подальше. Что ему нужно что-то сказать Саске, но сейчас были эти сладкие влажные губы, горячее тело и сильные руки. Одежда мешала, и это немного останавливало его запал.       — Что ты со мной творишь? — прошипел Сарутоби, жадно осыпая поцелуями бледную шею и потираясь пахом о бедро любовника. — Почему?       — Мне тоже очень приятно… — выдохнул Саске, откинув голову назад и поглаживая затылок парня. — Тебе не хватило секса в фильме, и хочешь наверстать? — усмехнулся он, закидывая ногу на бедро партнёра. — Сцена в будуаре? — промурлыкал он.       — Хочу тебя дома… — выдохнул Сарутоби, расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки и целуя ключицы. — Но не остановиться…       Внезапно послышался хлопок двери и оба шиноби замерли, мигом скрывая чакру.       Зажурчали две струи, послышался довольный и слегка удивлённый выдох.       — Что ты хотел сказать? — раздался знакомый резковатый голосок. — Ты как-то слишком близко стоишь...       — Ты когда-нибудь целовался, Боруто?       Саске с Конохамару удивлённо переглянулись, зажимая друг другу рты, чтобы не выдать себя.       — А что? — с придыханием спросил Узумаки, делая шаг.       — Я — никогда… — печально пробормотал Мицуки. — Но это выглядело так… интересно, и публика очень горячо реагировала, некоторые даже целовались… Ты мог бы мне помочь? — с надеждой спросил он.       — Ну… давай попробуем, мне тоже интересно, как он с этой, которая в синем… — сбивчиво пробормотал Боруто.       Конохамару стало любопытно. Слегка отогнув кунаем перегородку, он уставился на лохматый затылок Мицуки и неловко обнимающие его руки.       Раздался истеричный смешок.       — Боруто, ты меня обрызгал, — с укоризной отметил змей.       — Прости, но это как-то смешно… — затрясся тот. — Ты выглядишь так нелепо… На фиг!.. — его руки обвили синее кимоно и послышался громкий чмок.       Переглянувшись с Саске, Конохамару только и мог, что задумчиво пожать плечами. Ничего удивительного.       — И как тебе? — выдохнул Узумаки, когда решил, что с него хватит.       — Слюняво, — задумчиво произнёс Мицуки. — А тебе?       — Ну… Приятно, у меня даже встал…       Саске мигом прижал Конохамару к стенке, шепнул на ухо «домой иди», и с грохотом распахнул дверь кабинки.       — И что мы тут делаем? — грозно поинтересовался он, чёрной тенью нависая над подростками.       — А… дядя Саске? — растерянно выпалил Узумаки, отшатываясь назад. — Вы всё слышали?       — Здрассте, — вежливо улыбнулся Мицуки.       — Оба, на выход, — скомандовал Учиха, подталкивая ребят в плечо.       — Эм… вы не расскажете никому? — вздрогнул Боруто. — Ну… особенно маме и бате… это же… мой первый поцелуй, из интереса… а девчонки они…       — Успокойся, — отрезал Саске. — Радуйся, что твой первый поцелуй не стал общественным достоянием, как у твоего отца.       — Но я же… целовался с парнем! — воскликнул Боруто.       — Он тоже, — буркнул Саске и вытолкнул обоих исследователей из туалета, кинув насмешливый взгляд в сторону кабинки, где сидел Конохамару.       Тот быстро вылетел и отправился на выход другим путём, через зал.       — Прости, Сарада, — он поймал ученицу на ходу. — Я сейчас занят, но потом обязательно обсудим фильм, хорошо?       — Хорошо, — кивнула та, её глаза опухли от слёз. — Пойду к Чочо поплачусь, так грустно… Почему он не мог восстановить кожу техникой? — она шмыгнула носом.       Покачав головой, Сарутоби рванул домой, чувствуя, как сильно колотится сердце.       Все его мысли были лишь об этом черноволосом чудовище. Взгляд его разных глаз, его томные выдохи, низкий урчащий голос, сильные руки и даже протез были сексуальными.       Скинув форму, он переоделся в домашнее кимоно и облегчённо выдохнул. И как ему теперь работать, когда все мысли только о том, как он хочет сильнейшего шиноби? И каким образом…       Конохамару улёгся на футон, раскинув ноги и, облизнув пальцы, вставил их в себя наполовину, тихо простонав.       — Сакура меня так никогда не встречала, — раздался насмешливый голос, и Конохамару увидел Саске в дверях.       — И ты только поэтому не спишь с ней? — смущённо пробормотал парень, слегка сводя ноги, чтобы скрыть обзор.       — У неё достаточно любовников, более подходящих для её предпочтений, — Саске принялся раздеваться. — А твои предпочтения?.. — он задумчиво рассматривал согнутые в коленях ноги и скрывающуюся под ними руку.       — Да, и такие, — возбуждённо выдохнул Конохамару. — А теперь иди уже сюда… — простонал он, убирая руку. — Только не сразу…       — Понял, — кивнул Учиха и, скинув боксеры, мигом оказался на кровати, опускаясь на парня и нежно целуя.       На сей раз инициативу перехватил Сарутоби, жадно впиваясь в губы и атакуя языком, под пальцами ощущалась короста от его вчерашней страсти, и это заводило.       Саске не свёл царапины. Значит, это для него важно!       Сердце Конохамару бешено билось, тело жаждало единения, и он решился на крайние меры.       — Не могу ждать… потом подлечим… возьми меня… — шептал он в плечо мужчины, прикусывая белую кожу с лиловыми отметинами.       Понимающе улыбнувшись, Учиха постарался смазать его как можно лучше, но всё равно было ужасно больно. Дыхание перехватило, тело напряглось, но усилием воли Сарутоби заставил себя расслабиться и часто задышал.       Саске стонал, тяжело дыша, целуя и поглаживая любовника по голове.       — Нормально… привыкнуть дай… — попросил Конохамару, вовлекая мужчину в новый поцелуй, уже неторопливый и нежный.       Ощущения хлынули с новой силой, когда член внутри дрогнул. Сарутоби понял, что он готов и похлопал любовника по плечу, не желая прекращать поцелуй.       Тот прекрасно понял и медленно двинулся.       Долго он не вынес. Всё было слишком ярким, слишком болезненным, слишком приятным и слишком мокрым. Он со всей страстью и желанием отдавался самой Тьме Конохи, и готов был отдать себя без остатка, если это понадобится. Он чувствовал, как с каждым движением его тело сгорает от наслаждения, и желал, чтобы этот момент остался с ним навсегда.       — Всё-всё… — тяжело выдохнул Саске, ероша волосы парня и сползая набок. — Ты уже достаточно кончил…       — Не считал… — еле ворочая языком, выдохнул Сарутоби. — Ещё хочу…       — Отдохнём, и тогда продолжим… — пробормотал Учиха, прижимая парня к себе.       Конохамару прижался к нему всем телом, всё ещё дрожа и поскуливая от желания.       — Мокро, — резюмировал Саске. — Нужно сменить простыни…       — И помыться… — кивнул Конохамару.       Спустя пару минут, когда кровать была перестелена, а мужчины перебрались в душ, наскоро ополаскиваясь, Саске поинтересовался:       — Ты всегда такой ненасытный?       — Впервые… — смущённо признался Сарутоби. — Раньше я был более спокоен и собран, даже влюблённым…       — Я тоже… — промурлыкал ему в ухо Учиха, обнимая со спины и полизывая ухо. — Ещё никто не был со мной таким… — он чмокнул его в шею, скользя рукой по животу Конохамару и поглаживая пальцами член. — В спальню?       — Да… — довольно выдохнул тот. — Хотя зад болит…       — Можем как вчера, — Саске смывал душем последние остатки пота и смазки, задевая чувствительные места струёй, делая мытьё невыносимо приятным.       — Давай, — радостно согласился Конохамару. — И… можешь и в рот… — слегка смущённо добавил он.       — Ты тоже, — потрепал его по голове Учиха и, чмокнув в щёку и шлёпнув по заднице, выключил воду.       Но стоило им выйти из ванны, как они вновь поцеловались, лаская друг друга.       — В спальню… — выдохнул Сарутоби.       — Угу… — пробормотал Учиха, наощупь открывая дверь и, не ослабляя объятий, телом вытолкнул любовника в зал.       Послышался удивлённый вздох и, прижав Саске к себе за талию, Конохамару развернулся на источник звука. Его сердце ухнуло.       На него смотрели три пары глаз.       Удивлённые жёлтые.       Искреннее недоумённые голубые.       И дрожащие красные, на которых прорисовывалось новое томоэ…       — Я же сказал — я занят… — только и смог выпалить Сарутоби, прижимая любовника к себе, чтобы дети не увидели их спереди, особенно девочка.       — Мы хотели сделать вам сюрприз, — невозмутимо произнёс Мицуки. — Кажется, мы пришли немного не вовремя. Мы зайдём потом, да, Боруто, Сарада? — он обернулся к друзьям, ища поддержки.       Боруто просто пялился на учителей, его веко нервно подёргивалось, а губы тряслись, с трудом сдерживая характерный для него вопль.       Сарада же стояла ни жива, ни мертва, слегка покачиваясь и таращась на отца.       Конохамару метнул взгляд на Саске, который что-то обдумывал, машинально облизывая губы.       — Дорогой, почему ты не научил своих учеников, что заходить в чужой дом без оповещения и стука — невежливо? — как можно более ровно спросил он.       Конохамару пошатнулся и машинально ухватился за мужчину плотнее.       «Дорогой? Что? При детях назвал меня…» — металось у него в голове.       — Что вытаращились? — недовольно буркнул Учиха. — Цензура требует чакру, — отрезал он. — Либо отвернитесь и дайте одеться, либо не мешайте! — и он, совершенно не смущаясь, чмокнул Конохамару в висок, всем видом показывая, что он не собирается ждать, пока троица придёт в себя.       — Вы… что вы… дядя Саске?.. братец Конохамару… — только и смог выпалить Боруто.       — Сам назвал нас родителями, а теперь удивляешься тому, что твои «родители» занимаются сексом? — усмехнулся Саске, приподнимая голову Конохамару за подбородок и проникновенно глядя в глаза. — Дорогой, ты обязан ввести секс-ликбез… и запретить дурацкие адаптации… — усмехнулся он.       Сарада не выдержала и с криком выбежала из дома.       Мицуки, неопределённо взглянув на Боруто, метнулся за подругой.       — Этого не развидеть… — выдохнул Узумаки. — Страшнее только пьяная тётя Ханаби в прозрачной ночнушке у меня в спальне… Я пойду… да… — он понуро поплёлся вслед за друзьями, плотно закрывая за собой дверь.       — Какие они невоспитанные… — протянул Саске. — Сараду жаль, я не смогу ей стереть память, шок усилил её Шаринган, это не убрать…       — И перед Боруто неловко… — выдохнул Конохамару. — Сначала узнал, что его отец целовался с парнем, теперь, что его учителя спят друг с другом… — потерев лоб, он поплёлся в спальню, опираясь на любовника, зад ужасно щипало. Хуже было и то, что из него до сих пор текло…       — Если Наруто признается ему о своём первом поцелуе, Боруто будет раздавлен, — пробормотал Саске. — Теперь-то ничего не изменить…       — И что делать? — Сарутоби уселся на кровать, обнимая колени.       — За всё время, что я прожил, я уяснил, что люди сами придумают всему объяснение, если им что-то интересно, но непонятно. Подождём пару дней, — он пожал плечами и лукаво взглянул тёмным глазом. — Настроение ушло, или ещё хочешь?       — Хочу… хочу, чтобы ты был рядом, — пробормотал Конохамару, притягивая мужчину к себе и утыкаясь носом в плечо. — Просто будь рядом.       Саске кивнул и обнял его, укладывая в кровать и целуя в щёку.       — Дорогой… серьёзно? — усмехнулся Сарутоби, заложив руку под голову и глядя в потолок.. — Я ушам не поверил, услышать такое от тебя…       — Как говорил Второй: Учиха — это любовь, — протянул он, потирая шею. — Я подумал, что если дочь увидела меня с тобой, мне следует дать весомый повод… — он вздохнул. — Я же немного копировал ту сцену, на которой она с открытым ртом таращилась на экран. Подумал, так будет лучше. Я не прав? — в его голосе послышалось беспокойство.       — Не знаю… — протянул Конохамару, глядя на любовника. — Сам до сих пор в шоке… — он пробежал пальцами по бледной исцарапанной груди и тяжело вздохнул, дети же могли увидеть царапины и на его спине, и синяки на заднице…       — Если ты против — я больше не буду, — пробормотал Учиха. — Я думал, тебе будет приятно…       — Мне приятно, — довольно улыбнулся Сарутоби. — Правда… чёрт, принеси сигареты, во втором шкафчике снизу…       Кивнув, Саске метнулся на кухню, и вскоре вернулся с пачкой и пепельницей.       Конохамару довольно закурил, любуясь солнцем в тёмных волосах, на свету они отдавали синевой. Красиво…       Докурив, Саске вернулся в постель, обнимая Конохамару и размеренно дыша в плечо.       — Что будем делать? — Сарутоби наконец-то вспомнил, о чём хотел поговорить с любовником. — Ты же не собираешься на… самоубийственную миссию?       — Почти все мои миссии имеют S-ранг, — вздохнул Учиха, поглаживая исцарапанную грудь парня. — Жив пока, как видишь…       — Но… это было так отчаянно, как будто в последний раз… — с грустью протянул Конохамару. — И я не хочу слышать о твоей смерти! Я… я… — он не мог подобрать слов, чтобы это звучало убедительно, но выходили банальные пошлости.       — Успокойся, мне есть ради чего жить, — перебил его Саске, прикладывая указательный палец к губам любовника и прижимаясь теснее. — И ради кого тоже. Будь спокоен, я доживу до того дня, когда ты мне отдаль первый приказ, в качестве Хокаге, — усмехнулся он.       — И я обязательно его тебе дам, — хихикнул Сарутоби. — Я же правда стану Хокаге?       — Если хорошо постараешься, лично буду тренировать, и никакой пощады! — усмехнулся Учиха, подкрепляя сказанное крепким поцелуем.       — Одевайся! — встрепенулся Саске через минуту, резко разрывая поцелуй. — У нас компания.       — Кто? — Конохамару бросился натягивать бельё и кимоно.       Саске педантично и быстро оделся. Его механическая рука ловко застёгивала все пуговицы.       Спустя минуту раздался звон дверного колокольчика.       Пригладив волосы и придав себе самый невозмутимый вид, Сарутоби открыл дверь.       — Привет, Конохамару-кун, — на лице Сакуры сияла натянутая улыбка. — Мой муж у тебя, как я понимаю?       — Д-да, — посторонился Сарутоби, внутренне холодея. — Прошу в зал, налево.       — То, что «налево», это я уже поняла… — буркнула женщина, входя в основное помещение и подлетая к лежащему в горе подушек мужу. — Привет, Саске-кун, и что это ты тут делаешь? — наигранно сладко спросила она.       — Обсуждаю премьеру фильма, — усмехнулся Учиха, упокойно глядя на жену. — Что-то срочное?       — Ты почему ребёнка до истерики довёл?! — грозно начала Сакура. — Иду я домой, а тут Сарада вся в вся в слезах несётся. Я её остановила и спросила, что с ней, а она только: «папа… Конохамару… они…» и умчалась. Я попросила Хинату, мы ходили за покупками, проверить Бьякуганом ваше местонахождение. Рассказывайте, чем вы её довели.       — В этом и ваша вина, — спокойно констатировал Учиха. — Вы не научили её, что заходить в чужие дома без приглашения и разрешения невежливо. Особенно в дом холостяка. Мне бы такое в голову никогда не пришло — завалиться тайком к Какаши…       — Да, а как мы у него дома камеру прятали, когда хотели увидеть его лицо?! — воскликнула Сакура.       — Я учёл риск, и вы с Наруто были на стрёме, пока я орудовал в пустом доме, — спокойно ответил Саске. — Эти же вломились, будет им урок за любопытство.       — Ладно, — пожала плечами Сакура. — Как я понимаю, нет смысла спрашивать, где тебя вчера носило?       Учиха утвердительно кивнул.       — Э-э… сестрица Сакура, — осторожно встрял Конохамару. — Может, чаю с дороги? Обсудим всё… мирно… — неуверенно добавил он.       — А чего тут обсуждать, всё итак понятно… — вздохнула она, рассматривая выглядывающую из выреза юката шею Сарутоби. — Могу написать список того, что он любит и сам ему готовь, мне будет экономнее…       — Я не отказываюсь от поддержки семьи, — перебил Саске. — Я буду иногда заходить к Сараде, буду помогать деньгами.       — А я и не выгоняла тебя, — усмехнулась женщина. — Просто ставлю в известность.       — Т-только не бей, сестрица Сакура! — Конохамару съежился, словно опять был юным генином, случайно попавшимся на своих извращениях.       — Побью, обязательно, — сурово заявила Сакура. — Если с моим мужем что-то случиться — тогда я из тебя отбивную сделаю.       — П-понял… — кивнул Сарутоби.       — Ладно, — женщина погладила мужа по голове. — У меня ещё масса дел. С Сарадой как-нибудь разберусь. Вы же не будете отступать от своих слов? — она серьёзно нахмурилась.       — Если бы не был уверен, — протянул Учиха, — то промолчал бы или придумал чего другое. Хотя думать было некогда и не очень удобно…       — Ладно, считайте вопрос улаженным, — покачав головой, Сакура направилась к выходу. — И, Конохамару, следи за тем, чтобы он ни в чём не нуждался!       — Да-да, обязательно, — как китайский болванчик, закивал парень, закрывая за ней дверь. — Что это было? — он плюхнулся рядом с Саске на подушку. — Я боялся, что она меня убьёт!       — Сакура решила, что у нас всё серьёзно и возложила на тебя все семейные обязанности, — усмехнулся Учиха. — Уверяю, большая часть из её списка нужна была ей самой, чтобы почувствовать себя примерной женой. Я сам могу позаботиться о себе и не нужно стирать мои рубашки и готовить любимую еду, — он обнял Конохамару и чмокнул в макушку. — Что ж, одной проблемой меньше. У меня такая умная жена, — он тепло усмехнулся.       — Знаешь… — выдохнул Сарутоби. — А ведь вчера, когда я на тебя набросился… мне было страшнее, чем когда я бросился на Пейна, защищая Эбису-сенсея… И сегодня… не так страшно уже было, когда я вспомнил… — он явственно покраснел.       Саске только усмехнулся, прижимая парня сильнее.       Просидев ещё немного в обнимку, они перекусили, окончательно улаживая все вопросы между собой, а затем Конохамару отправился на вечернюю тренировку, а Саске — в офис Хокаге.       По дороге Сарутоби остановил дежурный шиноби, кажется из подчинённых Сая.       — Конохамару-тайчо, — серьёзно заявил он. — Срочно пройдите в офис Хокаге, Седьмой ждёт вас.       — Меня также ждут и мои подчинённые, — начал было парень, но шиноби помотал головой.       — С ними вопрос улажен, они тренируются индивидуально, а Седьмой просит вас пройти к нему.       Все десять минут, что Конохамару бежал по крышам, он пытался понять, зачем Наруто его позвал.       Миссия? Личные дела? Рассказать о том, какой ужасный получился фильм? Или же тот узнал про его отношения с Саске…       На последнем Сарутоби усмехнулся. Звучит-то как: его отношения! Просто любовники, как и всегда…       Войдя в кабинет, Конохамару застал там не только Наруто, но и Саске с Шикамару, стоявших по обе стороны привычно заваленного бумагами стола.       — А, вот и ты! — радостно воскликнул Узумаки, расплываясь в улыбке. — Как прошёл день?       — Да, странно… — пожал плечами Конохамару, косясь на Саске. Тот был совершенно спокоен.       — Сейчас будет ещё страннее! — усмехнулся Наруто. — Конохамару, я помню твою мечту, и должен признаться — мы близки к её осуществлению, — он откинулся в кресле, скрестив руки на груди. — Я решил уйти в отставку в ближайшие пару лет, поэтому с сегодняшнего дня начнётся твоя подготовка к тому, чтобы стать Восьмым Хокаге! — широко улыбнулся он. — Ты рад?       — Д-да… — даже зная об этом плане, Конохамару был удивлён, услышав это лично от Наруто. — Я… я обязательно стану сильнее и образованнее, и не подведу тебя!       — Это я и хотел услышать! — рассмеялся Наруто. — По образованию тебе поможет Шикамару, и даже немного завидно, — усмехнулся он. — Тебе-то не нужно проходить в срочном порядке огромный курс Ируки-сенсея, как пришлось мне, ты уже достаточно умный, тут только вопросы организации… А по поводу силы — Саске полностью в твоём распоряжении, — он бросил взгляд на друга. — Ну, пожалуйста, помоги ему в этом, он же твою дочь учит!       — Наруто, — вымученно усмехнулся Учиха. — В этом нет надобности, мы прекрасно знакомы, и я помогу ему всем, чем смогу, ради порядка в деревне и стране.       — Что же, надеюсь с тобой будет не так хлопотно, как с Наруто… — протянул Шикамару. — Отчёты у тебя аккуратные, с компьютером ладишь, уже половина проблем решена.       — Я… стану Хокаге? — только и мог выдохнуть Сарутоби.       — И прекрасным, я уверен! — довольно улыбнулся Наруто.       — А… что будешь делать ты? — заинтересованно спросил Сарутоби.       — После провального фильма, я решил продолжить дело старика Джирайи, — вздохнул Наруто. — Пару лет попишу на личном опыте, потом, может, в путешествие рвану с семьёй, но всегда буду рядом, всегда смогу защитить Коноху, когда это будет нужно, — улыбнулся он. — Шикамару объяснит тебе план подготовки на ближайшие полгода. Миссии будут подбираться согласно ему. Больше никаких огородов и поимки сбежавших котов, теперь больше путешествий, разведки и взаимодействия с людьми! — усмехнулся он.       Кивнув, Конохамару поблагодарил друга и последовал за Шикамару в комнату совещаний, где тот принялся излагать все тонкости деятельности Хокаге и то, что от Конохамару потребуется в административном плане.       Ситуация с командой разрешилась сама собой. Саске вызвался пойти вместе с ним на тренировочную площадку, чтобы лично поговорить с дочерью.       — А-а-а! — Боруто определённо хотел ляпнуть что-то по поводу своих наставников идущих рядом, но Мицуки тактично заткнул ему рот. Учитывая, что он стоял на расстоянии трёх метров, его рука провисла между ними, закрыв Сараде обхор на мишень, в которую она собиралась метнуть горсть сюрикенов.       — Ребят, — серьёзно заявил Конохамару, присев на пень. — Я хочу извиниться, за то, что вам пришлось увидеть…       — Извинения приняты, — кивнул Мицуки, отпуская друга.       Швырнув сюрикены, Сарада довольно улыбнулась. В цель не попал только один.       — Можете не извиняться, — буркнула она. — Мама мне уже все мозги проездила понятием политического брака. Привыкну как-то… — кисло произнесла она и покосилась на друга. — Но всё равно, он мой папа, и ты его не присвоишь!       — Но братец Конохамару же нам как папочка… — заложив руки за голову, протянул Узумаки.       — Значит, будете как братья с сестрой, — усмехнулся Саске. — Уже достаточно подыграл вам, можете успокоиться.       — Ладно, команда, у нас завтра миссия, — начал Конохамару. — Поэтому хорошенько отдохните, и сбор у ворот «АуН» в семь утра.       — Надеюсь, не картошка? — кисло протянул Боруто.       — Нет, похищение, — серьёзно ответил Сарутоби. — Людей, а не картошки. Миссия А-ранга.       Команда ликовала.       Конохамару было непривычно, что рядом находится ещё кто-то. Готовить вместе, есть вместе, заниматься уборкой и стиркой вместе, спать вместе…       — У меня тоже завтра миссия, — сообщил Учиха. — Ты не против? — он обвил пальцы парня своими.       — Тебе невозможно отказать… — усмехнулся тот и поцеловал мужчину.       А назавтра, стоило только Конохамару и его команде пройти пару километров, как на дороге встретилась женщина с ребёнком. Видимо они шли достаточно долго, она несла его на руках.       — Простите, — обратилась она к команде. — Где я могу найти Конохамару Сарутоби? Он шиноби...       Боруто и Мицуки замерли, капитан заинтересованно уставился на женщину, пытаясь узнать её.       — А зачем он вам? — сурово поинтересовалась Сарада.       — По личному делу, — голос женщины дрогнул.       — Иккако? — Конохамару внимательно присмотрелся к ней. — Иккако из деревни Шипов?       — Сару? — глаза девушки округлились. — Ты… ты так возмужал, тебя не узнать!       — А ты почти такая же, — улыбнулся он. — Зачем ты меня искала?       — Понимаешь… — она тяжело вздохнула. — Я ничего не прошу, ничего не требую, у меня всё хорошо, правда. Но мой сын… Он шиноби, — вздохнула она. — Полгода назад у него начали проявляться способности к управлению чакрой, и на посту подтвердили, что у него есть способности… — она закусила губу. — Я слышала, что скоро набор в Академию… Хотела попросить тебя помочь разобраться в городе…       — Так, — Конохамару отошёл к поваленному дереву. — Садись, отдохни, попей, — он протянул женщине флягу и уставился на сидящего у неё на руках мальчишку. Ему было лет пять. Одет прилично, на голове кепка с символом водоворота, но лица не видно. — Как тебя зовут, дружок? — обратился он к нему, протягивая конфету.       — Шин-Эн, — с усыпанного веснушками лица на Конохамару ставились серо-голубые глаза. — А вы поможете нам, дядя Конохамару?       — Иккако, у тебя кто-то есть? — внезапно для себя ляпнул Сарутоби.       — Ну… с чего вдруг такой вопрос? — вздрогнула женщина. — Ну, сейчас нет…       — Женись на мне, — выпалил Конохамару.       Челюсти всех трёх генинов отпали, а Шин-Эн и вовсе шлёпнулся в траву с колен матери.       — Но… мы же не подходим… — начала было Иккако, но Конохамару перебил.       — Я важный человек в деревне, спецджонин и капитан команды, — заявил он. — Я так или иначе почти всегда занят, и… — он замялся. — Почти ничего не изменится, но парню нужен отец, мне нужно продолжить клан. И… с таким именем ему очень подойдёт фамилия Сарутоби!       Женщина замерла, а пацан с интересом уставился на странного дядю.       — Значит, мой папа правда герой? — уточнил он.       — Да-да, он такой крутой! — тут же поддержал Боруто. — Вот поступишь в Академию, и тоже будешь таким же крутым! Или ещё круче!       Когда Иккако отошла от шока и обещала подумать над предложением Конохамару, а новопоявленный сын лазал по отцу, полностью оправдывая их обезьянью натуру, они ещё немного поболтали и разошлись.       — Я ничего не понимаю, — пробормотал Боруто. — Зачем вы предложили ей жениться? Вы же с дядей Саске… ну…       — Всё понятно! — пожала плечами Сарада. — Это — настоящая самоотверженность и любовь! Ты бы понял это, если бы внимательно смотрел фильм! Конохамару-сенсей — настоящий мужчина! Он отвечает за свои поступки и готов взять всю ответственность за своего сына… в отличие от некоторых, — тяжело протянула она. — Вы её совсем не любите?       — Просто небольшой роман на миссии, я был молод, — вздохнул Конохамару. — Никакой любовью там и не пахло, мы просто приятно проводили время, она дочь старейшины. Но, если она решила воспитывать сына одна, даже не сообщив об этом, это говорит о многом.       — А папу вы любите? — дрожащими губами спросила Сарада.       — А разве не видно? — встрял Боруто. — Батя маму иногда также целует, и также называет!       Покачав головой, Конохамару задумчиво усмехнулся. У него есть сын, и такой взрослый…       Они остановились в гостинице. Детишки в одном номере, капитан — в другом.       В деревню они пришли под вечер, ничего толком не успев выяснить, и ночью Конохамару думал отправиться в бар и выведать там чего. Тяжело вздохнув, он сложил печати, любуясь полученным результатом в зеркале. Как всегда — прекрасна и соблазнительна!       — Собираешься на свидание, ненасытная обезьянка? — раздался от окна насмешливый голос.       — Собираюсь на миссию, — Сарутоби развернулся к окну. — Ты-то что тут делаешь?       — У меня своя миссия, я не вмешиваюсь, — Саске спрыгнул с подоконника в комнату. — Что-то узнали?       — По миссии — ничего, — Конохамару развеял технику, садясь на кровать. — А ещё я подумал жениться… Она умная женщина… Думаю, согласится…       — У парня тоже хороший потенциал, — кивнул Учиха, садясь рядом. — Вот Наруто обрадуется…       — А он знает?.. — Конохамару опять не смог правильно сформулировать вопрос, но Учиха его понял.       — Этот идиот дальше своего носа не видит в таких делах, — усмехнулся он. — Он считает, что его отношения с Хинатой ничем не отличаются от моего брака с Сакурой, и периодически даёт дурацкие советы, — фыркнул он, обнимая Конохамару. — Ты хочешь ему сказать?       Парень помотал головой.       — Возможно… Когда всё будет уже твердо… может, тогда…       — Кстати, о твёрдом, — усмехнулся Саске. — Мне зайти к тебе на ночь?       — Если не буду сильно пьян, — Сарутоби потёрся щекой о плечо, вдыхая свежий запах кедра с шафраном. — Миссия превыше всего!       Кивнув, Саске нежно поцеловал его и ушёл тем же путём, что заглянул.       А Конохамару, сладко потянувшись, довольно облизнул губы и отправился в бар, попытаться узнать, что же за чертовщина творится в этом городе…

Эпилог

      Конохамару устало опёрся о стол, с нежностью глядя на бумажных обезьянок, сюрприз Мирай и Шин-Эн.       Всё уже позади. Всё закончилось. Толпа бушует снаружи, город кипит, а он может наконец-то снять облачение и расслабиться.       — Дедуля, — он обратился к портрету на стене, — видишь, я теперь тоже Хокаге! И я не запятнаю наше честное имя Сарутоби! Я буду таким же, как и ты! Справедливым, честным и добрым! — он утёр выступившие слёзы. — Обязательно!       Третий хмуро взирал на него с портрета.       Конохамару устало плюхнулся в кресло, положив шляпу на стол. Сегодня он может отдохнуть, а завтра… Уже завтра его ждёт масса дел.       Дверь открылась, и в кабинет вошёл Саске, которого не было видно на церемонии, хотя Конохамару прекрасно знал, что тот следит за всем мероприятием откуда-то из тени. Всегда в тени.       — Хорошая речь, — улыбнулся Учиха, подходя к столу. — И не сомневаюсь, что ты сделаешь это правдой.       — Я ужасно устал, — вздохнул Кононхамару. — У меня лицо болит столько улыбаться. Конечно, все счастливы, и я счастлив… Но как же я устал… — протянул он.       — Давай, Хокаге-сама, — мягко улыбнулся Саске, перегнувшись через стол и пронзительно глядя в глаза. — Скажи то, что хотел… отдай мне свой первый приказ… — его дыхание обдало губы Сарутоби.       — Раздень меня, искупай и спать уложи! — широко улыбнулся Восьмой.       — И?.. — Саске не выпускал его из плена своих глаз. — Я хочу услышать, как ты это скажешь…       — И… — Конохамару запнулся. — И займись со мной любовью, Саске! — более твёрдо добавил он.       — Любовью, так любовью, слово Хокаге-сама, — довольно повёл плечами Учиха и, с лёгкостью перемахнув стол, подхватил Конохамару на руки, нежно поцеловал и понёс в спальню при кабинете.       За стеной шумело празднество по поводу инаугурации нового Хокаге, бумажные фонари и окна многоэтажек с улицы освещали непривычно большую комнату с огромной постелью и несколькими шкафами, такую пустую и необжитую, а глаза обоих лучились счастьем. ________________________________________       Шин-Эн — дословный перевод как «страсть». Состоит из иероглифов «сердце» (кокоро/шин) и «обезьяна» (сару/эн).       Иккако — грубо говоря «домашний уют», по крайней мере именно этот смысл я вкладывал, когда придумал её имя.       Санзару — те самые «три обезьяны», которые ничего не видят, не слышат и не говорят. Условная аллюзия на команду Конохамару.