***
Просыпаюсь от крика мамы, доносящегося с кухни. Я быстро вскакиваю на ноги, и пока спускаюсь с лестницы, то уже издаётся дикий визг, и крик отца. Достигаю точки назначения, и первое, что бросается в глаза: кровавая лужа на полу, и мама, с порезом на шее. У меня начинают литься слёзы, но я, ни звука не издаю, потому что становится страшно. Отец грозно зыркает на меня, начинает шариться в шкафчике с кухонными принадлежностями, и достаёт топор. У меня чуть ли ноги не подкашиваются, я быстро ретируюсь наверх, не зная куда спрятаться, и слышу, что позади отец что-то кричит мне, и, судя по шагам, он поднимается за мной. В итоге, захожу в одну из комнат, и, так как дверь я не успеваю закрыть, то прячусь в шкаф, который стоит за спинкой кровати. Закрываю дверцы, и стараюсь не дышать, прикрывая рот ладонью. Улавливаю звук быстрых шагов, раздающихся по комнате, дальше папа что-то опрокидывает, и некий предмет разбивается о пол. Следом шуршит что-то, и спустя ещё несколько секунд, я слышу звонок в дверь, отец тут же резко выбегает из комнаты. Я слегка со спокойствием выдыхаю, но в голове в момент мелькает мысль: «сестра!». Я резко открываю шкаф, и быстрыми, почти бесшумными шагами подхожу к лестнице. Наблюдаю, как папа прячет топор за занавеской, закрывающей косяк дверного проёма, и открывает дверь. — Проходи, солнышко! — весело произносит он. Сестра приветствует его улыбкой, и, войдя в дом, начинает разуваться. К ней из-за угла подбегает наш кот — Тоник, и, начинает траться о её ноги. — Соскучился он по тебе! — говорит папа, и Света с ним соглашается. Она проходит в гостиную, и я замечаю, как отец достаёт топор. Я спускаюсь на четыре ступени ниже, папа прячет оружие за спиной. — Что на ужин сегодня? — интересуется сестра, и, развернувшись в сторону папы, проходит мимо него, направляясь на кухню. Мне приходится подняться обратно наверх, чтобы он меня не заметил. — Мясо с кровью! — по-хитрому отвечает отец. Я вновь спускаюсь, чтобы если что хоть как-то помочь сестре. И тут мои попытки обрываются, так как я слышу секундный крик Светы, а дальше наблюдаю, как отец замахивается топором, и втыкает его в спину сестры. Она сразу замолкает и обессиленно падает на пол, а отец наносит ещё пару ударов, и кухня вновь наполняется свежей жидкостью, омывая пол. Чувствую, как меня начинает трясти, и я замечаю, как Тоник прибегает на кухню, но папа даже на него замахивается. Кот убегает в коридор, и папа его догоняет, хватает за шею, сжимая её, и…начинает расчленять его! Кот вначале надрывно мяукает, а дальше резко замолкает. Я убегаю в свою комнату, и слышу позади: — Ириша, где же ты? Папа тебя на ужин зовёт, а ты не приходишь! Я нахожу в комнате свой мобильник, и набираю Полицию, и только собираюсь нажать на вызов, то тут же распахивается дверь, и я вижу отца с окровавленным топором в руке. Он мгновенно направляется ко мне со злым рычанием. — Отвали от меня мразь! — я успеваю спрятать телефон в карман джинсов, и отойти на метр назад. Отец хватает меня за руку, и замахивается топором. — Не надо! Я больше слова не скажу! — с истерикой кричу я, и отбиваюсь от него ногами. В конце концов, ноги меня и спасают, но за сопротивление, я получаю глубокий порез на руке. Всё же я сохраняю себе руку, так как ещё чуть-чуть, и он бы руку попросту отрубил. Я изо всех сил бегу вниз по лестнице, прихожу на кухню, и, пересиливая рвотный рефлекс, достаю из ящика топор для мяса, а дальше убегаю в гостиную. Там успеваю позвонить в Полицию, и назвать адрес. Мне отвечают, что будут через 10 минут. Я сбрасываю звонок, и прячусь за диван. Через несколько секунд: слышу крики маты со второго этажа, потом быстрые шаги, приближающиеся ко мне. — Ну, всё! Ты — труп, скотина! — кричит отец, а я с силой сжимаю в руке топор, и готовлюсь к самозащите. Он разыскивает меня на кухне, с топором в руке, и вот уже направляется в гостиную. Я сглатываю, и дожидаюсь, когда он подойдёт поближе. И это происходит: папа внимательно осматривает все углы в комнате, направляется к дивану, и я резко выскакиваю, замахиваюсь, и наношу удар в район живота. Отец падает на пол, начинает задыхаться, но я его добиваю до конца, нанося ещё несколько ударов остриём по голове, и телу. — За всё тебе! За всё! — кричу я, продолжая наносить удары. Я успокаиваюсь спустя какие-то минуты, слышу, как звонят в дверь, и я, с ног до головы в крови, иду открывать. Полиция и скорая быстро входят, меня начинают допрашивать, а меня трясёт, и я говорю что-то невнятное. Всё сваливаю на отца, потом у меня появляется истерика: я сначала громко смеюсь, а дальше начинаю истошно кричать. Размахиваю руками, когда замечаю, что меня пытаются удерживать врачи. Меня сажают в машину, вкалывают какое-то вещество, и я засыпаю…***
В настоящее время, я, уже второй год нахожусь на лечении в психиатрической клинике. Мне рассказали, что я совершила все преступления в состоянии аффекта, и меня приняли невменяемой. Даже несмотря на моё нынешнее место обитания, я уже сижу в карцере, так как в первый год, с кем меня поселили в палату, я всех троих убила, достаточно хорошо спрятала заточку. Точно, не уверена выпустят ли меня вообще или нет. Да и, если честно, на свободу не хочется. Условия тут неплохие, только колят всякую дрянь в вену, я даже умоляла, чтобы мне наркотики кололи, но они меня изводят физически и морально настолько, насколько это вообще возможно! В целом, тут всё в довольно не плохо, только крови не хватает, но я припасла кое-что напоследок, и чувствую, что скоро меня здесь никто держать больше не будет…