Гроза над Татуином, ч. 2, Наследник

Перепрыгнув через невысокий кустарничек, Винта достигла поляны, на которую приземлился корабль. Да, это действительно был корабль Мандо. Трап корабля уже опущен, а вот и сам мандалорец стоит рядом, держа сына, на сгибе руки. Винта подбежала ближе, Мандо слегка наклонился и подхватил легкую девочку, которая обняла его. Омера догнала дочь, но перехватить не успела. Мандо стоял, держа сына на одной руке, а второй поддерживая Винту. Она обвила руками шею Дина Джаррина. - Мы скучали. Почему ты так долго не прилелал? - спрашивала она у охотника за головами. - За Малышом охотились злые люди, - ответил он серьезно. - А сейчас? - Нет. Винта уловила тепло в голосе. Она, обнимая одной рукой мандалорца, второй погладила мальчика. Малыш посмотрел на нее, потом на Мандо. - Папа? - Мандо давно заметил, что у мальчика появилась интонационная окраска в словах, которой первоначально не было. Он едва заметно кивнул сыну. - Ой! - Винта хихикнула. Малыш потянулся к ней ручками и обнял, а Винта обхватила его. - С прилетом, Малыш. Я так соскучилась! Надеюсь, твой папа позволит нам поиграть? - Позволю, - улыбнулся под шлемом Мандо. - Здорово! - Винта тоже улыбалась. - Мандо, ты надолго прилетел? - Навсегда. У Омеры, безмолвно наблюдающей за этой троицей, округлились глаза, она ничего не сказала, потупилась, переплетая косу. Яркие пятна выступили на ее щеках. - На-а-авсе-е-егда-а-а-а! - протянула девчонка. – О-о-ого-о-о! Значит, ты нас с мамой теперь будешь защищать? - Да. Женщина наконец произнесла: - Мы рады видеть тебя, Мандо. Пойдем к нам. Не вечно же тут стоять, - она хотела развернуться и повести его за собой, но он остановил ее. - Омера, подожди. Я прилетел не случайно. - Я понимаю, - ответила она, глядя на Т-образный вырез шлема. - У охотника за головами вполне могут быть здесь дела. То, что она услышала, явилось для нее полной неожиданностью. - Захочешь ли ты выйти за парня с сомнительной репутацией, наемного охотника за головами, никогда не снимающего шлем? Рот женщины немного приоткрылся, а на лице отобразился такой калейдоскоп эмоций, что Дин Джаррин задался вопросом, правильно ли он сделал, что прилетел сюда и задал ей такой вопрос. Омера растерялась, пальцы ее дрожали, то расплетали, то заплетали кончик косы. Она не смела поднять на него глаз, алые пятна на щеках стали больше и ярче. Все в ее голове перемешалось. - Мандо, - она совладала с собой и сейчас выглядела очень серьезной, - я ведь не одна. Спроси Винту, захочет ли она сама, чтобы так было. Винта, сидя на руке у мандалорца, такими же, как и у матери, круглыми глазами смотрела то на мать, то на мужчину. - Что скажешь? - спросил у нее Мандо. - А ты у нас будешь жить? И Малыш тоже? – девочка растерялась. - Если ты сама того захочешь, - спокойно и немного устало ответил он. Она серьезно посмотрела на его шлем, словно пыталась увидеть глаза охотника за головами через светозащитное стекло визора. - Ой-ёй! Ты... маму любишь? Да, Мандо? Правда? - Правда, - покладисто согласился Джаррин. - А ты меня обижать не будешь? А маму? - Нет, Винта. Не буду, - вздохнул Дин под шлемом. - Ты очень хороший, - сказала ему девочка. - И ты мне нравишься. - Я тебя тоже рад видеть в любое время суток. Винта опять хихикнула, потому что почувствовала улыбку в интонации. - Ты такой забавный! А можно мы пойдем играть? - Можно, - он опустил дочь Омеры, держащую Малыша на руках, вниз. - Винта, ты не ответила на вопрос, - укорила ее мать. Ее дочь стояла рядом с Мандо, глядя на него снизу вверх и чувствуя, как одной рукой он обнял ее за плечи, а тепло ладони другой руки она ощущала на своей макушке. - Оставь ее, Омера. Она все сказала. Дело за тобой, но я тебя торопить не хочу, - заступился за Винту мандалорец. Омера подошла к ним вплотную и обняла и дочь, и Джаррина. - Я ведь сказала тогда, что буду любить мальчика, как своего. Я не отказываюсь от своих слов. - Омера, я хочу сочетаться с тобой браком по манддалорскому обычаю. А это значит лишь одно: либо тебе придется носить броню и совершенствовать боевые навыки, либо жить в этой старой летающей развалине, мотаясь со мной по заказам. Однако у тебя есть путь к отступлению. Если ты не захочешь, я улечу отсюда и больше не появлюсь. - Я уже сделала свой выбор, Мандо. К чему повторятся. Значит, как ты говоришь, таков путь, - серьезно сказала женщина. Охотник за головами помедлил и снял шлем. Перед Омерой предстал мужчина лет тридцати с лишним, с темными волнящимися волосами, темнобровый и темноглазый, с красивым изгибом полноватых губ, слегка изогнутой спинкой носа, с короткой щетиной над верхней губой, грозящей вырасти в полноценные усы, чуть небритый, очень мужественный и...красивый. - Ого, какой ты! - восхищенно воскликнула девочка. - Какой? - улыбнулся ей мандалорец. - Красивенький, - заулыбалась она в ответ, глядя на него кротким и вместе с тем, озорным и очень честным взглядом наивных детских глаз. - Но тебе ведь нельзя снимать шлем, - удивилась Омера. - Потому что лицо воина может видеть только его семья, - ответил он. - Таков путь. Он наклонился и поцеловал Омеру. Крепко, вложив в поцелуй все, что он к ней чувствовал. - Пойдем играть, - предложила девочка сыну Мандо, почувствовав, что мандалорец отпустил ее. - Нам тут быть не годиться. Она убежала в селение, унеся Малыша на руках. Ей было неловко. Мандо и Омера еще долго стояли, крепко обнявшись, и целовались. Подходя к деревеньке, она перешла на шаг. Все это время, пока Мандо отсутствовал, девочка чувствовала, что мать напряжена и немного рассеяна. Лишь однажды брошенная ею фраза "жаль, что он улетел" подтвердила предположение Винты, что ее мама переживает именно из-за этого наемника, который заступился за них и их деревню. Она и сама часто думала о нем и его Малыше, таком странном, но очень милом. Ей было жаль маму. Такие уж они взрослые. Влюбляются. Потом женятся. А потом у них появляются дети. Вот как у пары, живущей по-соседству. А то, что мама влюбилась, Винта не сомневалась. Да и самой ей почему-то понравился этот молчаливый и немного грустный охотник за головами. "Наверное, потому, что у Малыша нет мамы, и Мандо очень трудно, ведь Малыш очень маленький. А у маленьких обязательно должна быть мама, как же по-другому?" - размышляла девочка. Малыш ее обнимал и сидел тихо на ее руках. Винта погладила его по голове. - Теперь Мандо женится на моей маме, и она будет твоей мамой тоже. А ты будешь мой маленький братик, - она улыбалась, неся его на руках. - Убугуу, - произнес он.- Вии! Она остановилась и удивленно посмотрела на это ушастенькое большеглазое и салатовое чудо, которое держала на руках. - Это ты меня позвал? - удивилась она. - Вии...- как-то очень нежно произнес он. - И я тебя люблю. Ты такой хорошенький, такой миленький, - она спохватилась.- Надо придумать тебе имя. Должна же я тебя как-то звать. Малыш - это, конечно, хорошо, но ты же мальчик, значит, тебя должны как-то звать. Ребенок зашевелился на руках у Винты и протянул ей кирбес. - Что это? Интересная штучка, - винта повертела его в руках, перевернула, увидев надпись. Девочка умела читать. Она прочла имя, выгравированное с обратной строны медальона. - Дин Джаррин...Мандо... Ой, а это тебя зовут Дин Джаррин? Мандо… ну, понятно, что он твой папа. Она отдала ему кирбес, который мальчик тут же задумчиво сунул в рот. "Если Мандо женится на моей маме, значит, я буду Винта Джаррин? А сам Мандо?" - задала она самой себе вопрос. Ей в голову пришло то, о чем она до сих пор не подумала. - Ох! А Мандо что, теперь мой папа? Ну, да. Он тогда наш папа, - продолжила размышлять Винта вслух. - А что? Он нас защитил. Он сильный. Красивый. А еще он добрый и очень хороший. У плохого человека бы такого милого мальчика не было бы. Да, Дин? - Да. - Подтвердил Малыш. - Ух, ты, мой глазастенький, - девочка чмокнула его в нос, мальчик весело засмеялся. Они дошли до дома. Соседка, молодая женщина, про которую недавно думала Винта, развешивала постиранное белье. Она с удивлением сначала воззрилась на девочку с крохотусиком на руках, а потом окликнула ее: - Винта, Мандо вернулся? - Ага! И Малыш с ним! - зазвенел радостным колокольчиком голос Винты. - Мама сейчас его приведет. Соседские ребятишки сбежались к дому Омеры. - Смотрите! Малыш! Мандо прилетел! - Ага, точно! - А он здоровский, этот мандалорец! - А как стреляет! - Он меня драться учил! - Где же он сам? Ребятня радостно галдела, обступив Винту. - А Мандо женится на моей маме! - объявила девочка. Такого ребятишки не ожидали. Они снова загалдели, разделившись на два лагеря: одни считали, что Винта сочиняет, другие поверили в это. Между ними даже спор вышел, а потом они успокоились, уселись на бревнышке рядом с ней и предались беседе про дела более важные. Например, про то, как один поселянин выловил недавно в озере большую рыбу. Они совсем бы забыли о новости про мандалорца и Омеру, пока не увидели их идущих вдвоем. Тогда даже самые ярые маленькие скептики признали ее правоту. Одни порадовались за Винту и Омеру, но были среди детей и вредненькие. - Вот выйдет твоя мама за этого в шлеме, потом родит своего. И все, - сказал один соседский мальчишка. - Ничего не все, - взразила ему ее подружка. - У него самого есть ребятенок. Значит, он любит детей. - А что плохого? - спросила дочка Омеры. - У меня будет два братика или братик и сестричка. Мандо всех любит. И мама всех любит. А еще он такой красивенький! Я его без шлема видела. Правда. - Э-э-эх! Девчо-о-онки! Вам только бы все красивенькое! - махнул рукой малолетний скептик. – Ну, вас! Обсуждайте свои бантики, а я домой пошел. Дети рассмеялись. В это время Омера и Мандо подошли к дому. - Дядя Мандо, а Вы, правда, на тете Омере женитесь? - спросил кто-то из мальчиков. Мандо кивнул. Омера улыбнулась и посмотрела на него. - Правда, ребята. Мандо не ожидал, что больше половины детей завопит "ура". Он по-доброму посмеивался под шлемом. - Винта, Мандо, пойдемте обедать, - позвала Омера. - Все, пока-пока! - попрощалась девочка с друзьями и нырнула с малышом в руках в дверь вслед за матерью. Мандо прошел в дом за ними. Омера светилась счастьем. Там, в лесу, после того, как он сделал ей предложение и поцеловал ее, он сказал, что хочет быть с ней единым целым делиться всем и растить воинов. Она была согласна на это, потому что знала, что этот мандалорец способен защитить ее с дочерью, а еще никогда не предаст. Во время обеда Винта сидела, подложив руку под щеку, и не спеша зачерпывала ложкой суп. Омера заметила перемену в настроении дочери. Она даже и не догадывалась, что слова одного вредного соседского мальчишки заронили сомнение в душу девочки. - Винта, что случилось? Почему ты так плохо ешь? - спросила у нее мать. Девочка оторвалась от мыслей, но ответила вовсе не ей, а Джаррину-старшему. - Мандо, ты ведь женишься на моей маме, да? - Угу, - мандалорец смотрел в свою тарелку и был занят едой, время от времени поглядывая, как его сын управляется с ложкой - Малой, ешь. Не вози по тарелке,- сказал он сыну. - И у вас будут свои дети? - Да. - А ты нас с Малышом не разлюбишь? Дин зачерпнул очередную ложку, но остановился, нахмурившись. Омера вдруг испугалась. Вот оно, что она не предусмотрела. Дети часто ревнуют родителей даже к неродившимся братьям и сестрам. Она тоже нахмурилась, отчего на лбу образовалась глубокая складка. Мандо опустил ложку в тарелку и хмуро переглянулся с матерью Винты. - Кто тебе сказал такое? - удивился он. - Один мой сосед, - простодушно отозвалась девочка. - Глупость сказал, - вздохнул Джаррин. - Это была плохая идея. Девочка внимательно смотрела на Мандо и ждала, что он еще скажет. - Винта, у мандалорцев нет понятия свой-чужой. Для них все дети свои, - сказал он негромко и как можно мягче. - Я сам найденыш. Они воспитали меня как своего и любили как родного. Таков путь. Омера постаралась перевести разговор на другую тему. - Смотри, дочка, Мандо тебя обогнал, а ты все обедаешь. Малыш и то тебя скоро обгонит, - улыбнулась она. - Ой-ей-ей! Правда обогнал, - согласилась Винта, усерднее заработав ложкой. Мандо вновь переглянулся с Омерой и заметил печаль в ее глазах, хоть она и улыбалась. После обеда Малыша уложили спать. Он так привык. Омера сказала, что все сделает сама и отправила будущего мужа погулять на свежий воздух. Мандо вышел из дома и заметил Винту, одиноко сидящую на бревне и размышляющую. Ей было всего восемь, но он уже отметил про себя, что ребенок этот весьма сообразителен, пытлив и упорен. Мандо даже подумал о том, что стоило бы девочку обучить приемам самообороны. Винта смотрела на лес и мандалорца не видела. Он осторожно сел рядом с ней. Чуть помедлил, а после коснулся ладонью ее вьющихся волос. Она тут же обернулась, и он убрал руку. Винта серьезно, будто не по-детски смотрела на него. Такой взгляд был у Омеры в прошлый раз, когда она провожала его на корабль. - Тебе грустно? Почему? – просто спросил он. Она пожала плечами. - Ты не хочешь делить маму со мной? - А я не делю. Как же можно разделить целую маму? Разве так бывает? –с любопытством поинтересовалась девочка. Джаррин улыбнулся под шлемом, его это позабавило. - Я теперь вас не оставлю. - Мама говорила, что папа сказал то же самое. - Ты его помнишь? - Совсем чуть-чуть. Он уничтожил базу имперцев тут, в лесу. Я была тогда совсем маленькая... "Ах, вот откуда шагоход у разбойников! - подумал Мандо. - Видимо он единственный уцелел и попал к ним в руки. Ничего себе трофей!" - Он погиб? Винта кивнула. - Да. Он защитил деревню от штурмовиков, так сказала моя мама, а потом дошел до нас раненный. И все. Он был большой и сильный... - А вот я своих родителей помню. Мне было десять. Они спрятали меня от боевого дроида и погибли. А меня нашли мандалорцы. Настоящих родителей я никогда не забуду. Я их очень любил. Но люблю и тех, кто принял и вырастил меня как своего родного сына. У этой пары не было детей. - Совсем-совсем не было? Жа-алко. А почему? - Так вышло, - хрипловато ответил Дин Джаррин. - Ты нас защитил как он, - сказала Винта. - Я был бы счастлив иметь большую семью, потому что для мандалорца - это главное. А пока что у меня двое детей, которые мне дороги. Он заметил, что глаза Винты влажно блестят. - Значит ты... - Да. - Я боюсь, что тебя тоже убьют. Ты ведь воин? - капелька прокатилась по ее щеке. - И мама опять будет плакать. И я... Мандо подался вперед и привлек ее к себе. - Нет, Винта. Мандалорца убить не просто. Я сам, кого хочешь, за вас пристрелю. Она почувствовала, как его теплая ладонь обхватила ее затылок. Это давно забытое ощущение пятилетней давности, когда совсем другой сидел вот так же с ней на том же бревне и ласково обнимал. Ей хотелось, чтобы это не кончалось. Он приглаживал ее вьющиеся волосы, пока она молча сидела, уткнувшись лбом в его бескар. Она обняла его за пояс. - Мандо, а я? - Ты? - мандалорец минуту помолчал, прежде чем закончить. - Моя дочь, Винта. Таков путь. - Ты вернулся, - вдруг сказала она, зажмурившись, обхватив его и крепко прижавшись к его бескару. Он был взрослый, большой, в металлической броне и шлеме, немного непонятный, но девочка чувствовала, что он почему-то ее очень-очень любит и никому не даст обидеть ее, так же, как некогда заступившийся за семью и остальных людей и ушедший в небытие отец. Утром Рекс обнаружил, что ночью явился к жене в шлеме брата. Асока не разговаривала с ним. Она надула пухленькие губки, сложила руки на крупной груди и отвернулась. Ее мужу надоело играть в молчанку. - Асока, прости меня за вчерашнее, милая. Больше не повторится. Тогрута наконец-то подала голос. - Ты понимаешь вообще, что ты делаешь, Рекс? Я тут сижу, жду тебя, беспокоюсь, а ты устроил распитие с братом и, между прочим, лишнее ты выпил не для пользы дела. Это же тихаар! Не умеешь пить, не лезь. Хотя, конечно, ты же потомственный мандо! И в этих вопросах куда уж мне, со своими-то монтралами! Нет, ну, додумался же! Какой позор! - Ну, Шпи-илька! - Ты и твой брат вызвали гнев у Кьяры, а она очень помогла нам. Как вы могли ее так огорчить? Короче, Рекс, если еще раз такое повторится, будешь спать на коврике с той стороны двери. Нечего на детей перегаром дышать! Вот. И попроси извинений у матери-оружейницы. - Асока, а откуда ты... Ты что вставала, следила за нами? Тебе же нельзя! - испугался Рекс. - Я это в твоей голове видела, когда пыталась тебе помочь. И, между прочим, волноваться мне тоже нельзя. У меня четверо детей на руках и если что, их никто кормить не будет, - строго предупредила его жена. Генерал поник головой и зарделся. Он не отрицал, что виноват. Он понимал, что его дорогая Шпилька сейчас права как никогда. - Прости, дорогая. Мне невероятно стыдно, - виновато произнес он. - Рекс, подойди. Он подошел и сел рядом с ней, не смея поднять на нее глаз. Она потянулась и обвила его шею руками. - Ты прощен, но еще один такой раз, и я тебе не спущу. И пожалуйста, верни шлем Вольфу. Он наконец взглянул на нее, подняв голову и тут же получил горячий поцелуй ее мягкими пухленькими губками, почувствовав себя самым счастливым мандо. Вольф проснулся рано утром на своем топчане, абсолютно голый под шкурой банты. Ничего такого после вчерашней попойки не чувствовалось кроме небольшой слабости. Сорбент на основе бакты вычистил его организм. Вчерашнее вспоминалось плохо. Он помнил все наставления Рекса, а вот после них происходящее вспоминалось плохо и было размытым. Он помнил, что Кьяра побила его в очередной раз, видимо за пьянку. А вот что потом? Вольф сел и огляделся, на скамеечке лежала вся его одежда, аккуратно сложенная, там же и бескар, и...шлем, но не его, а Рекса. Продолжая "исследовать территорию" он обнаружил лежащий у его подушки предмет интимного женского гардероба. Клон похолодел. Неужели он вчера еще и оргию устроил?! С кем?! Брат Рекса почесал в затылке. Нет. Это вещь Кьяры. Точно. Значит она побила его вчера, а потом он ее...он с ней... Сам или это была ее инициатива? Нет. Надо вспомнить. Кажется, они с братом куда-то пошли вчера. Куда? Куда потом делся Рекс? А Кьяра? Откуда она появилась? Он сидел и напряженно думал. Внезапно он начал понемногу вспоминать. Вспомнил, как они напоролись на мать-оружейницу и как забрака устроила им разнос, потом побила его, потом приходила Салита, а после...после они с Кьярой оказались вместе. Бескар куют горячим! В это время дверь открылась, и вошел Рекс. - Я шлем твой принес, а мой у тебя остался. Хороши же мы вчера с тобой были. Вставай, нас ждет завтрак. Вольф посмотрел на брата-близнеца и задумчиво уткнул взгляд в предмет женского белья, держа его в руках. - Что это у тебя, Вольфи? Ты никак здешнюю тви'лечку поимел? И как? – засмеялся Рекс. - Нет, не с тви. Я был с НЕЙ вчера, хотя плохо помню это. Она опять поколотила меня вчера, а потом я... Это ее одежда. Она забыла, наверное. Надо отдать. - А я бы не отдавал, оставил на память, и судя по размеру, грудь у нее очень даже ничего. - Рекс, - укоризнено и тихо произнес клон. - Ты понимаешь, что я наделал? Я уронил себя в ее глазах. Встал опять между ней и ее сыном, хотя ты мне уже объяснил, что так нельзя. Я пропал, Рекс. - Парень, ты драматизируешь. Во-первых, то, что она тебя сначала побила, потом пожалела, говорит о ее любви к тебе. Во-вторых, думаю, что ей нравится быть с тобой, хоть ты и не опытный. В-третьих, я вчера кроме тебя, провел разъяснительные работы и инструктаж с Тором. В-четвертых, вставай, пойдем в Трапезную, поедим, а после принесем свои извинения матери-оружейнице за вчерашнее. Я тебя прикрою, вод. - Как ты сказал? В Трапезную? - переспросил Вольф и неожиданно рассмеялся, он вспомнил, куда они вчера направлялись. Он встал, поплескался в душе и привел себя в порядок смыв следы прошедшей ночи. Оделся. Вещицу своей любимой он компактно сложил и завернул в одноразовую салфетку, прежде чем убрать в подсумок. Рекс ждал его. Теперь шлемы были на правильных головах. Выйдя за братом в коридор, он заблокировал дверь и остановился, о чем-то размышляя. - Ты чего завис, Вольф? Пойдем! - поторопил его Рекс. Коммандер посмотрел на генерала Фетта и неожиданно сказал: - Так нельзя. Я тоже не прав, хоть мне и неприятно в этом сознаваться. Сегодня же попрошу прощение у Тора. Ради нее, потому что люблю. Не важно, простит ли он. Это Дело Чести. - Вод, вся штука в том, что если ты хочешь помириться с ним насовсем и приобрести в его лице сына и союзника, воспринимай его не как занозу в своей шебс, а как неотъемлемую часть любимой женщины. Она только спасибо тебе за это скажет, а может и отблагодарит. По-своему. По-женски... Они обняли друг друга за плечи и пошли навстречу новому дню, который в Убежище только начинался. После завтрака мать-оружейница дала задание Гарде обточить пару деталей для оружия. Пока девушка занималась со станком, забрака и Даркс занимались выплавкой и ковкой бескаровых доспехов по мерке. Даркс работал кузнечным прессом, в то время как его наставница делала более тонкую и ювелирную работу на небольшой наковальне. Тор следил за процессом. - Мам, можно я тебе помогу? - спросил он. - Хорошо. Возьми клещи и держи лист. Забрачонок старался, крепко держа инструмент двумя руками, пока его мама придавала форму листу бескара. - Это бескар'гам, да? - Да, мой хороший. - А когда у меня будет такой же? - Когда пройдешь боевое испытание и заслужишь. - А когда, мам? - После воинского совершеннолетия в тринадцать лет. - Как долго ждать! - огорчился маленький забрачек. - Почему так долго? - Бывает, что все случается раньше. Мандо заслужил первый бескар в двенадцать лет. Он проявил мужество и ум, спас отца и уничтожил отряд штурмовиков. - Эх, штурмовиков-то сейчас нет. Мы всех победили. С кем же сражаться? - Необязательно сражаться. Можно быть охотником за головами, как коммандер Вольф или Кид Манд'Крей. Или Защитником, как Даркс и Рекс. - А если я хочу быть оружейником, то мне все равно надо проходить испытание? - Конечно. Через два года тебе будет восемь. Жаль, что отца у тебя нет, положено так, что с восьми лет мальчика должен учить папа. Но я попрошу Мандо. Он охотник за головами и он сможет тебя обучить. Мать-оружейница сунула откованную пластину доспехов в раствор и, просчитав про себя, вынула ее, положив на стол переговоров. - Какой ты у меня помошник хороший! - похвалила она Тора, а забрачонку большего и не надо было. Он обнял мать за талию и уткнулся ей в живот. - Ма, а дети в животе появляются? - Да, Тор'ика. - Хотел бы я обратно в твой живот, там, наверное, тепло и хорошо. Да, мама? Забрака коротко рассмеялась и погладила сына по голове. - Мечтатель ты, Тор. Обратно не влезешь: слишком большой. - Мам, а мне всегда папа говорил, что меня из бескара выковали, а потом я был в животе и родился. Ты ведь умеешь. Если я из бескара, то может, ты меня перекуешь? - Тор’ика, чтобы ты родилс,я нужно было всего чуть-чуть. А теперь-то ты вон какой! Если я чуть-чуть возьму, то остальное-то я куда дену? - А ты вода сделай. - Нет, ад’ика, из тебя вод не получится. Вода тебе должен папа выковывать. - Он разве умел? - Все мандалорцы умеют. Тор опечалился. Он опустил голову и погрустнел. - Теперь он никого уже не скует…-он еще крепче обнял ее за пояс. Кьяра сначала положила руки на его плечи, потом обхватила ими шею и затылок мальчика. В кузницу вошли братья-клоны. Впереди шел Рекс. Он приблизился к Кьяре и почтительно склонил голову. - Су'куэ гар, горан'буир[1]. Я хотел бы принести извинения за вчерашнее неподобающее поведение и вид, порочащий репутацию воина-мандалорца. Это моя вина. Прошу нас простить за вчерашнее. - Извинения приняты, генерал, - тон забраки стал официальным. Рекс еще раз почтительно склонил голову и отошел за спину Кьяры, где Даркс ковал очередной лист из бескара, чтобы перебросится с юношей парой слов. Следующим в очереди извиняющихся был Вольф. - Я прошу прощение. Больше такого не повторится. Не желаю быть источником проблем и огорчений. - Извинения приняты, - ответила она тем же строгим тоном, но теперь голос был уставший. Он протянул ей руку и при рукопожатии незаметно передал ей заранее приготовленный маленький сверточек, который она быстро сунула в подсумок. - Могу я поговорить с Тором? Это важно. Мальчик сильнее прижался к матери. Разговаривать с коммандером он не собирался. - Надеюсь, на него больше не выльется поток негатива? - с подозрением поинтересовалась Кьяра. - Я пришел не обижать его, а извиняться. Она осторожно отцепила сына от себя. - Ад'ика, если кто-то желает извиниться, неприлично извинять его, стоя к нему задом. Тору пришлось повиноваться и повернуться лицом к коммандеру. - Я прошу прощения за то, что затронул честь твоей семьи и принес тебе немалые огорчения. Так же прошу прощения за то, что напрасно оскорбил тебя и не разобрался в ситуации. Ты прав. Я не имею права на что-то претендовать. И так как я боевой офицер и человек чести, то вот... Он вынул бластер из кобуры и протянул его Тору. - Если бы ты был совершеннолетним, то мог бы вызвать меня на Поединок Чести. А поскольку я признаю свою вину, то по уставу готов ответить за оскорбление. Мне полагается расстрел. Возьми, приведи в исполнение. - Вольф, ты с ума сошел? - рассердилпсь забрака. Она хотела отобрать оружие у сына, который взял его из руки коммандера Фетта, но Рекс остановил ее. Забрачонок посмотрел на бластер и вздохнул: - Хороший бластер. Он протянул оружие Вольфу и сказал ему: - Я на Вас не сержусь. Не буду я в Вас стрелять. Если я Вас убью, то мама обидится. А Вам нужен друг. Я хотел им быть, а вы не захотели подружиться. Коммандер, Вы маме нужны, ей с Вами хорошо. Она Вас любит. Я не хочу, чтобы ей было плохо. Я знаю, Вы меня не любите, я лишний. Я вам с мамой мешаю. Я больше не буду мешать вам. Простите, что плохо себя вел. Он взял одной рукой руку матери, другой руку Вольфа и соединил их вместе. Вольф увидел невероятное огорчение и печаль в глазах забрачонка, который повернулся и ушел в комнату. - Эй, парень, постой! - окликнул его озадаченный и растерянный Вольф, не ожидающий такого признания. Забрака вынула свою руку из ладони клона. - Тор! Тор! - Кьяра сначала позвала его, но мальчик ушел. Тогда она покинула кузницу, отправившись за ним. Забрачек печально сидел на лавочке для одежды и был погружен в какие-то свои размышления. Кьяра сгребла его на руки: - Тор, зачем ты так? Разве ты лишний? Нер ад'ика... - Не надо, мам. Я знаю, тебе без него грустно. Он не будет счастлив, если я буду рядом с тобой. И ты тоже. Я видел, как ты плакала ночью из-за него. Ты его любишь и у тебя семья, а я лишь мешаю. Только не говори неправду. Папа говорил, что врать плохо. Я не буду мешать. Лучше бы он меня вчера убил. Я не хочу, чтобы ты была несчастлива. Пусть живет здесь, а я куда-нибудь пойду. Ведь папина комната свободна? Мам, он такой, потому что его все обидели. Мне его жалко. Будь с ним. Ты ему больше, чем друг. А я нет. Он не хочет дружить. Я не могу с ним подружиться, потому что он сам не хочет. Лучше бы ты оставила меня с найденышами. Я бы справился. Зато у тебя было бы все хорошо, а теперь у тебя из-за меня неприятности. Неожиданно Кьяра поняла одну вещь: ради ее счастья мальчик отступил в сторону, отказался от самого себя, от своих претензий на мать по праву сына и уступил свое место тому, с кем его мама счастлива. Он словно отдал Долг Чести своему погибшему отцу. - Ад'ика, знаешь, что ты сделал? Ты поступил по чести. Мой Тор'ика. Неужели ты думаешь, что ради своего счастья, я откажусь от тебя? Я несчастна без тебя, мой мальчик, дитя мое. Это твой дом. Как я могу променять тебя на кого-то, если ты мой сын и другого у меня не будет? Разве я могу? Я могу отказаться общаться с коммандером и попросить его больше не приходить. - Нет, мам. Не надо. Тебе будет плохо без него. - А без тебя еще хуже, маленький мой забрачек. Забрака прижимала к себе своего маленького сына, покрывая его лицо, рожки и голову поцелуями. Это был ее ребенок. Она решила всеми силами незаметно добиться, чтобы коммандер и ее сын приняли друг друга. И еще она бы очень хотела, чтобы Вольф стал настоящим отцом для маленького Тора. Вольф стоял в полном недоумении, глядя на дверь, куда ушли мать с сыном. Он в задумчивости продолжал сжимать в руке бластер. - Рекс, что это было? Он что, вот так, без боя сдался? Сдал того, чью честь защищал? Почему? - А ты не понял, вод? Он по чести поступил. Отошел в сторону и отдал тебе свое место рядом со своей матерью. Когда-то так сделал его отец, честь которого ты затронул. Ори’Верд отказался от семьи, где Тора не приняли. Он преподал сыну очень важный урок, и мальчик его усвоил. Мандалорец должен быть великодушен, Вольф. М-да, Асока меня предупреждала. Ну и как? И кто из вас троих счастлив? Коммандер нахмурился под шлемом. Он чувствовал горечь оттого, что маленький мальчик поучил его, такого взрослого и опытного воина собственным примером. Вспомнился погибший Пло Кун. Внезапно Вольф понял еще одну вещь - они с Тором равны. Клон почувствовал уважение к этому маленькому бойцу. И в тоже время, этот поступок почему-то изменил мнение клона о сыне Кьяры, и сердце коммандера сжалось. - Вод, я не хочу так. И что мне делать теперь? - Да, дело осик'ла. Гар шабла, вод,[2] - вздохнул Рекс, похлопав брата по плечу. - Но я кажется, знаю, чем тебе помочь. Как насчет активных учений? - Что ты имеешь в виду? - Вспомни, когда нас тренировали, у нас были активные учения на объекте. Мы должны были выполнить поставленную задачу, справившись с препятствиями. Кстати, если помнишь, группа Файвза провалила первое свое задание из-за отсутствия единства. Их чуть не отчислили. - И что ты предлагаешь? - Пойдем ко мне, объясню. Если что, Асока подскажет вариант. Оба брата синхронно развернулись и зашагали к выходу. Оба клона весь следующий день просидели у Рекса, составляя план. Перед этим они побывали на корабле Вольфа и порылись в атласе Татуина в поисках подходящего места. Им понравился скальный массив, в другой стороне от Мос-Эспа. Они даже слетали туда и осмотрели место будущих учений. - Хорошая местность, - одобрил Вольф. - Есть, где полазить и спрятаться. - Согласен. И ноги в песок не проваливаются. Сойдет. Когда-то вулканы выбросили на поверхность много магмы, застывшей в причудливых формах, а позднее солнца, ветер и песок довершили дело. Скалы понемногу разрушались. Тут было столько выступов, выемок, гротов, причудливых аркад, в которых можно было заблудиться, если не контролировать себя. Отпрыски Джанго Фетта с удовольствием полазили там сами, смачивая песок водой и кидаясь друг в друга, слепленными из него, снарядами. Им потребовалось еще дня три, чтобы довести план до идеала и утвердить его у матери-оружейницы. Она была довольна таким рвением в воспитательной работе и, разобравшись что к чему, дала добро на проведение данных учений. К планированию так же подключилась и Асока, которой было скучно, так как вставать ей не разрешали. Она обдумала идею Рекса и Вольфа, высказав некоторые свои замечания, и кое-что подправила в их разработке. Тор продолжил ходить на занятия и делал это беспрекословно. Он делал все, что ему говорили, был послушным, перестал шипеть и показывать свой забрачий норов, но теперь он замкнулся. Коммандер Фетт больше не видел в глазах мальчика ненависти и злости, лишь невероятную печаль и огорчение. Тор постоянно молчал, прятался и к матери больше не подходил. Мать видела, что с ним что-то происходит, и когда она попыталась обнять его, он отошел в сторону. - Не надо, мам, ты с коммандером опять из-за меня поссоришься, а я не хочу, - сказал он. Забрака переживала. Вольф тоже все знал, Кьяра поделилась с ним. Он попытался поговорить с ее сыном после занятий. Когда все ушли из зала, чтобы подождать Тована в коридоре, забрачонок тоже собирался уйти и был уже около двери, но Вольф окликнул его. - Подожди, Тор! Мальчик остановился, но к нему не повернулся и поник головой, думая, что его снова будут ругать. - Что с тобой происходит, Тор? Ты неплохо учишься, но...в чем дело? Забрачек молчал, потом он тихо и виновато произнес: - У вас с мамой своя семья. Вольф нахмурился. Как? Разве мальчик виноват? Почему же он думает, что виноват? В чем?! "Да, Рекс ведь предупреждал меня, и я до сих пор ничего не сделал", - сказал про себя клон. Коммандеру стало жаль мальчишку. Опять вспомнился генерал Пло. Брат Рекса подошел и сначала положил Тору на плечи свои руки, мягко, как обычно делал это джедай. - Не надо так...ад'ика...[3] - неожиданно мягко произнес он. Он поднял руку и дотронулся ладонью до теплого затылка мальчика. Тор вдруг резко вывернулся. - Зачем Вы так, коммандер?! Он закрыл лицо руками и бросился прочь из зала. - Тор! Вольф остался один. Попытка наладить отношения не удалась. Вскоре половина группы мальчиков была экиперована и отправилась на полевые учения с группой взрослых. Мать-оружейница полетела с ними, так как Тор вошел в состав. Кроме нее и Вольфа так же присутствовали Рекс Фетт, Тован Дикк, Паз Визсла, бортовой медик Вейла и пожилая мандалорка-тогрута Аката Гонто.