Волчья натура

Белый диск луны, звезды россыпью по небу. Чушь это все, вовсе он не хочет запрокинуть голову и взвыть, хотя тоскливо немного, это верно. Разве что обернуться бы зверем и сделать круг другой вокруг квартала – просто чтобы размять немного отвыкшие от движения мышцы да согреться. Увы, но даже выть сейчас безопаснее – всего-то примут за сумасшедшего: обернись он волком, последствия могут быть куда хуже. Кто-нибудь из сказочных, узнай об этом желании, наверняка ляпнул бы что-нибудь про «волчью натуру, которую не истребить». Бозли* одно интересует: им-то откуда знать про эту самую натуру и что вообще она собой представляет, если даже он, в сущности, единственный, способный рассказать об этом, не имеет представления. Что такое «волчья натура»? Острые клыки, зловредность и дурные манеры, вроде сдувания поросячьих домиков и поедания беспомощных старушек? Так он уже давно перестал быть отрицательным персонажем, да и кого теперь подгонишь под прежние мерки? «Правильное», такое удобное разделение на «хороших» и «плохих», «добрых» и «злых» осталось там, в потерянном королевстве, где только и было возможно слащаво-приторное «долго и счастливо» и заранее определенные роли. Хотя, если быть честным, счастливые развязки и там мало кому давались: небо сказочного королевства уже в те давние дни отнюдь не было ясным и безоблачным. Взять хотя бы Прекрасного Принца и его многочисленных жен, каждая из которых была уверена, что станет последней. Собственная тень за спиной образует волчий силуэт – человеческий облик заклятие ему подарило, а вот её оставило прежней. Пронзительный ветер продувает насквозь, и Бозли кутается в длинный плащ, ловя себя на мысли, что выглядит сейчас как герой какого-нибудь графического нуарного комикса, ни дать ни взять. Опустевший, спящий город (редкие прохожие отшатываются, случайно натыкаясь на него – шутка ли, почувствовать, как из темноты на тебя глядят горящие желтым глаза хищника!), полная луна, унылый пейзаж и он – детектив-одиночка, выслеживающий очередного преступника, дичь. Ну вот, снова эти звериные аналогии. Так вот о волчьей натуре. Что в нем сохранилось от волка, так это чутье. Тонкое обоняние, которое он проклинает днем и ночью. Бозли прекрасно знает, как бы чувствовал себя лесной зверь, окажись он в самой гуще города: как в аду. Воздух здесь наполнен информацией, её настолько много, что начинаешь сходить с ума. Все равно что сидеть сутками напролет перед множеством телеэкранов – дикая какофония. Шум, проклятый информационный шум, он окружает Бозли в двойном объеме: человеческое восприятие усиленное острым звериным чутьем. И это самое чутье в какой-то момент подсказывает, что цель его небольшого путешествия рядом. Бозли отбрасывает ненужные мысли в сторону и весь превращается в слух – или в обоняние, если быть точнее. Двери ночного клуба, у которого Бозли торчит уже целую вечность, распахиваются, и кто-то неверной походкой вываливается из дверей. Знакомый голос начинает напевать фривольную песенку, а Бозли медленно движется к дверям, чтобы не спугнуть человека раньше времени. Однако что-то все же выдает его – или у этого прохвоста уже развилось нечто вроде чутья на опасность – Джек вдруг подрывается и дает деру. В скорости им, конечно, не сравниться. С трудом подавив азарт охотника, наслаждающегося процессом погони, Бозли в два нечеловеческих прыжка достигает своей цели и валит парня на землю. Медленно поднимается, рыча какие-то угрозы, и, не церемонясь, ставит Джека на ноги, хватая его за ворот куртки. – Здравствуй, Джек, – неприветливо роняет он. – А, это ты, Бозли? – неискренне удивляется тот. Глаза прохвоста бегают, но ему хватает ума не пытаться вырваться. – Интересно, – голос Волка спокоен, и только рычащие нотки выдают раздражение. – У тебя много знакомых, способных покрываться шерстью и обращаться в волка? Вопрос риторический, и Бозли продолжает обманчиво ласковым тоном. – Ну что же ты, Джек? Устроил очередную аферу, сбежал в другой город, поставил под угрозу «скрытность» сообщества… Снежка о-очень расстроена. «Расстроена» то еще преуменьшение. Бела буквально в ярости, и простым выговором Джеку явно не отделаться. Волк даже жалеет его немного, пока этот недоумок не раскрывает рот. – Хах, может, в таком случае не будем её беспокоить? В её-то положе… Последнюю фразу Джек произносит зря. Среди сказочных говорится: не упоминать при Снежке о гномах. А вот при Волке с недавних пор не стоит заговаривать об интересном положении Белы: она так и не простила его за то общее приключение, в которое их послали Златовласка с Синебородом, хотя виноват Волк был, в сущности, не больше её самой. Мышцы под одеждой начинают бугриться, а ткань легонько трещит, давая знать, что сейчас вот-вот развалится в лоскутки. Где-то на краешке сознания мелькает мысль, что сменной-то одежды он с собой и не взял: знал, что погоня не продлится слишком долго. – Можно и не беспокоить, – невнятно рычит Волк, увеличиваясь в размерах и приподнимая Джека за шкирку так, что ноги бедняги отрываются от земли. – Бозли, Бозли! – пугается Джек и из голоса его окончательно исчезают задорные, смешливые нотки. – Бозли, старина, нас же могут увидеть! Бо-о-о-озли! – Заткнись, - морщится Волк, и Джек послушно замолкает, будто кто-то нажал на кнопку выключения звука. – И лучше держи язык за зубами, пока не приедем, если не хочешь узнать, насколько злым я могу быть. – Хорошо, хорошо, я рад, что ты послушался голоса разума! – бормочет Джек. Видно, что язык у него чешется сказать что-нибудь эдакое, но мешает страх. – Скорее пожалел хороший плащ. Я сказал, заткнись. Джек послушно кивает. Бозли слегка улыбается: этого прохвоста недостаточно, чтобы разозлить Волка настолько, что он перестанет себя контролировать. Зато небольшая демонстрация сэкономит ему кучу сил. Волк все еще держит Джека за шкирку, хотя, учитывая его рост, выглядит он так, будто опирается о его плечо. Прохожие могут подумать, что двое подвыпивших приятелей прогуливаются после веселого вечерка. Прохожим не к чему знать, что это двое сказочных возвращаются в свой сказочный клочок города, расположенный в самом сердце Нью-Йорка. * Бозли (БОльшой ЗЛой) Волк – версия переводчика комикса нравится мне гораздо больше оригинальной транскрипции Бигби.