Дом — это не место, это чувство.
Сесилия Ахерн
— Кто следующий? Гермиона смотрела на Малфоя, он смотрел на неё. — Ладно, — произнёс он. — Вспомнилось кое-что. Девяносто четвёртый... самое начало четвёртого курса. Год Турнира Трёх Волшебников, в котором участвовало четверо. Краем глаза она заметила, как поёжился Гарри. — Вы точно помните. Мы шли за вами, у меня был свежий номер «Пророка» со статьей о твоём отце. С колдографией, — Драко взглянул на Рона. Гермиона повернулась: тот кивнул, но на Малфоя не посмотрел. — В общем, вы помните. Мы, как обычно, поцапались. Я проехался по его матери, Поттер по моей. Уизли рвался меня растерзать, вы двое его держали... — Драко хмыкнул. — Наши традиционные развлечения. Гарри фыркнул, Гермиона тоже не сдержала смешка. Боже, это было так давно и словно вчера. — Потом я запустил в тебя заклинанием, — теперь он обращался к Поттеру. И перестал улыбаться. — И это заметил псевдо-Грюм. Крауч-младший, будь он проклят. И превратил меня... превратил в хорька. — Настоящий Грюм такого себе не позволил бы, — сказала Гермиона. — Вам лучше знать, — отозвался Малфой. — Не знаю, как это смотрелось со стороны, но то был один из худших моментов в моей жизни. Может, Блэку нравилось быть собакой, мне быть хорьком не понравилось совсем. Дико странные ощущения, но это ерунда в сравнении с другими. После того, как он оторвался на мне на глазах у всех, а Макгонагалл прекратила балаган, Крауч отволок меня в подземелья, швырнул на пол и добавил ещё несколько приятных слов о моём отце, — Драко вздохнул. — Я же успел пообещать, что он обо всём узнает, я всегда всем это обещал. Рон чуть слышно фыркнул. Гермиона решила не реагировать. В конце концов, так и было. — Первый шок немного прошёл, и я осознал, что снова подняться на ноги не в состоянии. Ребята бросились ко мне, Панси послала кого-то к мадам Помфри. Пришлось провести пару дней в больничном крыле. Растяжения, гематомы, пара вывихов. Треснувшее ребро. Я потом долго был наполовину фиолетовый из-за синяков. Прошлогодний порез от когтя гиппогрифа вспоминал чуть ли не с ностальгией, — Драко криво усмехнулся, пристально глядя в огонь, словно там вставали картины прошлого. — В этот раз было по-настоящему больно. Панси отходила от моей кровати только на занятия. Я убеждал её, что есть и спать тоже нужно, да бесполезно. Гермиона опустила глаза, разглядывая траву под ногами. — Чтоб вы знали, — Малфой исподлобья обвёл всех взглядом, — сейчас я бы не стал подкидывать отраву директору, проклинать Белл, чинить гребаный шкаф. Просто чтоб вы знали. Но не могу отменить прошлого, так уж оно устроено. — Никто не может, — тихо сказал Гарри. — Чтобы ты тоже знал: я бы не обошёлся с твоим отцом иначе после того, что он сделал. Но если бы можно было вернуть прошлое, я бы его исправил. Многое исправил. — Я тоже, — буркнул Рон, щелчком отправляя в костёр окурок. — И я, — прошептала Гермиона. Малфой помолчал и кивнул, принимая услышанное. — Но кое-что я усвоил, Малфой, — снова заговорил Гарри. — Ты — не твой отец. Не отвечаешь за него и не отвечал, как и я за своего. Драко взглянул на него с интересом, Гермиона — с беспокойством. Упражнения с профессором Снейпом, его воспоминания заронили в душу Гарри сомнения в безупречности Джеймса Поттера. Что-то рассказывал Сириус... Гарри делал выводы. Но хотя бы в неидеальности отца он не мог себя винить. Гермиона надеялась на это. — Поэтому... — То, что сделал Гарри после этих слов, стало для неё неожиданностью. Но Малфоя просто потрясло. Гарри встал, подошёл к нему и протянул руку. Гермиона смотрела на Драко во все глаза, а тот смотрел на Гарри — в упор, снизу вверх; расширившиеся зрачки делали глаза необыкновенно чёрными. Когда он протянул ладонь в ответ, она осознала, что забыла дышать. Повернулась к Рону: тот задумчиво смотрел на тех двоих и будто сквозь них. Гермиона молча накрыла его пальцы, лежавшие на колене, своими. Они понимающе переглянулись. Оба видели в сполохах огня двух мальчишек в школьных мантиях на лестнице Хогвартса. Только нынешние мальчишки прошли огромный путь, чтобы снова прийти в этот момент; они выросли, и повзрослели, и снова встретились — попробовать заново. — Твоя очередь, — произнёс Гарри, вернувшись на место. — Ты придумала, тебе и завершать. Гермиона посмотрела на Малфоя. Тот выглядел завороженным, будто пытался переварить сегодняшний день — весь целиком, с его признаниями, историями и действиями. И он смотрел на неё. За несколько недель она так хорошо изучила его сумрачно-серые глаза, его рассыпчатые легкие волосы, нервные руки. Знала, как презрительно кривятся его губы, и как искренне они умеют улыбаться. Одно дело хранить в себе чужие воспоминания о нём — пусть они и стали её воспоминаниями. Совсем другое — собирать новые, самой, вживую. Трогать, вдыхать, видеть и слышать... теперь это лишь для неё. И то, что недавно услышала во сне. «Люблю тебя» — Экспекто Патронум! — Гермиона взмахнула палочкой. Из неё вырвался прозрачно-голубой зверёк, вскочил на колени к обалдевшему Гарри, покрутил головой. Спрыгнул, скакнул по траве туда и сюда, обогнул костёр и подбежал к Драко. — Охренеть, — выдохнул Рон за её плечом. Гермиона была согласна. Она сосредоточенно следила, как её выдра не тает, а принюхивается к застывшему Малфою, и думала, что готова ответить на то признание из сна. Внизу живота неприятно заныло. Поморщившись, она положила свободную руку на живот и на миг прикрыла глаза. Когда снова открыла — патронус исчез. Гермиону охватило чувство утраты, и одновременно накатила неодолимая усталость. — Вот такая история, — пробормотала она. — Пойдёмте спать? Гарри взмахнул палочкой, и костёр послушно угас. На лагерь обрушилась кромешная тьма. — Люмос, — шепнул Рон совсем рядом. Палочки Драко и Гарри тоже засветились путеводными звездочками. Все разбрелись по палаткам в молчании, которое было тёплым и уместным. *** — Потрясающая история, — прошептал Драко, когда они, наконец, вытянулись на матрасе. — Потрясающий патронус. — Я смогла, — прошептала она в ответ. — Она была сильной. Ты видел, как долго держалась? — Видел, — заверил он. Это действительно его впечатлило. В прошлый раз эта забавная выдра была куда бледнее. — Слушай... — Драко нерешительно помедлил. — Это, конечно личное, не отвечай, если не хочешь, но... Каким воспоминанием ты его вызвала и держала? Грейнджер повернулась к нему и некоторое время рассматривала. Он молча ждал. — Помнишь день, когда мы ходили на пикник? Вчетвером. — Помню, — по коже поползли мурашки. — Вечером, когда я засыпала, ты сидел рядом. — В темноте он плохо различал её лицо, но услышал, как она улыбается. — Я засыпала... и мне послышались слова. Два слова, — уточнила она. — Какие слова? — Драко чувствовал, как сердце колотится в горле. Гермиона положила руку ему на грудь. — Такие... Что позволили создать патронуса. Драко, наконец, решился повернуться к ней, накрыв ладонью её пальцы. — Я счастлив. И в этот момент он не лгал. Она так чутко избавила его от мучительной неловкости — услышать собственное признание из чужих уст. Он всё равно нашёл причину терзаться, не зная её ответа, но её винить в этом не мог. — Я тоже, — шепнула она и коснулась пальцами его губ. Не в силах сдерживаться, Драко потянулся к ней и поцеловал. Будто сотню лет не был с ней, дыхание перехватывало от желания. — Я так скучал, — выдохнул он, на мгновение прерываясь. В ответ она прижалась к нему всем телом, жадно приникая к его губам, и Драко с жаром откликнулся. Его руки скользили по её спине, сжимали ягодицы, возвращались к волосам. Ему хотелось осязать её всю целиком, он не успевал за собственными желаниями. Грейнджер закинула ногу на его талию и потерлась промежностью о ноющий член. Драко застонал и торопливо дёрнул молнию, освобождаясь от джинсов, радуясь, что пренебрёг сегодня ремнём. Одежда бесила, создавая бессмысленные сейчас преграды, и каждая секунда промедления выжигала изнутри. Справившись со штанами, он задрал её футболку и едва не взвыл, созерцая светящуюся в темноте кожу. Грейнджер выгнулась навстречу, и Драко обхватил губами твёрдый сосок, терзая языком, прикусывая зубами, вырывая у неё прерывистые стоны. Она тоже скучала по нему, о да. — Подожди, — задыхаясь, выговорила она и рывком села. — Ложись на спину. Драко повиновался, изнывая от нужды оторваться от её тела. Она заставила его улечься так, что голова немного свесилась с края матраса, встала на колени рядом на полу, склонилась над ним и принялась жадно целовать. Когда переключилась с губ на шею и грудь, потихоньку двигаясь дальше, Драко понял её замысел и едва не задохнулся от предвкушения. Она добралась до ямки пупка, поиграла языком, вылизав, словно кошка. Драко целовал её живот, дурея от её запаха. Гермиона сдвинулась ещё дальше и, наконец, обхватила ладонью пульсирующий член, провела языком по стволу, коснулась губами головки. Драко судорожно вздохнул. Её бёдра оказались рядом с его лицом, он с силой огладил их и скользнул языком в её жаркую влажность. От её стонов кружилась голова и накрывало ощущение невесомости. Её ласки доводили его возбуждение до невыносимого предела. Не в силах больше терпеть, Драко перевернул её и подмял под себя. Больше всего на свете, с их самой первой близости он любил этот момент: когда входил в неё до конца, и всё равно хотелось ещё дальше, глубже; а она отзывчиво устремлялась навстречу. И её голос, о боги, он едва не терял сознание от её стонов, и рычал, и вбивался до отказа, до предела, и она подгоняла скрещенными на его пояснице ногами — ещё, ещё, сильнее, жёстче... и он подчинялся, и готов был делать это вечно. Но тела брали своё, и Драко содрогнулся, выплескивая в неё сладкое напряжение. И через пару мгновений она закричала, сжимая его внутри, заставляя содрогаться раз за разом, отдавая всё до капли, всего себя в этом пиковом моменте. Она разжала бёдра, выпуская его, и он рухнул рядом без сил, ощущая себя лёгким, как воздух и одновременно неподъёмно тяжёлым. Лежал и слушал, как успокаивается её судорожное дыхание, справляясь со своим. Её рука нашла его руку, и он сжал её в ответ. — И я люблю тебя, — чуть слышно произнесла она, но для него грянул гром. Так не бывает. Так не могло быть, но вот оно. Вот она — лежит рядом, голая, мокрая и горячая. Невообразимо дорогая. Он не знал до её слов, как сильно их ждал и боялся не услышать. — Моя, — выдохнул он в неожиданном порыве и положил ладонь ей на живот. — Нет, — отозвалась она чуть слышно. Словно врезала под дых. Она же призналась… он только что слышал. — Почему? — Быть любимым — не равно принадлежать. Любить не значит обладать, — медленно, будто с трудом проговорила она. Положила свою руку поверх его и прошептала совсем уже тихо: — Я ничья. Как бы не так. Драко непроизвольно сдавил её живот, Гермиона от неожиданности вцепилась ногтями в его кисть. Всегда готова защищаться. И правильно. Раз он до сих пор способен причинить ей боль, не соображая, что делает. Пытаясь добраться до того, кто внутри. — Прости, — он погладил её по бедру, едва касаясь кожи, и повернулся спиной. — Всё нормально. Мёртвый голос отбил последний сон, и Драко долго пялился в темноту, слушая её ровное дыхание. *** — Нам не пора вернуться? Гермиона поперхнулась тостом, и Малфою пришлось похлопать ее по спине. — Гарри, ты серьезно? — А что? — он прекратил намазывать хлеб маслом и недоуменно оглядел остальных. — Мы приехали в субботу. Сегодня понедельник. Ты планируешь вернуться в Лондон? — Я же говорил, что нет, — Гарри вернулся к своему занятию, прорвал тост ножом и с досадой бросил Колину. Пес радостно проглотил угощение и уселся возле Гарри, виляя хвостом. — Тебе здесь не нравится? — с нейтральной интонацией поинтересовался Рон. — А тебе? — Гарри поднял брови. — Поттер, ты же был здесь с нами ночью? — осторожно спросил Малфой. Гермиона привычно напряглась. Если сейчас все откатится назад, она прыгнет с обрыва. Сию секунду, без вопросов. Пошли к черту. — Был, — Гарри устало вздохнул, почесал висок и взял себе новый тост. — Я просто… Я не знаю, чем нам тут заниматься. Не вам, — он мрачно взглянул на нее и Малфоя. — Мне, Рону. Это тупик. — А что, если… — протянул Малфой, нерешительно вертя в руках камешки. Он завел странную привычку таскать с собой ее псевдо-разноцветный мобиль на манер монашеских четок. — Если что, Драко? — нетерпеливо спросила она, останавливая ладонью его беспокойные пальцы. — Что-то придумал? — Это, видимо, бред, — медленно и уже неохотно продолжил он, избегая смотреть в лица. — Может, нам здесь и поселиться? Повисла тишина, нарушаемая лишь щебетом птиц. — В палатках? — дружелюбно и четко выговаривая звуки, спросил Рон, словно буйного пациента Мунго. — Нет, — с легким вызовом ответил Малфой. — Можно построить здесь дом. Дом. Теперь, кажется, умолкли даже птицы. Гермиона разглядывала Драко, будто впервые видя. Гарри задумчиво склонил голову набок, Рон забыл снять с лица дружелюбное выражение. — Построить дом, — повторила Гермиона, вслушиваясь в слова. Малфой неразборчиво буркнул под нос, поднялся на ноги и ушел курить к обрыву. Он не успел ничего съесть, и Гермиона с легким чувством вины соорудила ему бутерброд, но не понесла. Положила перед собой, уставилась на клубничный джем и пробормотала: — В этом что-то есть, вы не думаете? — Что? — с сарказмом отозвался Рон, заглядывая ей в глаза. — Что есть в этом? — Дом в горах, — беспомощно произнесла она. — Без лишних глаз. Доктор Ходжес прибудет по первому зову, что туда, что сюда, — чем дальше Гермиона говорила, тем больше верила в свои слова. — Гермиона, это же не скворечник сколотить, это дом, — теперь Рон говорил с тревогой и плохо скрываемым возмущением. — На стройку как минимум нужны деньги… — Деньги есть, — подал голос Гарри, молчавший так долго, что Гермиона и Рон вздрогнули от неожиданности. — Дома нет. А деньги есть. — Гарри, я не могу… — Гермиона задохнулась от захлестнувших ее смешанных чувств. — Можешь, — просто сказал Гарри. — Безусловно, можешь. Хотя, не бери. Сам займусь. Маггловский фильм о супергероях. Сказка с канонным хэппиендом. Гермиона перебрала дежурные ассоциации, заставила себя их разжевать и выплюнуть. По крайней мере, очень старалась. Потому что нет, все не так, как сперва кажется. Это способ Гарри загладить вину перед ней, в которую впрягся сам и не откажется до гробовой доски. У него действительно есть деньги, а она категорически не возьмет ни кната больше, чем понадобится на строительство. Это возможность для нее, от которой отказываться глупо и неблагодарно. Пора примириться с тем, что она не властна над решениями других, и сосредоточиться на себе. — Ладно, — помолчав, согласилась она. — Гарри, спасибо тебе. За то, что ты есть. Он неопределенно качнул головой и полез за сигаретами. — Выходит, вопрос уже решен, — подал голос Рон. — Оперативно, что тут скажешь. И разрешение на строительство мы получим, полагаю? — Я свяжусь с Отделом неправомочного использования магии, — подтвердил Гарри. — Думаю, трудностей не возникнет. — Ладно, — сдался Рон, взлохматил волосы, шумно вздохнул. Повинуясь порыву, Гермиона придвинулась к нему и поцеловала в щеку. Он отпрянул от неожиданности, и это внезапно отозвалось болью в сердце. Никогда не забыть, что она сделала с ним — что сделал с ним ее Хозяин, и страх в его глазах, и лютая ярость в ее груди. Чужая ярость, вложившая в ее руки стремление уничтожить все, что ей дорого. — Что решили? — раздался из-за спины голос Малфоя. Гермиона насторожилась, ища в нем ревность и обиду, но он звучал ровно. — Твоя идея прошла все этапы согласования, — сообщил Гарри, прислонившись спиной к пологому валуну и закидывая руки за голову. — Принято абсолютным большинством голосов. — Забавно, — Драко криво усмехнулся, Гермиона уловила флюиды его нервозности. — Удачно, — возразила она, желая поддержать. Идея на самом деле казалась ей все лучше. *** Дом. Дом в горах. Дом в горах на деньги Поттера. Кто в нем будет жить — она, он, Уизли и Поттер?.. И адская сущность, жаждущая влиться в странную компанию. Или не жаждущая? Он ни черта о ней не знает. Никогда Драко не видел, чтобы дом возводили так быстро. Правда и сравнивать ему было не с чем. Впрочем, тут и не мэнор строили. Лаконичный двухэтажный домик без сложной и редкой магии. Поттер добыл где-то свору домовиков. Было забавно наблюдать, как Гермиона пыталась оплатить их труд, в результате чего бригадир едва не сбросился с обрыва. После этого она лишь следила, чтобы они исправно ели, и вообще избегала приближаться к стройке. Как-то утром Драко в руки попал номер газеты и вверг его в ступор. Даже не датой — а по ней выходило, что они торчат здесь уже… месяц? Целый месяц? Уикенд что надо. Даже не тем, что он настолько выпал из жизни. Дело было в заметке на второй странице. — Что это? Поттер хмуро обернулся, когда Драко постучал по его плечу газетой и опешил, когда тот ткнул ею в грудь. — Ты о чем? — Разверни, — бросил Драко сквозь зубы. Ярость, дремавшая последние недели вспыхнула с новой силой и не давала ему говорить развёрнуто. Она не давала ему полноценно дышать. На щеках Поттера заиграли желваки. Тем не менее, он молча расправил газету, сразу нашёл нужное и пробежал глазами. Поднял взгляд на Драко, вздохнул. — Ну? — Драко безуспешно пытался справиться с дрожью. — Объясни! — Так решили в Министерстве, — безэмоционально произнёс Поттер. — Я даже не в теме. Был. Драко всплеснул руками, не сразу найдясь с ответом. — Что с моей матерью? Где она сейчас? Что с ней будет? — Не истери, — предложил Поттер, благоразумно не приближаясь. — Дай немного времени, попробую разобраться. — Да господи, — Драко закрыл лицо ладонью, остервенело потёр. — Разберись. Реши это. Я не могу сам, я бессилен, черт возьми… — Только не слёзы, нет-нет-нет. Не заплакать перед Поттером… это край и дно. Он вздрогнул, когда плеча коснулась рука, пожала и легонько хлопнула. Медленно убрав от лица руки, он смотрел вслед уходящему Поттеру и чувствовал, как паника внутри мешается с тревогой и слабой надеждой. — Что случилось? Драко снова вздрогнул, вырванный из тоскливых мыслей. Гермиона смотрела на него встревоженно, бессознательно сложив руки на животе, который уже был виден. — Мой магазин… — выдавил он с трудом, глядя мимо неё. — У нас его отобрали. — Кто? — Гермиона побледнела, взяла его за руку, и он не стал вырываться. — Уизли, — криво усмехнулся Драко, надеясь скрыть так и стоявшие в глазах слёзы. — Джордж Уизли настолько успешен после отъезда своего брата, что решил расширяться и не нашёл в городе ничего более подходящего, чем мой жалкий магазин, — голос всё-таки сорвался, и он порывисто отвернулся, не желая падать ещё ниже. — Мама сейчас там одна с этим всем… Не хочу думать, каково ей… но думаю. Гермиона судорожно вздохнула и прижалась к нему сзади, поглаживая по плечам. — Гарри сможет уладить это, — пробормотала она ему в спину, потираясь щекой. Драко не ответил. Он ненавидел не понимать, как реагировать на реальность, и снова падал в это состояние, всей душой желая быть сейчас далеко отсюда. Максимально далеко. — Я не могу ей помочь, — с тоской произнёс он в пространство. — Я ни черта не могу сам. Будто связан по рукам и ногам. На него накатило странное безразличие ко всему, к чувствам и реакциям Грейнджер тоже. И к себе самому. Лишь тревога о матери красной нитью шла по этой серости, как кровавый надрез по сердцу. Гарри сможет уладить это Драко чувствовал себя никем, никем он и был. Вечером бесконечного, бессмысленного дня Драко в одиночестве курил над обрывом, вяло ловя разрозненные мысли. Поттер подобрался так бесшумно, что он едва не свалился в пропасть — может, так и задумывалось. — Да что с тобой не так? — рявкнул Драко, проводя по волосам дрожащей рукой. — Кто ещё не пробовал убить меня на этом чертовом обрыве? — А нечего сидеть тут, свесив ноги, — буркнул Поттер, усаживаясь рядом точно так же. Драко махнул рукой, не найдясь с ответом. Тот протянул открытую пачку. — Компенсация морального ущерба. Он фыркнул, но сигарету принципиально взял. — Чего пришёл? Я здесь и сижу, потому что негде больше уединиться. — С новостями, — ответил Поттер, не глядя на него. — О твоей матери. Сердце скакнуло куда-то в горло. Драко уставился на него выжидающе, и в этот момент ему в шею ткнулся холодный, мокрый нос. — Твою мать! — Драко передернулся и пошарил рукой позади себя, отгоняя бестолкового пса. — Очень не хватает Уизли с Грейнджер, и бригаду ушастых тоже пусть захватят, будет полный сбор. Посидел в тишине… — Я бы ушёл, — хмыкнул Поттер, притянул к себе Колина и стал чесать за ушами. Глупый пёс зажмурился от удовольствия и замер, устроив морду на его колене. — Но не уйду. — Потрясающе, — пробормотал Драко, щелчком подбросил окурок и молниеносно испепелил в воздухе. — Реакция, — Поттер сложил пальцы в колечко и одобрительно кивнул. Драко молчал, борясь с раздражением. Пусть развлекается, не будет он ничего спрашивать. Сам расскажет, с этим же пришёл. — Завтра я улетаю, — сообщил Поттер, вознаградив его терпение. — В Лондон. — Надолго? — выдавил Драко, теряясь без подробностей. — Да нет. Не больше недели, думаю. Позвони матери, пусть соберёт вещи, только весь дом с собой тащить не надо. Она когда-нибудь летала? — Ты же знаешь, что нет, — вымученно сказал Драко. — Вы ведь каждый шаг наш пасёте. Что это значит? — Привезу её сюда, — невозмутимо ответил Поттер. — Думаю, ты не против. Придумай пока, как рассказать ей… обо всем. Ну или как сочтешь нужным. Господь всемогущий… У него закружилась голова. Рассказать ей… да как?! С чего вообще начать, и как она это примет, как вынесет?.. Вопросов возникло множество, ответов — ни одного. Драко закрыл лицо рукой и замер, пережидая бурю внутри. — Я тоже пока не очень представляю, как это все будет, но… — задумчиво произнёс Поттер. — Ты здесь, я здесь. Там у неё никого. — И ничего теперь, — не удержался Драко. — Ни денег, ни поддержки, ни защиты. — Ну вообще Джордж твой магазин не то чтобы отжал, — заметил Поттер, бросив на него косой взгляд. — Он за него достойно заплатил, твоя мать подписала бумаги. — Прямо добровольно? — хмуро буркнул Драко. — Поговорите, и сам выяснишь, — Поттер поднялся на ноги. — Пойду, надо выспаться. Вылет завтра ранний. — Удачи, — пожелал Драко. — За меня тоже выспись, — не оборачиваясь, потому что голос позорно дрогнул. Впрочем, ему до этого было мало дела. Мир сузился на скорой встрече с матерью и предстоящем разговоре. Поттер тихо, необидно хмыкнул и ушёл.