Collide

POV Саманта Холт: Я поднимаюсь на второй этаж, захватив с кухни пончик, и наслаждаюсь любимой с детства сладостью. Как вдруг Зейн выходит из комнаты, наши взгляды встречаются как раз в тот момент, когда я начинаю усердно слизывать шоколадную глазурь. Малик тут же заливается смехом, я просто закатываю глаза и продолжаю свой путь, откусывая очередной кусочек. - Эс, постой, - пакистанец догоняет меня, разворачивая к себе, на его лице красуется улыбка, а карие глаза наблюдают за мной с неприкрытым интересом. - Даже не думай, что я поделюсь с тобой своим пончиком, Малик! - Я и не надеялся, - ухмыляется Зейн, обвивая мою талию руками, я поднимаю на него непонимающий взгляд. – Не хочешь прогуляться? - Хочу, - я закидываю остатки пончика в рот, Зейн берет мою руку в свою, и мы направляемся на улицу. Мы идем в полном молчании, пока не доходим до небольшой речки, где садимся на пирс. Я снимаю балетки и отпускаю ноги в прохладную воду. На улице давно стемнело и лишь полная Луна освещает коттеджи и небольшой лесок. Мне давно не было настолько спокойно, и я готова просидеть здесь всю ночь, только для того, чтобы наблюдать за этой красотой и ощущать его большую, немного шершавую руку в своей. - Эс, - неуверенно начинает Зейн, набрав в грудь побольше воздуха, чтобы, наконец, задать давно мучающий его вопрос, но я перебиваю его. - Пожалуйста, Зейн, не заставляй меня вспоминать это. Не сегодня, не сейчас. Но Малик, кажется, и не собирался меня слушать, вместо этого он разворачивается ко мне, берет мое лицо в ладони, пленяя взглядом темно-карих глаз. - Наше прошлое, солнышко, давно прошло и то, что было с тобой в нем – больше никогда не повториться. Не бойся вспоминать его, ведь без него ты бы не стала такой, какая ты сейчас. А ты, Саманта Холт, самая яркая, интересная и умная девушка из всех, которых я только знаю. Прошу, расскажи мне. Он смотрит на меня настолько проникновенно, настолько чувственно, что я невольно киваю, решаясь поведать своё ужасное прошлое, о котором так часто пыталась забыть. Я освобождаюсь от его рук, устремляя взгляд на Луну, Зейн делает то же самое, давая мне время собраться с мыслями. - Я не рассказывала эту историю никому, кроме… - Блэр? - Бинго. – Я начинаю нервно теребить рукав своей толстовки и Зейн, заметив это, накрывает мои ладони своими. Я делаю глубокий вдох и начинаю говорить: - Это началось, когда мне было 17. Мы с Би поступили в выпускной класс, и были по-настоящему счастливы, ведь нам остался лишь год, а потом свободная, взрослая жизнь. Мы мечтали сдать экзамены, поступить в один университет, а потом уехать на всё лето в Лос-Анджелес, где творить всё, что только пожелаем. Мы буквально жили этими мыслями, планами, но, как оказалось позже, им не удалось свершиться. Я стала замечать, что родители стали чаще ругаются по мелочам, а папа всё реже и реже появлялся дома, но тогда я не предавала этому большого значения, считала, что в каждой семье бывают ссоры и скоро всё наладится. Я ошибалась. С каждым днем ссоры становились всё сильнее, атмосфера в доме невыносимее, а разбитой посуды намного больше. Я совершенно не хотела появляться дома, и после учебы я забирала младшую сестренку, и мы до позднего вечера находились у Блэр. Однажды, когда я пришла домой и в очередной раз услышала крики мамы, я не выдержала и спросила, что случилось. Никогда не забуду взгляд мамы, она, словно, увидела меня впервые, или проще говоря, вспомнила о моем существовании. Они с папой настолько погрязли в своих ссорах, что даже не замечали, что нас с Кэйси не было дома целыми днями. Помню, как папа обнял меня, прошептал на ухо «прости», и ушел из дома. Тогда мама рассказала мне всё. Оказалось, что папа изменил ей. Я не верила своим ушам, мне просто хотелось поговорить с папой, чтобы он сказал, что это просто шутка, что скоро наша семья снова будет дружной и любящей друг друга. Но всё это было правдой, и через четыре месяца мама получила развод, а папа переехал на съемную квартиру. Я была опустошенна, разбита. Мне приходилось каждый день видеть слезы сестренки, успокаивать ее, обещать, что всё наладиться, а как только наступала ночь, я сама плакала не меньше Кэйси. Я поругалась со всеми друзьями, и единственным человеком, кому действительно было на меня не наплевать, была Блэр. Она буквально заставляла меня продолжать жить прежней жизнью, видеть что-то хорошее в самых обычных вещах, а бывало, доходило до такого абсурда, что она просто заталкивала в меня пищу, и заставляла пить таблетки от бессонницы пачками. Можно сказать, я просто жила у нее целыми днями, так как мне просто не хотелось возвращаться домой, снова видеть маму в таком поникшем состоянии, и не видеть на кухне папу, который бы как всегда готовил нам с Кэйси по порции блинов с вишневым вареньем. Так продолжалось больше месяца, а потом я познакомилась с одним парнем – его звали Нэйт. Мы случайно столкнулись в продуктовом магазине, а потом неожиданно разговорились, он показался мне хорошим и добрым парнем. Мы начали общаться, и вскоре я поняла, что очень ошибалась на его счет. Тогда, в магазине, я не обратила внимания на его распухшие вены, расширенные зрачки и странной привычке всё время озираться по сторонам. Я замолкаю на пару секунд, а Зейн переплетает наши пальцы, отчего по спине пробегает сотни мурашек. Сделав глубокий вдох, я продолжаю: - Прошло несколько недель с нашего знакомства, и Нэйт сказал, что хочет познакомить меня со своими друзьями. Помнишь, тот бар, где вы нашли меня? – Зейн кивает, поджав губы. – Именно туда он привел меня. Помню, как сильно была напугана, увидев , как один парень вводит себе наркотики, а несколько других уже лежат на полу, на лице каждого просвечивалась некая эйфория, а на губах была широкая, абсолютно идиотская улыбка. Я всегда категорична относилась к сигаретам, алкоголю и тем более наркотикам. Мне хотелось лишь одного – поскорее убраться из этого наркопритона, но Нэйт не дал мне этого сделать. Он и его друзья, которые были еще в состоянии хоть что-то понять, начали уговаривать меня попробовать эту дрянь. Не знаю, чем я тогда думала, где был вообще мой мозг в то время, но я согласилась. Я до сих пор ненавижу себя за то, что позволила им пустить эту дрянь мне по вене, ненавижу себя за то, что мне действительно понравилось это чувство, когда тебе абсолютно наплевать на весь окружающий мир, на все проблемы. Я была уверена, что это был первый и единственный раз, когда я позволила себе сделать это, я думала, что смогу контролировать так называемую «ломку» и не стану зависимой от наркотиков. Но буквально через день мне захотелось еще, и я вновь поддалась соблазну. Я просила у Нэйта еще и еще, каждый раз убеждая себя, что это последний раз. Я стала наркоманкой, Зейн. Всё, о чем я могла думать, всё, что мне было нужно – была доза. Я буквально была готова отдать за нее всё, что у меня было. Ни мама, ни папа ничего не замечали, для них я всё также посещала учебу, хотя, на самом деле, я ходила кН Нэйту, слезно выпрашивая хоть грамм наркотиков. Я даже не осознавала, что стала наркоманкой, я была уверена, что контролирую себя, что смогу остановиться в любой момент, но это был лишь самообман. Вскоре, Блэр стала замечать, что со мной происходит что-то неладное. Она обрывала мне телефон, когда я прогуливала школу, приходила ко мне вечером домой, и в очередной раз, не застав меня там, буквально сидела у порога и ждала меня. Я избегала встречи с ней, не хотела врать в глаза лучшей подруге, а еще я прекрасно понимала, что она всё поймет. Так и случилось. Мы оба знаем Би, и знаем, что этот человек всегда добьется всего, чего хочет. Она проследила за мной, когда я в очередной раз вместо школы пошла к Нэйту, и вошла в этот чертов бар, когда парень протягивал мне пакетик с наркотиками. Я впервые в жизни видела Блэр в настоящей ярости, и поверь, даже самому злейшему врагу я не пожелаю этого. Я думала, она убьет там всех и меня в том числе. Она буквально насильно вытащила меня из этого места, расталкивая по пути двух метровых парней, которые пытались помешать ей. Я ненавидела ее в тот момент. Ненавидела за то, что она не позволила мне принять дозу, в которой я так нуждалась. За то, что она перерыла мою комнату вверх дном, и наркотики, которые я припрятала под матрасом, смыла в унитаз. Ненавидела ее долгие и нудные нравоучения. Но я была благодарна за то, что она ни слова не сказала моим родителям. Блэр собрала мои вещи, и сказав маме, что нам нужно вместе готовиться к сессии, заставила меня переехать к ней. Она не давала мне выходить на улицу в одиночку, целыми днями сидела со мной, забросив на учебу, и выходила лишь в магазин, закрыв меня дома. Мы почти не разговаривали, точнее, Би пыталась разговорить меня, выяснить причину, почему я начала принимать наркотики, но я просто игнорировала ее. На самом деле, я и сама не знала, почему тогда согласилась попробовать эту дрянь, мне просто было слишком тяжело смирится с разрывом родителей и вечными слезами моей маленькой сестренки. И я нашла утешение в мире иллюзий, где можно с помощью наркотиков забыть все проблемы и разочарования. Я жила у Блэр около двух недель. Меня всю трясло от ломки, я слезно умоляла ее дать мне хоть немного дозы, а когда слышала очередное «нет» просто крушила и ломала всё на своем пути. Блэр молча терпела, лишь слезы, скатывающиеся по щекам, выдавали ее чувства с головой. Однажды она дала мне телефон, чтобы я позвонила родителям и сказала, что со мной всё хорошо, а вместо этого я набрала номер Нэйта, и назвала адрес Би. Они пришли за мной. Нэйт и его друзья. По щекам начинают скатываться слезы, я перевожу дыхание, пытаясь отогнать слезы. – Я никогда не забуду, как Би стояла на пороге, не давая мне выйти к ним. Она умоляла меня остаться, а я даже не пыталась ее слушать. Помню только, как подошла к ней и сказала, что ненавижу ее и больше не желаю видеть в своей жизни. Би схватила меня за руку, и просто не давала мне выйти, я посмотрела на Нэйта, он понял меня без слов. Двое парней подошли к нам, один оттолкнул Би настолько сильно, что она отлетела на другой конец комнаты, а я даже не посмотрела в ее сторону, просто выбежала из дома, который раньше казался мне родным, а сейчас я просто ненавидела его каждой клеточкой своего тела. Я ушла из дома, жила в том баре, и без перерывов принимала наркотики. Блэр обрывала мой телефон, и через несколько дней я его просто выкинула. Именно тогда я познакомилась с Джоном. Мы просто столкнулись на улице, он не был наркоманом, он был отличным парнем. Джон говорил правду, Зейн, именно я сделала его тем, кто он сейчас. Я открыла для него этот мир, в который он втянулся слишком быстро и нырнул в него с головой, точно так же, как и я. Когда Джон стал принимать наркотики вместе со мной, всё стало еще хуже. Я почти не появлялась дома, каждый новый день мы начинали с принятия дозы. Я не помню почти три месяца из своей жизни, и, честно говоря, я даже рада этому. Мне не хочется вспоминать, как я пускала эту дрянь по своим венам, как валялась на грязном полу без чувств, эмоций, мыслей, как забыла о своей маленькой сестренке, о том, что она нуждалась во мне, а я просто становилась самой настоящей наркоманкой. Я на секунду замолкаю, пытаясь унять бешенный пульс, Зейн переплетает наши пальцы и крепче сжимает мою руку в своей. - Спустя три месяца месяца, в наш клуб пришла Блэр. Снова. Но на этот раз она была не одна. Полицейские врывались в наше «убежище» один за другим, наступила паника, наркоманы пытались сбежать, но поймали абсолютно каждого, включая меня и Джона. В тот момент, когда меня схватил полицейский, я посмотрела на Блэр и увидела в ее глазах слезы, она стояла довольно далеко от меня, но я увидела, как она произносит «прости». Весь последующий месяц я почти не выходила из полицейского участка, к счастью, мне удалось избежать тюрьмы, так как родители отдали немаленькую сумму, чтобы мне дали лишь условный срок. Всё это время я не принимала наркотиков, и буквально сходила с ума от постоянной ломки, и поэтому родители решили положить меня в наркологическую клинику, где я пролежала около пяти месяцев. Каждый день мама с папой навещали меня, извинялись за то, что не увидели моей зависимости раньше. И какого же было моё удивление, когда спустя четыре месяца, проведенных в больнице, я узнала, что они помирились и теперь снова вместе. Безусловно, я была счастлива. Была счастлива, не смотря на то, что всё тело болело, голова буквально трещала по швам, а каждую ночь я видела кошмары. Спустя пять месяцев я окончательно справилась со своей зависимостью и меня выписали. Первым делом я пошла к Джону, которому всё это время было хуже, чем мне. Его родители тоже заплатили деньги за его освобождение, а последующие полгода он провел запертым в своей комнате, борясь с невыносимой ломкой. Мы почти не общались первое время, казалось, что нам просто не о чем поговорить после всего того кошмара, что произошел в наших жизнях, но спустя время мы снова начали встречаться. Проще говоря, моя жизнь возвращалась на круги своя, я возвращалась к учебе, конечно, это было нелегко, учитывая все осуждающие и косые взгляды в мою сторону и перешептывания за спиной. Но всё это было настолько ничтожно и неважно, ведь я наконец была здорова, а мои родители снова были вместе. Оставалась лишь Блэр. Мы не общались с того самого момента, как она сдала нас полицейским. Она приходила ко мне в больницу, но я запрещала медсестрам пропускать ее, так как в тот момент, я была очень зла на нее. Какая же я была дурра! - Я глухо выдыхаю, смахивая слезы с щек. – Но Блэр Скотт не была бы Блэр Скотт, если бы она отвернулась от меня, даже тогда, когда я сама хотела этого. Я помню, как мы впервые заговорили. Это был мой первый день в колледже после возвращения из больницы, я сидела на паре истории, за мной сидели две девочки и шептались о том, какая я конченная наркоманка и всё в этом духе. Я пыталась не обращать внимания, хотя и мне было безумно больно это слышать. И в этот момент появилась Скотт. Она, услышав, что говорят про меня те девчонки, поднялась с места, достала из сумки бутылку коньяка, и начала пить прямо у всех на глазах, и перед преподавателем. Весь оставшийся день слухи ходили только про нее, а когда ребята снова вспоминали обо мне, Блэр устраивала очередное показательное выступление, которое просто не могло остаться без внимания. Именно тогда, я поняла, что такое настоящая дружба. Многие в моей жизни говорили, что всегда будут рядом, не смотря ни на что, а в итоге, отворачивались от меня при первой же возможности. Но Блэр была единственным исключением. Мы никогда не клялись друг другу, что будем всегда рядом, не смотря ни на что, ведь зачем говорить, если и так знаешь это, не так ли? Если бы не она, Зейн, я бы давно сидела в тюрьме, или умерла от передозировки. Я заканчиваю свой рассказ, и меня удивляет, насколько легко мне стало. Никогда прежде я не рассказывала никому эту историю, но почему-то я чувствую, что Зейну можно доверять, я чувствую в нем опору. Зейн долго молчит, я понимаю, что ему нужно обдумать и понять мою историю, поэтому я терпеливо жду. - Каждый из нас проходит определенные испытания в своей жизни, Эс, просто кто-то справляется с ними, а кто-то поддается искушению, а в итоге окончательно падает в бездну, из которой невозможно выбраться. Но ты справилась и тебе не нужно бояться вспоминать своё прошлое, ведь оно часть тебя, каким бы ужасным оно не было. – Зейн берет моё лицо в свои ладони, большим пальцем стирая дорожки от слез. – Сейчас всё хорошо, слышишь? Ты в безопасности. Я больше не позволю и волоска упасть с твоей головы, я обещаю. - Спасибо. Я буквально бросаюсь ему на шею и даю волю слезам. Зейн гладит меня по спине, целует в волосы и шепчет, что всё будет хорошо. И я верю ему.