Befuddled

      Чонгук метнулся за Ви почти сразу, как тот крикнул, что Лиса отстала, и он бежит к ней. Он почему-то очень сильно заволновался, что позволил ей немного отойти от себя, судорожно заламывая пальцы и кусая губы. На его пути, как назло, выскочил гривер, на которого он, опешив от внезапности, не решился напасть первым, и ему снова пришлось отступить на несколько шагов назад, уворачиваясь от размашистых ударов его скорпионьего хвоста с жалом на конце. Вдруг в тунура прилетел плазменный разряд, выпущенный из бластера точным выстрелом Чанбина. Он безошибочно нашел цель, и гривер мгновенно отключился, с грохотом оседая на землю и сверкая искрами, выводящими из строя его механизмы. Киборг свалился на бок, заняв своим телом весь проход, и у Чонгука потратил много времени, пока пробирался прыжками через огромные механические лапы, не забыв перед этим благодарно окликнуть Чанбина.       Пока он перебирался через гривера, он увидел того парня в комбинезоне, который, несмотря на усталость, ловко отстреливался от надвигающихся тунуров, избравшими его своей целью. Рванув обратно, в ту часть лабиринта, откуда они пришли, где не так давно скрылся Ви, прихвативший с собой только копье, Чонгук лишь взволнованно метался взглядом по сторонам, как обеспокоенная утка, утята которой внезапно пропали из виду.       — Чонгук! — его звонко окликнул Хан, пробирающийся через упавшего гривера, и догоняя его. — Мы же договаривались не разделяться, — запыхавшись, быстро проговорил он.       Чонгук постарался спокойно выдохнуть, прикрыв глаза, и поправил портупею, сползшую с плеча.       — Лиса отстала, за ней побежал Ви, — терпеливо пояснил он, разворачиваясь и начиная быстрым шагом идти к повороту, за которым, он видел, свернул Ви. — Ты меня задерживаешь.       — Я всего лишь пытаюсь не дать тебе сдохнуть, кретин, — закатил глаза Хан и последовал за парнем по Лабиринту.       Они бежали по длинным коридорам с высокими стенами, на верхушках которых начинали расти толстые и мясистые стебли лиан. Звуки борьбы оставшихся ребят постепенно утихали, по мере их удаления от места битвы, их шаги эхом отдавались в лабиринте, и было слышно быстрое дыхание. Чонгук почувствовал, что мозоль на его правой ноге сильно саднит и натирается о кожу берцев, и рана от собственного кинжала горела и болела так сильно, что он бы и остановился, если бы не происходящее вокруг. Сейчас это казалось таким незначительным.       Быстро свернув за поворот, улавливая шаги не отстающего Хана, он на миг остановился, осматривая полукруглую территорию лабиринта, в которую они забрели, заканчивающуюся обрывом. За ним затормозил парень, впрочем, сообразивший гораздо быстрее Чонгука, и рванул к пропасти. Чонгук, устремив взгляд на бегущего Хана, и проследив глазами его цель, опешил, когда увидел знакомые очертания и одежду человека, лежавшего на краю. Он, что есть сил, побежал, догоняя парня, уже стремительно упавшего на колени, раздирая ткань штанов и разворачивая лицо Лисы на себя.       Он просто застыл на месте и не шевелился. Рядом нервно суетился Хан, постоянно что-то шепча себе под нос и протирал лицо ладонью, возился и возился около девушки, видимо, проверяя пульс. Чонгук, завороженно уставившийся на ее лицо, краем глаза улавливал рваные и резкие действиями парня и наблюдал за безвольным повиновениями им тела Лисы, и, просто приоткрыв рот, медленно моргал, забывая дышать. Хан болезненно опустил голову, вниз, прикрывая ее руками и протяжно и глухо простонал, несколько раз сжав и разжав кулаки.       Чонгук все так же глядел на ее открытые глаза, в которых пропала искра, приоткрытые и чуть побледневшие губы, которые больше никогда не съязвят ему и которые он больше не поцелует, и не верил. Опустив мгновенно ставшие свинцовыми веки, он судорожно выдохнул, из последних сил осознавая, что он ничего не чувствует.       Гнев, слезы, истерика.       Ничего этого не было.       Было просто пусто.       Как будто его чувства кто-то отключил щелком пальцев, и он бездушно пялился перед собой, не понимая даже своего состояния.       Зато он отлично понимал ее состояние.       Она была мертва.       Опустошенно смотря перед собой, он иногда даже забывал моргать, поэтому глаза высыхали и на них наворачивались слезы, чтобы хоть как-то спасти ситуацию. Чонгук не обращал на них никакого внимания и, сморгнув теплые капли, накопившиеся в глазах, почувствовал их только тогда, когда они коснулись губ, заливаясь внутрь рта.       Нужно выбраться из лабиринта, — плотно засело у него в голове, как только он зашел туда.       Только теперь эта мысль терялась, заменяясь более настойчивой и резкой «она мертва».        Каждый раз, как он прокручивал это внутри своей головы, что-то большое и значимое там, внутри, в груди, где душа, обрывалось и устремлялось вниз, но так и не заканчивало болезненного падения. Просто вечно летело куда-то, оставляя за собой навсегда разорванную оболочку когда-то существовавшего мира Чонгука.       Он протер лицо потной ладонью и обессиленно рухнул на землю, поджав ноги, не обращая внимания на физическую боль. Его взгляд упал в пропасть, где цепкие пальцы тумана уже заволакивал места, в которых образовались проплешины от падения.       Теперь он безмолвно глядел вниз, боясь оторвать взгляд от стеклянных глаз Тэхена. Будто боялся, что если отведет его или моргнет немного дольше, то он бесследно исчезнет, заставляя мучаться и истязать себя вопросом о реальности происходящего.       — Блять, — громко сказал Хан, проследив за глазами Чонгука, прикрывая рот рукой, поворачиваясь к пропасти, куда упал Тэхен, спиной; Чонгук нервно начал кусать губы, бегая глазами из стороны в сторону, как будто очнувшись от пятиминутного замешательства, накрывшего его, когда он увидел мертвую Лису, но все еще не осознавал произошедшего, истерично вдыхал воздух, будто опасаясь, что кто-то его сейчас отберет, и он не успеет запастись достаточным количеством для выживания.       Парень подошел к Чонгуку и осторожно встряхнул, схватив за плечи.       — Нам нужно идти. И как можно быстрее. Другие, они… Можно подвергнуть опасности еще нескольких, пока мы будем с… с ними, — осторожно начал он, сохраняя зрительный контакт, постепенно снижая громкость голоса.       Чонгук молчал, избегая проницательного взгляда парня. Будучи твердо уверенным в то, что их нужно забрать, он, как заведенный, не переставая, быстро мотал головой из стороны в сторону, выражая свое несогласие.       — Тогда ты отсюда вообще не выберешься, — грустно сказал Хан, отпуская его и направляясь в сторону, откуда они прибежали. — Я не брошу своих людей, — он сочувственно опустил брови. — И твоих тоже не брошу.       Он перешел на легкий бег, двигаясь спиной, потом развернулся и совсем быстро скрылся из виду, когда прибавил шаг и свернул за угол.       Чонгук осел на землю и, обхватив голову трясущимися руками, беззвучно заплакал, скривив лицо, всеми силами вцепившись пальцами в волосы на своей голове.       Он выстраивал свой хрупкий карточный домик с таким усердием и старанием, что просто не был готов увидеть его мгновенное разрушение. Чонгук не думал, что Лиса станет той самой необходимой для существования частичкой в нижнем углу, которую заберет Смерть, протянув свою костлявую тощую руку к его картам с яркими красными рубашками и выхватив эту необходимую опору из самого низа, лишь посмеется над тем, что все рухнет; что ее гибель просто сломает его. И теперь он сидел в этой куче потускневших карт, сваленных друг на друга, и плакал, понимая, что уже никогда не сможет отстроить все заново.       Именно это люди чувствуют, когда их сердце разбивается?       Прибежав к месту битвы, Джисон заметил, что ребята продвинулись значительно дальше, потому что их не было в том месте, где они их оставили. Он завертел головой, думая, в какой из двух проемов могли свернуть ребята, судорожно вспоминая маршрут, который он столько раз учил. Дурацкая память.       Восемь коридоров прямо, на девятом налево, потом снова прямо, до первого коридора, прямо, подняться по возвышающейся плите, потом… Направо… Нет, налево… Черт!       Остановив раздумья, Хан снова начал оглядываться по сторонам, уперев руки в бока. Он опустил голову, закрыл глаза и выдохнул, жмурясь. Надо было выбрать один из путей, по которому он сейчас пойдет. Вероятность того, что он встретит ребят, высока, учитывая, что весь лабиринт связан; однако, этот путь так же может привести его в тупик. У их группы не было четкой договоренности, как действовать в случае, если кто-то отстает: ведь это значило поставить под угрозу остальных участников.       Вечная загадка человека: спасти одного, близкого тебе человека, или толпу незнакомцев? Как совместить законы справедливости и незаглушаемый голос милосердия?       Неожиданно из прохода, который находился левее, послышались быстрые шаги, и Хан сильно дернулся, отпрыгнув в сторону, доставая оба бластера и перезаряжая их. На него налетел Минхо и, прежде, чем он успел нажать на спусковые крючоки, схватил за плечи. Хан распахнул глаза и опустил автоматы, бросая их на землю, и крепко обнял Минхо.       — Ну! — упрекнул Хана парень. — Ты поаккуратней с оружием, дорогуша, — наклоняясь к упавшим бластерам, сказал Минхо. — Я думал ты там помер, — засмеялся старший.       Хан бросил на него такой взгляд, что Минхо тут же умолк, отводя глаза в сторону.       — Чонгук остался там, — быстро протараторил Джисон, разворачиваясь корпусом к повороту, из-за которого он выбежал. — Там… Ви и Лиса, они… — сглотнул он, смотря на Минхо, у которого открылся рот в испуге.       — Нет… — глухо прошептал он, кривя лицо. — Нет, нет, нет, нет, нет! — он замолчал на какое-то время, пытаясь переварить информацию. — Мы должны забрать Чонгука.       — Если его не прикончил гривер…       — Мы отключили лабиринт, — успокоил его Минхо; он сам пытаясь сохранять спокойствие и не начать истерить, начиная движение к Чонгуку, подзывая парня к себе.       — Откуда вы знали комбинацию слов?..       — Если ты помнишь, наш источник не сработал в этот раз, — закатил глаза Минхо, начиная рассказ.       — Помню, поэтому и спрашиваю.       — Представляешь, они сами разгадали шифр. Единственные из всех четырех лабиринтов. Там было что-то типа «Желание. Адресат. Рассвет. Цензура…»       — Может они и вправду особенные, — невесело хмыкнул Хан, и вдруг вскрикнул, отскакивая назад, хватаясь за опешившего старшего товарища.       — Ты чего такой дерганный? — недоуменно спросил Минхо, вглядываясь в поворот, из-за которого были слышны чьи-то шарканья.       — Нам нужно идти туда, так что просто иди за Ханом. — объяснял Минхо, махнув рукой в сторону огромного открытого люка. — Если что, там не будет света какое-то время. Там много коридоров и ответвлений, так что не разъединиться там надо еще постараться.       Чонгук растерянно кивнул, даже не слушая и не смотря туда, куда ему указывал парень.       — Эй! — Минхо небрежно встряхнул его за плечи. — Если ты споткнешься в кромешной темноте, то будет весьма проблематично найти тебя там, потому что звуки там тоже пропадают и поглощаются чем-то.       Передернувшись, Чонгук все-таки сфокусировал взгляд на проходе, полностью погруженным в темноту, и вгляделся.       — Хорошо, — кивнул Минхо. — Идем строго друг за другом, держась за руки, — Чонгук кивнул. — Преодолев этот тоннель, мы попадем в бетонную комнату, откуда можно пройти к лабораториям, и на выходе нас уже ждут, так что нельзя медлить.       Снова переведя взгляд на безмолвный проход, Чонгук перемялся с ноги на ногу.       — Я знаю, мы уже поняли, что это выход из лабиринта. Могу я пойти не первым? — осторожно и еле слышно спросил он.       — Конечно, — Минхо посмотрел на Джисона. — Хан пойдет первым, потом ты, а потом я.       — Хорошо, — отрешенно согласился Чонгук.       Хан, убрав два бластера за пояс, встал прямо перед входом и протянул руку.       — Теперь ты.       Чонгук подошел к Лисе, которая была прислонена к одной из стен лабиринта в сидячем положении, поднял ее на руки, и подошел к Джисону, который ухватился за его предплечье.       — У Лисы где-то была веревка, — промямлил Чонгук, чуть не разрыдавшись снова, когда наконец произнес ее имя вслух.       — Где?       Чонгук вытащил моток нетолстой веревки, давая один конец Хану, другой просовывая через карабин, который перекрепил со штанов девушки на свои.       — Ты уверен? — обеспокоено спросил Минхо, указывая кивком головы на тело девушки.       — Нет, — он помолчал несколько секунд. — Но ее я ни за что не брошу.       Минхо промолчал, старательно скрывая свои переживания, тут же появившиеся в его голове, но встал за Чонгуком, крепко вцепившись в конец веревки, обмотав ее несколько раз вокруг сжатого кулака. Он выдохнул, пока смотрел как Хана поглощает темнота в тоннеле, потом Чонгук с девушкой на руках пропал из виду, и Минхо шагнул следом, переставая видеть и слышать что-либо.       Осторожно шагая друг за другом, они чувствовали постоянное натяжение веревки, и когда Минхо увидел резко осветившийся и возникший перед ним окружающий мир, как будто он преодолел какую-то заслонку и кто-то внезапно включил свет.       Уже расцепившись, они прошли мимо компьютера, на котором белыми буквами посередине экрана было написано «Лабиринт отключен», и снова дошли до огромных герметичных дверей, из-за них явно чувствовалась знойная жара; они открывались с помощью большого вентиля, уже до этого прокрученного ребятами.       Минув многочисленные лаборатории и комнаты, Чонгук увидел множество тел ученых, которые застыли в самых разных позах: кто-то вносил данные в базу, кто-то заметил и попытался бежать, а кто-то вовсе обедал. Минхо и Джисон спокойно, насколько это было возможно в их состоянии, шли, не обращая на трупы внимания.       Чонгук начал быстро терять силы, постоянно осторожно подкидывая тело Лисы на руках, и Минхо молча и осторожно взял девушку себе на руки, освобождая Чонгука, давая возможность отдохнуть и поберечь раненую кинжалом ногу. Хан шел впереди, виляя по коридорам, поворачивая неимоверное количество раз, что Чонгук запутался, переставая следить за дорогой, сохраняя свой взгляд только на бледном лице мертвой девушки, голова которой качалась в такт шагов впереди идущего Минхо. Они долго шли друг за другом, и Чонгук уже забыл, что они когда-то могут дойти до пункта назначения, когда впереди показалась ослепляющая полоска солнечного света.       — Они долго, — нервно сказал Чонин, поджав губы.       — Они выберутся, — утвердительно прошептал Феликс, медленно моргая. — Просто скорее всего кто-то ранен.       Джису сразу подняла голову, бросая на Феликса испуганный взгляд, и тут же схватила руку Намджуна, сильно сжимая ее.       — Нам предстоит долгая дорога, — предупредил Чанбин, поворачиваясь к Намджуну. — Я так понял, что ты за главного?       — Да, — сдавленно ответил он, закрывая глаза.       Не успел он выдохнуть, как Феликс и Чанбин молча подорвались со своих мест, выпрыгивая из фургона, помчались к воротам, через которые они покинули лаборатории, соединявшиеся с лабиринтом, снаружи выглядевшем как огромный серый бетонный бункер с прозрачным куполом наверху.       Все резко развернули головы к этим воротам, из-за которых показались сначала Хан с Чонгуком, а потом и Минхо, несущий безвольно болтающееся тело Лисы.       — Хенджин, сядь за руль! — громко рявкнул Минхо, тяжело вздыхая, явно устав нести девушку.       К нему подбежали Чанбин и Феликс; последний аккуратно взял ее на руки, пока Чанбин развернулся и помчался доставать носилки, расположив их на полу кузова. Феликс быстрым шагом достиг внедорожника, крикнув Чонину, чтобы он заводил машину, и уложил Лису на носилки, запрыгивая в фургон, помогая подняться Чонгуку, наконец занимая свое место.       Минхо согнулся пополам и устало упер руки в колени, смотря как Хенджин захлопывает водительскую дверь, заводя большой внедорожник, перевел взгляд на Хана, который дожидался его, уже подняв одну ногу на подножку, после кивка старшего, резво забрался на пассажирское сидение в кабину, закрывая за собой дверь. Минхо дал отмашку Чонину, который тут же набрал скорость, с визгом проворачивая колеса по песку. Он все-таки залез в машину, устало падая на сидение, напротив Чимина, закрывая глаза, попытался выровнять не успокаивающееся дыхание. Их машина тоже тронулась, мгновенно набирая скорость, двигаясь следом.       — Где Тэхен? — совсем тоненько спросила Дженни, не заметившая его, когда из ворот последними вышли Хан, Чонгук и Минхо с Лисой на руках, и глядела на всех сразу, но остановила свой взгляд на рядом сидящем Юнги, посмотревшем на нее в ответ.       Минхо, не открывая глаз, закрыл лицо руками, откидывая голову на спинку сидения, очень шумно всхлипнул, наконец позволяя себе проявить эмоции.       — Нет… Не-е-ет… Не-ет! — шептал Юнги, уронив свою голову на колени Дженни, бесшумно зарыдал, задыхаясь.       Дженни поджала губы, закрывая рот рукой, смотря на Чеен, которая все еще ошарашенно не сводила глаз с Чимина, с открытым ртом, гладящим ее по спине. В машине резко наступила тишина.       — Сколько… Сколько нам ехать? — сглотнув, спросил Чимин.       — Часов пять-шесть, потом мы погрузимся в шаттл, — ответил Минхо, упираясь локтями в колени, снова закрывая лицо руками. — Простите, — вдруг прошептал он, скривив лицо в приступе плача, — простите меня, пожалуйста.       Чеен встала со своего места, пошатываясь в дороге, села на корточки, неуверенно кладя руку на колено Минхо, успокаивающе гладя его.       — Ты не должен извиняться, Минхо, — тихо проговорила она, всхлипывая, и вытерла щеки, которые уже блестели от слез. — Ты вытащил нас оттуда.       — Я не смог спасти всех, — отрицал он, не меняя своего положения. — Я не смог спасти всех, — повторял он, как заведенный. — Я не смог спасти всех.       — Эй, — к нему теперь подошел Джин, усевшись рядом на пол. — Ты спас стольких, — ему было неимоверно трудно говорить, но он так старался сейчас оказать всем поддержку, надеясь, что это хоть как-то сможет облегчить их состояние. — Спасибо.       — Я не смог спасти всех, — шептал Минхо, и слезы катились по его загорелому лицу, оставаясь там блестящими полосами.       Наконец он посмотрел на Чеен, прикрыл глаза и поджал губы, выдыхая.       — Лиса тоже мертва, — произнес он ужасно дрожащими губами и снова зажмурил глаза, впиваясь мгновенно побелевшими пальцами в сиденье.       Чеен сдавленно отпрянула и выдохнула, закрывая рот рукой. Ее тут же развернул и обнял Чимин, вжимая в себя, зарываясь носом в ее волосы, и почувствовал, что она зарыдала и затряслась в его объятьях, сильно стискивая руками рубашку на его спине.       Юнги теперь утешал Дженни, которая тоже надрывалась, упав на него, и пусто смотрел в сторону, поглаживая девушку по спине, давая слезам скатываться по лицу и собираться на подбородке. Он замер, перестав хоть как-то шевелиться, смотря стеклянным взглядом в одну точку, и медленно моргал. Джин тоже опустил голову, напоминая себе о том, что он должен сейчас что-то сказать ребятам, но слова перепутались в его голове и застряли в горле, когда он еще раз мысленно повторил то, что сказал Минхо.       После того, как два грузовика были закреплены в грузовом отсеке, шаттл молниеносно поднялся в небо и двинулся в уцелевший город.       Джин протер лицо ладонью, судорожно дыша, переводя взгляд на иллюминатор. За ним пейзаж абсолютно не менялся: картина была разделена пополам горизонтом: сверху было голубо-серое небо, а снизу темно-желтый песок. Ни одного растения не пормелькнуло, пока Джин наблюдал за дорогой.       — Как так получилось, что вы оказались в лабиринте в то же время, что и мы? — у Юнги даже не было сил, чтобы высказать свое недоверие этим ребятам; он был настолько опустошен, что все время смотрел перед собой, каждый раз безмолвно отказываясь от фляжки с водой, которую ему предлагала Дженни, послушно уговаривая его после кивка Минхо.       — Нам пришлось изрядно попотеть, чтобы оказаться здесь вовремя, — медленно отвечал Чанбин, игнорируя подозрительность бегуна. — В Глэйде повсюду прослушка, поэтому мы знали о ваших планах. Но мы собирались в лабиринт позже, чем вы, и выдвигались в дикой спешке, боясь опоздать.       — У вас был доступ к системе управления лабиринтами? — Юнги все также безэмоционально наблюдал перед собой, на этот раз слишком грубо оттолкнув тонкую руку Дженни, не видя укоризненного взгляда Минхо.       — Эй-эй, — успокоил его Чанбин, откинув голову на стену, — мы вошли в город около недели назад, и Хенджину нужна было несколько дней, чтобы взломать их систему, — он наблюдал за лицом бегуна, которое все так же покрывало полное безразличие к происходящему. — А остальное время — сборы и дорога до вас. Не думай, что мы прохлаждались, пока вы страдали. Нам тоже пришлось несладко, и мы вылетели к вам, как только смогли.       — Где вся растительность? — внезапно тихо прервал их Джин.       Минхо тоже посмотрел в окно и грустно ухмыльнулся, шмыгая.       — Лет сорок на Земле стояла такая жара, что ничего из растительности не выжило. Вспышка на Солнце уничтожила все. И половину человечества в том числе.       — Столько паршивых новостей за несколько часов, — прошептал Джин, медленно закрывая глаза, все еще сдерживая себя.       — В том месте, куда мы вас везем, с растительностью все в порядке.       — Это какое-то место, построенное верхушками, чтобы жить припеваючи после апокалипсиса?       — В точку. Крайний север Евразии, кажется. После такого потепления, там сплошные оазисы. И целый город на острове.       — Что с теми людьми, которые жили там?       — Их уже нет, — просто ответил Минхо, нахмурившись, все еще погруженный в свои мысли.       — Не слишком ли это жестоко? Что бы они не сделали… — прошептала Розэ, отрываясь от Чимина.       — А помещать людей в лабиринты и убивать их там, по твоему не жестоко? Лиса и Ви умерли в этом гребаном лабиринте, — прищурился Минхо, вцепляясь пальцами в свои волосы. — Они получили то, что заслужили.       — Что вы с ними сделали?       — Выперли в пустыню к шизам.       — Шизы? — осторожно спросил Джин. — Звучит… жутковато.       — Я постоянно забываю, что вам стерли память, — вздохнул Минхо, вытирая пот краем футболки. — Когда вспышка на Солнце выжгла пол Земли, урожая не стало вообще. Жить стало трудно, и мы буквально дрались за то, чтобы существовать. Ученые решили, что нужно сокращать население Земли, дабы оставить часть человечества в живых, чтобы ресурсов хватило; они решили распространить болезнь, которая убьет неустойчивых к этому вирусу мгновенно. Они лишь не учли того, что зараза распространяется неимоверно быстро, и она вышла у них из-под контроля. Тот «золотой миллиард», о котором все твердили, и тот оказался под угрозой. Ее так и назвали. Вспышка. Она поражает мозг, и делает из человека безмозглого и агрессивного зомби, который медленно разлагается. Их мы и зовем шизами. Вспышка начала поражать всех, без разбору. Тот яд, который в вас впрыскивали гриверы, и был Вспышкой, — он сделал небольшую паузу, пробежавшись глазами по лицам бывших глэйдеров. — Кто-то из вас был ужален?       Все замолчали.       — Тэхен, — коротко и быстро пояснил Чимин, отворачиваясь.       Минхо виновато опустил глаза вниз, еле сдерживая слезы, но вздохнув, продолжил дрогнувшим голосом, переодически сглатывая:       — Он выжил, после того, как вы вкололи ему антидот, верно? — он дождался кивка. — Вас поместили в лабиринт, чтобы наблюдать за активностью мозга и найти, что же в вас такого, что Вспышка не поражает ваш организм, чтобы изобрести универсальное лекарство. Все из вас — иммуны. Этот антидот работает только на тех, у кого есть иммунитет к этой болезни. Со временем, он почти выработался у нового поколения. Остальные же так и остались под угрозой.       — То есть, мы были просто подопытными? — ошарашено промямлил Чимин.       — Да.       — Но как… Как можно поместить людей с лабиринт, как каких-то крыс, еще и тех, у кого есть иммунитет…       — Они верили, что так смогут найти лекарство и спасти человечество.       — Но они сами его и заразили, — пусто проговорил Юнги, монотонно стуча пальцами по металлической панели.       — Да, — грустно ответил Минхо, закрыл глаза, и Юнги увидел, как прозрачные блестящие слезы собрались на ресницах закрытых век. — Не те же самые люди, но тоже ученые.       — У меня в голове не укладывается, — плача, прошептала Дженни, утыкаясь носом в плечо Юнги.       — Город надежно защищен, вам нечего бояться там. Но некоторые могут вас не принять, потому что вы иммуны, а они нет. Не обращайте на них внимания.       — Но мы же не виноваты, что родились такими…       — Вот я и говорю не обращать внимания на этих недоумков.       — Подожди, — совсем тихо встрял Юнги. — То есть, не у всего современного поколения есть иммунитет?       — Нет конечно, — грустно растянул губы Минхо.       Одна и его слезинок все-таки достигла подбородка, и он смахнул ее пальцем, поднимая глаза к верху.       — Иначе никому бы в голову не пришло сделать лабиринты и засунуть вас туда. Много у кого из выживших в городе нет иммунитета.       — А ваша группа? — осторожно поинтересовался Юнги, все еще растерянно смотря в одну точку, успокаивая всхлипывающую Дженни, поглаживая ее плечо одной рукой.       Минхо замолчал.       — Все иммуны, кроме меня.       — Но ты же дрался с гриверами… — негромко прошептал Юнги, опуская глаза вниз.       Он лишь дернул бровями и отвел взгляд в сторону. Его глаза блестели и не переставали наполняться слезами.       — Ты идешь в лабиринт каждый раз, зная, что если тебя ужалят, то ребятам придется застрелить тебя? — Юнги закрыл лицо ладонью. — Господи.       — У меня совсем никого не осталось, — тихо сказал Минхо куда-то в сторону. — Я уж лучше так, чем буду бесполезным куском дерьма в городе.       — Хен, — послышалось грозное предупреждение Чонина с сидения пилота, — ты меня так задолбал. Сколько раз нам надо еще сказать, что ты не бесполезен, потому что мы бы передохли по четыре раза каждый, если бы не ты?       Минхо промолчал, скрещивая руки на груди.       Из окна приземляющегося шаттла виднелись высоченные бетонные стены, поднимающиеся к небу на десяток метров. Белой краской на них были нанесены полосы и комбинации каких-то букв и цифр.       — Город был захвачен буквально неделю назад, — пояснил Феликс, тоже выглядывая в окно за Намджуном. — Все, кто стоял за созданием лабиринтов, обитали здесь. Их уже нет, — закончил он, отворачиваясь к лобовому стеклу.       — Кто тогда продолжал поддерживать системы лабиринтов? Нам поставляли продукты и столько гриверов было выпущено, как только мы зашли в лабиринт… — недоуменно спросил Намджун, устало откидывая голову назад, рассматривая кузов внедорожника, где они сидели друг на против друга.       — Системы поставки продовольствия автоматизированы, а датчики, как только фиксируют слишком большое количество людей, выпускают побольше этих тварей, — ответил Феликс, хватаясь за перекладину, расположенную на потолке, когда их сильно тряхнуло. — Чонин, ты что, летать разучился? — обратился он к водителю, скривившему в ответ. — Все последнее время мы были заняты вытаскиванием людей из лабиринтов. Их местоположение нам было довольно затруднительно найти, поэтому это затянулось.       — Их несколько? — прикрыла рот ладошкой заплаканная Джису.       — Ваш четвертый. И последний.       — Почему вы так уверенны?       — Всегда найдется тот, кто примет сторону победителя, верно? — загадочно и хмуро ответил Феликс.       Намджун снова посмотрел в окно, прижимая Джису крепче, и перевел взгляд на Чонгука, который за всю поездку не проронил ни слова, зажав плотно сомкнутые ладони между коленками, и не отрывал взгляд от воображаемой точки перед собой.       Феликс тоже посмотрел на Чонгука, проследив за взглядом, со вздохом опустил глаза.       — Я буду совсем идиотом, если спрошу, как ты, верно? — грустно ухмыльнувшись, спросил он.       Чонгук поднял глаза, видимо поняв, что обращаются к нему, посмотрел несколько секунд на парня, не выражая никаких эмоций, повернулся налево, смотря на открытый кузов машины, где на брезентовых носилках лежало уже холодное тело Лисы.       После поднятия на борт двух внедорожников, он не отходил от них ни на секунду, распластавшись на полу рядом с машинами, надежно закрепленными несколькими механизмами для полета.       Теперь он не сводил взгляд с нее.       Ему казалось, что она вот-вот потянется, встанет, опять отпустит какую нибудь неуместную шутку вперемешку с флиртом и звонко засмеется. Но она лежала неподвижно, в таком же положении, в котором Чонгук бережно погрузил ее в кузов машины, снова поднятую на борт шаттла; тело лишь изредка потряхивало от полета.       Да, казалось, что она просто уснула в долгой дороге.       На глаза парня вновь навернулись слезы, и он вытер их грязным рукавом рубашки, размазывая по лицу, громко всхлипнув. Следом послышались тихие рыдания Джису, аккуратно прижимаемой Намджуном к плечу. Подняв голову, Чонгук уперся взглядом в окно, иногда успевая зацепить глазами какое-то одинокое иссохшее растение. Он на мгновение прикрыл глаза, из которых беззвучно лились слезы, и поджал губы. Его взгляд упал на потерянный вид Хосока, который бегал глазами из одного угла в другой и никак не мог успокоиться. Чонгук молча встал и залез обратно в кузов.       Их шаттл окончательно совершил посадку, сопровождая ее сильной тряской, снова заставляя пассажиров резко схватиться за потолочные перекладины, и Феликс выругался, когда звонко ударился лбом о железный поручень.       — Йена, я тебя больше пущу за штурвал, — он немного подумал. — Или не поднимусь к тебе на борт.       — Бу-бу-бу, — послышалось с места пилота, и корабль шумно выпустил воздух, производя разгерметизацию.       Все засобирались на выход. Намджун, вставая, протянул Джису кофту, которую она молча надела, запахивая на талии. Он поманил ее за собой, и они первые подошли в конец отсека, панель которого уже плавно опускалась, образовывая покатый спуск.       Как только вид просторов города заменил металлическую панель, Намджун медленно спустился по своеобразному трапу, ступая на землю, отряхивая ладони от песка, врезавшегося в кожу, пока он находился на борту, протягивая ладонь Джису, и крепко переплел их пальцы вместе. Следом на землю сошли Хосок и Феликс, уже о чем-то беседовавший с Чонином, который после разговора развернулся и затрусил в сторону зданий. Феликс отряхнул темно-серую футболку и пошел за ребятами, тоже спускавшимися по трапу.       Чонгук так и остался сидеть на месте, не сдвинувшись ни на миллиметр. Хан, внезапно появившийся из другого отсека шаттла и подбежавший к открытому кузову, в котором остались только Лиса и Чонгук, запрыгнул туда, опираясь на руку, и сел рядом с отрешенным парнем. Намджун не слышал о чем они говорили, но Чонгук неожиданно встал, пошатываясь, и спустился на пол корабля, смотря, как Хан бережно разворачивает носилки с Лисой боком, тоже оказываясь рядом с прихрамывающим Чонгуком. Они взяли носилки с девушкой с разных сторон и ушли.       Теперь все, кто покинули борт, собрались в кучке. Рядом с ними стояли и о чем-то разговаривали Феликс, Минхо, Чанбин и Хенджин, забиравший волосы в хвостик.       Издалека они услышали крик и обернулись, замахав рукой.       К ним спешили двое парней и маленькая девочка, которая шла за ручку с одним из них. Пока они шли, малышка спряталась за спиной парня и не выглядывала, боязливо хватаясь за его ноги, когда он остановился.       — Добро пожаловать в Последний город, — грустно и неловко улыбаясь, произнес парень, махнув рукой в сторону зданий. — Меня зовут Кристофер.       Он все высматривал кого-то в толпе, обеспокоенно вглядываясь в лицо каждого прибывшего, отрешенно нахмурившись, когда не нашел нужных ему людей.       Намджун и Юнги первые вышли из толпы, пожав руки и поочередно представившись.       Когда Юнги шагнул назад и перевел взгляд на Дженни, он мельком увидел маленькую, пяти-шести лет на вид, девочку, выглянувшую из-за парня, который представился Сынмином. Через пару секунд она вышла, нервно теребя пальчики и покусывая внутреннюю сторону щеки. Она уставилась на Юнги, раскрыв глаза и приоткрыв рот от шока. Парень смотрел в ответ на малышку, которая теперь беззастенчиво таращилась на него. Тихонько подойдя к нему и задрав голову, все еще не отрывая взгляд, девочка пыталась совладать с эмоциями.       — Папа? — тихо прошептала она и взяла Юнги за руку.