Темный лорд

Пятый открыл глаза и медленно проморгался. — сколько время? — монотонно пробормотал он и посмотрев на часы на руке вскрикнул. Уже почти девять часов вечера и идиотский директор наверное давным давно закончил свою речь. И все же есть Надежда. Мальчишка быстро соскочил с кровати на и ходу поправляя галстук и волосы переместился в зал. Дамболдор сдергивал белую шелковую ткань с кубка огня и рассказывал с улыбкой на губах о правилах данного соревнования. — Желающие участвовать в конкурсе на звание чем­пиона должны разборчиво написать свое имя и назва­ние школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четы­ре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, прими­те к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до кон­ца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним маги­ческий контракт, который нарушить нельзя. Посему хо­рошенько подумайте, действительно ли вы хотите уча­ствовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи. — профессор махнул рукой, показывая что все могут уходить, но его перебил громкий и звонкий мальчишечий голос. В гробовой тишине зала он звучал ещё настойчивее. — А если лицо не достигшее семнадцати лет все же сможет беспрепятственно пройти через линию и в конце концов кубок выберет именно это лицо, то ребёнок сможет участвовать в соревновании? — спросил номер Пять Харгривз из-за слизеринского стола. Все, включая судей были в ступоре. Профессор Дамболдор повернулся и посмотрел на всех, сидящих за столом преподавателей. Крауч уверенно кивнул, давая согласие, Бегмен поднял руки вверх, как бы говоря: «сдаюсь, не знаю что ответить», мадам Максим и крючконосый профессор Каркаров кивнули одновременно, скривившись и поджав губы. — да, в этом случае чемпион может учавствовать — вздохнув скащал Хогвартский директор. — смой, мал’шик — вскрикнула мадам Максим — как тебя зёвут? — номер Пять. Номер Пять Харгривз — на лице мальчишки появилась язвительная усмешка «Вылитый Том Реддл» пронеслось у Дамболдора голове в то время, как мальчишка эффектно щёлкнув пальцами исчез в голубоватой вспашке временного перехода. Зал захлопал и заахал. В основном конечно дурмстрангцы и шармбатонцы. Хогвартсцы хоть и не привыкли видеть пятнадцатилетнего мальчишку, так необычно трансгрессирующего, изрезая в портале, но знали, что один необычный слизеринец с четвёртого курса так может. — показушник хренов - пробормотал Рон, скрестив руки на груди — зато какой красавчик - блаженно улыбнулась рядом сидящая Гермиона и спохватившись начала кашлять, как бы говоря «не сейчас»

***

Вся ночь ушла на очень странное действо, Пятый расписывал стену своей части комнаты белым мелом и расчётами. У него будет всего один шанс, шанс на то, чтобы бросить имя, красиво, феерично, с громким хлопком и диким светом. В пол четвёртого мальчик вырубился, уде в который раз перечитывая все, что умудрился написать. В его сонной голове крутились нехорошие воспоминания со стареньким домишкой, стариком, ухаживающим за домом и дикой змеей. Нагайна, так кажется зовут подопечную отца...

***

По субботам ученики спускались завтракать позже. Но в этот выходной не только Гарри, Рон и Гермиона вста­ли пораньше. В холле уже собралось человек двадцать. Кто-то жевал тосты, и все глазели на Кубок огня. Он сто­ял в центре холла на табуретке, на которую обычно кла­ли Волшебную шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра. —Интересно, кто-нибудь уже бросил в Кубок перга­мент со своим именем? — спросил у друзей Рон. —Дурмстранцы бросили все. А из Хогвартса я еще никого не видела. — ответила Гермиона — Уверен, что ночью кто-то наверняка бросил. Я бы так и сделал. Неприятно, когда в такую минуту на тебя смотрят. Вдруг Кубок тут же плюнет тебе в лицо твое имя, — сказал Гарри. Кто-то сзади Гарри хохотнул. Обернувшись, он уви­дел близнецов и Ли Джордана. Они бежали по лестнице вниз, вид у всех троих был вдохновенный. — Свершилось, — шепнули они брату и его друзьям. — Мы его выпили! — Что? Что? — не понял Рон. — Выпили зелье старения, тупая ты башка, — пояс­нил Фред. — Всего по одной капле, — потер руки сияющий Джордж — Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть. — Если кто из нас победит — делим тысячу галлеонов на троих! — Лицо Ли расплылось в широченной улыбке. — Думаю, из этого вряд ли выйдет что-нибудь пут­ное, — предупредила Гермиона. — Уверена, уж это-то Дам­блдор предусмотрел. Отчаянные головы пропустили слова Гермионы мимо ушей. — Готовы? — спросил Фред у дрожащих от нетерпе­ния дружков. — Я иду первый! За мной! Гарри наблюдал как зачарованный. Фред вынул из кармана кусок пергамента со словами: «Фред Уизли, Хог­вартс», подошел к линии, остановился, переминаясь с мысков на пятки, как пловец перед прыжком с пятнадцатистометровой вышки. И, глубоко вздохнув, у всех на гла­зах переступил золотую черту. «Неужели обман сработал?» — поверил на какой-то миг Гарри. Джордж тоже поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой ката­пультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воз­духу метра три, они приземлились на холодный камен­ный пол. Было не только больно, дерзость еще и кончи­лась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов вы­росли длинные белые бороды. Все помирали со смеху — даже Фред с Джорджем, — поднявшись с пола и увидев бородатые лица друг друга. — Я же предупреждал, — послышался низкий голос Дамблдора: в глазах у него плясали веселые искорки. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Когтеврана и мистера Саммерса из Пуффендуя. Им тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, их бо­роды ни в какое сравнение не идут с вашими. Тихий хлопок совсем без света, на ступеньках зала показался Пятый. Мальчик быстро прошагал до купола, угрожающе улыбнулся и достав прямо из воздуха угольно чёрную записку «номер пять Харгривз, хогвартс» с диким хлопком и ослепляюще голубым свечением оказался за пределами купола, рядом с кубком огня. Гарри видел азарт в его глазах, Пятый бросил лист в кубок и все. Ничего, не хлопка, не бороды, совершенно. Гордая улыбка и вот мальчик поворачиваясь прожигает директора взглядом. - Дамболдор, вы хотели шоу, вот оно, и то ли еще будет. Ну если вы конечно дадите ме шанс. Я уже преодолел вашу преграду и смогу безпрепятственно выйти - видимо он был горд. очень горд. - Так вернитесь и я дам вам шанс. Ухмылка, уверенный уже знакомый жест плавца, ныряющего в воду и... испуг в глазах мальчика. - тварь... Гарри, как и все стоял тихо, не шелохнувшись. Слышно было каждый вздох, даже муха под потолком и та, будто успокоилась и перестала жужжать, наблюдая за «схваткой« Пятый выпрямился, лаза широко распахнуты, в остальном выглядел он вызывающе. Плотно сжаты кулаки и эта ужасная ухмылка... — Как говорится, ты хитер, а я хитрее, профессор — взмах палочки Пятого, стало трудно дышат, Гермиона резко приложила ладонь ко рту и пошатнулась, видимо в глазах потемнело, Рон просто стоял в некотором шоке и наблюдал за происходящим. Пятый оказался за пределами купола и воздух стал нормальным, наконец они перестали дышать консистенцией жидкой сметаны. — Поняв, как действуют мои способности вы решили их обезвредить. Я же, поняв природу ваших мыслей и слегка покопавшись в вашей памяти смог обезвредить вашу ловушку. — Ну что, — улыбнулся профессор и погладил плечо пацана — у меня есть все основания надеяться, что кубок выберет тебя. — НУ ТЫ ДАЕШЬ, СТРИК — крикнул из другого конца зала ошарашенный Фред. от лица Пятого Я гордился работой, расслабился. Крикнув "ты хотел шоу, ты его получишь", я заранее поставил себя в тупик, подписал гребаный смертный приговор. Надеюсь я сейчас не смотрюсь, как поверженный в видиоигре малолетка... надеюсь в моих глазах е читается тот ужас, ведь я боюсь, боюсь БЫТЬ ОППОЗОРЕНЫМ ЭТИМ СТАРЫМ ПРОХИНДЕЕМ, ах... чтоб его, пусть будет что будет. Я выпрямился и сгустив воздух дя прыжка прыгнул. Отвратительное действие, стало трудно ышать, у меня помутнело в глазах, но я пееместился к профессору и начал молоть всякую правдоподобную чушь, а сам уже отправлял мысленное письмо отцу. ПОка он не обрел ело, мы с ним свободно общаемся по так называемой кровной связи духов. Уже скоро это прекртится, вот бы прекратилось.. на первом курсе по глупости заварил кашу, теперь расхлебывай... «Он еще не догадался о природе моего дара, но пап, думаю скоро узнает. Он понял как он действует, а поняв природу...» «А поняв природу он поймет и кровь» тут же ответил отец... я отправил положительно и почувствовал на своем плеч тяжелую руку, поднял глаза. Дамболдор. По глазам видно, что догадался. тоже чушь полную несет, вот же гад, а. Какого еще надеяться, да ты некогда в жизни надеться на мою победу не будишь, только на поражение, я же тебя знаю. — польщен до глубины души — ах меня сейчас вырвет от этих слов — НУ ТЫ ДАЕШЬ, СТРИК — крикнул из другого конца зала ошарашенный Фред. Ну хоть что-то приятное за день. — О да, я умею Все успокоились и в зале потихоньку начал нарастать привычный шум. Так спокойно... Пятый подошел к трем друзьям и приветлив улыбнулся. Спокойно, обыденно. Гарри с Роном начали бурный спор о том, кто же выпадет участвовать от Хогвартса, а Пятый завел Гермиону в увлекательнейший диалог о заграничных школах. — я слышал о некой школе колдовства в России. По моему.. К.У.К.У.Ш.К.А. (да, я читаю Наталью Щербу и начала читать Чародол. Хех)) — закатил глаза Слизеринец. — такой образованный человек, стыдно не знать, что в России нет школ колдовства, а К.У.К.У.Ш.К.А., это университет — начала его собеседница. — да и вообще, Русские, они не волшебники, колдуньи или маги, это ведьмы и прочая нечисть. Карпаты, боже мой. — Говорят, Уоррингтон бросил, еще на рассвете, — донеслись до них слова Гарри. — Ну, тот, похожий на ленивца увалень из Слизерина. —А пуффендуйцы поговаривают о Диггори, — пре­зрительно пожал плечами Рон. — Но вряд ли этот кра­савчик захочет рисковать своей внешностью. —Тихо, — вдруг сказала Гермиона, ближе подходя к Гарри и Рону. Из холла донеслись возбужденные голоса. Гриффиндорцы повернули головы: в зал входила со смущенной улыбкой Анджелина Джонсон, высокая черноволосая де­вушка — охотник гриффиндорской команды. —Ну вот, — сказала она, подсев к друзьям. — Я броси­ла свое имя. —Ты шутишь, — изумился Рон. —Тебе уже семнадцать? — спросил Гарри. —Ты что, не видишь? Бороды-то нет! — вразумил его Пятый. — У тебя тоже бороды нету — пробормотал младший Уизли —На прошлой неделе исполнилось, — сказала Анд­желина. —Какя рада, что кто-то из наших решился бросить! — повернулась к ней Гермиона. — Хорошо бы Кубок тебя выбрал! Очень на это надеюсь. —Спасибо, Гермиона. пятый, лучезарно улыбаясь подал Анджелине руку для рукопожатия — ты - очень хороший кандидат и у тебя есть все шансы — сказал он — О твои подвигах я тое слышала — ответила девушка, слегка приподняв уголки губ. — Да о них вся школа слышала. — Смотри-ка, Рон, — толкнул Гарри друга. — Твоя при­ятельница! Из входных дверей в холл потянулись шармбатонцы и среди них девушка, похожая на вейлу. Мадам Максим вошла последняя и гуськом повела свой выводок к Кубку огня. Стоявшие вокруг Кубка вежливо уступили место вновь прибывшим, с любопытством наблюдая за ними. Один за другим гости переступали золотую линию и бро­сали кусочки пергамента в синевато-белое пламя — огонь при этом пунцовел и выбрасывал сноп ярко-крас­ных искр. — А что будет с теми, кого Кубок не выберет? — шеп­нул Рон Гарри, наблюдая, как вейла бросает в огонь пер­гамент. — Как, по-твоему, они вернутся домой или оста­нутся смотреть Турнир? — Не знаю. Наверное, останутся. Мадам Максим ведь будет судьей. Наконец все шармбатонцы побросали имена в Кубок, и мадам Максим вывела их строем наружу. — Где же они ночуют? — Рон подошел к дверям, про­вожая их взглядом. — можем проследить за ними, за одно и к хагриду заглянем — пятый переместился на спину Рона и дернул того за волосы. — ах ты... — прорычал рыжий. — отличная идея. — вдруг Гермиона вскочила с места — Как же я раньше об этом не подумала! — восклик­нула она. — Хагрида надо пригласить в мой союз! Подож­дите меня здесь, я мигом сбегаю за значками. — Совсем того! — в отчаянии воскликнул Рон, глядя вслед Гермионе, взбегавшей по мраморной лестнице. Громкий жестяной стук позади возвестил о возвраще­нии Гермионы с коробкой, полной значков. — Ну, наконец, идем скорее! — Рон поскакал по ка­менным ступеням, не сводя глаз с «вейлы», шедшей ря­дом с мадам Максим по лугу, сбегающему к хижине Хаг­рида. Друзья шли в том же направлении: хижина стояла на опушке Запретного леса. Подойдя к ней, Рон получил на­конец ответ на мучивший его вопрос. Метрах в двухстах от хижины синела гигантских размеров карета, в кото­рой приехали гости из Шармбатона, и сейчас они вере­ницей лезли в нее по золотым ступеням. А неподалеку во временном загоне паслись слоноподобные крылатые кони. Гарри постучал в дверь хижины. Клык тотчас отклик­нулся громким лаем. — Давно пора! — Хагрид распахнул дверь. — Думал, вы уж забыли, где я живу. — Мы были очень, очень заняты, Хаг...— Пятый от изумления поперхнулся, взглянув на Хагрида. На нем был его парадный (чудовищный!) коричневый костюм и оранжево-желтый в клеточку галстук. Но не это было самое страшное. Он, видно, пытался укротить свои во­лосы с помощью дегтя и даже сделал пробор, разделив одну большую копну на две поменьше. Скорее всего, хо­тел сделать прическу «конский хвост», но шевелюра ока­залась слишком густа. Разумеется, красоты Хагриду это не добавило. Гермиона вытаращилась на него, но взяла себя в руки и спросила: — А-а... где соплохвосты? — Наруже, рядом с грядкой тыковок, — расцвел Хаг­рид. — Выросли очень. В длину почти метр. Только вот — эх, беда! — стали друг дружку убивать. — Не может быть! — сочувственно воскликнула Гер­миона, бросив выразительный взгляд на Рона, который хотел было высказаться, глядя на фантастическую при­ческу Хагрида. — Да, — печально вздохнул Хагрид.— Я теперь их в отдельных ящиках держу. Около двадцати деточек все-таки еще осталось. — Какое счастье! — сказал Рон. Хагрид кивнул, не поняв сарказма. Пятый поперхнулся смехом, прикрыв рот рукой. В хижине была всего одна комната. В углу — громад­ная кровать, застланная лоскутным одеялом. Возле ками­на под стать деревянный стол в окружении таких же сту­льев, под потолком висят копченые окорока и всякая пти­ца. Хагрид взялся готовить чай, а друзья сели за стол и скоро все увлеклись разговором о предстоящем Турни­ре. Оказывается, Хагрида он волновал не меньше других. — Чуток погодите, — улыбался он. — И увидите такое, чего отродясь не видели. Первое задание... Но молчок, как бы оно... не проговориться... — Ну скажи, Хагрид, ладно тебе... — подначивали ре­бята, но лесничий только тряс головой и улыбался. — Не хочу... того... портить вам удовольствие. Одно скажу: славно придумано! И чемпионам как раз под силу! Вот не ожидал, что доживу еще до одного Турнира Трех Волшебников. Гостеприимный Хагрид пригласил друзей отобедать: перед их приходом он как раз зажарил кусок говядины. Но они только поковыряли мясо: Гермиона обнаружила у себя в тарелке довольно большой коготь. За обедом раз­говор продолжился — безуспешно пытались выведать у Хагрида задание, гадали, кто из претендентов будет вы­бран и всё ли еще Фред с Джорджем бородаты. После полудня зарядил мелкий дождь. Как уютно си­деть у камина и слушать легкий стук капель по стеклу. Хаг­рид сел в кресло штопать носки, и у них с Гермионой за­вязался спор о домашних эльфах. Она показала ему знач­ки ассоциации, но он наотрез отказался з нее вступать. — Неладное ты задумала, — насупясь, говорил Хагрид, вдевая в толстую костяную иглу желтую шерстяную нит­ку. — Прислуживать людям у домовиков... э-э... от приро­ды. Ну, отнимешь у них работу, знаешь, какое будет стра­дание! А уж если денег предложить... хуже обиды не вы­думаешь... — Но Гарри же освободил Добби, и он на седьмом небе от счастья! — возражала Гермиона. — Мы все слышали: здесь он получает зарплату. — В каждой семье свой чудик. Я не говорю, что домо­вики все против свободы. Но многих, Гермиона, тебе... э-э... не удастся уговорить. — У Малфоев Добби жилось отвратительно — вздохнул Пятый. — Я не знаю ни одной семьи, которая бы так относилась к домовикам, Гермиона. Рассерженная Гермиона затолкала обратно в карман коробку со злополучными значками. В полпятого стало темнеть. Пора и в замок, праздно­вать Хэллоуин, но главное, чтобы узнать, кого Кубок вы­берет в чемпионы. — И я пойду с вами, — сказал Хагрид, убирая штопа­нье. — Подождите секунду. С этими словами Хагрид встал, пошел к комоду рядом с кроватью и зарылся в один из ящиков. Как вдруг им в нос ударил сильный, неописуемо мерзкий запах. — тХагрид, что это? — закашлялся Рон. —А? — У Хагрида в руке был большой пузырек. — Тебе не нравится? — Жидкость для бритья? — спросил Пятый осип­шим голосом, вспомнив об ужасающей жидкости, которой пользовался Лютер. —О-де-колонь, — по слогам выговорил Хагрид и, по­краснев, добавил:— Может, я это... чересчур перелил? Одну минутку, я скоро... — вконец смутился он и грузной поступью вышел из хижины. Из окна ребята видели, как Хагрид рьяно моется над дождевой бочкой. — Одеколон? — изумленно протянула Гермиона. — Хагрид? —А что с его волосами? И еще этот парадный кос­тюм? — Глядите! — Рон вдруг показал в окно. Хагрид только что выпрямился и огляделся. Если и раньше щеки у него заливала краска, то теперь они по­лыхали, как пунцовые угли в камине. Все трое вышли из-за стола и осторожно, чтобы не видел Хагрид, посмотре­ли в окно: из кареты выходили шармбатонцы, возглав­ляемые мадам Максим, тоже, очевидно, спешили на праз­дник. Слов Хагрида не было слышно. Но глядел он на ве­ликаншу затуманенно-восторженным взором. Гарри лишь однажды видел его таким, когда он любовался дра-кончиком Норбертом. — Он идет в замок с ней! — возмутилась Гермиона. — А я-то думала, он нас подождет. Даже не взглянув на хижину, Хагрид вместе с мадам Максим зашагал к замку, шармбатонцы спешили сзади, подпрыгивая, да разве за этой парой угонишься! — Он влюбился! — не веря себе, воскликнул Рон. — Если они женятся и родят — спорим на что хочешь, — по­ставят мировой рекорд! Ребеночек будет весить тонну! — хихикнул номер Пять. Друзья покинули хижину, захлопнув за собой дверь. На улице было уже совсем темно. И, поплотнее закутав­шись в мантии, двинулись вверх, к замку. — Смотрите, — прошептала Гермиона. — Это они... Со стороны озера к замку приближались дурмстрангцы. Виктор Крам шагал рядом с профессором Каркаровым. Остальные тянулись сзади. Рон не отрывал взгляда от Крама, тот шел, не глядя по сторонам, и, опередив не­разлучную троицу, скрылся в дверях замка. Освещенный свечами Большой зал был уже почти полон. Кубок огня стоял на преподавательском столе перед пустым креслом Дамблдора. Фред и Джордж, опять с гладкими лицами, как видно, стоически перенесли разочарование. Гарри, Рон и Гермиона сели рядом, а пятый направился к своему столу. — Надеюсь, он выберет Анджелину, — сказал Фред. — Я тоже! — горячо откликнулась Гермиона. — хотя и пятого было бы не плохо. — Теперь совсем скоро узнаем! Ужин, казалось, никогда не кончится. Может, потому, что праздник длился второй день, Гарри не налегал, как обычно, на изысканные блюда. И не он один, все вокруг ерзали на стульях, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит тра­пезу? Кто будет Тремя Волшебниками? Наконец золотые тарелки засияли первозданной чи­стотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор под­нялся с места. Сидящие по обе стороны от него профес­сор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безу­частный, почти скучающий. — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дам­блдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к сто­лу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний. Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепитель­но били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы... — Осталась одна секунда, — сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамен­та. Зал замер. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, осве­щенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор гром­ким, отчетливым голосом прочитал: — «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам». Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и востор­женных криков. — Так и должно быть! — громче всех кричал Рон. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, враз­валку двинулся к Дамблдору повернул направо и, мино­вав профессорский стол, исчез в соседней комнате. — Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисмен­ты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание! Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок вы­стрелил еще одним куском пергамента. — «Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!» — возве­стил Дамблдор. — Смотри, Рон! — крикнул Гарри. — Это она! Девушка, так похожая на вейлу легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей по­ходкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффен- дуя. — Вы только гляньте, как они расстроены! — восклик­нула Гермиона, кивнув в сторону стола, где сидели шарм­батонцы. Расстроены — слабо сказано, подумал Гарри: две де­вушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса! Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дам­блдор поймал его и прочитал: — «Чемпион Хогвартса — Пятый Харгривз». — Ну почему он?! Почему? — возопил Рон. Кроме Гарри, его, однако, никто не услышал: взорвал­ся криками стол Слизерина. Пятый вскочил со своего места и проорал что-то вроде: — «А я говорил тебе, Малфой, говорил, будет шоу» Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь: — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая уче­ников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защи­щать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вкла... Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пер­гамент. Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная па­уза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал: — «Гарри Поттер».