Гештальт по расписанию

      Дотронувшись палочкой до зачарованного пергамента, Скабиор переместился к очень странному дому. Все дома волшебников были странные, но этот был явно страньше, и намного страньше других. На крыльце объявление про какие-то сливы-цилиндрины, чё за дичь. На двери табличка «Ксенофилиус Лавгуд». Он постучал.       Дверь открыла девушка с длинными-длинными светлыми волосами.       — Привет, красавица.       — Привет, проходи, девочки уже ждут.       Неожиданный поворот. Откуда-то сверху раздавался громкий смех и звон стекла.       — Как тебя зовут, солнышко?       — Луна Лавгуд. А тебя?       — Скабиор.       — Забавно, — заметила Луна.       Забавным было то, что никто прежде не интересовался его именем. С чего бы, действительно. Неожиданное внимание Луны его озадачило.       — Мм, что это за запах? — он мог бы и не спрашивать. Эти ароматы он знал отлично: в комнате стоял запах огневиски. Но инструкция есть инструкция.       — Да мы тут с девочками празднуем…       Не успела Луна договорить, как на лестнице раздался топот, и по ступенькам вниз рыжей молнией слетела девушка. Он едва успел среагировать и подхватить ее, так что в стену впечаталась его спина, а не лицо рыжей. Сдержав не предусмотренные инструкцией реплики, Скабиор произнес:       — Привет, красавица.       Девушка не ответила, только крепко обхватила его руками за шею.       — Как тебя зовут, солнышко? — Скабиор попытался ослабить ее захват, но ничего не получалось.       — Джжжиинни, — заплетающимся языком ответила девушка.       — Ты пахнешь ванилью, — целуя ее в щеку, сказал Скабиор. Хотя ваниль едва пробивалась через мощное алкогольное амбре.       Джинни махнула рукой:       — Ага… помогала маме… пироги печь…       Втроем они кое-как, со смехом и риском свалиться с винтовой лестницы, поднялись на третий этаж. В комнате на диванчике сидела Гермиона Грейнджер.       — Привет, красавица, — строго следовал инструкции Скабиор. У него появились идеи относительно того, кто эту самую инструкцию писал.       Грейнджер отсалютовала ему полным стаканом и залпом выпила огневиски как воду. Скабиор удивился такой прыти.       — А что празднуете-то, девчата? — спросил Скабиор. Заговорили все вместе, но потом Грейнджер подняла руку, как на уроке, и ответила:       — Вот она, — Грейнджер указала на Джинни, — замуж выходит. Я — развожусь. А она…       — А у меня папочка в экспедицию уехал, на все лето, — сказала Луна.       — Ты будешь моей любимицей, — определился Скабиор, глядя на Луну, в то время как Джинни стягивала с него пальто и рубашку, а Гермиона расстегивала штаны.       Сначала подружки уступили Скабиора Джинни как будущей невесте, а сами заняли диванчик и стали целоваться. Скабиор не мог оторваться от горячей рыжей красотки, но краем глаза видел, что вытворяли Грейнджер и Луна на своем диванчике. Когда зрелище стало совсем интересным, он поменял позу так, чтобы и ему, и Джинни было видно, что происходит у коллег. Луна и Грейнджер тоже на них смотрели. Волна удовольствия, как волна магии, подхватила всю их компанию и унесла в безграничный океан. Потом Грейнджер и Луна взялись за Скабиора вдвоем, потом к ним присоединилась Джинни, потом Грейнджер и Джинни ушли на диванчик, потом они опять пришли, потом опять уже никто никуда не уходил, все целовались со всеми, где чьи руки и губы и все остальное, уже никто не различал. Наверное.       Утром       Музыку, которая не слышна другим, Луна слышала часто. Сейчас она стояла у окна и смотрела на стелющийся над холмами туман, который клубился, как дым. Ей вдруг почудилась нежная мелодия, как будто кто-то грустный играл на скрипке. Луна посмотрела на небо. Над холмами всходило солнце.       На кровати спал Скабиор.       Скабиор с трудом открыл глаза. После вчерашнего разгула болела голова. Вроде и не пил. Почти. Нет, на работе он не пил. Но вот после работы, когда все удовольствия были доставлены по назначению… Девчонки никуда его не отпустили. Он было хотел сказать что-то про Панси, но Грейнджер махнула рукой и ответила, что Панси в курсе дела. А Грейнджер-то, походу, в доле, решил Скабиор. Теперь он знал наверняка, кто сочинил ему инструкцию. Девчонки наперебой кормили его пирогами и поили огневиски. Нормально так в результате напоили, а он и не отказывался. Зачем отказываться, когда вежливо угощают. Красивые девчонки.       Драккл… Потом они с Джинни бегали голыми вокруг дома и орали: «Поттер — сила, Волдеморт — могила!» У Грейнджер были свои лозунги: «Свободу домашним эльфам!» и «Свободу английским ведьмам!» Насчет первого Скабиор не понял, нахрена свобода от источников магии магическим существам, которые без магии хиреют и дохнут. Насчет второго Скабиор не понял, как сочетается ограничение свободы английских ведьм с тем, что три абсолютно голые и пьяные английские ведьмы носятся по ночному саду с бывшим уголовником, который час назал оттрахал их всех всеми доступными ему способами. Но с начальством не спорят, и он поорал про свободу эльфов и свободу ведьм, что ему, трудно, что ли. Луна не орала, но счастливо улыбалась своей неземной улыбкой. Потом действие Согревающих чар прошло, все замерзли и решили, что пора по домам. Луна ушла проводить подруг до камина, а Скабиор буквально на минуточку присел на кровать, на секундочку только глаза закрыл…       …а когда открыл их, утром, то увидел Луну в костюме леди Годивы. Луна протягивала ему пузырек с Антипохмельным зельем. Какое облегчение.       Бесстыдно разглядывая Луну, Скабиор спросил:       — А почему ты не оделась?       — А я так всегда хожу, когда папочки нет дома.       — А…       — Но ты ведь тоже не одет.       Возразить было нечего. Луна добавила:       — Если ты хочешь, я могу одеться.       — Нет-нет, так очень… очень красиво.       Луна коротко кивнула. Она тоже его разглядывала.       Они потом долго сидели на кровати и болтали обо всем на свете. То, что они так и не оделись, нисколько им не мешало. Луна рассказывала ему о карглах и мозгопрыгах, блюдолизах и моргощером склизляке. Скабиор офигевал и кивал, такого бреда он еще не слышал. Вдруг он подумал, что Луна может знать и о другом звере.       — Слушай, а что такое гештальт? — спросил Скабиор. Он все еще не терял надежды выяснить, что это такое. Луна пожала плечами. Молча вышла из комнаты.       Через несколько бесконечных минут она вернулась с потрепанной книгой явно маггловского издания — картинка на обложке не двигалась.       — Это и есть гештальт?       — Это маггловский толковый словарь.       — Почему маггловский?       — Папочка использует для вдохновения, когда статьи для «Придиры» пишет.       Луна присела на кровать, опять устроилась на Скабиоре так, как если бы он был диванной подушкой. Когда она положила на колени книгу, светлый водопад волос загородил текст. Луна перекинула их за спину, прямо Скабиору в лицо. Пытаясь восстановить обзор, он несколько раз вдохнул их теплый яблочный аромат, но сказал зачем-то:       — Ты пахнешь ванилью.       Луна не обратила на это внимания, а Скабиор назвал себя про себя идиотом. Луна отыскала в словаре нужное определение и стала читать.       — Гештальт… Так… «Гештальт — это целостный образ ситуации из прошлого, он всегда имеет начало и конец. Для завершения незавершенных гештальтов можно воспользоваться советом писателя Оскара Уайлда: «Чтобы побороть искушение, надо ему поддаться!» Завершенный гештальт непременно дает свои плоды — человек становится приятным, легким в общении и начинает быть необременительным для других людей. Люди с незавершенными гештальтами всегда пытаются их завершить в ситуациях с другими людьми — насильно навязывая им роли в сценариях своих незавершенных гештальтов». О, тут еще абсурд есть. Абсурд — это…       — Погоди-погоди… Незавершенный гештальт, значит… Поддаться искушению, то есть… Ага, понятно, — с этими словами Скабиор как будто случайно переместил свою руку с плеча Луны на ее грудь, а другой рукой аккуратно убрал словарь на пол. Больше об образовании в тот день они не вспоминали. Примечание. Маггловский толковый словарь называется «интернет»; -))))