***
Висок надсадно сверлила какая-то странная мелодия, колючий луч света упорно забирался под веки, мучительно ныла спина… Граф открыл глаза — он лежал на диване. Над головой плясали многочисленные светильники самых удивительных форм и размеров, вдоль стены выстроились кадки с цветущими деревьями и мраморные фонтанчики, стены покрывала затейливая мозаика, под ногами курчавился многоцветный ковер. В кресле напротив сидел молодой человек. Судя по одежде, незнакомец был катастрофически беден — серый камзол без вышивки с драгоценными камнями, рубашка без кружев, пальцы без перстней. На шее вместо платка висела лента в крохотные точки. Одной рукой странный сосед ерошил короткие каштановые волосы, второй — крутил бокал с темно-красной жидкостью. Повернувшись к графу, распростертому на мягком диване, мужчина вскинул бровь. — Рад приветствовать вас, мистер! — Счастлив познакомиться, месье, — скривился Пейрак, принимая относительно вертикальное положение среди подушек. — Франция? Страна любви, сыров и забастовок? Возьмите бордо, оно весьма неплохое, — кивок в сторону столика, уставленного разнообразными бутылками. — Америка? — в тон vis-a-vis* хмыкнул граф. — Континент золота, индейцев и протестантов? Благодарю, бордо действительно неплохое. — Рад что мы понимаем друг друга, — по губам собеседника скользнула тонкая улыбка, и он протянул руку: — Мэйсон Кэпвелл. — Жоффрей де Пейрак, — бывший король Тулузы с изяществом поклонился. Старший сын американского миллиардера рассеянно кивнул и вновь поднес к губам бокал. Монополист по драгметаллам на Средиземноморье последовал его примеру.***
— Вы хотите мне сказать, месье Кэпвелл, что мы одни на… как вы сказали?.. шестипалубном лайнере? Нет команды, нет управления, нет координат и вообще ничего нет? — Пейрак задумчиво потер подбородок. — Почему ничего? Есть вино и суши. Кажется, где-то еще завалялась коробка печенья с предсказаниями, — начал озираться по сторонам Мэйсон. — Безумие какое-то! — француз развел руками. — Мистер Пейрак, давайте без пафоса! — хмыкнул американец и закинул ноги на стол. — Драмы я признаю только у Шекспира. — Хорошо, а что вы планировали делать, пока не появился я? — откинулся на подушки дивана граф. — Гм… Ну что сказать. Я не так давно поссорился с моей девушкой, так случилось, что она обнаружила некоторые… неприятные факты моего прошлого, — Мэйсон задумчиво смотрел в стену, — и честно говоря, те пару часов, которые предшествовали вашему появлению, я был несколько… расстроен, — очередной кивок в сторону бара. — А что делали вы, прежде чем осчастливили меня своим присутствием? — Тушил корабль, поджог которого, похоже, организовала моя жена, — саркастически улыбнулся Жоффрей. — Погасили? — вежливо поинтересовался Кэпвелл. — Надеюсь, — вздохнул Пейрак, вспоминая дымящиеся руины кандийского порта и парусную лодку с беглыми рабами, мелькнувшую перед его глазами. — Если решите разводиться, мистер Пейрак, сделаю вам скидку, как потерпевшему от домашнего насилия. И где же сейчас ваша худшая половина? — Представления не имею, — буркнул граф, краем сознания зацепившись за слово «разводиться». — А что вы ей сделали? — В смысле? — не понял Пейрак. Мэйсон насмешливо задрал правую бровь. Жоффрей попытался вздернуть левую, но получилось не очень. — Возможно, она меня просто не узнала, — буркнул граф в стакан. — Сделали пластику? — понимающе кивнул странный собеседник. — Хм, — неопределенно ответил Пейрак, решив проигнорировать непонятный вопрос. — Да и виделись мы последний раз давненько… Лет десять назад. — При таких исходных данных, — протянул адвокат, — не уверен, что у меня получится выбить минимальные алименты. Ей будет легко доказать факт перенесенных ею моральных страданий. — А вы что сделали своей девушке, месье Кэпвелл? — граф решил быть вежливым. — Конкретно ей — ничего, — Кэпвелл пожал плечами. — С женой отца я переспал, когда мы с Мэри еще не были знакомы. Но она человек высоких моральных принципов, была монахиней в свое время. Пейрак сочувственно моргнул. Бывшая монахиня — это, безусловно, меняет дело. — Однако, не уверен, стоит ли занимать ваше время столь несущественными деталями, — махнул рукой американец. — Скажите, месье, вы — естественно, совершенно случайно! — не умеете управлять кораблем? Было бы обидно погибнуть, ничего не предприняв для нашего спасения. — Конечно! — вскинул гордую голову Рескатор. — Конечно, мистер Кэпвелл! У меня за спиной годы капитанского опыта! Я немедленно готов стать к штурвалу! — Гм… К штурвалу? Это интригует, — прищурился Мэйсон. — Впрочем, вам виднее. Я рад, что вы, сударь, оказались бывалым морским волком. Сам я скромный адвокат с частной практикой, однако, поверьте, в суде с этой турфирмы сниму по максимуму за наш своеобразный круиз. Приглашаю присоединиться к иску, разделим компенсацию. Если выживем, разумеется. Граф де Пейрак не особенно вслушивался в разглагольствования собеседника, да и слово «адвокат» ассоциировалось с судом, костром и купанием в зимней речке, а вспоминать о прошлом Волшебник Средиземноморья не любил. Под монотонный гул не замолкающего ни на секунду следующего за ним по пятам американца, Жоффрей отправился искать капитанскую рубку.***
В рубке управления штурвал отсутствовал. Глядя на бесчисленные кнопки и рычаги, граф почувствовал легкое головокружение. Ни справочников, ни инструкций, ни бортового журнала в ящиках не оказалось. Двенадцать изученных им языков оказались бессильны перед полустертыми корейскими иероглифами, заполнившими приборную доску. Паника медленно, но верно ползла от кончиков пальцев к вискам. Мэйсон, ведомый исключительным чутьем, открыл невзрачную дверцу, с победным возгласом достал очередную бутылку вина и привычным жестом извлек из странной веревки на шее штопор. — Смотрю, вы профессионал, — отметил де Пейрак. — Поневоле приходится, — согласился Кэпвелл, сделал глоток и протянул графу стеклянный сосуд. В это же мгновение стена щелкнула, замигала и на ней возник представительный мужчина, убеленный благородными сединами. Ярко-голубые глаза смотрели с цепким прищуром, тонкие губы изгибались, словно червяки под пыткой, на скулах нежно пламенел румянец явно косметического происхождения. — Отец? — пробормотал Мэйсон, нашаривая новую бутылку. — Ваше Преосвященство? — не поверил своим глазам граф. — Рад видеть вас, дети мои, — в голосе седовласого скользнуло столь явное удовольствие, что «детей» одновременно перекосило.***
— Итак, приветствую вас на квесте «На что вы готовы ради любви». Не прерывай, Мэйсон, это модернизированная версия одной очень старой франшизы, надо же на ком-то ее протестировать, — по губам седовласого скользнула многозначительная улыбка. — Как вы уже догадались, ваша задача понять, что происходит, где искать выход и когда все закончится. Отвечаю на ваши вопросы: вы находитесь на корабле без управления, без инструкций (уж не взыщите), без возможности послать сигнал на берег и с весьма малым количеством топлива в баке. Где вы находитесь — я сам понятия не имею, экстремальный туризм, знаете ли, дело суровое. Когда все закончится, я также не в курсе. По условиям контракта, помощь придет через трое суток. Но уверяю вас, вон тот айсберг прямо по курсу, нехватка топлива и иные проблемы настигнут вас гораздо раньше. Так что… дерзайте! — Зачем? — бывалый пират Рескатор отшатнулся, глядя на Мэйсона Кэпвелла. Голос его нового знакомого ударил шипастым, обжигающим хлыстом, страшные глаза, дикие, горькие, пустые, словно тоннели в горах, не отрываясь, смотрели на седовласого. — И правда, зачем, ваше Преосвященство? — пытаясь взять себя в руки, повторил Жоффрей. Мужчина на экране тяжело вздохнул, явно что-то прикидывая, после чего повернулся к французу, игнорируя американца: — Вы всегда были фаталистом, ваше Сиятельство, чем и кичились безбожно. Что ж, я предоставляю вам возможность вновь испытать судьбу. — И потом, будем честны. Вы достали все Средиземноморье своими монополистическими замашками. Еще в Тулузе вы желали средоточия власти исключительно в своих руках, ну и вспомните, что из этого вышло? Так и сейчас. Так что все относительно состоятельные люди сбросились на «заказ» вашей драгоценной персоны — и вот вы здесь. Даже султан не помог… Что касается тебя, Мэйсон… — голос упал до шепота, и лед заскрежетал в каждом слове. — Ты был и остаешься моим самым большим разочарованием. Привычка испытывать тебя, чтобы понять, чего стоит мой старший сын, въелась мне в кровь и плоть. Как у тебя — желание доказать мне, что ты чего-то стоишь… Это путь в никуда, дитя мое. А потому — смотрите вперед! Айсберг видите? Вам до него полчасика-час. Приятного путешествия! Ах да! В качестве стимула, как говорится... Минуту! Стена погасла, и мужчины в унисон выругались. Словно в ответ, голубое мерцание вновь загорелось, усилилось, вспыхнуло огнем, завернулось спиралью. За стеклом появился очередной диванчик, на котором сидели две молодые женщины. Блондинка в восточном костюме и черном бархатном плаще сочувственно кивала симпатичной пепельноволосой в джинсах и розовой куртке. Над головами девушек ветер полоскал металлическую букву «C»*. Буква держалась на трех шурупах из четырех. Ветер крепчал. Свет потух, картинка исчезла. Перед мужчинами вновь было черное море, синее небо и белоснежный айсберг. Мэйсон швырнул бутылку в экран, стекло пошло трещинами. — Где? — вкрадчивым, змеино-ледяным голосом спросил Кэпвелл. — Как говорится, ищите и обрящете, — хохотнуло в воздухе. Пейрак в сердцах ударил кулаком по кнопкам на панели. Провода вспыхнули и с шипением коротнули. Свет на лайнере погас. _______________________________________ * Мэри Дюваль, трагическая любовь Мэйсона Кэпвелла (та, в розовой курточке) погибла на крыше отеля "Ориент Экспересс", который принадлежал его отцу. На девушку рухнула огромная буква "С" - первая буква фамилии "Capwell".***
В темноте явственно прозвучал разочарованный вздох, потом застучали ящики стола и шкафов. Наконец мигнул луч света. Мэйсон сунул Рескатору в руку фонарик и вновь с душой приложился к горлышку. — Я убью его, клянусь, когда мы выберемся отсюда, убью с особой жестокостью! — Это был ваш отец, сударь? –Пейрак с живым интересом нажимал и отпускал кнопку единственного источника света, — смотрю, вы не ладите? — Отношения не задались с младенчества, — Мэйсон протянул бутылку, — простите, стаканов не нашел. А вы как с вашим папА? — Не довелось познакомиться близко, его отравили, когда мне было пять лет. — О, так ваше детство можно назвать счастливым? — Ну… Абсолютного счастья, как известно не существует, но отдельные моменты, должен признаться, мне нравились, — хмыкнул Жоффрей, делая глоток, — посмотрите внимательно, мне кажется или за этим айсбергом что-то белеет? Какое-то время оба напряженно вглядывались в черноту за окном. — Ничего не вижу, — наконец махнул рукой Кэпвелл, — итак, каков будет ваш вердикт, капитан? — Я полагаю, мы довольно скоро возьмем сию глыбу льда на абордаж. Если наш корабль не везет пару сотен бочек пороха, удастся избежать взрыва. Как думаете, сколько понадобится этой посудине, чтобы затонуть? Полагаю, не больше часа. — Титаник тонул часа три, насколько я помню, — Мэйсон потер переносицу, — во всяком случае, вторая часть фильма показалась мне слишком затянутой*. — Не имею ни малейшего представления, о чем вы, месье, потом излОжите свою версию. Поскольку нас только двое, спустить шлюпку не составит проблем. Собирайте и выносите на палубу все одеяла, продукты и воду. Неизвестно сколько придется дрейфовать. — И мы выживем в шлюпке? Посреди океана? — Едва ли, — пожал плечами Волшебник Средиземноморья, — но попытаться все же стоит. Минут через двадцать на палубе высилась впечатляющая гора одеял, покрывал и подушек. Мэйсон, прихлебывая очередное бордо, волоком тащил баулы, а носком дорогой кожаной туфли пинал перед собой пупырчатый ананас. Пейрак, перехватывая пакеты, выразительно поиграл бровью. — Не переживайте, нож я тоже захватил, — успокоил адвокат капитана, — что у вас? — Нашел много ракет, ракетниц, пистолетов и этих фонарей, которые горят сами по себе, стоит только нажать кнопку. — Я смотрю, вы быстро сориентировались, — хмыкнул юрист, распихивая продукты питания и алкоголь, — интересно, почему в шлюпке нет весел, а приборы показывают, что бензин на нуле? О, смотрите-ка! Зато есть комплект поклонника зимних видов спорта. — То есть? — Лыжи, санки, коньки. Хотя нет, остались только лыжи и коньки. Ну что, капитан, я в лодке, спускайте меня на воду! Пейрак тяжко вздохнул, за шиворот извлек Мэйсона из шлюпки и сунул адвокату в руки цепь. — Месье Кэпвелл, вы когда-нибудь управляли ручной лебедкой? — Не припоминаю подобной экзотики. — Счастлив, что смогу доставить вам подобное удовольствие. — Может, вызовем сервисную службу? — Мечтайте, сударь, мечтайте. Спустя четверть часа, один разорванный жемчужно-серый костюм от Brioni и пару десяток ссадин на руках, француз и американец вручную спустили шлюпку на воду, отплыли подальше от айсберга и полюбовались эпическим крушением. Врезавшись в ледяную глыбу, корабль разломал ее на две почти равные части, после чего загорелся и принялся неторопливо тонуть, освещая красно-оранжевым огнем темную воду. Пейрак вздохнул, припоминая Кандию. — Подгребайте к той половине, — махнул рукой Рескатор, — поверхность ее после столкновения стала на редкость гладкой. Можем высадиться и отдохнуть. — Слава челюскинцев ** покоя не дает? — понимающе кивнул адвокат и с готовностью замахал лыжами. ____________________________ * я в курсе, что «Титаник» с Ди Каприо вышел на экраны значительно позже **я в курсе, что о челюскинцах наши герои вряд ли имели представление ;)***
Сиси Кэпвелл старательно закручивал болты, крепившие букву «С» к трубам центрального отопления на крыше небоскреба. Именно в нем располагался принадлежащий ему ресторан "Ориент Экспресс", один из самых популярных в городе. Архиепископ кривил губы, бросая взгляды на двух девушек, сидевших за столиком рядом. — Сиси, вы уверены, что подобный квест поможет вам наладить отношения с сыном? — Мэри смотрела на короля Санта-Барбары с ласковой улыбкой, — я бы так хотела, чтобы вы разрешили все разногласия, ведь семья, это столь важно и прекрасно! — Поверьте, дитя мое, это один из вернейших способов, — архиепископ Тулузский смахнул несуществующую пылинку с сутаны и одарил Мэри улыбкой не менее ласковой, — когда мистер Си обратился ко мне, как к лицу духовному, с просьбой о помощи, я объяснил, что совместная опасность сближает родные души. — И почему тогда мистер Си не тонет с горячо любимым сыном, а хлещет с нами лимонад? — Анжелика недоверчиво прищурилась. Архиепископ сморщился как от зубной боли. — Дочь моя… — Мэйсон должен доказать, что достоин такой чудесной девушки как Мэри, достоин моей компании, достоин той части наследства, которую я собираюсь ему вернуть! — Кэпвелл старший воинственно махнул плоскогубцами, — психологический тренинг, который предложил мистер Фонтенак… — Согласна, мистер Фонтенак исключительно добр, ведь мог бы и костерок разжечь в назидание, — маркиза дю Плесси очаровательно улыбнулась, — впрочем, мне совершенно все равно, как вы мучаете сына, месье Кэпвелл. Ваше преосвященство, еще раз уточняю: Рескатор это Жоффрей? Архиепископ кивнул. — И он придет за мной, как только поднимет судно со дна океана? Снова кивок. — А мы должны ждать его здесь? — Всегда восхищался вашим умом, дочь моя! Анжелика изобразила реверанс, не поднимаясь с дивана: — Счастлива слышать от вас, сударь, слова, преисполненные столь глубокой мудрости, доброты и всепрощения! —Я за всеобщую любовь, мадам и за то, чтобы каждого в этом мире ждал его второй шанс! — Всеобщая любовь, сударь, это оргия, согласно печатной продукции нынешнего столетия, — отрезала Анжелика, сунув священнику в руки номер журнала «Playboy», — впрочем, я дам вам второй шанс: уходите, пока Жоффрей не вернулся и не сбросил вас с крыши. — Ну зачем ты так сурово? — в глазах Мэри плескалась небесная лазурь, — убеждена, что намерения у СиСи были самые светлые и добрые! — У СиСи, возможно, а на намерения архиепископа я б и ломаный доллар не поставила. Так, здесь я все поняла, о банкинге почитаю позже, а вот фондовые рынки — это интересно, — бывшая графиня де Пейрак отодвинула в сторону журнал биржевых сводок, — Расскажи мне, пожалуйста, о феминизме. Хотя, сначала, давай лучше пересядем, напрягает эта буква, которая трясется над головой. Уже второй шуруп выпал, а их всего-то три.***
Черное небо разрывали разноцветные всполохи фейерверка. На льдине, среди подушек и одеял, завернувшись в шотландский плед, Мэйсон пил анжуйское, заедал его икрой из хрустальной вазочки, периодически тыча серебряной вилкой в куски ананаса. Пейрак рассекал коньками лед, двумя руками паля из ракетниц. — Ваши коньки — прекрасное средство от холода, — граф эффектно тормознул рядом с адвокатом, осыпав снежной пылью тонко нарезанную ветчину и куски рокфора на фарфоровой тарелочке, — передайте мне вон ту подушку, будьте любезны. И расскажите, наконец, почему вы расстались со своей девушкой. — Она узнала, что я переспал с женой отца и бросила меня. — Вы изменили любимой женщине? — вилка с наколотым фаршированным шампиньоном замерла на полпути ко рту. Мэйсон мученически закатил глаза. — Да нет же! Повторяю — мы с Мэри познакомились через пару месяцев после. — А что же тогда ее расстроило? — на лице главы тулузских трубадуров просвечивало искреннее изумление, — разве вы не объяснили ей, что новая любовь убивает старую? Кэпвелл спрятал глаза на дне бокала. Пейрак сочувственно кивнул. — Полагаю, всему виной пребывание в монастыре, ведь вы говорили, что она была монахиней? По моему мнению, это губительное место для юных и нежных сердец. Моя жена провела в божьей обители года три, а потом еще год мне понадобился чтобы пробиться к ней через все церковные догмы, которыми сестры пичкали несчастную. — Уверен, ваши труды окупились сторицей, — Мэйсон прожигал взглядом горизонт. — Не бередите себе душу, месье Кэпвелл, — голос Рескатора на миг стал теплым и сочувствующим, — дождаться помощи у нас один шанс из тысячи, несмотря на устроенную мной канонаду. Остаться в живых — один из миллиона. Спасти любимых — примерно столько же. Мы с Леди Удачей всегда были верны друг другу, но даже она не всесильна в нашей ситуации. Не мучайте себя, пейте и передайте мне рябчиков. — А что случилось с вашей женой? — Мэйсон протянул графу тарелку. — Ну, она думала, что я мертв и вышла замуж. А потом ее второго мужа убили, и она отправилась с любовником на Средиземноморье. — Смотрю, вы доступно объяснили ей, что новая любовь убивает старую, - кивнул адвокат. — Возможно, несколько перестарался, но кто ж знал, что меня решат сжечь на костре! — Не поладили со Святой инквизицией. Странно, почему я не удивлен? — Месье, вы ведь помните, что мы в открытом море и только один из нас в курсе что такое абгалдырь? - ласково поинтересовался Рескатор. — Что вы сразу обижаетесь? Veuve Clicquot Ponsardin или Dom Реrignon? — Veuve Clicquot Ponsardin. Только сейчас еще кружок сделаю, — кивнул Пейрак. Негромкий плеск волн разрезал странно-знакомый шум. От удивления Кэпвелл отодвинул стакан и протер глаза. К льдине, шебурша мотором, подошла лодка. Молодая женщина крутанула руль, потянула тормоз и с интересом уставилась на Мэйсона, Пейрака, вырисовывающего вензеля коньками и снова на Мэйсона. — Надо же… Какая встреча, дорогой! Предложишь мне икру? — Джина! — Мадам! Джина Кэпвелл, третья жена Си Си Кэпвелла, которая некогда крутила роман с его старшим сыном, благосклонно приняла из рук Пейрака бокал с шампанским, выслушала объяснения, перемежавшиеся с комплиментами и заела их икрой. — Что ж, месье, вас я с удовольствием доставлю на берег, тем более, он, на самом деле всего-то в паре тройке миль, просто здесь темно и вам не видно. Однако мой пасынок в свое время клялся, что попросит меня о помощи лишь, если ад замерзнет и черти будут кататься на коньках. — О, мадам! — Пейрак припал к наманикюреным пальчикам, — он как в воду глядел. Хотите, сделаю для вас тройной аксель? И поехали, поехали!***
На крышу ресторана «Ориент экспресс» мужчины ворвались через минуту после падения металлических инициалов Кэпвелла-старшего. К ногам героев спикировала полуобгоревшая записка: «Замерзли ждать на ветру, ужинаем в ресторане». В уютном зале среди цветов и свечей Мэри и Анжелика жевали омаров со спаржей в лимонном соусе. Мужчины облегченно выдохнули. — Мэри, какое счастье что ты жива! Не представляешь, что я пережил! — Пару бутылок Хенеси и еще пару шампанского, насколько я понимаю, — бывшая монахиня сморщила носик, — Мэйсон, сколько раз говорила, что алкоголь…. Впрочем, не важно! Последний час я слушала историю жизни Анжелики и теперь понимаю, самое главное — мы оба живы! Я согласна выйти за тебя замуж, родить пятерых детей и даже жить в пригороде, если тебе это важно для карьеры! — Ни в коем случае! Американский пригород — это страшное место. Как насчет домика на пляже? — А мы можем себе это позволить? — О, у меня грандиозные планы, не правда ли, месье Пейрак? — Безусловно, мистер Кэпвелл! Мы, полагаю, договорились о главном? — Да. Жду вас завтра утром у себя в офисе! Проводив глазами пару, слившуюся в крепком объятии, Рескатор перевел взгляд на жену. — Сударыня, рад вас видеть! Тревога за вашу судьбу… — Жоффрей, как прекрасно что вы живы! Мысль о том, что я могу потерять вас разбивала мое сердце! — Ну да, разумеется, — кивнул Волшебник Средиземноморья, — а еще — вводила вас в печаль и тоску, пока вы рассекали моря в поисках своего любовника. — Которого? — удивилась Анжелика, слегка некстати вспомнив про Вивона. — Ах, так их было несколько? А я-то волновался о вас… — О, конечно! Волнения не оставляли вас все те годы, которые вы забывали сообщить, что не сгорели, не утонули и не умерли от чумы! — Ваше замужество несколько скорректировало мои планы! — Простите, вы были так заняты, задаривая наложниц бриллиантами, что я не рискнула прислать приглашение! — Вы сожгли мой корабль, кошмарная женщина! — Перестаньте мелочиться, уверена, у вас есть еще парочка! А если нет — подарю! Ну… Если мои не утонули на подступах к Мадагаскару, конечно! — Тысяча извинений! Жоффрей, забыл оставить вам визитку, — Кэпвелл, внезапно нарисовавшийся у столика, сунул Рескатору в ладонь кусок ламинированного картона. — Спасибо, Мэйсон. — О, так это вы, Мэйсон, сударь? — улыбнулась Анжелика, — должна сказать, что ваш отец просто кошмар! Я бы никогда не поступила так с сыновьями! — Кстати, милая, а где наши сыновья? — мягко поинтересовался Пейрак. Глаза жены засверкали, кулаки сжались и Кэпвелл разумно отступил в темноту зала, перехватив официанта. — Этим двоим — номер-люкс. На месяц. Белье шелковое, вино французское, розы многоцветные и звуки бури фоновым шумом. Все запишите на счет СиСи Кэпвелла.***
Спустя месяц
На частном пляже Анжелика в бикини и Жоффрей в плавках тянули апельсиновый фрэш через соломинки. Чайки орали разными голосами, волны шуршали о розовый песок, горизонт пламенел великолепным закатом. — Жоффрей, вам нравится Америка? — Должен сказать, это не совсем то, что я себе представлял, однако в целом — весьма неплохо! — бывший владыка Тулузы откинулся в шезлонге, — Мадам, вы получили подтверждение? — Да, все наши активы вложены в Apple и Microsoft. Милый, я понимаю — «Кэпвелл интерпрайзес», это ваша с Мэйсоном новая игрушка. «Золотая Франция» — ваше детище, кстати, я рада, что Мэйсон и Джулия согласились вести ваши дела в судах. И спасибо за покупку больницы, Мэри, как главная медсестра, уже передала мне список вопросов для поступления в местный медицинский колледж. Но скажите, почему вы отобрали у СиСи «Ориент экспресс»? Пейрак пожал плечами, горящие черные глаза последнего трубадура подернулись мечтательной дымкой. — Проклятая сентиментальность. Там я впервые после стольких лет разлуки поцеловал вас. И потом, Мэйсон сказал, что это не будет лишним. Тем более, ваш шоколад в ресторане так популярен… — А что насчет банка Кэпвеллов? Он-то вам зачем? — Анжелика задумчиво крутила застежку у бикини. — Мэри однажды упомянула, что ей нравится фонтан в том дворике, и он бы прекрасно смотрелся в окружении апельсиновых деревьев. Банк снесут к концу недели, фонтан оставят, деревья завезут, с ландшафтным дизайнером я договорился. А вы что собрались дарить им на свадьбу? Миксер? — бывший граф Тулузский пренебрежительно скривился, его жена восхищенно хлопнула ресницами. — Какой вы предусмотрительный! Любовь моя, я не вижу Флоримона! Он снова закопал Шарля-Анри в песок? — Нет, сегодня они с Кантором пообещали быть паиньками. Иначе не попадут завтра на волны и серф. — Какой серф? Завтра вам вручают медаль за то, что вы потушили очередной пожар на нефтяных вышках Кэпвелла. Мэр решил учредить этот день, как день Жоффрея Пейрака, — Анжелика гордо расправила плечи, явно прикидывая, в которое из творений многочисленных модельеров облачит в этот день свою очаровательную фигуру. Муж пренебрежительно махнул рукой, сведя на "нет" все ее надежды. — Анжелика, эти вышки мы с Мэйсоном тоже выкупили. Так что праздник отменят, иначе получится нескромно. — Ох, месье, ваши таланты! — Ах, мадам, ваш энтузиазм! — Жоффрей, не увиливайте! Куда вы сослали архиепископа и Сиси? — Я? — Жоффрей! — Архиепископ отправился проверить свои счета в Швейцарии. Сиси тоже. Я искренне недоумеваю — почему такие взрослые и серьезные люди считают, что страна сыров и шоколада неприкосновенна в вопросе финансовой безопасности… Флоримон! Сколько раз я говорил — если вы держите голову перпендикулярно поверхности воды, ноги тянут вас вниз, и вы тонете! Опускайте голову по уши в воду! Вот так! Теперь вправо, но слегка, только чтобы воздух губами схватить! И плывите! Что случилось, Анжелика, почему вы на меня так смотрите? — Ничего. Ничего особенного. Хотите шампанского? — Конечно. Veuve Clicquot Ponsardin или Dom Реrignon? — Dom Реrignon. — Безусловно, счастье мое. Два тонких хрустальных бокала схлестнулись в багряно-оранжевом зареве.