Стакан

— А что дальше? — задал вопрос Уитли, оглядываясь вокруг. Лишь голубое небо, лишь пшено и лишь Челл. Ответа на вопрос не последовало. Девушка просто сидела на старом и потрепанном кубе-компаньоне, подставляла лицо легкому ветерку. Все закончилось. Весь этот кошмар длиною в жизнь закончился. Они на свободе, они вместе и никто не заставляет проходить тесты. Солнце светит, играясь в волосах Челл. Птички поют. Неужели, все закончилось? Все теперь хорошо? Мысли не укладывались в голове, если они хотя бы были у кого-то. Уитли сел рядом на куб и вздохнул. Спокойно. Чертовски спокойно. И тихо, и светло, и тепло. Никаких больше механических звуков, никаких белых стен, никаких постоянных освещений. Теперь понятие времени вновь вернулось в свое классическое понятие. Челл опустила голову на плечо модуля и также вздохнула, прикрывая глаза. К черту мысли, разговоры и прочее, можно же просто сидеть и молчать, сидеть и смотреть на колыхание пшена, проводя параллели с волосами Уитли. Все-таки, нашёлся ответ на его вопрос: «Почему птицы так любят вить гнездо на моей голове» А что дальше? Вопрос, волнующий не только Уитли. Что эта парочка будет делать дальше? Куда пойдет, как будет жить? История могла бы закончиться здесь, но нужно ли это? Можно оставить красивую и изящную недосказанность, но все мы здесь собрались именно для того, чтобы знать ответ на вопрос. Слишком много вопросов, не заметили? А что дальше? Иногда модуль спрашивал себя об этом. Когда такой странный и неведомый сон решал не посещать его светлую головку. Когда он сидел на их кухне и смотрел за дождливым утренним городом. До сих пор в голове не укладывалось, как они выбрались. Как перебрались в многоквартирный муравейник. Они все были похожи на те самые, где он нашел Челл, только более живые. Мир был бесподобным. Окно приоткрыто, с улицы веет влагой и свежестью. Такого не было в комплексе, там, даже модуль временами чувствовал, что задыхается. Все было так странно и чудно, ведь, по сути Уитли являлся искусственным интеллектом, способным на развитие и выглядящим, как настоящий человек. Он испытывал эмоции или их симуляцию. Он испытывал боль или ее симуляцию. Ничего не мешало ощущать дуновение сквозняка по голой ступне, любить девушку, что образумила тебя и дышать. Иногда, сложно понять, какой ты ориентации и гендера, а иногда, твои мысли крутятся о том, тостер ты или человек. Если об этом задумываться, то Уитли постоянно приходил к темным мыслям о том, что он все-таки идиот, что ГЛэДОС была права и он лишь опухоль. Иногда мрак его затаскивал, он боялся. Боялся, что снова станет эгоистичным глупым модулем, возомнившим себя королем. А потом его отвлекали. В светлую реальность, зачастую возвращали поцелуи. Едва ощущаемые, сделанные мимоходом, просто чмок в щеку или висок и вот, Уитли, будто вновь на свободе, снова может дышать, а мысли опустили свои черные руки. Кошмары были у обоих. Они начали проявляться потом, когда жизнь наладилась и масштабы всего того, что тогда произошло, дошло до их головушек. Закрытые пространства пугают, до чертиков. Наверно, именно поэтому у них такие большие окна. Нет белых или черных стен. Они вселяли страх, возвращали в комплекс. Челл не понимала всего кошмара, который она пережила. Осознание пришло позже, когда все закончилось. Все, как она и предполагала. Истерики среди ночи, когда девушка вскакивала с кровати и задыхалась. То ли от слез, то ли от резкого недостатка воздуха. Это не было чем-то новым для Уитли, скорее до боли обыденным. Открытое настежь окно, бессмысленные монологи, прерывающиеся на середине, ведь мало чем помогали. Он все понимал, все знал, но не мог ничем более помочь. Объятия никогда не помогали, если она плакала, становилось лишь хуже. Но потом, Челл все же засыпала, успокаивалась и падала в пучину теплого сна. С каждой неделей или месяцем их становилось все меньше. Они не пропали, нет, просто стали редкими. Не такими редкими, как у обычных людей. Они любили гулять. Выходить где-то утром и проходить весь день, но только не в закрытом пространстве дома. Исследовать парки, городские джунгли и просто наслаждаться обществом. Челл, как бы парадоксально это не звучало, никогда не говорила о своем прошлом, но в городе она чувствовала себя спокойней. В деревушке было бы более уютно и мирно, но мегаполис жил, брыкался, был похож на муравейник. Для Уитли же это было все в новинку. Нет, он знал о людях, об их быту.. по большей части, но чтобы прямо вот так жить, да и среди этих костяных мешков. Иногда он чувствовал себя Дикарем, ведь тоже многое не понимает из этого мира, но у него есть хотя бы Челл. Оказывается, готовить достаточно весело. Да все в этом мире, на самом деле не такое уж и скучное, как могло показаться на первый взгляд модуля. Книги есть поинтересней, пейзажи покрасочнее, а музыка разнообразнее. О, эта дивная музыка. Она такая разная, как все люди. В стенах комплекса было слишком монотонно. Будто ты всю жизнь был слеп и глух, а тут тебе резко вернули все это. Теряешься от изобилия всего. Уитли было легко удивить. Вау, что это? Поезд? И он едет? А это? Самолет? И он что, летает? Не очень доверяю этой штуке. Такие вопросы можно составлять вечно. Они часто уезжали куда-то, спонтанно, не зная куда. Просто потому что в пути хорошо. Или потому что можно сбежать и тебе ничего не скажут, не убьют. Они..любили друг друга, действительно любили. Впереди у них была вся жизнь, наполненная танцами на рассветной кухне, спонтанными поездками, влюбленными взглядами и удивлением. Ведь мир красивый, города красивые, природа красивая, а Челл могла этого больше не увидеть, неудачно упасть или просто не смочь выбраться из комплекса. Эти мысли каждый раз заставляли холодеть. И все-таки, ГЛэДОС со своими тестами наложила отпечаток на всю оставшуюся жизнь. А все началось с голубого неба, легкого ветерка и золотого пшена.