Лисы понимают

***

      Мэтт абсолютно точно не собирается ставить под сомнение любовный выбор лучшего друга. Нет, конечно, нет. Он просто не до конца осознает суть того, что происходит между Нилом и Эндрю. Оба ненавидят ярлыки и, кажется, имеют аллергию на слово «отношения», а потому даже между собой старшекурсники привыкли называть это не иначе как «нечто». Вообще, они нечасто говорят об этом, кто бы что ни думал. Даже ставки на разные аспекты личной жизни двух самых замкнутых членов команды свелись по итогу к парочке позиций.       Балтимор, несомненно, закрыл ключевые ставки касательно Нила и его ранее непонятной связи с Эндрю. Мэтт действительно видел, как на мгновение с Миньярда слетела невозмутимость, а тот тихий разговор на немецком и слегка дрожащие пальцы, снимающие с лица Нила повязки, это, пожалуй, самая интимная и напряженная вещь, свидетелем которой когда-либо становился Бойд.       И глубоко внутри он понимает, что вся эта связь между Нилом и Эндрю была отчасти даже ожидаема, если не сказать – неизбежна. Потому как, несмотря на кажущиеся различия, эти двое чертовски похожи. Каждой своей внутренней драмой, каждым шрамом и особым взглядом на людей. Каждый Лис в каком-то смысле замкнут и недоверчив, но всё же Нил с Эндрю, кажется, всегда жили в своем собственном мире, существующем по правилам, которые известны только им двоим.       Иногда Мэтт задумывается о том, счастлив ли его лучший друг по-настоящему. Несомненно, Эндрю дарит Нилу чувство безопасности и принадлежности, но достаточно ли этого? Спрашивать подобное у самого Нила – значит нарваться на очередное «я в порядке» и загадочную полуулыбку. А потому Мэтт останавливается на том, что до тех пор, пока Нил сам не придет к нему с проблемой, он вмешиваться не будет. Чем бы не являлось это пресловутое «нечто», оно очевидно работает и для Эндрю, и для Нила.       Сейчас Лисы в разгаре одной из самых жестких и выматывающих тренировок. Мэтт замечает, что даже обычно спокойная Дэн готова накинуться на Кевина за его одержимость и стремление делать всё сразу и в бешеном ритме. В конце концов, когда Аарон от усталости запинается о собственную ногу, Нил на правах со-капитана останавливает тренировку громким «довольно!». И все выдыхают. - Хочу прилечь на ближайшие лет десять, - падая у кромки поля, стонет Ники.       Остальные разбредаются кто куда, глотают воду и пытаются выровнять сбитое дыхание. Кевин, если и недоволен вынужденной передышкой, никак не комментирует, только бросает хмурый взгляд в сторону ворот, у которых плечом к плечу расположились Нил с Эндрю. С места, где стоит Мэтт, не слышно, о чем те переговариваются. Хотя они в основном общаются теми самыми взглядами друг на друга, которые Эллисон называет «глаза-сердечки», однако все знают, что в случае Миньярда этот взгляд может иметь совершенно любое значение.       Мэтт всё же подбирается чуть ближе к воротам, падая на жесткое покрытие поля, и изо всех сил старается удерживать взгляд на бутылке воды в своих руках, а не на том, как Нил доверительно опирается на плечо сидящего рядом Эндрю. Сквозь гомон голосов Мэтт слышит усталое «да или нет?» и чуть поворачивает голову, улучшая обзор. Эндрю, не говоря ни слова, отрывает от себя парня, но тут же одним движением разворачивает его таким образом, что теперь Нил полностью лежит на поле, а его голова устроена на бедре Эндрю.       Солнце светит достаточно ярко, и Нил морщится. Он шепчет что-то, чего Мэтт разобрать не в силах, но что вызывает раздраженный взгляд Миньярда, в котором, с удивлением отмечает Бойд, гораздо больше нежности, чем он ожидал от их эмоционально закрытого вратаря. - Ты такая принцесса, Джостен, - заявляет Эндрю, но тут же выставляет правую руку так, чтобы лучи солнца не били Нилу прямо в глаза.       Спустя мгновение вторая рука осторожно зарывается в спутавшиеся кудри Нила. - А ты королева драмы, так что всё логично, - протягивает Джостен. - 103 %, умник.       Может, всё дело в жаре или усталости, но Мэтт слышит улыбку в голосе Эндрю. Смотреть на парней напрямую он не рискует, но более чем уверен, что оба вновь пялятся друг на друга тем самым напряженно-влюбленным взглядом. - Если я скажу, что чертовски хочу пить, это добавит еще процент?       В ответ Эндрю чуть тянет его за отросшие пряди и громко кричит, привлекая к себе внимание всех на площадке: - Прекрати шпионить, Бойд, и принеси своему другу-идиоту воды! - Пожалуйста, Мэтт, - добавляет Нил, легонько щелкая Эндрю по лбу.       Мэтт улыбается: ну, конечно, его попытки подслушать не остались незамеченными. Может, Нил рядом с Эндрю и теряет часть наблюдательности, отдавая свою безопасность в его руки, но вот Миньярд несомненно выкручивает паранойю на максимум. Что совсем неудивительно после Балтимора.       Мэтт поднимается на ноги, потому что Нилу действительно нужна вода, а он действительно хороший друг. Ну и взгляд Эндрю действительно немного пугает. Хотя, как только Мэтт начинает двигаться, Миньярд снова смотрит только на лежащего у него на ногах парня. Нил на выдохе шепчет «спасибо», а Эндрю предсказуемо закатывает глаза и аккуратно укладывает ладонь на глаза Джостена. И в одном этом жесте столько заботы, потому что солнце вновь начинает бить прямо в сторону ворот, а светочувствительность Нила в последние дни просто ужасна. - Хватит пялиться, - не оглядываясь, произносит Эндрю, и Мэтт всё же сдвигается с места.       У его лучшего друга всё в порядке. Это их «нечто» весьма функционально, кто бы что ни говорил. ***       Дэн искренне не понимает, как именно работают отношения Эндрю и Нила. В компании они не ведут себя как влюбленные, и становится очевидно, что, если бы не случился Балтимор, Лисы никогда бы не получили однозначный ответ о том, что именно происходит между этими двумя.       Очередная ночь кино расставляет все на свои места в мыслях Дэн. Они на протяжении нескольких недель успешно проводят марафон фильмов Марвел, потому что Аарон, Рене и Мэтт – дикие гики, Дэн важен сам факт командных встреч, Кевин, Ники и Эллисон в основном сосредоточены на алкоголе, а Нил и Эндрю, что неудивительно, друг на друге.       Сегодня на очереди «Капитан Америка: Гражданская Война», и по заверениям ребят это одна из лучших частей. Забавно наблюдать, как обычно невозмутимый Аарон едва не подпрыгивает на месте от нетерпения, когда начинается вступительная заставка. Сидящий рядом с Дэн Мэтт находится в точно таком же предвкушении, и она нежно улыбается. Сейчас в этой комнате находятся почти все ее любимые люди, они живы, здоровы и, как это ни странно для Лисов, счастливы.       Это видно по тому, как расслабляются плечи Кевина, который почти 90 % времени ходит, словно ожидая нападения из-за угла. Сейчас у него в руке уже на треть пустая бутылка водки, на лице зажившая татуировка, а его колено прижимается к колену сидящего с ним бок-о-бок Аарона.       Это также видно по искренней улыбке Ники, который в последнее время всё больше погружается в себя из-за долгой разлуки с Эриком; по тому, как ярко сияют глаза Эллисон, наблюдающей за Рене, которая, едва двигая губами, произносит реплики одновременно с героями фильма.       Дэн бросает взгляд в сторону дивана, где, едва прикасаясь друг к другу, сидят Нил и Эндрю. Оба смотрят на экран с небывалым интересом. Ну, в их стиле конечно. Но то, что они вообще уделили внимание фильму, а не друг другу, уже показатель. Глаза Нила блестят, хотя вполне вероятно ей это просто кажется из-за освещения. Дэн возвращает взгляд на экран и вдруг понимает, что так увлекло парней. Сцена и впрямь захватывающая: Баки убегает от Черной Пантеры, проделывая невероятные трюки, а Капитан Америка пытается помешать поймать своего лучшего друга. Фильм увлекает ее настолько, что Дэн почти пропускает нервный выдох со стороны дивана.       На экране появляются правительственные агенты и Воитель, рука кэпа в защитном жесте вскидывается, прикрывая Баки, и в этот момент до Дэн, наконец, доходит. Она неверяще разворачивается и смотрит на Нила. На Нила, в глазах которого почти стоят слезы. «О боже», едва не шепчет она, но тут же зажимает рот ладонью, потому что теперь парни смотрят исключительно друг на друга. И этот взгляд – тот ключ к разгадке, которого ей не доставало. В этом взгляде столько взаимной нежности и доверия, что даже удивительно, как кто-то вообще может сомневаться в их отношениях. Даже если никто вслух не называет это отношениями.       Эндрю сдвигается ближе к Нилу, от чего глаза Джостена загораются еще ярче. - Не вздумай реветь, наркоман. Это просто фильм. - Эндрю, - на выдохе шепчет Нил, стараясь не привлекать к ним внимания.       Дэн осматривается и отмечает, что кроме парней и собственно нее самой никто не отрывается от экрана, где Тони пытается убедить Стива подписать Заковианский договор. Она откидывается назад в кресле, скрываясь за спиной Мэтта. Теперь для пары на диване она не видна, и потому может безнаказанно наблюдать. - Смотри фильм, Нил, - закатывает глаза Эндрю и за подбородок разворачивает голову Нила в сторону телевизора.       Сам он по-прежнему смотрит исключительно на Джостена, и Дэн едва не задыхается от мимолетной улыбки вратаря. - Пялишься, - не отрываясь от экрана, ухмыляется Нил и откидывается на плечо Эндрю. - 106 %, - бормочет Миньярд и возвращается к просмотру фильма.       Ни один из них не делает попыток оторваться друг от друга, а отблеск улыбки Эндрю, кажется, навсегда отпечатывается в памяти Дэн. События фильма настолько увлекают ее, что до окончания сцен после титров она не смотрит по сторонам. Когда Эллисон зажигает свет, все морщатся от яркости.       Судя по расслабленности, с какой Кевин утопает в объятиях Аарона, бутылка водки у его ног уже пуста. Сам Аарон ладонями вырисовывает круги на спине Кевина. Ники радостно щебечет то о фильме, то о фотографии, которую ему прислал Эрик, а Эллисон и Рене с улыбками слушают, переглядываясь друг с другом.       Мэтт потягивается рядом, разминая затекшие мышцы, и улыбается Дэн. Со стороны дивана с момента окончания фильма не раздалось ни звука, и девушка не удерживается от взгляда. Объятий больше нет, но парни сидят по-прежнему близко и вновь делят между собой «тот самый» взгляд, который заменяет им все слова мира. Внезапно Нил широко улыбается, отчего Эндрю закатывает глаза: - Чувствую ты собираешься сказать какую-то чепуху, так что просто не надо. Экономь воздух.       Дэн знает, что заставить Джостена молчать просто невозможно. Вероятно, у Эндрю есть пара приемов в рукаве, но думать об этом девушка совсем-совсем не хочет. И, конечно же, вместо того, чтобы смолчать, Нил прикусывает нижнюю губу и, стараясь звучать серьезно, заявляет: - Знаешь, ты однозначно Баки. Такой же сильный, верный, загадочный и очаровательный.       Дэн давит смешок, потому что Эндрю Миньярд мог быть каким угодно, но «очаровательный»? Нилу давно пора было подарить словарь. Самому Миньярду выбранное сравнение тоже не кажется подходящим. - Если ты не заметил, он убийца. - Вынужденный, - отмахивается Нил и продолжает, - а если ты Баки, то значит я – Стив. - Такой же идеалист с тягой к звездно-полосатому? – усмехается Эндрю, и Дэн замечает, как он сдвигается еще чуть ближе, хотя расстояния между ним и Нилом практически нет.       Оба, кажется, забывают, что вокруг них есть люди, но кроме Дэн все заняты своими делами и на парочку не обращают никакого внимания. А потому помимо Эндрю только лишь она слышит до мурашек искреннее: - Нет, просто я бы тоже послал к чертям ООН, чтобы убедиться, что ты в безопасности.       И это, черт возьми, самое романтичное признание, которое когда-либо слышала Дэн, а она встречается с Мэттом, так что это что-то да значит. Взгляд Эндрю смягчается, но он упрямо поджимает губы и бормочет: - 107 %, Капитан Америка.       Нил расплывается в улыбке и утыкается лицом в шею Эндрю, а Дэн отворачивается, оставляя парней в покое. Конечно, их отношения – хотя так их по-прежнему никто не называет – не становятся ни на грамм понятнее, но она абсолютно точно уверена, что Нил и Эндрю знают, что делают. В конце концов, улыбка Нила – всё, что нужно Дэн, чтобы удостовериться, что ее друг счастлив. ***       Телефон Эллисон издает очередной мерзкий звук, отчего девушке хочется взвыть. Уже третий день аппарат уведомляет о переполненной памяти, и, кажется, наступает момент наконец разобрать завалы в галерее. Благо у Эллисон есть пара лишних часов перед тренировкой и один из отвратительно-безвкусных, но исключительно полезных смузи от Кевина.       Они с Кевином и Аароном – единственные, у кого сейчас свободные часы, а потому все трое тусуются в гостиной Дэя. Хотя "тусуются" – слишком громкое слово: Аарон листает учебник, периодически делая заметки, а Кевин сидит в наушниках и пялится в ноутбук. Судя по тому, как горят его глаза, там наверняка повтор вчерашней игры «Троянцев». Чертов фанат!       Поэтому за неимением более интересных перспектив Эллисон выливает в стакан остатки смузи, вытаскивает телефон и усаживается за кухонный стол. Галерея и впрямь переполнена. Эллисон одним махом удаляет скрины сообщений, идей для маникюра и причесок, которые – будем честны – никогда не сделает. После под снос отправляются неудачные селфи и дубли фотографий. Не будучи слишком сентиментальной, девушка не задерживается на разглядывании кадров, но ближе к концу списка натыкается на их совместный снимок с Сетом и замирает. Оба после тренировки, всё еще в форме, усталые и с взъерошенными волосами. Позже в тот день они жутко рассорятся, но на фото Сет щурится от солнца и улыбается, глядя на Эллисон с той самой нежностью, от которой колени подкашиваются, и сердце делает неритмичные скачки.       Сморгнув непрошенные слезы, она блокирует телефон и залпом допивает напиток. Их с Сетом отношения всегда были похожи на американские горки: за моментами безудержного счастья следовали ямы взаимного недопонимания. Но она любила его, и, кто бы что ни говорил, Сет тоже ее любил. И поэтому Эллисон одна из немногих, кто действительно понимает то самое «нечто» между Нилом и Эндрю. Они могут не выражать чувства на публике, но то, что эти самые чувства есть, не подлежит сомнению.       Как по волшебству дверь в общежитие распахивается. Нил тут же обессиленно падает на стул напротив и вяло кивает в знак приветствия. Следующий за ним Эндрю чуть более многословен: - В последний раз, когда я проверял, у тебя была своя комната.       Эллисон закатывает глаза: - У Аарона тоже, но он всё еще здесь.       Загружая зерна в кофе-машину, Миньярд бесстрастно отвечает: - С недавних пор он как приклеенный таскается за Дэем, так что приходится терпеть. Хватит стонать, Джостен, - не глядя на парня, цедит Эндрю и достает из холодильника все фрукты, до которых дотягивается.       Эллисон вопросительно выгибает бровь, и Нил со вздохом бормочет: - Забыл позавтракать.       Учитывая, что сейчас уже почти половина шестого, неудивительно, что парень выглядит так болезненно и опустошенно. Эллисон почти открывает рот, чтобы отчитать его за пренебрежительное отношение к собственному здоровью, но ее прерывает стук тарелки о стол и недовольное цоканье Эндрю: - Не забыл, а полностью проигнорировал базовые потребности организма в угоду идиотскому хобби. - Бег – моя базовая потребность, - парирует Нил, но все его внимание тут же сосредотачивается на тарелке с фруктами, которые для него порезал Эндрю. – Спасибо, - бормочет он и принимается есть. - В следующий раз я позволю тебе умереть от истощения, - совсем уж неубедительно говорит Миньярд и направляется в гостиную.       Проходя мимо Нила, он ставит перед ним одну из кружек с кофе, а после тянется губами к виску парня. Это простое касание, но, даже наблюдая со стороны, Эллисон ощущает трепет, который в него вложен. - Не подавись, наркоман, - шепчет Эндрю и уходит.       То, как краснеет Нил, безуспешно пытаясь подавить смущеную улыбку, настолько очаровательно, что Эллисон не выдерживает и поигрывает бровями: - Так твой ручной монстр на самом деле лапочка?       Нахмурившись, Нил привычно поправляет: - Он не монстр.       И ей не остается ничего другого, кроме как согласно кивнуть, потому что нельзя называть монстром человека, который первым делом, вернувшись после тяжелого дня, нарезает фрукты для своей безответственной второй половинки. ***       Кевин помешан не только на экси и алкоголе. Он замечает многое и, ради всего святого, он первым догадался, что за всеми этими интенсивными взглядами друг на друга, «я просто попросил» и исчезновениями после ночных тренировок стоит что-то большее, чем все они могли ожидать от Нила и Эндрю.       Так что для него сцена в Балтиморе не стала открытием. Скорее это было ожидаемым развитием событий. Единственное, к чему он не был готов, это к крепкой хватке на своей шее. Его до сих пор изредка беспокоит фантомная боль в том месте, где шеи касались пальцы Эндрю, а тот яростный взгляд, в котором плескалось отчаяние, Кевин не забудет никогда. Они все тогда думали, что Нил может быть мертв. Кевин может многого не понимать об Эндрю, но он уверен, что смерть Джостена уничтожила бы его.       Точно также как он был уверен в отношениях между своими друзьями – а он к собственному удивлению считает их друзьями – Кевин уверен и в том, что Эндрю планирует его убить. Нет, его поза вполне расслаблена, а в руках все еще нет ножей, спасибо Нилу. Но вот выражение его лица задумчивое, глаза, смотрящие ровно в переносицу Кевина, прищурены, и это вряд ли можно считать хорошим знаком.       Кевин быстро пытается вспомнить, где успел накосячить, но в голову не приходит ничего существенного. Хотя звук будильника всё же стоит поменять на что-то менее резкое. Когда отчаяние понять, что происходит, достигает апогея, Эндрю склоняется над столом, за которым они сидят, и опускает подбородок на скрещенные пальцы. Сейчас у них обоих окно, и они сидят в столовой, но людей здесь почти нет, что совсем не придает Кевину уверенности. - Ты и мой брат, - наконец, произносит Эндрю, и всё встает на свои места. Конечно, дело в Аароне. - Боже, Эндрю, мы же уже вели этот разговор пару месяцев назад, помнишь?       Он иногда до сих пор вздрагивает, вспоминая тот самый разговор, в котором было много вопросов со стороны Эндрю, хмурое недовольство Аарона, пара шуток от Нила, который именно в тот самый момент решил вдруг потренировать свое чувство юмора, и тихое обещание Кевина: - Я не причиню ему боль.       Разговор длился мучительно долго, но к нему не приставили нож, не душили в попытке выдавить чувства к Аарону, а под конец Кевин даже удостоился задумчивого «ну что ж», что в случае с Эндрю было практически благословением. Поэтому сейчас он действительно не понимает, каким образом вновь возникла тема Аарона и их взаимоотношений. - Скоро каникулы. - Я в курсе, и всё еще – причем здесь я и Аарон?       Неделю каникул все они планируют провести как обычно: Ники улетит к Эрику, а остальные четверо обоснуются в Колумбии с запасами еды и алкоголя. План никто никогда не подвергал сомнению, а потому этот разговор, вроде как, не имеет никакого смысла.       Дальнейшие вопросы Эндрю сбивают с толку, но по опыту Кевин знает, что проще ответить, чем добиваться разъяснений. - Его любимый напиток? - После водки? – пытается пошутить Дэй, но судя по взгляду напротив, сейчас не время. – Зеленый чай с мелиссой и имбирем.       «Потому что это полезней, чем кофе, Кев», - всплывает в голове голос парня, и Кевин невольно улыбается. - На что у него аллергия? - Орехи и мёд. - Что ни в коем случае нельзя добавлять в его еду? - Грибы.       «Они отвратительные, все это знают!».       Эндрю кивает сам себе и наклоняется чуть ближе, шепча в лицо Кевину: - Убил бы за него? - Да.       Он не медлит с ответом, потому что уже думал над этим. После той злополучной встречи с родителями Ники образ разбитого Эндрю, яростного Нила и шокированного Аарона долго стоит перед его глазами. Бессонными ночами он думает о том, способен ли совершить такой же поступок, который совершил Аарон ради брата. И ответ приходит ровно в тот момент, когда он вспоминает пустые глаза своих друзей. Любого из них он будет защищать до последнего.       А месяцы спустя, в ночь перед судебным заседанием он находит молчаливого Аарона на диване в их общежитии, садится рядом и без колебаний обхватывает трясущиеся плечи. Он не выпускает Аарона из рук на протяжении всей ночи. Они не говорят ни слова, но именно в тот момент, когда их глаза встречаются, Кевин понимает, что Аарон - тот, ради кого он способен пойти на убийство.       Эндрю расслабленно откидывается на спинку стула и вновь кивает, и Кевину чудится гордость в его взгляде. - Отлично! Значит, через неделю вы оба всё еще будете живы.       Кевин хмурится, а потом сопоставляет фразу про каникулы и этот странный допрос. Поначалу он неверяще таращится на друга, а потом ухмыляется: - Так всё это, - он обводит руками их двоих, - было лишь потому, что вы с Нилом планируете провести каникулы вдвоем? - Нам нужна смена обстановки, - пожимает плечами Эндрю, но Кевин слышит невысказанное «Нилу нужно отвлечься».       Последние пару недель были изматывающими. Первокурсники доставали всех, но Нилу, как со-капитану, доставалось куда сильнее, чем остальным. Кроме того, он слышал про промежуточную аттестацию в двух его классах, что в совокупности с сезонной хандрой привело к бессоннице. Нил ходил разбитый и лишь в присутствии Эндрю превращался в подобие прежнего себя.       Для остальных, возможно, Эндрю всё еще не выглядит достаточно подходящим партнером для Нила, но Кевин точно знает, что ради него Миньярд готов на всё. Так было практически с самого первого дня Джостена среди Лисов. Поэтому, да, Кевин понимает смысл их поездки. Он мог бы спросить, куда они планируют отправиться, но что-то подсказывает, что Эндрю больше ничего не скажет, а потому он задает другой вопрос: - Так значит, ты проверил, могу ли я позаботиться о твоем брате, пока ты в романтическом путешествии. Что насчет того, может ли он позаботиться обо мне? Или тебя совсем не заботит моя судьба?       Он едва сдерживает смех, потому что для него тот факт, что Эндрю доверяет ему достаточно, чтобы оставить наедине с братом на неделю, является не просто благословением на отношения, но и полным и безоговорочным одобрением.       Если честно Кевин даже не надеется на ответ, а потому для него становится неожиданностью, когда Эндрю закатывает глаза и дергает уголком губ: - С Аароном разговаривает Нил.       И Кевин искренне смеется, потому что всё это звучит до нелепости по-семейному, а еще потому, что Эндрю никак не опровергает фразу про «романтическое путешествие». Его друг чертовски влюблен, даже если никогда не признает этого вслух. ***       Ники любит своих кузенов искренне и бескорыстно. Они значат для него так много, и естественно он волнуется за них. Счастливы ли они? Справился ли он с ролью опекуна? Достаточно ли его, чтобы парни чувствовали, что у них есть семья, которая поддержит?       Он не ждет благодарностей или заверений, что он отличный кузен. Нет. Просто в редкие моменты тревоги он задумывается о том, довольны ли близнецы тем, как все сложилось с момента их присоединения к Лисам. И, Ники никогда никому не признается, но в такие минуты он боится, а вдруг парни хотели бы, чтобы он никогда не появлялся в их жизнях. Это ужасные, темные мысли, которые не дают ему заснуть. Нечасто, но сегодня именно такая ночь.       Ники знает, что близнецы напрямую о своих чувствах не скажут даже под угрозой смерти. Приходится самому выискивать мельчайшие признаки, по полочкам раскладывать настроение и эмоции кузенов. Понять Аарона немного проще, особенно сейчас, когда он настолько влюблен, что та стена, которую он возвел между собой и окружающими, рушится кирпичик за кирпичиком. Его улыбки видны все чаще, а из взгляда исчезает прежняя недоверчивость. Эндрю же гораздо яростнее оберегает свой мир, вход в который есть лишь у Нила.       И опять же – Ники не нужны заверения, достаточно чувствовать, что оба его кузена счастливы и живут той жизнью, которую сами выбрали.       После безуспешных попыток заснуть Ники сдается и отправляется на кухню. Спустя пятнадцать минут он доедает мороженое, гадая, как сильно разозлится Эндрю, не обнаружив утром своей привычной дозы сладкого. Он мысленно делает пометку сходить в магазин к самому открытию и восполнить запасы кузена. Внезапно хлопает дверь общежития, после чего в гостиной щелкает свет и раздается громкий зевок. - Иди спать, Нил, - звучит низкий голос, который Ники не спутает ни с каким другим. - Всё равно не засну, - шепчет в ответ Нил.       Судя по всему, Эндрю с Нилом опять были на крыше, которая, как знают все Лисы, является их личным убежищем от всего остального мира. Ники сидит в темноте и почти не двигается. Подслушивать он не собирается, но и выдавать свое присутствие не планирует. Эндрю быстро найдет связь между Ники и пустой банкой мороженого, поэтому он старается не издавать ни звука и надеется, что парни скоро отправятся спать. - Нога? – спрашивает Эндрю, и Ники вспоминает, что на утренней тренировке один из особо резвых первокурсников применил не самый честный прием, со всей силы впечатав Нила в стену. Удар даже со стороны выглядел жестким. Джостен, естественно, заявил, что у него все в порядке, но хромоту скрыть не сумел. Видимо, ушиб был куда сильнее, чем все думали.       Ответа на вопрос Ники не слышит, но судя по хриплому «ауч!», Эндрю свою гипотезу проверяет методом тыка в больную конечность. Да уж, хорошо, что во врачи из близнецов метит Аарон. - Садись, наркоман. - Зачем?       После Ники пару мгновений слышит тяжелое пыхтенье, шелест диванной обивки и болезненный стон Нила. - Никогда бы не подумал, что ты мастер массажа, - игриво усмехается Нил, - ауч, всё-всё понял, замолчал.       Ники пораженно пялится в пустоту. Эндрю делает Нилу массаж. Потому что нога Нила болит так сильно, что он не может пойти спать. Эти мысли крутятся в голове вперемешку со всем, что Ники знает о своем кузене. Отношения Эндрю и Нила уже не являются секретом среди Лисов, но Ники правда думал, что всё сводится к сексу из ненависти, банальной разрядке или к невероятно изощренным методам борьбы с собственными демонами.       Но массаж ног не вписывается ни в одну из этих картин. На лице Ники против воли расползается гордая улыбка. - Если ты уснешь здесь, - прерывает тишину Эндрю, - я не потащу тебя в кровать.       Нил громко зевает и, судя по приглушенному голосу, утыкается лицом в плечо Эндрю: - Можем лечь здесь. - И потом все утро выслушивать от Ники и всех, кто таскается к нам как к себе домой, какие мы чертовски милые?       Ники зажимает рот ладонями, не давая вырваться веселому всхлипу, потому что его кузен довольно точно изобразил голос Эллисон. Он успокаивает дыхание, прислушивается к звукам в комнате и вдруг понимает, что, если его застукают прямо сейчас, он явно не выберется живым. Потому что на диване в гостиной сейчас его кузен определенно точно целует Нила, который издает тихий стон. И что бы кто ни думал о Ники, он не хочет стать свидетелем того, что может последовать за этими по всей видимости довольно горячими поцелуями.       Он уже поднимается со стула, когда из гостиной раздается громкий смех Нила. Ники замирает на месте, не зная, что происходит, пока хохот не прерывается веселым: - Ники, не забывай дышать!       Только сейчас он понимает, что действительно в какой-то момент задержал дыхание. Спустя пару мгновений он отмирает и двигается в гостиную, решив, что раз уж он все равно замечен, то терять нечего. Эндрю сидит, прислонившись к спинке дивана, нога Нила покоится у него на коленях. Губы у обоих припухшие, а значит поцелуй был не просто частью спектакля, призванного его смутить. - Привет, парни, - неловко машет он рукой. - Привет, Ники, - все еще смеется Нил.       Эндрю не улыбается, но в глубине его пронзительного взгляда Ники однозначно видит искорки веселья. Руки кузена продолжают массировать ушибленную ногу Нила, вся его поза свидетельствует о комфорте и спокойствии. И Ники вдруг понимает, что Эндрю счастлив. Действительно счастлив. Что он, несмотря на ужасное детство, смог найти в себе силы довериться другому человеку, смог открыть свое сердце. Нил стал тем самым элементом, которого всем им недоставало, он изменил жизнь всех Лисов, но то, что он сделал с Эндрю и для Эндрю, просто невероятно.       Возможно, его кузен никогда прямо не скажет Ники всё, что он чувствует, но эти искры в ранее мертвых глазах – всё, что нужно Ники для осознания. У Эндрю всё будет хорошо. - Спокойной ночи, Ники, - прерывает его размышления голос кузена. - А, ага, - все еще находясь в собственных мыслях, кивает парень, а после слышит насмешливое: - И не забудь завтра купить мне мороженое.       Уже засыпая, Ники беспечно улыбается в подушку. Его кузены счастливы, а значит, он не совсем облажался. ***       Совместные сеансы с Бетси становятся для близнецов такими привычными, что, когда в среду Эндрю просит провести прием только для него, Аарон изумленно выгибает бровь.       Они уже на полпути к Центру, когда его брат сообщает, что сегодня хотел бы поговорить с Би наедине. Сразу становится понятно присутствие в машине Нила, который не поехал на тренировку с Мэттом, как это бывает по средам, а занял свое место в Мазерати. Вероятно, когда Эндрю отправится на прием, Джостен займет его место за рулем.       Спорить с братом или задавать какие-либо вопросы Аарон не собирается, зная, что вряд ли получит разъяснение. Он лишь кивает и уже почти отворачивается к окну, но Эндрю успевает быстро оглянуться и произнести: - Это не про нас.       Аарон вновь кивает, и тягучий узел напряжения распутывается. Он и сам не догадывался, что ему нужно было это услышать. Врать Эндрю не станет, а значит, дело и правда в чем-то другом. Их отношения только-только становятся стабильными. Очевидно помогают совместные приемы у Бэтси, закончившийся судебный процесс, долгие разговоры наедине и тот факт, что оба сейчас состоят в крепких отношениях. Даже если Эндрю скорее удавится, чем признает, что они с Джостеном состоят в отношениях.       В размышлениях Аарон не замечает, что они подъехали, и Эндрю уже вышел из машины. Нила на пассажирском месте тоже нет. Вылезая на улицу, Аарон старается игнорировать, как близко его брат стоит рядом с Джостеном, пока они привычно травятся никотином. Он занимает пассажирское сиденье, в ожидании вытаскивает телефон, но писать сейчас некому: все его близкие либо готовятся к тренировке, либо стоят в нескольких метрах от него и пялятся друг на друга с невыносимым сексуальным напряжением. Поэтому Аарон просто крутит аппарат в руках до тех пор, пока Джостен, наконец, не залезает в машину.       Едут они в привычной тишине, потому как включать радио никто, кроме Ники, обычно не стремится, а разговаривать им особо не о чем. За последние месяцы Аарон прошел все стадии принятия и теперь он вполне спокойно может существовать в одном пространстве с парнем своего брата, но вот наедине они остаются редко. На удивление диалог начинает Нил. - Знаешь, то, что он попросил сеанс наедине, это правда не по поводу вас.       Он не отрывает взгляда от дороги, а потому Аарон в упор смотрит на его профиль. В прошлом году он бы огрызнулся, но он не врет, когда говорит, что многое изменилось за последнее время, поэтому отвечает: - Я знаю. Он так сказал, и я ему верю.       Джостен расплывается в довольной улыбке. - Что, если это насчет вас? – как можно спокойнее спрашивает Аарон, не стремясь задеть или обидеть. Просто он вдруг осознает, что его на самом деле беспокоят возможные проблемы в отношениях брата.       Хотя никаких признаков того, что у этих пришибленных неразлучников что-то неладно, он не наблюдает. Нил качает головой: - Только меня. - Чего прости?       Джостен останавливается на перекрестке, ожидая сигнала светофора, и поворачивает голову в сторону Аарона. Нил расслаблен и совсем не выглядит, как человек, которого что-то тревожит. - В последнее время мне снится… прошлое, и было уже три панические атаки за два дня, Эндрю пытался отправить меня к Би, но… - Но ты упрямый придурок, а потому мой брат пошел узнавать, как облегчить твою жизнь?       По улыбке, расплывшейся на лице Джостена, Аарон понимает, что угадал. Эндрю должно быть действительно любит этого идиота, раз не только терпит капризы, но и ищет пути решения психологических проблем. Высокофункциональные отношения, мать его! Но если отбросить весь сарказм, Аарон рад, что его брат нашел того, за кого стоит бороться. Даже если Нил никак не облегчает задачу.       В какой-то момент выражение лица Джостена резко меняется. От улыбки не остается и следа, а в глазах появляется жуткий страх. Но Аарон не успевает спросить, в чем дело, потому как Нил в секунду перегибается через консоль, прыгает на Аарона, закрывая его своим телом, а после в машину с пассажирской стороны влетает что-то тяжелое. Мазерати сдвигается под напором, а потом наступает тишина.       Игнорируя звон в ушах, Аарон как можно аккуратнее выбирается из-под Нила, стараясь не потревожить его на случай серьезных травм. Выглядит парень ужасно. Прикрыв Аарона, он принял на себя весь удар влетевшей в них машины. - Нил, эй, слышишь меня? – он осторожно откидывает окровавленные волосы с лица парня, а второй рукой нащупывает пульс. – Давай же, давай.       Пару мгновений ему кажется, что пульса нет, но потом он отбрасывает подступающую панику и, наконец, чувствует отдачу. Телефон из кармана он вытаскивает за несколько секунд и тут же набирает 911. Разговор с диспетчером быстрый и по делу. Нил по-прежнему без сознания, и Аарон даже не хочет представлять, что будет если он так и не очнется. Судя по крови, голове Джостена нехило досталось при столкновении.       Следующий номер он набирает подрагивающими пальцами. Гудки длятся мучительно долго, и, чтобы успокоиться, Аарон вновь обхватывает запястье Нила, нащупывая его пульс. Наконец, трубку поднимают с раздраженным «слушаю», и в этот самый момент голос подводит Аарона, сбиваясь на почти истерическое: - Э-ндрю. Эндрю, мы…       Он и не знал до этого момента, что может звучать так отчаянно. Он спокойно изложил ситуацию диспетчеру службы спасения, но при разговоре с собственным братом сломался. - Аарон, дыши, - требует Эндрю и, судя по звукам, выбегает из кабинета Би, - что случилось? Где Нил? - Я…мы…Нил…ч-черт, сейчас, - он трижды глубоко втягивает воздух, задерживает дыхание и резко выдыхает, после чего относительно четко проговаривает, - мы почти у стадиона, крайний перекресток, в нас въехала машина. Нил без сознания, но пульс стабильный, я вызвал 911.       На другом конце провода слышен резкий вздох Эндрю и визг шин. По всей видимости, брат с Би. Он будет здесь, а значит всё наладится. Должно наладиться. Дыхание Нила сбивается, и он делает попытку подняться, но Аарон крепко прижимает его к месту: - Тебе нельзя двигаться, лежи, Нил, - просит Аарон, не отрывая телефон от уха. Эндрю ничего не говорит, но однозначно внимательно слушает, что происходит.       Дезориентированный и напуганный Нил стонет от боли и вновь начинает дергаться. - Нил, Нил, давай, не двигайся, так будет хуже, слышишь. – Теперь уже почти умоляет Аарон, цепляясь за Джостена, как за последнюю надежду на спасение. – Я рядом, Нил, я никуда не уйду, и Эндрю скоро будет здесь.       Имя его брата – это все, что нужно, чтобы тело Нила расслабилось. Он перестает вырываться и на выдохе шепчет: - Эндрю. - Я почти на месте, - говорит Эндрю и, прежде чем, отключиться, произносит, - Аарон, спасибо.       Машина Би останавливается рядом с недавно подъехавшей скорой, пассажирская дверь распахивается еще до того, как заглушен мотор. Эндрю подлетает к носилкам, на которые уложили Нила. На врачей, пытающихся помешать ему подобраться ближе, он даже не реагирует. Все его внимание на Джостене, который отключился сразу, как выдавил тихое «Эндрю», заставив Аарона бороться с чертовыми слезами. Его самого уже осмотрели, на месте подлатали небольшие ссадины и отпустили. До приезда Эндрю он ни на шаг не отходит от Нила и теперь, наконец, может немного расслабиться. - Я еду с ним, - безапелляционно заявляет Эндрю и, пока Нила грузят в машину скорой помощи, подбирается к Аарону.       Он цепляет его лицо в свои ладони, осматривая на предмет повреждений. Внимательный взгляд изучает каждую царапину, каждый синяк, и Аарон впервые по-настоящему чувствует братскую заботу. Кажется, без слез сегодня не обойдется, но прежде чем совсем рассыпаться на глазах близнеца, он сбивающимся шепотом признается: - Он закрыл меня собой. Эндрю, если бы не Нил…       Когда крепкие руки тянут его в объятия, Аарон, наконец, сдается. Всхлип, который вырывается из горла, заглушается рубашкой Эндрю, в которой он прячет лицо. Ужас произошедшего начинает осознаваться во всех красках, и единственное, что удерживает его на ногах, это уверенная хватка брата. - Аарон, послушай меня, - твердо шепчет Эндрю ему в ухо, - ты жив, Нил жив. Вы оба здесь, я не позволю ничему случиться с вами. Сейчас я поеду вместе с Нилом, а ты идешь в машину к Би, она будет следом за скорой. Ты звонишь Кевину и без паники рассказываешь, что случилось. Ты понимаешь меня?       Эндрю такой уверенный и не в пример Аарону спокойный, что ему не остается ничего иного, кроме как кивнуть. Они разрывают объятия, но не двигаются с места, пока один из врачей не зовет Эндрю. - Иди к Би, - шепчет он и запрыгивает в скорую.       Прежде чем двери захлопываются, Аарон отмечает, как Эндрю хватается за руку Нила, поднося их сцепленные ладони к своим губам.       Аарон срочно должен позвонить Кевину. ***       Рене нечасто высказывает свое мнение по поводу отношений Эндрю и Нила, но это совсем не означает, что этого мнения у нее нет. Конечно, поначалу она удивляется первым признакам заинтересованности со стороны всегда апатичного к другим людям Эндрю. Но шаг за шагом оба парня учатся доверять друг другу и понемногу открываться и остальной команде. Сейчас Лисы на самом деле являются семьей, которая, может, и не всегда сходится во мнениях, но определенно всегда поддерживает друг друга.       Поэтому, когда спустя десять минут с начала тренировки Кевин побелевшими пальцами хватается за телефон, вся команда окружает его защитным кольцом. Ваймак даже останавливает свою речь о телефонных разговорах на поле, когда слышит дрожащее: - Аарон. - Эй, дружище, что случилось? – спрашивает Мэтт. - Аарон и Нил попали в аварию.       Начавшуюся панику пресекает, как ни странно, Ники. Он твердым голосом оповещает Ваймака о том, что тренировка окончена. Как будто после таких новостей кто-то всерьез вернулся бы к разыгрыванию мяча и разработке стратегии. Все знают, что Ники – опекун близнецов, но с этой стороны его еще никто по-настоящему не видел. Хеммик четко разделяет команду по машинам и дает всем три минуты добраться до стоянки. - Иначе я угоню одну из ваших супермодных тачек, - тыкает он пальцами в Эллисон и Мэтта и двигается к выходу.       Остальным не требуется много времени, чтобы последовать за ним. На поле остаются лишь первокурсники, которым поручено прибраться и закрыть все помещения. Рене бегло оглядывает своих друзей, выискивая, кому больше нужна поддержка. Кевин все еще сжимает в руках телефон и смотрит вперед пустым взглядом. - О каких травмах мы говорим? – спрашивает Ваймак. - Аарон говорит, что у него небольшие царапины, а Нил был без сознания, когда его увозила скорая. - Что насчет Эндрю? - Он с Нилом.       Ваймак кивает и за плечо тянет сына к своей машине. Остальные рассаживаются кто к Эллисон, кто – к Мэтту, и путь до больницы проходит в молчании. Рене гадает, в каком состоянии они обнаружат Эндрю. Всё, что касается Нила и его невероятной способности притягивать неприятности, всегда оказывало на Эндрю непредсказуемый эффект. И в данном случае Рене нужно будет поддержать в первую очередь именно его. Остается надеется, что команда не будет делать никаких глупостей, способных спровоцировать наверняка нестабильного сейчас Эндрю.       Но в больничном коридоре, куда они вваливаются всё той же молчаливой толпой, их ждет невероятное зрелище. Близнецы сидят плечом к плечу, Эндрю рукой обхватывает брата, прижимая к себе, а Аарон лицом утыкается ему в шею. Губы Эндрю едва двигаются, но его шепот в тишине коридора звучит достаточно громко, чтобы Рене могла разобрать: - Ты ни в чем не виноват.       Кевин первым подходит к близнецам и, когда остальные подбираются ближе, он падает перед заметившим его Аароном. Ники садится рядом с Эндрю и быстро осматривает кузенов. Никто не решается задать самый важный сейчас вопрос, поэтому Рене на пробу пытается поймать взгляд Эндрю. Тот почти не моргает, рука, перекинутая через плечо Аарона, напряжена, и на немой вопрос подруги он выдыхает тихое: - Нил на операции. Пока ничего не известно.       Рене благодарно кивает и очень надеется, что ее взгляд выражает всю степень поддержки, какую она испытывает. Они здесь не в первый раз, Нил не в первый раз на грани, но от этого ничуть не легче.       Следующие полчаса проходят в тишине. Чтобы не отвлекаться на собственное волнение, Рене разглядывает друзей. Ваймак стоит в стороне, обсуждая с подъехавшей Эбби произошедшее. Ники стучит по экрану телефона, наверняка набирая сообщение Эрику, но каждые пару минут поднимает глаза и смотрит на близнецов, словно убеждаясь, что они никуда не исчезли.       Эллисон сидит рядом с Рене и нервно постукивает длинными ногтями по подлокотнику неудобного больничного кресла.       Кевин, так и не поднявшийся с пола, сидит, уткнувшись лбом в колени Аарона, их ладони крепко переплетены, и Рене рада, что у обоих есть это заземление.       Эндрю, не отрываясь, смотрит на дверь, отделяющую его от Нила. Он по-прежнему приобнимает брата за плечо, и Рене уверена, что это тоже заземление. Сегодня он мог потерять не только Нила, но и Аарона. И цепляться за одного, пока жизнь второго спасают врачи, кажется вполне логичным. - Он выживет, он выживет, - бормочет Аарон, то ли для брата, то ли для самого себя.       Еще несколько минут проходит в напряжении, пока наконец дверь не распахивается, и им навстречу не выходит врач. Мужчина оглядывает их компанию, но очевидно вскочивший с места Эндрю с отчаянием в глазах привлекает его внимание больше, чем остальные. - Операция прошла успешно. Мистер Джостен скоро будет переведен в палату. К сожалению, столько посетителей сразу после операции мы к нему допустить не можем. Только лишь двое, пожалуйста.       Напряжение в помещении спадает, и Рене с легкой улыбкой отмечает, как Эндрю, не глядя, протягивает ладонь брату. Аарон тут же хватается за нее, и близнецы спешно уходят вслед за доктором. С Нилом всё будет хорошо, а значит и с Эндрю тоже. ***       Ваймаку действительно платят недостаточно, чтобы с головой нырять в личную жизнь Лисов. Но эти детишки со сложным прошлым, нестабильным настоящим и туманным будущим делают его жизнь яркой и наполненной эмоциями. И он знает, что каждый из них может видеть его привязанность и заботу, даже за показным безразличием и нежным раздражением, с каким он привык общаться.       Пусть номинально лишь один из них является его биологическим сыном, глубоко внутри он считает каждого Лиса своим ребенком. Любимчиков Ваймак не выбирает, но с особым трепетом следит за двумя самыми замкнутыми и эмоционально искалеченными членами команды. Он помнит, каким диким может быть Эндрю, и как Нил способен ранить человека одними лишь словами. Но также он помнит болезненный страх в глазах Миньярда по пути в Балтимор, и как Нил не мог оторвать от него взгляд, стоя на коленях в окружении команды и федеральных агентов.       И Ваймак рад, действительно рад за этих двух мальчишек, которые так отчаянно нуждаются в настоящем доме, заботе и любви. Хоть упрямцы и не называют то, что происходит между ними, любовью, он знает истину, которая выражается в мельчайших и подчас незаметных деталях.       Эта истина – в дрожащих пальцах Эндрю, поглаживающих шрамы на лице Нила.       Эта истина – в том, как моментально расслабляется Нил, стоит только Эндрю зайти в комнату.       Эта истина – в подбадривающей улыбке и нежном «наркоман».       Эта истина – в поцелуях в висок, которыми они не стесняются делиться при близких людях. И Ваймак искренне счастлив, что его причисляют к таким людям.       Эта истина – в том, как Нил после каждой игры шепчет Эндрю «ты невероятный», вне зависимости от исхода.       Эта истина – в сцепленных ладонях и совместном сне на последнем ряду автобуса.       Эта истина – в разделенных на двоих кошмарах, сигаретах и едва различимом «да или нет?».       Ваймак видит все это на протяжении многих месяцев и, в конце концов, какая разница, как Эндрю и Нил предпочитают это называть, если всем вокруг становится очевидно, что то, что между ними, самая настоящая и искренняя вещь. Любовь или «нечто» - не имеет значения, пока оба смотрят друг на друга такими влюбленными глазами, едва слушая его наставления перед их вторым совместным финалом.