О этот маленький хрупкий мир

Ранним утром пахнет сыростью, травой и какой-то призрачной надеждой. Солнце ещё не спешит показаться в полную силу, отчего мир на рассвете приобретает серо-зелёные оттенки. Хруст веток под сапогами оповещает о том, что разведотряд прибыл к кадетскому корпусу, и командор, петляя по прямой туда-сюда, мысленно репетирует речь, которую собирается выдвинуть перед потенциальными новобранцами. Он знает, сколько их погибнет после вступления. Он знает, как быстро погаснет их взгляд. Он волнуется, что вновь вступивших будет недостаточно. Но время идёт, и битва на смерть тоже. Жизни этих юнцов не будут потеряны напрасно. И вот, перед ним около сотни выпускников, сколько в этот раз присоединится? Десять? Меньше? С каждым разом их становится меньше, отчего разведотряд когда-нибудь встанет на грань исчезновения. Леви стоит немного поодаль, делая вид, что ему глубоко безразлично это мероприятие. Сонные кадеты продирают глаза, их подняли ни свет ни заря. Быть может, это сыграет на руку, и они воодушевятся речами главнокомандующего? Аккерман окидывает взглядом толпу построившихся выпускников и ему, ей богу, хочется, чтоб все это поскорее закончилось. У него ещё тысяча дел. Тысяча дел. Он вздыхает, видя в глазах столпившихся откровенный страх вперемешку с уважением. Они боятся. Они так сильно боятся, так сильно не хотят умирать, что кажется, Леви осязает это своей кожей. Утренние сумерки тихо сменяются тусклым рассветом, кадеты шушукаются, здороваются друг с другом и что-то обсуждают, глядя на Леви и готовящегося заговорить Эрвина Смита. В их глазах страх, сомнение, перемешанные с волнением и неким ужасающим трепетом. Они явно на тысячный раз уточняют у своих товарищей, действительно ли те приняли верное решение? - Доброе утро, кадеты. - уверенный тембр командора заставил всех с первой фразы заткнуться, построиться и вслушиваться в каждый звук, что словно меткие стрелы вылетает из его губ и пытается точным выстрелом долететь до сердец. - меня зовут Эрвин Смит и я командующий разведкорпусом. Далее Эрвин заладил про то, как важна их миссия, для чего они отдают жизни и прочие важные вещи. Леви откровенно хотелось зевнуть и куда-нибудь испариться, но Эрвин из года в год таскал его на это мероприятие. Из года в год заставлял смотреть в юные лица, которые скоро будут обезображены ликом войны. Капрал лениво обводит взглядом возможных новобранцев, каждый из них замер при речи его командора. Интересно, кто решит вступить к ним? Эта девчонка с большой грудью? Или этот смазливый веснушчатый дурачок, который улыбается во все, пока ещё, тридцать два зуба, вдохновленной речью Смита? А может вон тот высокий? Нет, явно струсит. Или вот та девушка с длинными волосами, подколотыми невидимками у висков? Стоп, минуточку... Леви нахмурился так сильно, что в его висках что-то щелкнуло, когда он узнал в девушке её... Ту, которая скрашивала его чёрное детство. Ту, что дарила ему васильки и звонко смеялась в лицо опасности... Аккерман чувствует, как его тело заметно тяжелеет и в голове просыпается белый шум. Что, черт возьми, она здесь делает?! Он никогда и подумать не мог, что эта жизнелюбивая девочка, которая будучи ребёнком, вплетала себе в косы незабудки и пела ему глупые песенки в моменты, когда хотелось сдохнуть, появится здесь. Нет, нет... он явно обознался... Леви закрыл глаза, зажмурился, чтоб стряхнуть утреннюю пелену, затем сосчитал до пяти, открыл глаза и... - Черт... - брюнет поджал губы, тихо выругавшись. «Надеюсь, у неё хватит мозгов не вступать в разведотряд.» Хоть пальцы скрещивай... хотя Леви и не мог назвать себя глубоко верующим, и любое проявление Бога он отрицал, он быстрее уверовал бы в дьявола, нежели в Бога, но сейчас его одолело жуткое желание помолиться. Иначе, молиться придётся ей. Челюсть мужчины сжалась ещё крепче, когда он глядя на девчонку увидел абсолютную беззаботность на лице. Она глядит на Эрвина, склонив голову на бок, словно даже не слушая. Быть может, она решила уйти в полицию? Или гарнизон? Леви непроизвольно ждал, когда девушка увидит его, но та, будто нарочно, его игнорирует. - Я спрошу лишь единожды - разрезал тишину Эрвин, и послышались тихие охи кадетов, - кто хочет вступить в разведкорпус? Кто хочет посвятить свои сердца спасению человечества? Те, кто понимают, что их путь иной, могут уходить. Кадеты массово развернулись и отправились обратно в корпус. - Уходи же, уходи... - тихо злится Леви не сводя глаз с девушки, - уходи, дура.- белый шум в его ушах становится громче, он никогда прежде ничего так не хотел. Но та, натянув легкую, словно сонную улыбку на лицо, уходить и не думает. Кто-то кричит, кто-то плачет, решив остаться. Но все что выражает она - только улыбка. И когда новобранцев осталось пятнадцать, Леви просто закрыл глаза, борясь с желанием прибить ее прямо на месте. Эрвин поздравляет и выражает благодарность вновь вступившим, пока крышечка Леви, первый раз за долгое время, закипает. Кадеты, а теперь уже новоявленные разведчики, посвятили свои сердца спасению этого грёбанного мира. Эрвин покосился на капрала, лицо которого разрезал еле заметный оскал из сильно стиснутых зубов. - Все в порядке? - В абсолютном. - рявкнул Леви, и, когда новобранцы собрались и стали ждать отбытия, капрал сошёл с этой крошечной сцены и направился прямо к ней. Девушка беседует с другой женщиной, явно старше, чем она и какой-то не особо приятной на вид. Но Леви их беседа крайне не интересует, он, подойдя сзади, чуть ли не за воротник оттаскивает девушку от жутко удивленной собеседницы, хватает за запястье, уводя все дальше. Встряхивает головой, отгоняя шум, хмурит брови ещё сильнее. - Какого черта ты творишь? - услышал он такой до боли знакомый, но уже повзрослевший голос, когда она выдернула свою руку из его руки. Этот голос так часто вытаскивал его душу на свет, что и сейчас, где-то в глубине, предаваясь воспоминаниям, ему захотелось ее коснуться. - Это ты какого черта творишь, Александра? - он прямо-таки наехал на девушку, тихо, яростно, в его духе. - Лёвик, ты что ли? - та иронично вскинула бровь, - не узнала. Значит ты тоже в разведке? В любопытных местах судьба сталкивает. - Я не люблю повторяться, - он скрипнул зубами, и на его молодом лице заиграли желваки, когда он, взглянул в ее большие карие глаза, и увидел там бездну - какого черта тебя в разведку понесло? Какого черта ты вообще тут? Чего тебе не жилось спокойно в пределах стен? - Тебя спросить забыла. - отчеканила она. Но взгляд Леви непреклонен. Ему требуется ответ. Прямо сейчас. Немедленно. - Перестань на меня так смотреть, - строго высказала она, и у Аккермана вытянулось лицо. Она всегда вставляла слово поперёк и любила свободу выбора. - я решила. - Решила она! - он заметил, как подружка, с которой болтала Александра, стоит поодаль и смотрит на них. А ещё любопытный взгляд Эрвина со сцены говорит о том, что они привлекают слишком много внимания. Он нервно запустил пятерню в волосы и прошипел - а что скажут твои родители? Мать? Отец? - Нету, Левик, больше ни мамы, ни отца. Мужчину пронзило неприятное чувство. Люди, которые пускали подозрительного сироту к себе в дом, кормили вкусной горячей едой, деля ее с ним, читали вслух книги и давали место для сна, если требовалось, погибли? Но ведь титаны до них не могли добраться... - Как? – он собрал брови в кучу, боясь услышать ответ. Лицо девушки изменилось. Кажется, потускневшие глаза уставились куда-то в одну точку в траве, кулак сжался ещё крепче и она отрывисто произнесла - Воры… бандиты… убийцы... насильники. Взгляд Леви изменился, он распахнул глаза, понимая, что пережила Александра. Его рассеянный взгляд скользнул по траве, и он понял, что сейчас может задать вопрос, который резанёт душу. Но все же осмелился: - Тебя что... изна...? - Ну вот давай только не будем об этом! - она громко заявила это вслух, но тут же пожалела, потому что некоторые новобранцы на них обернулись. А Леви смотрит на девушку, и сердце холодного капрала сжимается. Александра дарила ему столько счастья в детстве. Она была единственным лучом света. Единственным местом, куда постоянно стремился дикий отщепенец, чтоб хотя бы на мгновение почувствовать себя кому-то нужным. И он чувствовал. Он был ей нужен точно так же, как и она ему. Александра могла играть с другими детьми, из нормальных семей, родители которых были равны ее родителям. Но она всегда выбирала Леви. А ее родители никогда не были против, что та дружит с оборванцем, на несколько лет старше ее самой и всегда открывали ему двери в свой дом. Иногда, из-за их отношения, ему казалось, что они считают и его семьей. Но он все же знал, кто он и кто они... И это на всю жизнь укоренилось внутри его простывшей души. - Я прошу тебя, - голос Леви звучит строго, - развернись и уходи, пока есть время. - Да ты что, смеёшься что ли? - она нахмурила чёрные брови, - я училась только чтоб попасть в разведотряд, а сейчас из-за твоих слов отказаться должна? С чего бы? Ты мне не мамочка, и даже не думай ей стать. – Александра явно возмущена и уступать заносчивому капралу у нее совершенно нет никакого желания. Леви потер ладонью глаза. Он пытается переварить эту новость и смириться с ней. Но как смириться, если единственный дорогой ему человек из прошлого, собирается стать как минимум пушечным мясом для титанов? - Как знаешь. - холодно бросил Аккерман и развернувшись отправился к своему начальнику. Он понадеялся, что она поймёт, исходя из его тона уровень опасности, но Александра осталась на месте. К ней подошла ее знакомая, та самая, что показалась Леви жутко неприятной особой. Она тоже выбрала разведотряд, слепо следуя за Алей. - Твой знакомый? Хорошенький. - И до ужаса противный. Девушка закатила карие глаза и почувствовала груз на душе. Она ещё раз гневно окинула взглядом спину капрала и в её мысли закралось что-то нехорошее. Леви скрипит зубами, когда снова подходит к Эрвину. Тот уже заполняет списки имён новобранцев и не глядя на него спрашивает: - Твоя подружка? - Нет. - Знакомая? - Из далекого прошлого. - Чего ты с ней так грубо? В документах написано, что она лучшая из выпускников - он ткнул на маленький портрет девушки рядом с кучей текста, - универсальный боец, которая выбрала нас, а не полицию. Что, собственно, тебя не устраивает? - Она будет под моим командованием, Эрвин. В моем личном отряде. - Как скажешь, но не помешает ли это твоему здравомыслию при разведках? Не забудешь ли ты, что мы должны отдавать жизни... - Никому мы ничего не должны. - Леви пытается унять злость, - она не должна умереть и я защищу ее. – он доказывает это больше самому себе, чем командующему. - Ты к ней явно неравнодушен. - Усмехнулся Эрвин. - Ничего подобного. Просто у нас детство было одним на двоих. Когда лошади были запряжены, и новобранцы выдвинулись в путь, Леви то и дело косился на девушку. Убили родителей, изнасиловали Александру... Это осознание стучит в затылке неприятной болью и словно метроном, раз за разом заставляет эти слова по очереди мелькать в его голове. Снова скрипнули зубы. Он посмотрел на нее, а та едет, разглядывая окрестности и, кажется, улыбается. Неприятная девушка тоже едет рядом с ней, о чём-то рассказывая, но Александра, по всему видимому, не слушает. Господи, утро начиналось так хорошо, и заканчивается так хреново. Какого черта она выросла такой красивой? Леви невольно засматривается. Кто сказал, что раз он капрал, раз он один из лучших бойцов человечества, то перестаёт при этом быть мужчиной? Природа у кого хочешь, своё возьмёт, и если внутри что-то так резко и отчаянно затрепетало, есть ли смысл накидывать этим чувствам верёвку на шею? Он ещё раз кидает на неё взгляд, и это замечает её подруга. Иронично улыбаясь, что-то шепчет Александре и та поворачивается, глядя прямо в глаза капрала. Какие-то мгновения длится соединение их взглядов. Всего какие-то мгновения... так почему душа Аккермана так томно зашлась мурашками? Что это вообще за чувство? Никогда такого не было... Он отвернулся. -Ты если хочешь ей сказать что-то, то сразу скажи, не убивай взглядом. Бойца мне попортишь, а до вылазки остался месяц. - Эрвин глядит вперёд, но явно понимает, что что-то происходит. – и себя не изводи. Всего каких-то пара часов, как забрали новобранцев, а ты уже сам не свой. - Эрвин, и так тошно. - рыкнул Леви. - Все же ты к ней неравнодушен. - Скорее к воспоминаниям. - Расскажешь? - Нет. - - Неудивительно. Когда они прибыли на базу, произошло распределение по отрядам. Темноволосая девушка даже не удивилась, что личный отряд Леви Аккермана зачислил ее к себе, и в предвкушении геморройной жизни, молча отправилась вслед за новым начальником, знакомиться с теми, кому не повезло так же. На самом деле, она уже наслышалась, как талантлив Леви. Что он лучший воин и внутри она загорелась всему у него научиться. Но его настрой... эти его взгляды... Александра вздохнула. Она помнит маленького лохматого мальчишку, гораздо старше ее, с которым швыряла камни в окна. Которому пела песни, когда тот был на грани отчаяния, и, видя, что он успокаивается, успокаивалась и ее душа. Ее родители действительно были добрыми людьми. Сначала, когда Александра притащила его к себе в дом, они удивились и переглянулись. Но даже понимая, что дефицит еды не за горами, никогда не жалели ещё одной тарелки картошки и кусочка мяса для голодного ребёнка. Ей было жалко его, но она действительно сильно к нему привязалась. И очень, очень сильно тайком плакала, когда узнала, что его забирают в кадетский корпус. И что он согласен. Тогда они виделись в последний раз. Он пришёл к ней, чтоб сказать что уезжает. Девушка показалась ему равнодушной, хотя внутри, кажется, что-то оборвалось. Леви лишь посмотрел Александре в глаза, в которых он время от времени начинал тонуть. Ему так хотелось услышать от неё что-нибудь, но она молчала. Тогда подросший юнец совсем осмелел и решил украсть ее первый поцелуй. И украл. Неумело, своими холодными губами он нежно и робко прикоснулся к ее мягким и влажным. Девушка чувствовала его запах. Леви всегда пах свободой. А он затянул поцелуй, коснувшись ладонью ее щеки. Он не умел целоваться, но все же дотронулся своим языком до ее языка. И это запомнилось ему на всю жизнь. Любил ли он ее? А вообще, умел ли он любить? Тогда Леви исчез бесследно. Прошло семь лет, и только редкие воспоминания друг о друге посещали их самыми одинокими ночами. Но никто так и не осмелился написать друг другу ни письма, ни весточки. Сейчас Александра видит, как из хулиганистого отщепенца, Леви Аккерман превратился в красивого мужчину, а его военным заслугам позавидовал бы каждый. Он идёт впереди неё, в то время, как она ковыляет позади. Зайдя за капитаном в тусклую комнатку, освещенную лишь несколькими светильниками, она увидела группку молодых людей, которые сидели на простеньких стульях, за простеньким деревянным столом. - Здесь наше место сбора. - сухо бросил он, - постарайся не опаздывать на собрания. - Так точно. - так же сухо ответила она, глядя на молодых людей и подмечая, какая чистота вокруг. - Это твои товарищи, которые тоже принадлежат моему личному отряду. Вот Эрд, - он кивнул на блондина с пучком на затылке, - это Оруо, - неприятной наружности пепельноволосый мужчина сидит, вальяжно закинув ногу на ногу, - это Гюнтер, - брюнет улыбнулся и вежливо помахал рукой, - а это Петра. Знакомьтесь и вы, с новым членом элитного отряда. Александра Роузли, новобранец. - Новобранец и сразу в элитный отряд? - вальяжно тыкнул Оруо, - удивительно - Сама в шоке. - иронично усмехнулась девушка, обернувшись к Леви. Она обратила внимание на то, как смутилась в этой ситуации Петра, но не подала виду. - ты покажешь мне мою комнату, капрал Лёвик? - Капитан Аккерман. - снова скрипнув зубами ответил Леви. - идём. * - Мне сейчас показалось, или они знакомы? - спросил Гюнтер, когда капрал и девушка удалились. - Да видно же. Что это за капрал Лёвик? Любого другого он уже б по стенке размазал за фамильярность. - закатил глаза Эрд, - жалко девчонку, если будет так языком трепать, то ей жутко будет влетать от капитана. - Неужели он взял ее в элитный отряд сразу после окончания просто потому, что они знакомы? - выразила свои мысли чем-то расстроенная Петра - У меня два варианта: либо она настолько крутая, что капитан взял ее, либо же он взял ее, чтоб защитить. Но знакомы они в обоих из этих случаев. - заключил любопытный Гюнтер. * Поднимаясь по узкой тусклой лесенке, девушка снова идёт позади Леви. Напряжение сгущается, скоро станет таким плотным, что терпеть сил не хватит. И это случилось довольно скоро. Леви резко повернулся нос к носу к девушке и строго сказал: - Аля, ещё раз ты назовёшь меня как тебе в голову взбредёт, я накажу тебя. - Звучит серьезно. - она закатила глаза. - Я мог терпеть твои прозвища в детстве, но сейчас ты подвергаешь сомнениям мою репутацию в отряде глупыми прозвищами. - Лёв, - она ласково улыбнулась, как в детстве, потому что действительно рада снова видеть это суровое лицо, - я все поняла. - она подняла ладони кверху в знак примирения, - капрал Аккерман -так капрал Аккерман. - Когда никого нет, - он отвернулся и снова зашагал по лестнице, - просто Леви. Она улыбнулась. Ее комната оказалась прямо напротив комнаты Аккермана. - А что, других свободных комнат больше нет? - Чем тебя эта не устраивает? - совершенно без эмоций спросил Леви. - Как-то странно, только заявилась, а уже попала в элитный отряд, сразу поселилась напротив комнаты капрала. Ты не боишься, что все засудачат, что мы любовнички? - А ты боишься? - Вообще по барабану. - Аналогично. Отдыхай. И он захлопнул дверь в спальню девушки. Она стоит, глядя в эти двери, и, улыбнувшись, шёпотом, чувствуя ужасную усталость, сама себе произнесла - Я скучала, Лёвик.