***
Пробуждение было не самым приятным, а если говорить честно, то просто отвратительным. Рот ужасно сушило после дешёвого виски, картинка перед глазами то и дело была замылена. Единственное, что хотелось в этот момент — так это чтобы хоть кто-нибудь принес воды, но собаки так не надрессированы. Кое-как поднявшись с кровати, профайлер дошел до душа. Человек, что смотрел на него из зеркала, совершенно не нравился ему. Отросшая, небрежная щетина, растрёпанные кудри, что непослушно торчали в стороны, а так же слишком бледное лицо и большие синяки под глазами. Грэм хотел, чтобы он сейчас вышел из ванной, а дома пахло куриным бульоном и все, что было вчера, оказалось неудачным сном, очередным кошмаром, а плохое самочувствие было только потому, что перебрал с Ганнибалом. Но после всех процедур, по провождению себя в порядок, за дверью, что разделяла коридор и саму ванную комнату, ничего не было. Все такой же холодный дом, даже не смотря на горячие батареи.***
В холодильнике — мышь повесилась, до зарплаты еще две недели, а денег практически нет, осталось около двухсот долларов, но пока он доедет до города, больше половины уйдет на бензин, так что, нужно доедать, что есть. На полках холодильника лежали: два яйца, половинка помидора, и, пожалуй, все. Ну, яичница на завтрак не самое худшее. Приготовив завтрак, насыпав еду собакам и налив воды в миски, Грэм уселся за стол, предварительно взяв свой телефон. Парень хотел попросить немного в долг у Джека или же Беверли, но не у Ганнибала, боясь услышать в трубке голос Аланы, которая так же откажет. Но, едва включив телефон, тот оповестил своего владельца о новом сообщении, Уилл принялся его читать. «Я прошу прощения за свой поступок. Надеюсь искупить его ужином» — Парень невольно усмехается, уже собираясь согласится, но гордость берет верх. «Простите, Доктор Лектер, но вынужден отказаться, проведите очередной ужин с Аланой, думаю, ей будет приятно». — Еще раз перечитав сообщение, он отправил. Да, Грэм обижен, очень сильно обижен, ведь прекрасно зная, что его дом далеко не «ближний свет», Ганнибал послушал Алану, а расстроенного взгляда Уилла даже не заметил. Но вот сама Блум была готова показать тому язык, мол «Не твоё, вот ты и бесишься» — Хотя скажем по правде, Уилл сомневается в верности Аланы.***
В доме Ганнибала было на удивление спокойно, сам Лектер еще спал, а вот его возлюбленная давно проснулась. Мирно потягивая кофе, сидя в гостиной, девушка наслаждалась тихим утром. Блум прекрасно слышала звук сообщения, и, не убирая блокировку телефона, прочитала то, что высветилось на экране, не зная почему, та заулыбалась. Брюнетка прекрасно знает о чувствах Грэма, но в голове у нее была такая политика: «Я встретила его раньше, он и будет моим» — Да, это подло, очень подло, но, тем не менее, она не меньше флиртовала с ним.***
Все же заняв небольшую сумму у Беверли (Звонить Джеку было стыдно, ибо зная его положение и положение его жены — брать деньги казалось некорректным), та любезно перевела на карту достаточно, чтобы купить продукты. Поэтому, ближе к позднему вечеру, тот направился за покупками. На удивление, поездка была крайне приятной: музыка, что играла по радио, не раздражала, а кочки на дорогах казались всего лишь маленькой неприятностью. Грэм держал путь в большой фермерский супермаркет, потому что не смотря на то, что продукты были органическими, цены были на них значительно дешевле. А так же там закупался сам Лектер. В магазине он набрал продуктов на месяц. Денег хватило в самый раз. И вот, уже идя к кассе, он заприметил психотерапевта, желание поздороваться быстро покинуло как только под руку мужчины встала Алана, и как можно быстрее меняя направление, Уилл поспешил к кассе, свято надеясь на то, что его не заметят. На секунду Ганнибалу показалось, что он заметил в толпе знакомую кудрявую макушку, но разглядеть не смог — Алана потянула его одному из стеллажей со специями. Он размышлял о сообщении Уилла об отмене ужина. Последующее сообщение не было прочитано, а звонок был переадресован на голосовую почту. Это казалось странным. Но более странным оказалось то, что Грэм не пришёл на их сеанс. Прождав профайлера около получаса и пару раз ему позвонив, Ганнибал так и не получил ответа. Молчание и откровенное игнорирование со стороны Уилла было… неприятным, раздражающим и Лектер поймал себя на мысли, что без кудрявого мужчины было скучно. Их разговоры были интересными, а к хорошему слишком быстро привыкаешь. Поэтому, приняв решение, Ганнибал решил навестить Грэма завтра днём.***
Утро явилось пасмурным, а Уилл был мрачнее тучи. Синяки под глазами казались абсурдными, а цвет лица напоминал, скорее, лист бумаги, чем живую кожу. Домашняя футболка висела на профайлере, оголяя шею и ключицы. Внезапно, в вихрастую макушку пришла идея. Истощённому мозгу она показалась настолько замечательной, что о причинах даже думать не хотелось. Он решил поставить себе засос. На секунду можно было представить, что это Ганнибал поставил свою метку на красивом изгибе шеи, поэтому план пришел в исполнение. Спустя пятнадцать минут непрерывной и кропотливой работы, на молочной коже краснело пятно, очень напоминающее засос. На удивление выглядело красиво, словно алый бутон опустили в сливочно-белую воду. Уилл озорно усмехнулся себе в зеркало, а дальше привёл себя в относительный порядок. Кудри были уложены и красиво блестели, щетина была короткой и не торчала во все стороны, а от активности на лице появился здоровый румянец. Около одиннадцати утра начался его завтрак. А именно кофе с двумя ложками сахара и сливками, и тосты с джемом. Ощущать хоть что-то сладкое в своей жизни было приятно, поэтому, преисполненный хорошим настроением, Уилл решил разгрести свои завалы в гостиной. Именно за этим занятием его застал Ганнибал.***
Собаки во дворе вскинули головы при шуме подъезжающей машины, но, когда из Бентли вышел Ганнибал, радостно завиляли хвостами, улыбаясь своими собачьими улыбками. Потрепав стаю за ушами, Лектер пошёл прямо к дому. Он не успел поднять руку для стука, как уловил мелодичный голос, подпевающий что-то о папочках и хозяинах. Кажется, он отключился на пару долгих мгновений, потому как из транса его вывел всё тот же голос, но уже ближе к двери. Господь Всевышний. Уилл умеет петь. Конечно, сложно не заметить общую мелодичность его тембра и легчайшую луизианскую растяжку, которая иногда проявлялась мяуканьем в его тоне. Ганнибал это всё замечал, но успешно игнорировал до этого момента. Особенно его поразило мурлыкающее «папочка», вкупе с южным акцентом звучало почти непозволительно прекрасно. Он сделал глубокий вдох и, наконец, постучал. Пение сразу же прекратилось, а через секунду и музыка стала тише. Дверь открылась. — Доктор Лектер? — Тон был окрашен удивлением, тогда как по скулам разливался клубничный румянец смущения от собственного внешнего вида. Лектер же, привычно оглядел профайлера с ног до головы, отмечая потерю веса. Взгляд янтарных глаз прошёлся по выступающим ключицам и «споткнулся» о красное пятно на шее. Внутри завозилась странная эмоция, которую было бы легко списать на отвращение или гнев, если бы не тот факт, что оно было направленно к тому незнакомцу, что оставил свой знак на светлой коже. Ганнибал с удивлением осознал, что это была ревность. Горькая, незнакомая, она не вписывалась в идеальный образ Ганнибала Лектера. — Уилл, — взять себя под контроль оказалось сложнее, когда перед глазами, словно неоновая вывеска, маячил засос. Отношения с Аланой и исследования прекрасного мозга Уилла отодвинули на второй план факт, что тот тоже человек. Со своими потребностями в личной жизни. От кого-кого, но от нелюдимого Грэма такого и ожидать не приходилось. — Вы не пришли на сеанс и игнорировали мои звонки. Я должен буду напомнить Вам о суточной политике отмены сеанса. Уилл выглядел невпечатлённым, опёршись о косяк двери и скрестив на груди руки. Скептически поднятая бровь была ему ответом. — А так же я волновался. Я не должен был так с Вами поступать, — взгляд снова вернулся к шее профайлера. — Ужасно грубо. — Верно — это было грубо. Поэтому я бы хотел, чтобы Вы ушли, — он выглядел несчастным, когда говорил это. — Не могу тебя сейчас видеть. Вот такого поворота Ганнибал уж точно не ожидал. Это сравнимо с ударом под дых. На доли секунды Лектеру показалось, что у него дыханье сперло, было ощущение, что он вообще забыл, как дышать. — Уилл, могу я узнать причи… Не дав Потрошителю договорить, Грэм тут же перебил его. — Причину? Вы серьезно так слепы, доктор Лектер, или же притворяетесь? — Уилл широко раскрыл глаза, отстраняясь от дверного косяка, затем выпрямляя спину. — Я не могу, конечно, Вам толковать правила приличия, или же чего-либо другого, но Алана вас словно оттягивает. Смотрите, она скоро запретит вам проводить со мной сеансы, ибо я не вашего с ней уровня. Идите к ней, уверен, что она оценит тот факт, что вы ради нее решили раньше вернуться домой! — Профайлер разворачивается, проходит в дом. — Цветы для нее не забудьте! — В голосе Уилла, явная ревность ничего более… На него словно вообще перестали обращать внимания, хотя это было не совсем так. Дверь хлопнула настолько сильно, что Ганнибалу показалось, будто несчастное стекло сейчас просто-напросто рассыплется на мельчайшие осколки. Простояв еще пару минут, доктор уехал, оставляя Грэма в покое.***
Глаза профайлера неприятно жгло, слезы сами, словно нарочно, выступили из глаз. Парень быстро вытер их, вспоминая ревностный взгляд Ганнибала, когда тот увидел засос и невольно усмехнулся. Уилл ревнует. Очень сильно ревнует. Одна его часть готова броситься Лектеру в ноги, и умолять, умолять так сильно, чтобы он был с ним… Другая же часть здраво понимала, что если чувства у того и правда были, то они были бы уже вместе. Грэм со всего размаху ударил в стену, отчего на бледных содранных костяшках выступило немного крови, но, кажется, ему было все равно. Через пару часов весь дом был убран, собаки уже мирно посапывали дома, а Грэм без сил упал на диван. В кудрявой голове невольно всплыли воспоминания, когда еще три месяца назад Аланы не было в жизни Ганнибала, а Уилл сильно заболел. Уилла знобит, температура перевалила за тридцать восемь, кашель словно разрывает легкие. Рядом сидит Ганнибал, ждет, когда отступит приступ кашля, а затем с ложки дает ему микстуры, раскрошенные таблетки, и так же подносит к губам горячий чай с малиной. Когда температура спадает, профайлер засыпает на плече Лектера, а тот сидит до тех пор, пока не проснется болеющий. — Теперь ко мне так не приедут… Алана не позволит… Как же… — Вздыхает тот, а затем бросает скучающий взгляд в окно.***
Ганнибал ещё несколько минут сидел в своей машине, обдумывая реакцию Уилла и свою собственную. Он, наконец, смог себе признать, что ревновал. Чужая метка на профайлере смотрелась ужасно неправильно. Настолько, что хотелось самому прикоснуться к шее и оставить свой след. Хмурый и задумчивый он выехал на трассу в сторону Балтимора. В голове крутилась реакция Уилла: тот явно приятно удивился визиту, но, будто одумался и стал вести себя холодно. Прогонял он доктора тоже нехотя, но всё же прогонял. Это было неприятно, потому что до этого их отношения были более чем хорошими. Грэм явно нашёл его интересным и их беседы были занимательными, до того как… Руки сжались на руле. До того, как Алана вошла в жизнь Ганнибала в романтическом плане. Значит ли это, что Уилл тоже ревновал? Но кого? Инстинкты подсказывали, что не доктора Блум. Обдумывая эту мысль, стали всплывать все моменты и намёки, и психиатр удивился, как со своим вниманием к деталям не смог заметить нечто столь очевидное: долгие взгляды, ужимки, румянец при прикосновениях. Ганнибал вздохнул. Почему-то вспомнился случай, как профайлер подхватил простуду и Лектер, как принц на белом коне, сорвался из Балтимора в Вулф Трап, прихватив с собой куриный суп и лекарства. Грэм тогда выглядел совершенно разбитым и смущённым болезнью и заботой. Голубые глаза сияли лихорадкой и благодарностью, сухие губы все время что-то шептали, а руки искали контакта с руками Ганнибала, в котором тот не мог отказать. А когда профайлер, измученный простудой, прижался к боку Лектера и заснул у него на плече, стало слишком тепло. Это было похоже на возвращение домой — тихое сопение в ухо, собаки рядом и горячее тельце в руках. Когда Уиллу стало лучше, тот не переставал извиняться за доставленные неудобства и бесконечно благодарил. В нём было столько искренности за одну каплю заботы, что психиатр невольно сравнил его с Аланой: та большее внимание принимала как данность и только брала, не давая ничего взамен. Алана практически ничего не делала по дому, даже банально убрать за собой посуду она могла не всегда. Из-за этого были частые ссоры, ведь для чистолюбивого Ганнибала это было ужасно грубо. Он не чувствовал того тепла, которое исходило от Уилла. Он простой, без какого-либо пафоса, любит и умеет слушать, не перебивает. Грэм хороший хозяин, даже если у него дома будет откровенный бардак, то он будет убираться до последней соринки. Лектер не хочет останавливаться на этом, но мысль, что Уилл ему симпатичен просто не оставляет его, ибо как еще объяснить вспыхнувшую ревность? Ссоры через день не нравились обоим партнерам, но, тем не менее, компромисс те находили — хороший секс. Ну, хорошим его считала только Алана, сам же Лектер получал удовольствие не до конца. Иногда, он мог представить на месте самого Грэма, от этого возбуждения прибавлялось, но вот только стоны самой девушки вновь возвращали его в реальность. В голове то и дело крутились слова Уилла высказанные в порыве гнева. Впервые в голове, в которой все разложено по полочкам начался настоящий хаос, а слушком развитый мозг не мог сложить пазл… В доме пусто даже не смотря на то, что на данный момент в их комнате отдыхает Алана. Иногда Лектеру хотелось просто убрать свои принципы, взять Грэма и всех его собак в охапку и принести сюда. Словно этого не хватало для полного счастья. — Алана… По лестнице послышались медленные шаги, было ощущение, что по ним спускается лиса, которая вот-вот зайдет в курятник. Блум выглядела просто роскошно: Нижнее белье, где был корсет, что закрывал грудь, трусики, что хорошо подчеркивали зад, а так же много маленьких ремешков, что просто свисали с девичьей талии, но это не впечатлило Лектера. — Нам нужно поговорить, так что, будь добра, оденься.***
— Итак, что-то случилось? — Уже через некоторое время те сидели в гостиной. — Что тебя связывает с Уиллом? Девушка немного опешила, затем произнесла. — Дружба, но в последнее время ничего, он слишком раздражителен и часто грубит. А что? — На ее слова мужчина лишь качает головой. — Почему ты за него так беспокоишься? Он взрослый человек, ему практически сорок. — Возраст тут не играет никакой роли, и ты это знаешь, — Ганнибал приподнял бровь. — Разве не ты мне говорила, что Уилл особенный? — Это сейчас не важно. — Разве? Ты заботилась о нём до того, как мы начали встречаться. Что изменилось? — Уиллу я была… Симпатична. Поэтому я старалась быть рядом и оберегать его. Если бы и я его бросила — это разбило бы ему сердце. — Но ты так и поступила. Она закусила губу. — У него появился ты. — Боюсь, вижу я его только на сеансах. С твоей милости. — Это всё его взгляды. Он смотрит на тебя не как на друга или психиатра, а… Лектер сглотнул. Неужели ему не показалось? Алана тоже заметила взгляды профайлера? Несмотря на ситуацию, в груди разлилось тепло. — А? — Как на возлюбленного. Голос её дрогнул, а руки потянулись к руке Ганнибала. Он ушёл от контакта. Ее слова впились прямо в мозг, желая сию же секунду отправиться к Грэму и напрямую спросить его о чувствах. Но что-то подсказывало, что ему снова вежливо (или не совсем) скажут уйти. Видимо, Блум заметила что-то в его глазах, потому как удивлённо отпрянула. — Ну и чем же он лучше меня? -Не понимаю о чем ты. — О, не притворяйся, Ганнибал. Ты тоже что-то чувствуешь к нему! Если так подумать, то так и было. Сначала это был профессиональный интерес, затем дружеский, а сейчас — нечто близкое к симпатии в физическом плане. Да, Уилл был красив, но что-то другое цепляло в нем Лектера. — Только дружескую симпатию, уверяю тебя. Она не выглядела убеждённой, но отступила. — Он прекрасный друг, красивый мужчина, а ещё любит порядок. Уверен, его будущему партнёру повезёт. Алана широко распахнула глаза, её щёки и уши покраснели от гнева и смущения. Она открыла рот, будто хотела что-то сказать, но промолчала. Женщина развернулась и ушла наверх, хлопнув дверью спальни.