***
Сейчас я лежу на кровати Салли. Слабые нотки его аромата всё ещё чувствовались в постельном белье. Надеюсь, что в один прекрасный день он вернётся домой, ведь как вокруг все говорят, прошло три года. Неожиданно в комнату врывается заплаканная Эшли, взяла меня на колени и стала нервно гладить. — Салли больше нет, Гизмо. Его больше нет. Не успела я. - еле выговорила девушка, всхлипывая почти через каждое слово. Я не сразу понял, о чём она. Что она имеет ввиду под словами «его больше нет»? Эш продолжала меня нервно гладить и повторять одни и те же слова, плакая. — Е..Его казнили... На электрическом стуле. Если бы я успела показать то фото, то возможно его оправдали. До меня дошло. Я видел в одном фильме, как человека казнили подобным образом. Неужели моего хозяина лишили жизни так же? Но ведь он ничего не мог бы совершить подобного. Я его знаю. Но видимо не так хорошо. — Мяяяууу… Всё что я мог сделать. Нет, это не просьба пожрать, как многие бы подумали. Это крик души. Требование. Требую вернуть его. Но это невозможно. Моего хозяина. Моего друга. Его больше нет в этом мире. Я больше никогда не запрыгну ему на колени, не услышу жалоб на то, как проходит учёба, как не решается признаться Эшли, как продвигаются в расследовании культа. Так же никогда не не почешет пузико, не спросит про стикеры, не посмотрит со мной боевик. Никогда. Н и к о г д а. И Эш - сейчас единственный человек, который сейчас утешит, погладить сейчас, почешет сейчас за ушком, после той новости, что сейчас сообщила. Но мой крик был воспринят был как просьбу поесть, по этому Эш встала и направилась на кухню. Я неохотно поплёлся за ней. Мне вообще никуда не хотелось, но мне нужно, чтобы кто-то был рядом. Шатенка взяла пачку сухого корма и при помощи мерного стаканчика отсыпала часть в мою именную миску. А ведь именно в эту миску Сал насыпал мне корм. Я подошёл, понюхал и просто лёг перед миской, протяжно мяукая. Всё же на душе слишком тоскливо стало. Три года ждал его, а оказалось зря. За всем этим наблюдала Эшли. Она присела на корточки и стала гладить, начиная с головы, заканчивая хвостом, и так несколько раз. Обычно я подставляю свой мокрый нос под руку, когда гладят, а круп понимаю высоко вверх вместе с хвостом, но не сегодня. — Ох, Гизмо. Ты видимо тоже скучаешь по Салли. - грустным голосом вывела вердикт девушка — Мяяяяяяууууууу. — Я тоже, Гизмо. Я тоже. Она снова расплакалась. Опустилась вдоль кухонных шкафчиков и подала колени к себе, закрывая в них своё лицо. Мне самому было больно на это смотреть. Я встал, потёрся мордой и... уткнул свой мохнатый лоб на ту же ногу. Нет, всё же слишком тяжело и невыносимо что либо делать. Эшли опустила ноги и посмотрела на меня. Её глаза со временем стали красными, а тушь уже давным давно размазалась. Я потихоньку, перебирая лапами, устроился ей на коленях. Мне сейчас очень нужно чье-то внимание и тепло. А когда та снова стала меня гладить, я замурлыкал. Но Эш всё равно продолжала плакать.***
Прошло немного времени, пока не пришёл Нил. Голову мне было просто тяжело понять, а узнал я его по запаху и голосу. Сначала была тишина, потом Эшли рассказала трагическое известие. Парень охнул, и разувшись пошёл на второй этаж, явно с поникшей головой. Мы сидели с Эшли до поздней ночи, пока та не уснула, улегшись на полу. Я не хотел уходить, да и сил не было, поэтому я устроился рядом, начиная мягко посапывать.***
С той новости прошло несколько дней. Я почти не уходил с кровати Салли. Это единственная доступная мне из его вещей, а другие я и смел трогать. Как и при нём. Я всё никак не мог смириться со смертью моего хозяина. Бывало я протяжно мяукал, в надежде позвать его. Бывало я приходил к Эшли и Нилу, но они были заняты неким культом и им не было до меня, и мне было обидно. Бывало я посматривал какие-нибудь фильмы, но слишком много тех, что напоминают о нём, от чего было ещё тоскливее и больнее. Сегодняшний день был как вчерашний. Лежал и мяукал. Но на этот раз я услышал топанья на первом этаже, голоса, суету. Ко мне даже зашёл один из из в болохоне. Через некоторое время все ушли. Скоро пришла Эшли. Когда она объходила дом, на лице образовалась паника и беспокойство. Именно с этим лицом она зашла ко мне в комнату и ушла до утра. А я так и продолжал тоскливо лежать и мяукать. На утро девушка пришла ко мне с счастливым лицом. Я не понимал, почему так произошло. Может нашли сахара переела, как в мультиках показывают, или вовсе пьяна. Иначе не могу описать, когда у человека реско сменилось настроение. — Гизмо, у нас получилось победить культ! - запищала так от радости и села на край кровати, от которой почти не осталось его запаха. - А ещё частично вернуть Салли! Салли, тут Гизмо. Поздоровайся! — обратилась та к своей светящейся руке. Как по мне, Эш уже двинулась кукухай после последних событий — Г...Гизмо? Т...Ты меня слышишь? Этот голос. О боже! Как же я давно его не слышал. Я встрепенулся и навострил уши. Прошло три года, и наконец я чувствую его присутствие. Но меня напрягло то, что его не вижу — Мяу? — Гизмо! Привет! Это Салли! Салли-Кромсалли! Твой хозяин! — Мяу! Я стал неимоверно счастлив. Эшли держала свою сияющую руку на кровати. Это мне дало возможности понюхать её. Неужели Салли тут? И да! Я учуял его запах. Это он! Мой хозяин! Мой друг. Я даже почти потерял надежду на то, что смогу хоть раз встретится с ним, хоть и в таком обличии. От радости стал тереться мордой об руку. — Ахаха! Гизмо, мне щекотно!***
Теперь почти каждый день мы в троём сидели и болтали. Нежились и ласкались. Наконец жизнь наладилась. Даже когда дух Салли находился рядом, мне было хорошо и приятно на душе. Он не мог меня погладить. Но я мог нюхать, лизать, тереться об него, хоть это и вызывало щекотку. Мой лучший друг вернулся.