Когда закончится дождь

Артур не дышал. Солнце окончательно спряталось за серыми тяжёлыми тучами, которые вот-вот должны были принести спасительный, ожидаемый уже несколько недель ливень. С каждой секундой в комнате темнело всë сильнее, небо стремительно наливалось свинцовой тяжестью, а после где-то за стеклом блеснула молния. Артур закусил губу, молясь всем богам, чтобы не громыхнуло и не разрушило такую хрупкую, умиротворëнную тишину. Небожители сжалились: гром был еле слышимым, ещё очень и очень далëким. Фэйюй тихонько выдохнул, опуская взгляд ниже. Причина, по которой он должен был теперь занести несколько сотен монет в ближайший храм, скрипнула зубами во сне. На груди Артура, уткнувшись носом в ткань тонкой чёрной рубашки, которую парень не успел сменить после очередного съёмочного дня, уже минут двадцать посапывал Ло Юньси. Лео зашёл к нему сразу же после адского дня, пожаловался на сильнейшую головную боль и попросил таблетку. Артур аки скакун на соревнованиях сбегал за лекарством на ресепшен, набрал на обратном пути из кулера прохладной (но не сильно, горло надо беречь!) воды в стакан, заставил мужчину выпить всё до последней капли, а после даже поцеловал в лобик со словами «давай, обниму и все пройдёт» — в общем, выдал полный набор знаний из разряда «как лечить все болезни быстро и недорого». Лео неожиданно согласился на предложенные обнимашки, и теперь Фэйюй беззвучно помирал под любовником, плавясь от жары. Отключился Юньси ещё до того, как Артур сообразил включить кондиционер, но дотянуться до пульта теперь даже не пытался. Он лучше умрёт, но не пошевелится ни на сантиметр. Лео лежал расслабленно, не шевелясь и тихонько посапывая. Его тëмные ресницы слегка подрагивали, и Артуру до чëртиков было интересно, кто ещё кроме него видел, насколько прекрасен этот мужчина, когда уходит в мир грёз. Прижимался ли он ещё к кому-то так же, как сейчас к нему, ища спокойствия и защиты от боли и усталости. Лежал ли он на чьей-то груди так же, аккуратно положив свою изящную, но такую сильную руку, которой мог вытянуть его наверх в любой сцене без помощи команды. Рассматривал ли кто-то, как приоткрываются его пересохшие от частого макияжа губы, которые он иногда, забываясь, кусал, вызывая негодование визажистов. Говорил ли тебе кто-то мысленно комплименты, Юньси, когда ты спокойно отдыхал на чьëм-то теле, заснув под звуки биения сердца? Наверное, он об этом никогда не спросит. Не решится. Вдруг ответ его... расстроит? Артур смотрел на мужчину почти не моргая. Такой хрупкий, такой уставший, такой измученный постоянными съёмками, судами с агентством и назойливыми фанатками. Его хотелось обнять, прижать к себе ещё крепче и не отпускать всю ночь. Нет, неделю. Нет. Всю жизнь. Хотелось сказать, что он самый лучший, самый тёплый человек в его жизни. И он готов лежать под его заполненной болью и усталостью головой, которую он так доверчиво положил ему на грудь, вечно. Он готов изнывать от жары и духоты, но только не будить его. Своего вымотавшегося, болеющего, мокрого от пота Юньси. Артур поднял руку и тут же опустил её назад на постель. Лео мог спать очень чутко, а он не хотел своими движениями потревожить его и так поверхностный сон. На стекло упала первая тяжёлая капля дождя. Артур закрыл глаза. Чёрт, ещё чуть-чуть бы... Юньси дëрнул ногой, ударив парня по колену, от чего тот болезненно поморщился. Видимо, так и не уснул толком, и теперь споткнулся во сне о что-то, вот и сработал рефлекс. Артур повернулся к Лео, который сейчас дезориентировано смотрел вглубь комнаты и устало щурился. – Я... я заснул? – непонимающе спросил мужчина, приподнимаясь на локтях. Артур улыбнулся уголком губ. – Совсем ненадолго. Капли стучали по окну все чаще. Завтра придётся одеться теплее. А вообще, главное, чтобы съëмочную площадку не размыло в болото. Ведь... да сколько можно думать о работе?! – А ты не мог бы... почеши мне спинку, – смущëнно попросил Лео, укладываясь на Артура повыше и закидывая на парня ногу. Тот, как бы извиняясь, пробормотал: – Я почешу, конечно, только у меня рука затекла, и я не доста... – О боги! – вздохнул Юньси, изгибаясь и яростно расчёсывая себя между лопатками. Артур украдкой пошевелил онемевшей конечностью и солидарно почесал кончик носа. – Что же ты молчал? – Знаешь, если ко мне на руки приходит спать кот, то я его не прогоняю, – хихикнул Артур, поворачиваясь лицом к сползшему с него Лео. Мужчина лёг головой на подушку и, положив руку перед лицом, посмотрел своими тëмными глазами на Фэйюя. Они оба замолчали — не было никакой потребности в словах. Со всех сторон их окутывал нежный полумрак, дарящий чувство, что они одни во всëм мире. За окном блеснуло. Раздался раскатистый мощный грохот, эхом отдающийся где-то внутри. Говорить не хотелось, только лежать и смотреть. Ощущать лёгкое дыхание у своего лица. Представлять, что за ними никто не следит и можно спокойно лежать так всю жизнь, слушая шум грозы. Тихо скрипнул матрас, когда Лео подался ближе, целуя Артура в губы. Всё так же молча, нежно и легко, будто бы они были не коллегами по работе, а самой настоящей парой, уединившейся в номере отеля. Они целовались долго и сладко, растягивая удовольствие, до саднящих губ и сбитого дыхания. Юньси вылизывал губы Артура кончиком языка, что просто сводило парня с ума и разгоняло по телу щекотные мурашки. Лео знал об этом. Артур же гладил подушечками пальцев за ушками Юньси, там, где находилась его любимая чувствительная зона. Они касались друг друга совсем легко и мимолëтно, даже шуршания ткани по коже не было слышно за шумом разбушевавшейся стихии. Лео тяжело дышал, выгибаясь навстречу ласке, беззвучно прося ещё. Артур упивался этой маленькой властью над ним, поглаживая волосы, обнимая за шею, проводя ладонью вдоль позвоночника. Их губы были мокрыми от слюны, а глаза — полными желания и несбыточных планов. Всё, что они могли, это сидеть в тёмном номере и целоваться, пока знакомый звук сообщения от менеджера не перебил их на самом приятном моменте. – Прости, мне надо ответить, – шепнул Юньси, отстраняясь. Фэйюй кивнул и, пока мужчина быстро что-то печатал, таки дотянулся до пульта кондиционера. – Опять какая-то странная фотосессия, ну неужели нельзя тщательнее выбирать клиентов, – проворчал Лео, блокируя телефон и бросая его на тумбочку. Артур сочувственно погладил его по плечу, и мужчина, тяжело вздохнув, снова улëгся ему на грудь. Однажды Артур ему всё скажет. Возможно, после этого Лео пошлёт его ещё дальше, чем своё агентство в личном разговоре. Или нет. И тогда, когда-нибудь... Когда-нибудь они будут лежать рядом весь день и всю ночь, и к ним точно никто не постучится в дверь с неожиданным визитом. Не дёрнет на интервью. Не будет подслушивать под окнами. И когда-нибудь Лео скажет, мол, эй, муж, мы сегодня в ресторан или закажем доставку и будем всю ночь смотреть фильмы с Сяо Чжанем? Или даже позвоним ему с Ван Ибо и устроим совместный семейный вечер. Когда-нибудь Артур будет обнимать Юньси всю ночь и ему не нужно будет бежать в свой номер, чтобы не поймали с поличным. И он расскажет ему все свои любимые американские сказки, которые читала ему мать вечерами. Но всё это будет когда-нибудь потом, не сегодня. Когда закончится дождь за окном.