* * *
Нет алых роз и траурных лент, И не похож на монумент Тот камень, что покой тебе подарил. Как Вечным огнем, сверкает днем Вершина изумрудным льдом, Которую ты так и не покорил.* * *
Мы почти с самого утра двинулись в путь. Времени на посиделки не было. Я вроде бы отошла от вчерашнего спирта, но какое-то лёгкое похмелье все еще ощущалось. Счастливый Юра Дорошенко закладывал в рюкзак мандарин — подарок от Люды Дубининой. Лыжи скользили по снегу, как коньки по льду. Дружные движения, распевания песен. Рустика подмывало взять из рюкзака мандолину, чтобы играть под наше хоровое пение. Но мы уговаривали его не делать этого — потеряем много времени. — Как настроение, ребята? — Золотарев, который был в числе первых, обернулся на нас, а мы дружно ему отвечали. — Наше настроение повысится, как только мы достигнем Холатчахля! — Провозгласил Колька Тибо-Бриньоль, все без исключения поддержали его одобрительными возгласами. Мы уже много дней передвигаемся на лыжах, и никакой усталости не ощущаем. Никто не жалуется на самочувствие, воздух в горах лечебный и защищает от всех заболеваний. — Юрка, прочитай свои стихи! — Зинка покосилась на ушастого туриста, который двигался прямо за ней. Кудряш рассмеялся. — Ага, так и прочитаю. Ну нет, не выйдет. — Ну Юрка-а... — Нет, нет, нет. Даже не надейся. Я призадумалась. Почему Кривонищенко не хочет читать стихи. Неужели у него плохо получается? Я тут же поняла. Ну конечно! Как такой молодой парень может писать хорошие стихи. Он ничего в жизни не увидил, про что ему сочинять? Про коровок и лужайку? Про березку? Мысль про Есенина заставила меня поморщиться. Никогда не нравился этот поэт. И если, а точнее скорее всего, Кривонищенко пишет в этом же стиле, то пусть он не читает. Я осматриваюсь по сторонам, взглядываюсь в лесные рощи. Никого нет. Золотарев был прав, скорее всего это были обычные охотники, потому что иначе нас бы давно перебили. — Лиза, а какая у тебя мечта? А? — Люда Дубинина заинтересованно смотрела на меня, пытаясь по глазам прочитать всю правду. Я не смутилась ее вопроса и сразу же ответила: — Моя мечта уже сбылась. Я вместе с товарищами отправилась в поход. Что может быть еще заветнее?* * *
Наступал вечер. Метель и вьюга разыгрались, сильный ветер бушевал по всей пустующей местности. Деревьев не было совсем, укрыться негде. Вся надежда была на погоду, которая совсем не планировала улучшаться. Я услышала спереди еле различимый крик. — Игорь, мы должны вернуться! — Золотарев, — Буря вот-вот накроет нас. Мы должны переждать ее в лесу! Я не расслышала ответ Госи, хотя его голос был звонче Золотарева. Но судя по тому, что мы все резко остановились, победа была на стороне самого старшего из нас. — Ребята! — На этот раз голос Игоря мне был очень слышен, — Возвращаемся к лесу! Буря только усиляется! — Ни у кого не было вопросов, потому что воля командира — закон. Золотарев вырвался вперед, мы все развернулись. Управлял нами теперь бывший военный, Гося следил за обстановкой сзади. Мы достигли Холатчахля, даже начали подниматься по склону, но погода расстроила все наши планы. — Не волнуйтесь, ребята! — Золотарев повернулся к нам лицом. Его усы побелели от мороза, — Не сегодня, так завтра достигнем вершины! Двигаться со склона было намного легче, чем подниматься по нему, тем более ветер дул нам в спины, помогая и подталкивая, выгоняя прочь с горы. И уже через добрые полчаса мы были у подножия. Лес снова стоял перед нами, мы, не останавливаясь, проникли в него, ища место для укрытия. Здесь было не так ветрено, деревья защищали от проникновения дуновения. Достигнув глубины леса, мы начали расставлять палатку. Руки тряслись, кожа на морозе покрывалась наледью. Нас десять человек и, работая вместе, мы вскоре поставили укрытие и залезли внутрь. Все дрожали, клацая зубами. Я дышала тёплым воздухом в свои ладони, пытаясь их согреть. Рюкзаки мы побросали в конец палатки, быстро улеглись. Я легла на куртку, дрожа от мороза. И тут я почувствовала, как чьи-то крепкие нежные пальцы коснулись моего плеча. Я обернулась. Виноватая улыбка висела на лице Юрки Кривонищенко. Он крепко обнял меня, даже не задав никаких вопросов. Прижал меня к своему сердцу, заставив меня дышать в его грудь. Я только открыла рот, но он уже ответил: — Нам всем надо согреться. Так будет теплее, — Я выдохнула, решив не спорить, ведь товарищ был прав. По-другому мы не согреемся и просто-напросто погибнем от холода. Я закрыла глаза, прижимаясь щекой к груди Юрки. Его руки крепко меня обнимали, подбородок Кривонищенко покоился на моей макушке. Я чувствовала, как он дышит. Тепло и уютно сделалось мне. Словно в объятиях матери, я оказалась под заботливым крылом Юры. И я сразу же заснула, чувствуя себя в полной безопасности. Ведь он рядом со мной.