Рассвет

Несколько дней Ник провёл дома и первые пару суток ноги ныли так, что ему чуть ли не ползком пришлось добираться до туалета, а живот и некоторые участки тела до сих пор были покрыты синяками. Родные не отходили от парня первое время, предупредив при этом руководителя его класса о том что тот какое-то время будет отсутствовать в школе. Часто ему названивал его лучший друг Брэди с расспросами о том, правда ли всё то что рассказывали по телевизору в его палате? О том что он ввязался в драку, в которой участвовало видное политическое лицо, но какова была роль в ней у каждого до сих пор неизвестно. Как оказалось, преступники Рэй Фаул и Джон Воан были найдены еле живыми без сознания и обоих ждала реабилитация, а позже тюремное заключение. Пока Ник чувствовал себя хорошо, проводил время за чтением учебников, но сосредоточиться мешали постоянные мысли о том дне, когда он увидел огненного монстра благодаря их юному послу, при этом думая что это теперь один из счастливейших дней его жизни. Как он потрясающе провёл время в баре и после не самого приятного разговора, наткнулся по дороге домой на хулиганов, что грабили одного монстра, вроде его звали мистер Зэм. Затем же поймали самого неизвестно откуда взявшегося посла, который позже в обезумевшем состоянии намеревался убить каждого, кто находился рядом. Ник размышлял о том, стала бы эта угроза правдой, если б его не подстрелила та возможно не менее безумная хулиганка. Ввесив все «за» и «против», он решил что в итоге всё сложилось не так уж и плохо, ведь ему удалось таки спасти Фриск и сейчас авантюрист только надеялся на то что его вылечили. ДиБраун младший пытался найти ответы на новые возникшие вопросы исходя из того что произошло до этого. Почему посол признался что он не Фриск? Какое имя он пытался назвать? Кто такой этот загадочный Азриель и правда ли что у посла множество личностей в голове и он просто одна из них? Но кто же тогда взывал к нему? Как понял Ник, Фриск не из тех кто в первую очередь использует насилие как выход, вспоминая как тому было стыдно за произошедшее с Брэди в день их второй встречи. Значит весь следующий день его сопровождал вовсе не Фриск, судя по тому, как он реагировал на его рассказы и о чём рассказывал сам. То как этот ребёнок говорил, каким был его взгляд, походка, движения… Да, Ник окончательно убедился в том что робкий мальчик с постоянно прищуренными глазами, тихим голосом и боязливым взглядом, будто за ним вечно следят и мальчик с почти несползающей улыбкой, безумными глазами, вечно куда-то торопящимся широким шагом, уверенным, порой до жути искажённым голосом и дёрганной, скованной походкой — это совершенно разные люди. Разве что оба не любят привлекать лишнее к себе внимание. Сейчас кудрявому авантюристу стало по-настоящему жутко. — Мм, но как же зовут того злого не-Фриск? — Полушёпотом спросил он в воздух, вспоминая во всех деталях тот момент, что снился ему по итогу в не первом кошмаре. Когда снова переживая звук того выстрела, он будто слышал чей-то голос, затем крики, которые перерастали в рыдания, а затем парень просыпался в холодном поту и долго не мог заснуть после. Ощущения при этих кошмарах были такие, будто демонический ребёнок пожирал его боль изнутри, дублировал её и при этом увеличивал чувство страха в несколько раз. Засыпая снова, Нику казалось что существо возникнет у него в окне, проберётся внутрь и исполнит то о чём говорил, убив его и последнее что парень запомнит перед смертью — это то истекающее субстанцией тьмы безумное лицо и смех, только мысли о котором кидали в дрожь. Однако к счастью Ник не позволял таким мыслям долго засиживаться в своей голове и навязчивые кошмары наяву постепенно пропадали, когда он начал обнимать что-то очень ценное перед сном. Сначала это были руки его матери, что успокаивала сына, когда он в общих чертах поведал о своих кошмарах, но после, это был его любимый фонарик, который он прижимал к себе и засыпал, рассматривая флуоресцентные звезды на потолке, расклееные тут самим Ником много месяцев назад. Иногда он составлял из них целые созвездия, которым сам же и придумывал названия. На потолке уже давно красовалось как созвездие кондиционера, так и созвездие его собственной подписи, как ни странно. Парень с улыбкой глянул на то как спасительный фонарик мирно лежит на табуретке и глубоко вздохнув, принялся вспоминать то самое имя. — Ча… Чабби? Чарльз? — Перечислял смуглый авантюрист, закрыв глаза. — Н-нет, всё не то! Блин, на языке ж вертится как будто! — Встав с кровати и немного размяв ноги, Ник твёрдым, полным уверенности взглядом уставился на плакат с надписью «Истина рядом!», что был приклеен к стене напротив. — Ничего, я ещё докопаюсь до истины! — Ник немного дёрнулся от колющего чувства в ноге и понимая что ещё не до конца оправился, сел на кровать. Тут в дверь негромко постучали и на пороге появился его отец. — Привет, малыш. Как самочувствие? — Хорошо! — Последовало громкое заявление. — Почти здоров! — Отлично. Хм-м… — Взгляд родителя стал немного серьёзнее. — Каюсь, случайно подслушал твои восклицания. Интересно, до какой же истины тебе нужно докопаться? — Тот немного занервничал, понимая что не сможет на это ответить корректно. Истин, до которых хотелось докопаться было так много и все были так или иначе взаимосвязаны. — Извини, я не знаю как об этом говорить. Это не то о чём можно так просто взять и рассказать, так что вот. — Заминаясь, ответил авантюрист. Отец задумался. — Как бы там ни было, поиск правды одна из главных составляющих частей твоей души, так что даже если твоё дело не поддаётся простому объяснению, я понимаю что это что-то важное. — Его глаза и глаза сына держали друг на друге внимательный взгляд, полный беспокойства. — Думаю я смогу выслушать тебя, если всё же поделишься о том, что тебя волнует. — Нику стало ещё более неловко, потому что когда отец переходил на такую серьёзную манеру речи, выложить накопленные мысли в связные словесные объяснения было ещё тяжелее. — Нет, пап, дело не в этом. Я сначала сам хочу разобраться, и только потом смогу рассказать кому-то. — Тихо ответил тот, уставившись в пол. — Не подумай что я тебе не доверяю, но я просто не смогу рассказать об этом сейчас вообще никому. Не выйдет. Понимаешь? — Он поднял взгляд на отца, одетого в один из своих костюмов для работы, а значит времени на то чтобы побыть тут не так много, хоть и сейчас едва наступило утро. — Увы, пока нет, но скажи мне тогда одно. — Начал журналист и по совместительству писатель. — Твоё дело связано с политикой? Я знаю что ты знаком с послом Фриск и если он втянул тебя в свои проблемы, я не могу допустить того, чтобы из-за него у тебя были неприятности. — Кудрявый уверенно покрутил головой. — Нет, не думаю что моё дело сильно касается всякого этого. — Немного помедлив, он задумчиво добавил. — Скорее мистики. — В ответ послышался смешок. — Хех, многозначительно. Вся наша жизнь превратилась в сплошную мистику в связи с не такими уж давними событиями. — Улыбка на его лице держалась всего миг. — Я просто не хочу чтобы ты лез в политику. Добром в твоём случае это точно не кончится. — Ник понимал, отец знает о чём говорит, ибо пережил тяготы такой работы на себе в своё время и хоть больших проблем этот опыт не принёс, но измотал его тогда очень сильно. — Пап, ты насчёт этого не переживай, я и так знаю что это не моё. Но ты можешь мне немного помочь, я думаю! — Воскликнул парень и быстро добавил. — Скажи, у человека может быть несколько личностей сразу и чтобы они друг о друге знали? — Этот вопрос застал немного старшего ДиБрауна врасплох, но тем не менее он задумался. — Больше одной личности? Знаешь Никки, о расстройствах я знаю не так много как твоя мама, но не уверен что они могут знать друг о друге, а если их много, то человек буквально сходит с ума со временем. — Отец вздохнул и сцепил пальцы на руках, размышляя о причине возниковения этого вопроса. — Ты уверен? Не бывает вообще исключений, ну… — Смуглый втянул голову в плечи, понимая что ещё немного и более тяжёлые расспросы будут неизбежны. — Не бывает исключений, связанных с магией? — На удивление отец не столько удивился, сколько после слов сына погрузился в такие раздумья, словно что-то вспоминая. Тем не менее, удивление было сложно скрыть. — Знаешь, я припоминаю встречу с одним монстром и он мельком рассказал мне о теории слияния сознаний в одном теле с возможностью их коммуникации и тогда я не настолько обратил на это внимания. — Он внимательно глядел на заинтригованого Ника. — Ведь я уже тогда знал что для этого человеку необходимо поглощение чужой души. Это невозможно сделать с другим человеком, а речь в его теории шла о слиянии именно человеческих сознаний. — О… Ого! — Воскликнул тот, уже подумывая о том что это действительно может быть связано с Фриск и его случаем. — Ого, не ого, но я сильнее об этом задумался, когда о данном моменте попросила подробнее рассказать твоя мама. — Его рука потрепала голову авантюриста, а в глазах всё ещё читалось некоторое подобие шока. — Она рассказала мне, как несколько лет назад к ней в качестве пациента привели маленькую девочку, которая утверждала что в ней живёт дух другого человека и случай действительно было трудно списать на психическое заболевание, после проведённых тестов, например на детекторе лжи. — Мужчина снова вздохнул и прислонил руку к подбородку, явно нервничая. — И что случилось с девочкой? — Протянул Ник, почти забыв о чём вообще думал несколько минут назад. Брови его отца напряглись сильнее, после он дёрнул плечами. — Не знаю. Кодри пыталась разобраться с её случаем и даже тот кто сидел в голове у этой девочки позволял с собой говорить. Хм, это было что-то связанное с его семьёй. Он рассказал Кодри что не хотел как-то вредить ребёнку, но так случилось. Затем она приложила все усилия для того чтобы тот человек лично встретился со своими потомками через эту девочку, но что случилось дальше, неизвестно. — Уголки губ мужчины растянулись до маленькой грустной улыбки. Он восхищался целеустремлённостью своей жены. — Кодри узнала только то что малышка перестала слышать чужой голос внутри себя, но её родители продолжали настаивать на дальнейших обследованиях. — Тут мужчина почему-то хохотнул. — Похоже стыдно им было за дочку-психа! — На этом моменте он сделал кавычки пальцами, прежде чем Ник возмутился. — В общем, к сожалению ей пришлось какое-то время посидеть в психиатрической лечебнице, но сейчас прошло много времени. Её уже выписали оттуда, я думаю. — Тут он снова с интересом глянул на притихшего сына. — Но невероятно то, что я не так сильно задумывался об этом рассказе, как о чём-то уникальном. У твоей мамы было достаточно специфических пациентов и даже рассказ того монстра… Как же его звали? — Журналист почесал затылок, но так и не смог вспомнить имя. — Как бы там ни было, теперь и ты говоришь о нескольких личностях в одном человеке, которые могут между собой общаться и ещё твоё упоминание в этом магии натолкнуло меня на слова Кодри о том, что при первых обследованиях девочки ей так и не удалочь никоим способом выселить духа, когда она убедилась в его существовании. Как говорила, её душа вызывала отторжение… — Чего?! — Вдруг встрепенулся авантюрист, случайно ударившись рукой об стену. — Мама хотела переместить этот чужой разум к себе?! — С ужасом переспросил он, после чего его глаза защипали, когда он представил себе эту ситуацию. — Да, Ник, это правда было рискованно, но этот эксперимент с переселением был для неё секретным и скажу, действительно хорошо что он не сработал, но что не менее лучше, он таки позволил ей сделать важное открытие! — Тот быстро принялся успокаивать сына. — К-какое? — Уже спрашивал парень, прижавшись носом к отцу. У обоих из-за сильных эмоций немного активизировались души, начавшие просвечивать сквозь одежду. У журналиста тоже была красная, но никакие жуткие события, ассоциирующиеся с этим цветом не позволили авантюристу как-то по другому относиться к этому цвету и тем более к отцу. Тот, перед тем как продолжить, обдумывал свой ответ и судя по нахмуренным бровям, выводы, которые он хотел подвести в ответе были не самыми счастливыми. — Как оказалось… — Начал говорить он строго. — …Духи при пробуждении не только прицепляются к людям не по собственному желанию, но оказалось что и происходит это не с кем попало. У того человека душа при жизни была идентична цвету той что была у малышки и что бы там не произошло, ясно было то что остаточные фантомные сущности, до сих пор привязанные по тем или иным причинам к материальному миру, если пробуждаются, то не могут уйти, пока не свершится то, чему они буквально посвятили свою жизнь. — Лицо мужчины было пронизано задумчивой серьёзностью. Он сжал кулаки. — Сомневаюсь что таких сущностей много и некоторые, так и не столкнувшись с подводящими к пробуждению обстоятельствами, могут спать и по сей день, но если ты, Ник, связался с чем-то подобным, учти следующее. — Ставший грозным голос отца продолжил молвить уже когда тот хмуро развернулся к сыну. — У этих существ уже давно нет души и представлять они могут очень серьёзную опасность для тебя. Той девочке повезло что её подселенец всего лишь искал родителей, но даже так, малышка из-за него попала в больницу. — Пап, но мама же говорила что он не делал плохо девочке и не желал ей зла… — Дай договорить. — Он взмахом руки остановил вздрогнувшего сына, будто всё-ещё продолжая обдумывать свои слова. — Повторю. У этих людей уже нет души. Они мертвы и без возможности чувствовать вину, способны буквально на что угодно. Дух того человека не вредил девочке, но мог бы это сделать, если бы Кодри не помогла ему найти родственников. И даже неизвестно, какая была цель у этой встречи. Её не знала Кодри и тем более не знаю я. Мы не знали, что этот человек сделал дальше, но радовались тому что он смог освободиться и освободить малышку. Я клоню к тому что нет разницы, какая была цель, но эти фантомы не оставят тех к кому прицепились в покое, пока не исполнят её. Если понадобится, они будут использовать других людей… И монстров. — Поправил себя журналист. — Если понадобится, они будут устранять тех кто им мешает и никакие угрызения совести им не помеха, потому что их буквально нет. — Закончив эту довольно жесткую речь, отец спросил, понимает ли это Ник, с беспокойством глядя на его немой плач, сквозь который он кивнул, вытирая непрекращающиеся слёзы. — Прости, но ты уже третий кто заговаривает об этом и я уже не могу не признать что эти выводы Кодри не просто теории. И если к тебе кто-то прицепился, я должен знать, чтобы мы вместе разобрались с его целью как можно быстрее. — После этих слов ДиБраун младший почувствовал будто его окатили ледяной водой. Так вот почему отец внезапно перешёл на такой строгий тон. — Нет! Если б такое случилось, я бы не смог не рассказать о таком! — Уверенно ответил парень, только сейчас поняв, насколько сильно тот за него волнуется. — Хм, но он мог бы заставить тебя молчать, если нужно. — Па-ап… — Протянул кудрявый, тоже нахмурив брови. — Если б так, то я бы не смог и заговорить на эту тему! — Быстро парировал он, после чего журналист, вздохнув, присел на колени и положил свои ладони на его щёки. По ним не было видно, но они горели из-за волнения парня. — Скажи, Никки, тебе никогда не говорили что твои глаза светятся жёлтым цветом? — Нет, не говорили. — Ответил тот, после чего отец расслабил руки. — А что? — Иначе бы в тебе точно сидел фантом. Кодри говорила что глаза той девочки иногда становились зелёными. — О, как у Брэди, что-ли? Хахах! — Рассмеялся Ник, а журналист напротив вздрогнул. — Что?! — Ну, у Брэди же зелёные глаза. Но они не светятся. — Смуглый только сейчас понял, почему отца так напугало это сравнение. — И у этого твоего Брэди душа фиолетовая. — Уточнил тот, с недовольством вспоминая визиты этого хулигана и как они с Ником устраивали масштабные ролевые игры на тематику инопланетных вторжений прямо в доме. — Больше не пугай меня так. Разговор серьёзный. — Отрезал мужчина. — Извини. Но насчёт фантомов и меня не волнуйся, правда! — Заверил Ник, вспомнив красные глаза Фриск. Значит точно, сомнений не осталось. — Верю. — Тот с относительным спокойствием случайно в мыслях пошутил о том что Ник с его характером любого духа доведёт до истерики. В принципе, он не ошибся. — Тебе всё же следует обговорить это и с мамой. Раз уж метод «поделиться чисто по-мужски» не сработал в этом случае, то с ней обсудить будет легче, думаю. Хех, в конце-концов в этой теме она разбирается получше меня. — С некоторой долей ребячества добавил журналист-писатель, пытаясь немного успокоить сына, думая что возможно перегнул палку со своим волнением и подозрениями. Они обнялись напоследок и тот уехал на работу, а авантюрист остался в доме один со своими мыслями. — Ух, у меня просто голова кипит сейчас! — Наконец воскликнул он, расхаживая по комнате. — Значит Чара и Азриель сидят в голове у Фриск и… — На этом месте парень запнулся и замер. — Чара! Чара! Я вспомнил это имя! — На радостях закричал кудряш и прыгнул на кровать, принявшись за пляски на ней. — Ура-а, я вспомнил! — Он продолжал глаголить, однако когда его ещё немного больные ноги запутались в одеяле, голову поразил шквал новых мыслей. — Аа-а! — Когда Ник понял что запутался, случайно потерял равновесие и свалился с кровати. Сейчас его голова была расположена на полу, точнее к счастью на ковре, иначе удар был бы побольнее, а ноги же лежали частично на кровати, полуприкрытые одеялом. Глаза были широко распахнуты, а дыхание сбивчивым. — Ч-чара… — Тихо и медленно повторил он. — Быть не может, я ж знаю это имя! — Парень поднялся и сидя на полу, нервно сжимал одеяло, точно любимую кепку. — Чара… Но откуда? Где я мог его слышать? Таким старым именем не называют никого уже лет пятьдесят! — Восклицал кудрявый сам себе, взмахнув при этом руками и на самом деле назвав наобум пришедшую в голову цифру. — Не говоря уж про имя «Азриель»! — Добавил он, почему-то принимаясь с чувством лёгкой паники оглядывать взглядом каждый угол своей комнаты.