Буду ненавидеть, если смогу; если не смогу - буду любить через силу...

      По обыкновению во всей квартире были слышны только звуки клавиатуры, но Разумовского это не смущало — Олег уважительно относился к его работе, он мог не издавать ни звука часами, пока Сергей занимается любимым делом, печатая строчку за строчкой коды и программы. Обычно Волков в это время лежал рядом на диване, читая книгу с планшета, чтобы звуки страниц не отвлекали его друга; иногда, конечно, по расписанию он пропадал в зале, иногда занимался обычными рабочими заданиями — проверял безопасность офиса и самого Сергея, читая ту часть его почты, которая любого человека могла бы ввести в ужас.       Среди недоброжелателей были те, кому просто не нравилась его соцсеть. Олег знал, что такие не представляют особой угрозы. В основном такие пишут про ужасный, совращающий детей дизайн цветовой гаммы приложения — за последние десять лет в умах или скорей безумье некоторых людей радуга стала апофеозом зла. Что уж тут поделаешь? Другие недоброжелатели питали к Сергею ненависть из-за его бизнеса — огромное свободное пространство для выражения своих мыслей и идей куда лучше, чем соцсеть, из-за которой могут посадить за изображение из закрытых сохраненок. У таких обычно есть деньги и власть, чтобы портить другим людям жизнь. Олег знал их имена, знал с кем они общаются, кого могут нанять и что могут сотворить. Вот что много говорит о его профессионализме, так это то, что ещё никто Сергею больно не делал…       Конечно, бывали дни, когда его любимый засиживался допоздна за работой, это не могло не беспокоить его любящего товарища. Если до такого доходит Олег тихо кладёт свои теплые заботливые руки Сергею на плечи, прижимается головой к его щеке. Если парень на это не реагирует, то второй нарушает тишину, обронив шепотом что-нибудь маняще-приятное. Самая радикальная мера нравилась Сергею больше всего, отчего, когда у него было игривое настроение, он с удовольствием ни под каким предлогом не вставал из-за стола. В таких случаях Олег без предупреждения разворачивал его кресло к себе и быстро, как подготовленный спецназ, брал товарища на руки, доносил до спальни, где заворачивал его в одеяло и держал в объятиях до тех пор, пока Сергей — один из влиятельнейших людей Петербурга, не переставал осыпать телохранителя оскорблениями и наоборот начинал нежно сонно скулить. Кто сказал, что телохранитель не должен защищать хозяина от его самого? Подобные вечера всегда заканчивались на хорошей ноте.       Этот вечер не сулил того же. Сергей даже не начинал работать — после презентации, в тот момент, когда стало известно, что Кирилла Гречкина отпустили, в нём что-то сломалось. Он ужасно мучился. Олег тогда пообещал ему со всем разобраться. Он был как обычно заботлив, нежен и очень тих. Он видел, как эта ситуация ранит его любимого. После разговора на диване в офисе Разумовского телохранитель под руку довёл товарища до их спальни, уложил его, подправил одеяло, на пару минут вышел из комнаты и вернулся через пару минут с любимой газировкой Сергея.       «Полежи, тебе полегчает.» — сказал он шепотом и протянул товарищу прохладный шипящий напиток. Дальше Сергей все помнил как в тумане. Очнувшись поздним вечером, рыжий не мог понять — спал ли он или просто лежал глядя в одну точку. Пошарив рукой на другой стороне одеяла, он понял, что Олега там нет, но это его не удивило — Волков лежал ближе к двери, потому мог спокойно выйти из спальни не потревожив любимого.       «Марго, который час?» — сказал он вслух. Через секунду ему отозвалась иконка беловолосой красавицы: «Сейчас десять часов сорок три минуты, Сергей.» Он потёр глаза и направился в ванную — умыться. Потом в комнату Олега, но там его друга не оказалось.       «Марго, Олег дома?» — вновь обратился рыжий изобретатель к виртуальной помощнице, осматривая пустую студию, которая совмещала в себе и гостиную и столовую. Этим местом он пользовался редко, но квартиры без подобных комнат почему-то не продавались.       «Нет, Олег сейчас не дома.» — раздался звучный голос Марго. Сергея такой ответ не устроил. Конечно, он не сомневался в своём любимом. Скорее беспокоился, почему человек, который так заботится, чтобы Разумовский всегда высыпался, гуляет где-то поздно вечером.       «Марго, он не говорил, куда уходит?» — задал он вопрос, поднимаясь в офис. Ассистентка ответила ему только через секунд десять: «Нет, но перед уходом он искал адрес Кирилла Гречкина.» В душе Сергея вновь похолодело — он на пару минут позабыл, что вызвало в нём агонию, заставившую его выйти из рабочего ритма аж на целый день. Парень взял газировку и совсем позабыв о том, что его друг зачем-то искал адрес самого омерзительного человека в Петербугре, и начал активно просматривать новостную ленту. Как и полагается предпринимателю, сперва он немного глянул какие-то экономические сводки — акции его кампании растут, но сейчас это не важно, он дрожа голосом произнес: «Кирилл Гречкин». На портативной стене отразились новости: «Гори, гори, ясно», «Возмездие», «Горящее правосудие». Сергей встал, принявшись читать совсем небольшие статьи на два абзаца — отчасти полиция не давала журналистам пройти к месту преступления, отчасти высоченный забор поместья Гречкиных. Было ясно одно: кто-то убил Гречкина, точнее даже сжег… У Разумовского помутнело в голове, он вновь присел на диван. Он хотел, чтобы Кирилл — избалованный… теперь мертвый сын миллионера, который считает… считал, что ему всё можно, должен поплатится за смерть той девочки. Но какой ценой? Он сам не знал, сколько размышлял над этим. Но через какое-то время в офисе послышались твердые шаги Волкова. 【Смотрите примечание №1】       Сперва Сергей был просто удивлён, почему его друг одет в свою стандартную военную униформу, при чём в полном обмундировании. Он секунду осматривал товарища, пока не заметил на спине какое-то оружие. Первая мысль была: «Он что тоже собирался убить Гречкина?» Вторая мысль пришла в голову, когда в левой руке он заметил белую маску с клювом: «Это он убил Гречкина.» На секунду у парня отнялись ноги, он потерял дар речи.       «Чувствуешь…» — прошептал его любимый, — «дышаться стало легче…»       Разумовскому вернулось сознание, он вскочил и попятился к столу. Волков наоборот приблизился к дивану и сел. Его голубые глаза сверкали, а довольная ухмылка пугала.       «Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Ты убил человека!» — сказал он тихо. Разумовский еле сумел дойти до стола и присесть. Казалось, что содержимое его желудка вот-вот вырвется наружу. Его глаза старательно избегали любого столкновения с Олегом.       «А что ты хотел? Чтобы я поставил Гречкина в угол?» — промолвил грубый однотонный голос. Разумовского одолел холод, он судорожно вздохнул. Чистая гладь его портативного стола, отразила на себе измученное и испуганное лицо. Синие глаза отчаянно пытались найти себе место, прыгая с вещи на вещь, через секунду вновь и вновь задерживаясь на мужчине в военном обмундировании.       «Ты знал, что я собираюсь сделать и не остановил меня.» — продолжил Олег. Он встал и направился к Сергею, который моментально попятился в кресле и теперь в упор с нескрываемым страхом смотрел на Чумного Доктора. Его лик стал болезненно бледным, из губ ушёл румянец, руки окаменели и медленно опустились на колени. Разумовский испустил короткий едва слышный вздох.       Олег заметил это, он приблизился вплотную: «Ты знаешь, что эта зараза разъедает наш город! Хватит истерить!» Сергей вздрогнул, холодное и обозленное лицо Волкова было у него прямо перед глазами, но предприниматель смотрел в бок, потом и вовсе закрыл глаза.       «Но я остановлю это! Потому что я Чумной Доктор!» — закончил военный и вышел из офиса, снимая с себя обмундирование. Разумовский тихо наклонился над столом: сперва послышались редкие всхлипы, через минуту он уже ударился в слёзы, прикрывая мокрое измятое лицо руками.       «Я этого не хотел, это не правильно! Раньше Гречкин был ублюдком-убийцей, а теперь он станет жертвой самосуда! Черт! Черт! Черт! ЧЕРТ!» — он ударил рукой по столу и тут же вскрикнул от боли. На лестнице послышались шаги, Сергей утёр слёзы рукавом рубашки и посмотрел на Волкова в его привычном костюме. Он больше не выглядел холодным и грубым, он больше не был подобен Чумному Доктору.       «Уже поздно. Пошли спать, птенчик.» — сказал он простым заботливым, слегка насмешливым голосом. У предпринимателя в горле застрял ком, слезы всё еще не желали прекращать идти. Сергей сглотнул и запинаясь, заикаясь решил отстоять свою обвинения: «Ты сделал из него жертву.» Олег улыбнулся и подошел к Разумовскому вплотную, положил руку на его голову и взлохматил волосы. 【Смотрите примечание №2 】       «Перед кем я сделал его жертвой? Перед судом, который его оправдал, перед полицией, которая его отпустила? Или может перед тобой?» — Волков властно, приподнял подбородок Сергея и большим пальцем вытер остатки слёз с щеки, — «Помнишь детский дом? Помнишь тех трёх… тварей, которые избили тебя и убили ни в чем невинную собаку? Помнишь, что я с ними сделал?»       «Это был несчастный случай, Олег.» — с мольбой в голосе прошептал Разумовский и вновь по его щекам потекли слёзы, — «Это ты устроил пожар в том сарае? Ты их убил, Олег!» Он сжался, опустив голову на колени, пряча лицо в ладонях, издавая редкие всхлипы. Олег опустился на колени и взял голову Разумовского в свои руки, бережно приблизил её к себе: «Я бы никогда не простил им то, что они с тобой сделали. Вспомни! Их даже не наказали. Он бы встретили ещё одно какое-нибудь бедное беспомощное животное, они бы мучили его, убили бы его. Я остановил их — я, ни администрация детского дома, ни полиция, ни ты.» Он нежно поцеловал Сергея в мокрую щеку, прижался лбом ко лбу: «И тоже с Гречкиным, понимаешь? Он бы вновь напился, вновь бы сел за руль и вновь бы сбил невинного человека, или просто кого-нибудь искалечил, измучил, изнасиловал. Понимаешь, любимый?» Разумовский продолжил плакать, потому Олег принялся осыпать его лицо, руки и шею быстрыми, заботливыми поцелуями: «Я знаю, что ты понимаешь. Ты всегда был очень мягким, ты никогда не убивал. Я сделал это за тебя. Я люблю тебя. Не плачь, мой милый.» Он собрал силы, и, изловчившись, поднял Разумовского на руки. Пару секунд рыжий пытался оттолкнуть его, но то ли от усталости, то ли от нежелания в реальности отстраняться от теплого тела, через минуту он покорно обнимал друга за шею.       Оказавшись в постели, он не сводил глаз с Олега, пока тот переодевался — словно боясь, что рядом вновь Чумной Доктор. Волков молча подал знак, что и Разумовскому не надо спать в одежде, но второй не пошевелился. «Помнишь, как ты впервые уехал в армию?» — раздался изученный и тихий голос, вояка обернулся и сел рядом на постель, — «Я провел почти год в кругу людей, которые знают программирование и математику не хуже, а то и лучше чем я, но никто из них не стал моим другом. Когда ты понял, как мне без тебя плохо, ты начал работать на меня, оставив службу.» Разумовский положил голову на плечо Олега, и тот в свою очередь взял товарища за руки и ответил: «Ты забыл, как ты выглядел, когда я вернулся? Бледный, худой, жаждущий проявить себя и сделать мир лучше человек, которого преследовала банда, подкупленная приложением «Связь».» Сергей поднял глаза на друга: «Их ты тоже убил?» Второй усмехнулся и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке любимого. Он ничего не ответил, но рыжий парень все понял, в этот раз он уже не заплакал, он смотрел на руки самого близкого для него человека, который снимал с него рубашку: «Если смогу, я буду тебя ненавидеть, если не смогу, буду любить через силу.»       Вечер закончился не так плохо, как сперва можно было ожидать. Волков нежно обнимал Разумовского, усыпляя его приятными воспоминаниями из прошлого. Они оба еще не подозревали о грядущих напряженных днях…