В оковах морали

— Олегсей… Олегсей… Ты меня слышишь? — Кто Вы? — Спросил парень, смотря перед собой. Яркий жёлтый свет старой лампы бил в глаза, почти слепил. Пятна разных цветов путали мысли, заставляли раздраженную слизистую сильно щипать глаза. Потерев лицо руками, Душнов оперся на локти. Чуть приподнявшись, парень огляделся. Общажная комната не выглядела как обычно, она была какой-то… Серой? Непонятно, неизвестно, странно. Вот две кровати друг напротив друга, шкаф у одной из стен. Стол на котором стоит ноутбук, на экране мигает черточка в поисковике Гугла. Настольная лампа светила жёлтым светом, что так слепил глаза. Глубоко вздохнув, студент полностью сел на пол. — Как себя чувствуешь? — Необычно. Как будто… Легко, что ли? — Произнёс парень, смотря своими голубыми глазами на девушку. Тёмные, как горький шоколад, волосы спадали на плечи. Карие глаза, словно какао с молоком, смотрели спокойно, проникали взглядом в душу. Синяя рубашка в белый горошек была закатана до локтей, бледно-черные джинсы сидели на талии. Хрупкая, но достаточно сильная, брюнетка протянула руку студенту. Бледная кожа блестела в тусклом свете лампы, желтоватые блики скакали по стенам комнаты. — Я — Катя. А тебя, я знаю. — Где мы? — В общаге, как видишь. — Коротко ответила девушка, схватив руку парня. Потянув на себя, школьница подняла Олежу с пола. Поправив свою рубашку, Душнов снова огляделся. Да, не скажешь, что это его комната. Совсем не похожа, хотя, есть пару черт от привычной комнаты. Устало вздохнув, кареглазая подошла к окну. Время как будто замедлилось, почти остановилось. Машины застряли посреди дороги, птицы так и зависли в воздухе. Даже летний дождь не шёл, а крупные капли можно было потрогать. Потрепав ворот своей рубашки, Катя мягко улыбнулась. Довольно необычный вид из окна, такой загадочный. Повернувшись к собеседнику, девушка махнула рукой, мол, подойди. — Я не хочу тебя огорчать… Но, прими всё как есть. — Что ты имеешь ввиду? — Прошу, только не кричи. Временная материя тонкая, может в любой момент прорваться… — Парень недоуменно поглядел на девушку, но доверился ей. Сказать что она хочет помочь, ничего не сказать. Она просто стояла рядом, да глубоко вздыхала. Вдох, выдох, вдох… Монотонно и медленно, как будто боялась спугнуть кого-то. Посмотрев в окно, Олежа ужаснулся. На чёрном асфальте лежал он сам, вокруг толпились люди. Но кто они такие? Лишь мусор, что не способен на что-то большее, чем циничное сострадание. И то, что Душнов потрясён происходящим, говорит лишь об одном — смятение и чувство вины. Но за что? И почему? — Э-это я…? — Ты. Поэтому, не стоит кричать. Я и сама не понимаю, почему я здесь. Хотя, это очевидно… — А что с тобой не так? — Девушка аж вздрогнула от этих слов, боязливо смотря на студента. У каждого свои тайны, у каждого свои страхи. И всё же, они похожи, они — скованы оковами. Они — заложники своих же моральных устоев. Они — корабли в бушующем океане. Их несёт по течению, они не выбирают путь. И тем более — их никто не слышит, да и не хотят слушать. — Я… Я утонула, провалилась под лёд… — Какого это было? — Больно, страшно… И темно… Словно тебе глаза выкололи или завязал тугой тряпкой. — Коротко ответила девушка, поправляя длинные волосы. Олежа сочувственно глянул на ту, положив руку на плечо. Кажется, что так можно и вечность простоять, но ничто не длится вечно. Вечность прервал стук в дверь, ребята переглянулись между собой. Кто бы это мог быть? Брюнетка аккуратно подошла к двери, задержав дыхание. Голос по ту сторону показался знакомым Душнову, голубоглазый нервно сглотнул. — Олегсей, ты тут? — Тихо, не кричи! — Прошептала Катя, смотря на студента. Тот согласно кивнул, но подошёл ближе к двери. Что он тут делает? — О-Олегсей? Я же знаю… Что ты тут… Ты просто… Умер. — Скажешь хоть слово, материя оборвется. Олежа? — Райот посмотрела на парня, не веря своим глазам. Тот держал в руках цепь, а на кистях были железные оковы. Пахло железом, брюнетка посмотрела на свои руки. Тоже оковы, тоже из железа. — Прости меня… Я не смог тебя спасти… Прости, пожалуйста. Да, я был не очень хорошим другом. Я вообще не знаю, как дружить. — И всё же… Ты здесь, Антон. — И мы с тобой, Олежа, в одних оковах. В оковах морали. — Произнёс голос за дверью, потом было шуршание. Кажется, бакалавр сел на пол. Душнов проделал тоже самое, садясь перед дверью. Длинная железная цепь тянулась под щель двери, терялась где-то за пределами комнаты. Устало вздохнув, девушка подошла к студенту, похлопав того по плечу. — Нас никто не избавит от них, Олегсей. Мы — заложники своей же морали. Она так просто не отпустит, как бы мы того не хотели. — И всё же… Как от них избавиться? — Никак. Никак, Олегсей…