Снайперский кейс

День клонился к вечеру. Последние лучи все еще блестели над шумным городом. Бесконечный смех и пьяная болтовня прохожих стали еще громче, а народу прибавилось. Загорелые девушки в невообразимо коротких шортах выбегали на своих каблучках на улицу и сменяли таблички на «Открыто». Солнце окончательно село за горизонт. На мгновение небоскребы, дороги и заведения погрузились в темноту, а затем вспыхнули миллионами огней. Яркие неоновые вывески, висящие на каждом углу, уже порядком резали глаза. Рядом прошла компания толстых, уже подвыпивших мужиков. Они громко галдели на всю улицу, пьяно пошатываясь. Возле них, заливисто хохоча, прошмыгнули худенькие девочки подростки. Все в коротеньких юбочках и с ярким макияжем. Одна, на здоровых черных каблуках, сжимала в руке персиковую сумку с блестками и кокетливо пошатывала плечиками. Один из пьяных мужиков, присвистнув, обернулся и ущипнул девчонку за зад в джинсовой мини-юбке. Та взвизгнула и злобно посмотрела на дядьку. Мужчина заржал и направился вслед за своими друзьями в светящийся огромными розовыми буквами «Стриптиз — клуб». Парень, наблюдавший за этой картиной хмыкнул и встал из-за столика. Положил двадцатичетырехдолларовую купюру на столик, где стоял бокал мартини со льдом, придвинул высокий стул и вышел за ограждение. Юноша поправил черную кожанку и сунул руку в карман таких же черных кожаных штанов, сразу видно, одежда не из дешевых. Другая рука начала теребить черную сережку-кольцо в ухе. Парень вышел на бетонную дорогу и направился вперед. Джаз сменился попсой. Из одного заведения под яркой, в нарисованных на ней пальмах, вывеской «Пати Эври Дей», раздавались биты от которых внутри что то начинало неприятно стучать. Вдруг сзади на подростка налетел красный худощавый мужик. Из его рта без двух передних зубов несло перегаром и алкоголем.  — Ааа?! — Повернулся, крича, он. — Смотри куда прешь уебок! Я из-за тебя пиво разлил сукин ты сын!!! Парень посмотрел на свою испачканную рубашку, а затем на пышущего гневом мужчину. Пальцы в кармане нащупали гладкую рукоять раскладного ножа. — Интере-есно… — Спокойно, но зло улыбаясь протянул юноша. — А… Г-г-госп-под-дин…! — Мужик похолодел и отступил назад. — Я… я не хотел… меня толкнули! Парень в черном смахнул на бок челку. Подведенные тушью глаза холодно измерили собравшуюся толпу взглядом. Рука вытащила из кармана нож, и, как бы невзначай, начала вертеть его. Серебристое лезвие угрожающе сверкнуло острыми зубьями. Подросток медленно начал приближаться. — Ну все, все. Хватит, Чон. Пошли, я дам тебе новую рубашку. Юноша быстро сложил и спрятал оружие в карман. На его губах заиграла приветливая улыбка. — Тетушка Хлоя! — Повернулся он к похлопавшей его по спине полной женщине в красном платье. Женщина с кудрявыми темными волосами и кожей на оттенок светлее, с большими губами, накрашенными алой помадой, и родинкой возле носа, выдохнула ему в лицо дым из электронной сигареты. Чон закашлялся и отступил. — А вы чего стоите? Шоу окончено. Можете идти! — Бросила тетушка Хлоя недовольно зашумевшей толпе. Те поулюлюкали, но быстренько разбрелись по наполняющейся народом улице. *** — Чонгук! — Воскликнула радостно тетя Хлоя и обняла парня в кожанке, когда она завела его к себе в бар, провела по заполненному помещению, где между смехом и матом можно было различить песню Billie Eilish — all the good girls go to hell. Женщина с Чонгуком поднялись по освещаемым тусклым светом ступенькам наверх. Устланные красным бархатным ковром половицы заскрипели, когда на них наступила грузная женская фигура. На облупленных стенах висели светильники в форме кружева из темного металла. Коридор заканчивался белой дверью. Хлоя отворила ее и пропустила Чонгука внутрь. Парень зашел в залитую светом комнату и плюхнулся на мягкий диван из какого-то меха. Женщина прошла по пушистому дорогому ковру к огромному окну. Она потянула синие с золотыми узорами шторы и закрыла ими стекло. Комнатка была просторной. Тут было два дивана, посреди которых стоял дубовый столик для чая, шкаф с запасной формой и сменной одеждой, электрический чайник в углу, небольшая белая плита и столешница из мрамора с напитками. Белые стены и потолок с красивой блестящей люстрой. Тетушка Хлоя покопалась в шкафу и выудила оттуда темно синюю рубаху на пуговицах. — Так, малыш, а ну-ка примерь, — протянула женщина одежду Чону. Чонгук быстро стянул куртку, и начал снимать легкую черную футболку. На загорелой коже отчетливо вырисовывались шесть кубиков. Широкая, как у пловца, грудь так и притягивала взгляд. Тетя Хлоя присвистнула и переведя взгляд на бицепсы проговорила: — Да наш мальчишка вырос, когда девушку себе найдешь? — Тетушка-а, — укоризненно протянул Чонгук застегивая темно синие пуговицы. Рубаха пришлась как раз в пору. Приятная ткань скользнула по ребрам и плечам. Парень помахал руками, а затем продолжил: — В наше то время о каких отношениях можно думать? Достойных женщин, кроме вас конечно, вообще не осталось. Так что когда найдется, тогда найдется. Но я не поэтому пришел, — он натянул кожанку и скрестил ноги. — Как предстоят дела? — Лучше некуда. Половина товара за семь дней. Курьеры не успевают поставлять новые препараты. Нынче молодежь только и знает, что колоться да принимать порошки. Но нам это на руку. Ты только за этим заглянул? Не пропустим по стаканчику? — Хлоя снова затянулась. — Отлично, отец будет доволен. Спасибо за предложение, у меня еще дела, так что я пойду, — Чонгук поднялся, улыбнулся и, помахав рукой женщине, вышел. — Э-эх, ну, а что можно ожидать от наследника самой крупной компании мафии? — Сказала сама себе Хлоя, когда за подростком с щелчком закрылась дверь. *** Ночь. Тишину нарушал лишь лай собак. Одинокое черное небо с тусклыми звездами смотрела прямо на идущего по темным переулкам парня. Маленькие серые с окнами, выходящими на груды мусора, на улочках дома покосились. Ступени потрескались и обвалились на и так разбитый бетон. Абсолютное отсутствие фонарей давало о себе знать. Парень запнулся и чуть не упал в помои, но удержался на ногах и продолжил идти. Приходилось перелазить через железные трубы. И так заваленные банками и всякой всячиной проходы становились еще более непроходимыми. Юноша натянул на голову капюшон серой кофты и застегнул черную куртку, ускорился. Пробежал мимо целующихся девушек в нижнем белье. Перепрыгнул через груду мусора. Подошвы черных ботинок стукнулись о разбитый асфальт. Парень пронесся между сидящими на земле в обнимку с бутылками стариками и подбежал к знакомой лестнице. Аккуратно поднялся по ним и, пройдя мимо разрисованных черными красками старых дверей, остановился. Прислушался. Тишина. Юноша насторожился и потянул ручку на себя. — Мам, пап, я дома… — сказал он низким красивым голосом. Но тут его схватили за шею и впечатали в пол. Зажегся свет. Парень зажмурился, а затем со злостью начал брыкаться. — Тише, тише. — Раздалось над ним. Капюшон слетел. Русые с редкими зелеными прядями волосы падали на карие глаза. Мужчина, сжимающий тонкую шею, усмехнулся. — Принес что просил? А не то мы заберем твоего папашу и попробуем на нем новый наркотик, а мамку в Квартал Красных Фонарей отдадим. Мужик облизнулся. У него были зачесанные назад темные волосы. Редкая щетина гармонично смотрелась с черным шелковым костюмом и прям таки блестящими туфлями. — Да зачем ее? — Подхватил второй мужчина с такой же одеждой. Алый галстук на шее выделялся среди серости и черноты бедных районов. — Можно самого мальчишку сдать, посмотри какая фигурка! — И правда. — Другой рукой первый мужик пощекотал бедро, охваченное кожаными черными штанами. Парень поморщился и заехал ногой прямо между ног дядьке. Тот взвизгнул и вскочил. — Ах ты гаденыш… — прошипел он и ударил лежащего парня ногой в живот. Юноша закашлялся и согнулся. Второй мужчина подбежал и грубо стянул с него куртку, потряс. Из нее выпали кольца, жемчужные ожерелья и золотые браслеты. — Мм, богатый улов! — Довольно сощурился человек. — Ну все, оставь его, пошли, а то нам влетит. — Да, ты прав. — Неохотно остановился первый и поправил рукава. — И только попробуй сбежать, твоим предкам не жить. Слышишь, сученыш? Мужики, гогоча, вышли из квартиры, оставив побитого парня лежать на холодном полу, среди груды грязной посуды и мусора. Желтые слезшие обои печально покачивались от сквозняков. Юноша так и лежал, закрыв руками голову, а коленями живот. — Тэхён! Милый… — подползла к нему, плача, женщина в рваном платье со спутанными волосами. — Тэ… — простонал из угла такой же побитый мужчина. Парень закашлялся и открыл глаза. — Папа… мама… не волнуйтесь… я вытащу вас отсюда и заплачу долг… только подождите… еще немного… — Перед глазами все почернело, рассудок помутнел и сознание покинуло Ким Тэхёна.