Подарок

— Охуеть, — тихо выдохнул Игорь, заходя в квартиру. Он думал, что с тех пор, как он начал встречаться с Петей его уже ничем нельзя удивить. Оказалось можно, ещё как можно. Мягкий, но уже слабый вечерний свет хорошо подчеркивал силуэт Пети, стоящего прямо напротив окна. Несколько мгновений у Игоря ушло на то, чтобы осознать, что именно было на Хазине. Платье горничной сидело на нем как влитое, и Игорь мог поклясться, что ни на одной девушке оно не выглядело т а к. — Пе-еть? — Голос прозвучал ещё более хрипло чем обычно, и в ответ прозвучал недовольный вздох. — Игорь. Хазин развернулся, наконец отказываясь лицом к Игорю, и даже в полутьме тот мог увидеть наглую улыбку. — А я думал ты не придешь. — Это моя квартира, — мысли в голове совершенно не хотели складываться во что-то связное, и Игорь продолжал пялиться на то, как Петя медленно подходит, — Петь, я… Петя шикнул на него, оказываясь уже почти вплотную, и с всё той же наглой улыбкой смотря снизу-вверх. — От тебя несет шавермой и вашим гребаным полицейским участком, так что живо в душ. А потом ко мне, — он приподнялся на носках и провел языком по шее Игоря, — А то не только начну, но и закончу без тебя. Когда Петя вел себя так, совершенно не хотелось думать о том, чем там пахнет старая кожанка, хотелось только завалить Петю на ближайшую поверхность. Только вот угрозы Хазина никогда не были пустыми, и он и в правду мог послать Игоря куда подальше и гордо уйти. Прямо так. Несколько минут в душе кажутся мучительно долгими, потому что даже сквозь шум воды Игорь слышит, как Хазин нарезает круги по квартире, то и дело пиная что-то. Когда Игорь наконец выходит из-за ширмы (Юля когда-то заставила её поставить) в одном только полотенце на бедрах, в квартире уже горит свет. Это позволяет увидеть то, что в первый раз Игорь разглядеть не смог: кроме платья Петя умудрился найти где-то высокие чулки, и нацепил на шею тонкий ошейник, кажется, совершенно не вязался с образом. — Блять. Петя смеется хрипло. — Почти. Тебе нравится, Игорешь? М? Хазин явно красуется, проводя руками по своим бедрам и талии. Игорь не отвечает, только перехватывает Петину руку, целует запястья, пальцы, а потом тянет, практически роняя Петю на себя. Тот только охает, упираясь бедром в уже ощутимый стояк Игоря. — Ты, блять, представляешь, что делаешь со мной, Петь? — Уж надеюсь, что представляю. Петя облизывается по кошачьи и внезапно падает на колени, губами сквозь ткань полотенца касаясь члена Игоря. — Пе-тя, бл-я-ть, — практически по слогам выдыхает Игорь, — не так. Не сейчас. — Почему?! Петя выглядит оскорбленным, и это явно не вяжется с тем, насколько возбужденным он кажется. — Потому что я хочу тебя. Всего. Нормально. Игорь тянет его вверх, заставляя снова подняться на ноги, а потом легко подхватывая на руки, и в несколько шагов преодолевая расстояние до кровати. Петя не возражает, только скулит тихо, когда Гром роняет его на кровать не слишком аккуратно. — Прости, — шепчет Игорь, нависает сверху, ведет носом по Петиной щеке и легко целует куда-то в висок, — я за смазкой, и… Петя только качает головой, снова быстро облизывая губы. — Не надо, я гото… Твою мать, Игорь! Игорь с совершенно невинным видом убирая руку с паха Пети, давая тому отдышаться. — Готовился я, блять, пока тебя не было. Петя запрокидывает голову ещё сильнее, ловя ртом воздух, когда Игорь слегка проводит пальцами по чулкам, чуть царапая у резинки чулок. — Интересно ты время проводишь, пока меня нет, Петь… — Блять, Игорь, просто трахни меня уже, а! Игоря, вообще-то, дважды просить не надо, только вот такой Петя слишком завораживал. Пальцы, кажется, сами собой скользнули под подол платья, к ягодицам. Игорь усмехнулся, усаживаясь так, чтобы одной рукой удерживать Петю в лежащем состоянии, и другой скользнул между ягодиц, цепляя кольцо анальных шариков. Петя зашипел, почти как кошка, и выгнулся, наколько позволяла рука Игоря. Один из шариков выскользнул, под ставленый Петин стон, и Игорь помедлил, пытаясь справится с желание впервые послушаться Петю, и трахнуть его прямо так. — Игорь, если ты снова пытаешь продумать любой исход, то... Договорить Петя не смог, потому что Игорь снова толкнул шарик внутрь и не давая опомниться потянул на себя, заставляя снова и снова задевать простату. — Не знаю, почему ты так хочешь, чтобы всё поскорее закончилось, — снова толчок шариков внутрь, под сдавленый скулеж Пети, — но лично я только начал. Ты даже не представляешь, какой ты красивый, Петь, и как мне нравится тебя таким раскрытым, там моим, видеть… Игорь выпрямился, нависая над Петей, и коленом вжимая в него шарики до основания, и легко, совершенно невинно целовал в кончик носа. А потом наконец втягивая в долгий поцелуй. Петя прикусил его губу, закидывая ногу на поясницу Игорю, и окончательно сдаваясь на волю Грома. Игорь мягко улыбнулся, убирая мокрые от пота пряди с лица Пети, а потом резко отстранился. Через несколько секунд он уже рылся в комоде, в поисках презерватива. На поиски ушло некоторое время, за которое Хазин успел отдышаться и снова начать язвить. — Сбегаешь, герой-любовник? — Ой, Петь, завались, а? — А ты заставь. Или тебя уже только игрушки спасают? Игорь медленно развернулся к нему, с совершенно непонятным Пете выражением лица, и ему даже стало страшно. Такого Игоря он видел впервые. — Петь… — Голос Игоря звучал тихо, и кажется, ещё ниже чем обычно, — ты же понимаешь, что я игрушками тебя могу оттрахать так, что ты потом будешь дважды думать перед тем, как такое говорить. Петя облизнулся, уже собираясь ответить, но Гром резко опустился на кровать и одним движением вытащил шарики целиком, заставляя Петю выгнуться и чуть не задохнуться стоном. — Но ты этого не хочешь, правда? Игорь выжидающе уставился на Петю. — Правда, — слова сами сорвались с языка, — ляг. Я сам сделаю. Игорь усмехнулся, раскатывая презерватив по члену и откидываясь на спину. Он честно не понимал, откуда в Пете ещё столько сил, но тот в одно движение оседлал бедра Игоря, и уперся руками ему в плечи. Секундное замешательство, и вот Петя уже плавно, прикрыв глаза, опускается на Игорев член, явно растягивая этот момент. — Ты такой пиздец, — выдохнул Игорь, неотрывно смотря в лицо Пети: поджатые губы, прикрытые глаза и сбившееся дыхание выглядело… Пиздец как горячо. Петя медленно вдохнул, снова свыкаясь с ощущениями, и начал двигаться, постепенно набирая скорость, которая нравилась обоим. Пальцы крепко сжимали Игоревы плечи, а туго застегнутое платье мешало дышать, но это всё заводило ещё сильнее. Осознание, что даже в платье он имеет такую власть над Игорем, билось где-то в груди, бешеной птицей. Он нужен. Его хотят. Его, может быть, даже любят? От последней мысли становилось больно дышать, особенно когда тело, кажется, прошибало током от того, что Игорь сомкнул пальцы на Петином члене, двигая рукой, и одновременно подкидывая бедра. — Петь… Блять… — Игорь ухватил его за ошейник, практически роняя на себя, и целуя, не переставая двигать рукой. Этого всего оказалась слишком много на одного Петю, и он кончил, застонав в поцелуй, и пачкая руку Игоря и их животы. Некоторое время в квартире царила тишина, пока Петя пытался придти в себя. — Я… Ты… Короче. Он выпрямился, снова упираясь руками в плечи Игоря, и насаживаясь до основания. Гром подхватил его под бедра, помогая двигаться. Петя не сопротивлялся, только сжимался сильнее, за пару движений доводя Игоря до оргазма. Петя медленно слез, буквально падая рядом с Игорем. Некоторое время они лежали молча, приходя в себя. Игорь сел, снимая презерватив, и завязав кинул его на пол. Всё равно потом в душ, ещё успеет выкинуть. — Это что было, Петь? — А тебе не понравилось? — Ты мне любым нравишься. Но это на тебя не похоже, ты бы скорее меня заставил платье надеть, а потом ещё уломал бы заснять всё. Хазин молчал, смотря в потолок. — Петь, правда. Петя дернул плечом, отворачиваясь к стене. — Я подумал, что так ты убедишься, что я не хуже твоей Юли. Игорь рассмеялся, тут же желея об этом. — Юля — моя подруга, не больше, ладно? А тебя я люблю. Пиздец тебя люблю, Хазин. Хотя ты придурок иногда бываешь. Петя резко повернулся к нему, приподнимаясь на локтях. — Впервые. — Что? — Мы полгода вместе. Ты впервые сказал, что любишь меня. — Если хочешь, я буду говорить это каждый день.