Веер карт

— Напомни мне, почему я согласился на это? — спрашивает Серёжа, неуверенно перебирая в пальцах страницы мелкой книжки с аляпистой обложкой, которая, во многом, являлась причиной происходящего. Олег не отвечает, с каким-то особым сосредоточением тасуя непривычно крупные карты. Обычно это действие выходило поистине волшебным — ловкие пальцы, перебирающие парящие карты, будто делавшие это всю жизнь. Но теперь, из-за вытянутой формы карт, которые казались большими даже в сильных руках Олега, это выходило не так плавно. Более ловко, чем вышло бы у самого Серёжи, но тем не менее, уже не так завораживающе. Будто что-то терялось. Карты были «магическими», но вот магия из них исчезала с каждым кругом тасовки. Серёжа сидел в изголовье кровати, сложив ноги по-турецки и почётно отобрав обучающую книжку, которая досталась им незадолго до карт, но которая наскучила ему на первой же странице «введения», где автор рассуждал (или рассуждала — парень не запоминал) о том, насколько гадание на картах проверено временем и точно в своих знаках. Полный бред, но он не мог не поддержать друга в новом и, как он надеялся, чисто академическом, увлечении. Пусть, освещённое закатным солнцем из окна, что было ровно за Серёженной спиной, действо и правда выглядело красиво. Хотя, в этом был виноват только Олег. И как виновник этого бреда. И как единственный предмет красоты.  — На что гадать будем? — наконец удовлетворившись картами, спрашивает Волков и Серёжа вздыхает, стараясь одним только этим показать всё то, что он думает. Особенно об этой самой «магии», которой по непонятной ему причине увлёкся друг. Увлёкся настолько, что не просто нашёл, а выменял, колоду гадальных карт.  — Простой, конкретный вопрос, Серый. Я уверен, у тебя получится, — продолжает Олег и смотрит со смешком в глазах, почти похожим на снисхождение. Разумовский поджимает губы и начинает думать над вопросом. Который его просили подготовить заранее, но парень наивно надеялся, что обойдётся без гаданий. Как минимум, без гаданий обращённых к нему. Но не подфартило… Олег же, в ожидании ответа, раскладывает на лежащей между ними подушке два веера- один поменьше, кажется, из совершенно смешного количества карт и ещё один из большой колоды. Серёжа отвлекается от обдумывания вопроса и смотрит на эту странную постановку. Он даже не заметил, что колоду разделили надвое.  — Ладно. Давай на то, что нас с тобой ждёт в ближайшие лет десять, — вздыхает парень, когда начинает казаться, что молчание длится слишком долго. К тому же, разве магия не основывается на интуитивном? А значит, что первый пришедший к нему в голову вопрос точно должен подойти. И это вовсе не невозможность придумать ничего лучшее. Олег поднимает на него взгляд и, задумчиво щурясь, кивает. Показывает, что вопрос подходит. Или, быть может, был принят высшими силами.  — Теперь сосредоточься на этом вопросе и достань три карты из маленького веера, — говорит Волков и Серёжа честно пытался не отвлекаться на глупость происходящего, пока достаёт три карты. Не задумываясь — две почти слипшихся из середины и одну из самого края веера. На мгновение, ему даже становится интересно, значило ли это что-то для гадания. Но Разумовский не спрашивает, только блакачивает их на подушку со своей стороны.  — Только давай без всех этих дальних дорог и казённых домов, — фыркает Разумовский, когда чужие руки убирают с подушки маленький веер. В голове так некстати собственные слова продолжаются песней из недавно увиденного ими фильма. «И любовь до доски гробовой». А вот этого, думает Серёжа, надеясь, что эта мысль не отразилась на его лице, было бы неплохо.  — Дурак, — беззлобно отзывается Волков, несильно закатывая глаза. Серёжа весело хмыкает, замечая как на серьёзном лице друга поступает лёгкая улыбка. И его только больше веселят мысли о том, что, реши его друг зарабатывать гаданиями на жизнь, такая суровая мина могла бы сыграть ему на руку, выделяя из кучи гадалок и гадальщиков, что пытаются взять колоритом и ореолом тайны.  — Теперь к каждой из трёх карт возьми по две из большого веера, — инструктирует Олег, вновь становясь серьёзным. Серёжа послушно подкладывает по две карты, думая о том, что им не хватает только платка с бахромой. Вновь достаёт карты из середины и с края, кладя их рядом с первыми. Но уже не облокачивается их на подушку, решая, что «рядом» это явно значит «не смешивая». Олег чуть хмурится чему-то своему непонятному, но убирает веер карт, жестом прося разложить отложенные на подушке между ними. Серёже хочется разложить их все в линию, но он останавливает себя, складывая так же, как карты лежали до этого. В этом же должен был быть какой-то смысл?  — И что всё это значит? — не отрывая взгляда от всё так же почти хмурого лица Олега, спрашивает он, совершенно не понимая, что все эти пирамидки из пёстрых картинок могут сказать. Пусть в каждой пирамидке и была своя тема: первая — с мифическими существами, вторая — с мужчинами, а третья — с женщинами, это не давало толком никакой информации. Лишь немного удивляя. Однако Волкову, кажется, давало. Насколько мог судить Олег по чужому внимательному и будто бы несколько удивлённому взгляду, который сменяет хмурость.  — Карты говорят, что, — Разумовский надеется на шутку из разряда «карты говорят, что ты лох», но Олег, к его разочарованию, оказывается совершенно серьёзен, — Ты на пути к своей цели. Твои цели имеют высший смысл или же ведут к нему, пусть ты об этом не говоришь, — в последних словах отчётливо слышится «даже мне», но Сергей гонит эту мысль от себя. Это просто совпадение и то, что Волков хорошо его знает. Карты не могут на самом деле этого говорить. Карты вообще не могут говорить, если на то пошло.  — Всё выйдет, но только если, — Олег обводит указательным пальцем крайнюю карту первой пирамидки, на которой был изображён какой-то перевёрнутый водяной с кубком, — Ни ты, ни твоё окружение не поведёт себя легкомысленно или не скатится в саморазрушение. Слишком серьёзно он говорит о картах, думается Серёже, будто и правда зрит в будущее. И когда Олег поднимает на него взгляд, у парня холодок бежит по спине. Не такого он ожидал от гаданий… Чего-то более беззаботного. В конце концов, незачем устраивать шоу между собой.  — Это первый уровень будущего. Духовный. Но это ты уже понял. Дальше романтический, межличностный, если угодно, — говорит Волков, обводя пальцем второй треугольник карт, на котором были только мужчины. Серёжа хотел бы думать о том, не по совету ли из той книжки, говорил друг, но внезапный интерес в гаданию опережает эту мысль. Даже заставляет отложить книжку из рук. А потому Разумовский только поспешно кивает, на пару мгновений переводя взгляд на карты, но, быстро поняв, что они ему совсем ничего не дадут, смотрит на Волкова. Который будто специально медлит с ответом. Не потому что не помнит значения карт — то, как выглядит забывший что-то Волков Серёжа прекрасно знал, ведь они сидели за одной партой. Да и с книжкой по гаданиям друг не расставался почти всю прошлую неделю. Так мог выглядеть только озадаченный Волков, не уверенный в том, что что-то стоит делать. Будто не знает, что ему стоит говорить дальше.  — Давай, ты сам меня в это втянул, а мне теперь тебя расталкивать, — недовольно отзывается Серёжа, не готовый даже себе признаться в том, что ему стало интересно, что же такого скажут карты о романтике между ними. А признаться Волкову в этом было бы выше его сил. Просто-напросто стыдно.  — Мы находимся на этапе осознания своего нового пути, — контрастно с прошлым «ты», начинает Олег, не отрывая взгляда от карт. И смотрит с таким недоверием, будто карты лично ему плюнули в душу, — И этот путь способен стать частью нашей жизни, пусть и, быть может, перевернуть её с ног на голову. Если только всё не разрушат интриги и двуличие. За последним словом Олега Серёже слышится слишком знакомый смешок откуда-то из-за спины, но он игнорирует это, сосредоточенно кивая словам друга. Никаких интриг — это он мог запомнить.  — Звучит неплохо. По твоему взгляду я успел подумать, что нас прибьют сразу после выпуска, не дав насладиться «светлым будущим», — безмятежно сообщает парень, отчего удостаивается взгляда, будто это уже он плюнул Волкову в душу. Возможно, виной тому безмятежность, вышедшая слишком наигранной. Он ещё работал над этой маской. Обычно она ему не была сильно необходима.  — Третья говорит о материальном. Имея достаточную силу воли и желание следовать своим целям, мы, — Олег сбивается и вновь спокойное лицо на пару мгновений хмурится, — Ты. Ты сможешь решить все встающие перед тобой проблемы и открыть новые пути, как для роста, так и для жизни. Нужно лишь распорядиться своим потенциалом с умом. Серёжа не комментирует то, как Олег сбивается на пресловутом «мы» и думает о том, что его вопрос ведь и правда был о них двоих. И первая пирамида и третья, точно как вторая, говорили о них обоих, а не только о нём. По крайней мере, должна была. Олег сам сказал ему думать об этом, вытаскивая карты. И он, в силу своих возможностей, в столь бредовой ситуации, думал. О том, что ждёт их через десять лет.  — Впечатляет, — пару раз кивает Разумовский, смотря куда-то в центр груди Олега и сам не знает, правда это его впечатляет или он не хочет расстраивать друга.  — В самом деле? — вторя чужим размышлениям, спрашивает Волков и тянет руку к картам, но не убирает их, замирая в последний момент.  — Я считаю, сам смысл гадания в том, что прописанные заранее символы подстраиваются под определённого человека. Гадающим или самим человеком — не важно. В нашем случае, выходит так, что ты достаточно хорошо знаешь нас обоих, чтобы суметь сказать именно так, как может подойти к нам. Вне зависимости от знаков, — говорит Сергей, в конце своей маленькой речи пожимая плечами. Это был интересный опыт, но врать о том, что он преисполнился в магии гадания он не собирался.  — И тебе не хочется хоть немного поверить в то, что карты могут сказать правду? — Олег убирает руку от карт, так и не притронувшись к ним. Разумовский закатывает глаза. Делать ему больше нечего, как верить в гадальные карты.  — Карты и не могут. Ты можешь. И твои слова и правда могут повлиять на наше будущее, если мы решим опираться на «предсказание карт». Так как карты мне не говорят ничего, а ты — о будущем, которое меня, в целом устраивает, — отвечает парень и, для увесистости своих слов, поднимает карту с женщиной в старинном зелёном платье, но со слишком современной причёской, и покачивает ею. Что значила эта карта? Серёжа не знал. Но теперь знал, что значили все три карты из пирамидки.