DxD: Меняя миры.

Киске устало посмотрел на часы. Он увидел, что было уже 3 часа ночи. — Скажи, президент, разве тебе не надоело? Сона, у которой были такие же усталые глаза, уставилась на Киске: — Ты пытаешься помешать мне сосредоточиться? На меня это не подействует. Я не позволю тебе уйти, пока ты впереди. — Я не просто опередил тебя, ты даже ни разу не смогла победить! Счет 9:0, и это уже десятый матч. Я хочу, чтобы он был последним, так как мне уже становится неинтересно. — Киске покачал головой. . . . Сона и Киске играют в шахматы с тех пор, как Айка позвонила своим родителям. И они занимались этим до сих пор. После того, как Сона проиграла в первом матче, они все переоделись в пижамы после принятия ванны. У Конеко была своя пижама с кошачьим принтом, которую она всегда носит, Сакура одолжила Айке пижаму с цветочным принтом, а Сона наколдовала пижаму с клетчатым принтом своей собственной магией. Затем они перешли в комнату Киске, так как она довольно большая. Сакура приготовила три комплекта матрасов-футонов для Конеко, Айки и Соны и отложила их в сторону. Она знала, что Киске не сделает им ничего плохого, даже если они будут спать в его комнате. Приготовив футоны, она затем принялась вынимать некоторые закуски и заваривать чай, чтобы угостить гостей. В этом доме просто невероятное количество закусок и чая. В то время как Сона и Киске сосредотачиваются на своей следующей игре с новыми условиями, которые являются всего лишь некоторыми обновлениями от предыдущих условий Киске, Айка и Конеко сели рядом с Киске, пока последний объясняет несколько вещей для новичков, Айке. Йоруичи, однако, уже дремала на верхней части кровати в форме кошки. Когда Киске и Сона закончили свою пятую игру, Сакура легла спать еще за долго до того, как Киске и Сона закончили свою пятую игру и предоставила детям возможность заниматься своими делами. Конеко и Айка тоже начали дремать, но они убрали тарелки с закусками и чашками чая, прежде чем разложить два комплекта футона для сна. В этот момент Сона уже кусает пальцы. И у них больше нет ставок на игру, так как Сона боится, что она потеряет все, что у нее есть, если продолжит делать ставки. Она уже потеряла всю свою уверенность, прежде чем они приняли решение, и единственное, что осталось, — это упорство и решимость победить Киске хотя бы один раз, чтобы искупить свою сломленную гордость. На десятой игре Киске окончательно потерял терпение, и мы вернулись в начало игры. — Я постоянно совершенствуюсь в режиме реального времени, и игра постепенно становится все длиннее и длиннее. Я также могу видеть твои движения довольно свободно теперь по сравнению с предыдущими играми, я не могу остановиться сейчас. — Элегантность Соны исчезла, а ее строгость поднялась еще на один уровень, хотя и в плохом смысле. Теперь она не хочет прекращать играть, пока не выиграет одну партию. Киске уже почему-то ожидал этого после их пятой игры, что она станет очень упрямым человеком после стольких проигрышей в игре, в которой она была очень уверена. В их шестой игре Киске медленно изменил свою стратегию, чтобы немного понизить свой уровень. Он также сделал то же самое в седьмой и восьмой играх. Девятая — это игра, в которой Киске находится почти на том же уровне, что и Сона. Сона уже очень устала, поэтому она не заметила, что делает Киске, и неправильно поняла, что она очень быстро улучшается, играя с ним. Киске подумал, что сейчас самое время выложить то оправдание, о котором он думал раньше: — Президент, ты — демон высокого класса, который очень активен ночью и обладает сверхчеловеческими характеристиками, а я всего лишь человек, помнишь? Несмотря на то, что я немного разбираюсь в магии, мое телосложение все еще такое же, как у обычного человека, и я не смогу угнаться за тобой, если мы будем продолжать так играть. Ты не против, если я проиграю тебе только потому, что твоя выносливость намного выше моей? — Киске не колеблясь использовал свою гордость против нее. Он сделал свой ход и положил конец их игре. — Кух… — Мыслительный процесс Соны уже замедлился из-за усталости, не только от игры в шахматы, но и от усталости, которая продолжала накапливаться от работы президента студенческого совета и планирования, что следует сделать, чтобы воплотить свои мечты в реальность. Она обдумала слова Киске и подумала, что это правда, что она не хотела побеждать таким образом. — Мне очень жаль. Давай сегодня отдохнем. — А почему ты так зациклилась на игре в шахматы? — Спросил Киске, немного смущенный ее явной одержимостью игрой. — Н-ну, это то, во что я играла в детстве, и в последнее время никто не мог победить меня. — Сона слегка покраснела, сказав себе: «Ни за что на свете я не смогу объяснить тебе истинную причину.» Киске улыбнулся и просто принял ее доводы. Он знал, что она скрывает что-то еще, но у него нет права копаться в ее личной истории, и Киске не заинтересован в этом, если только ситуация не требует этого. Он собрал шахматную доску и фигуры обратно в свой инвентарь, затем достал две чашки молока и дал одну Соне, которая потирает пространство между бровями, чтобы немного ослабить напряжение глаз. — Что это? — Ты не сможешь уснуть, не успокоившись, выпей это, и тебе станет лучше. — Киске выпил свою собственную чашку молока. — Спасибо. — Сона медленно пила свое молоко. — Оно очень вкусное. — На ее лице появилась легкая улыбка, хотя усталость все еще заметна. Похоже, что она каким-то образом скрывает свое изможденное лицо или просто очень хорошо контролирует выражение своего лица, и этот контроль только что ускользнул. — Президент, тебе не следует так сильно утомлять себя. Это не принесет тебе никакой пользы. — Киске начал пустую болтовню. — Значит, ты заметил, да? Я не могу расслабиться, даже если захочу. У меня есть так много вещей, чтобы думать о них, что это просто занимает мой ум. Проблемы, которые, кажется, не имеют никакого решения, пока я не доберусь до вершины лестницы, и вещи, которые я должна сделать, чтобы подняться по этой лестнице. — Сона криво улыбнулась, она почувствовала себя немного лучше после того, как выпустила немного своей боли. Киске ничего не сказал и положил последний комплект матраса-футона для Соны, она попыталась остановить его, но ему удалось поставить его всего за несколько секунд, и все, что девушка могла сделать, это поблагодарить его. — Допивай свое молоко, и вот тебе вода. Ложись и дай мне свою руку. — Киске дал ей какие-то указания, но Сона тут же стала защищаться: — Что ты пытаешься сделать? Не думай, что я не буду сопротивляться, если ты сделаешь со мной что-нибудь нелепое. — Ну же, я не стану делать ничего такого безвкусного. Но если ты предложишь себя, это будет совсем другая история. — Киске широко улыбнулся ей, и Сона, наконец, ослабила свою бдительность и сказала: — Прекрати дразнить меня. Я и так уже устала. — Затем она последовала его указаниям, легла и протянула свою левую руку Киске. — Ну что ж, Убаюкивание души. — Киске использовал Кидо, который он использовал на Конеко, когда та была в нестабильном состоянии ума. — Хм? А это еще что такое? — Сона была потрясена странной энергией, текущей через ее руку и распространяющейся по всему телу. Она хотела отнять свою руку от Киске, но чувствовала, что эта энергия успокаивает ее нервы, чего она почти никогда не испытывала раньше. — Небольшое заклинание, которое я создал, чтобы успокоить твой разум, просто наслаждайся им и ложись спать. -… Так ли это? Тогда я сделаю это… просто… это… — Сона вскоре заснула с улыбкой, так как ее усталая психика исцеляется Реяцу и Маной Киске.