***
После часа сущей паники России удалось задремать. Провалившись в глубокий сон, казалось, что он был без сознания. Сон, безусловно, меняется всякий раз, когда происходит эмоционально истощающее событие — постельное бельё ощущается заметно более комфортным (и приятным), чем обычно, и каждая сторона подушки кажется одинаково холодной, достаточно, чтобы ты захотел уткнуться в неё лицом, а она бы всё равно оставалась прохладной. Это поистине восхитительно. РФ бесшумно спал и на какой-то момент он вообще забыл, что находился в госпитале и что у него были травмы, которые могут сделать его неподвижным на долгое время. И не только это, но русский забыл о гораздо большем. Он чувствовал себя сейчас как никогда спокойнее и в гармонии с самим собой. Это не то, что он испытывает регулярно или кто-либо другой, раз уж на то пошло. Его жизнь — это его собственный ад, но в то же время это являлось и местом, хранящим некоторые счастливые и старые добрые воспоминания (не то что бы он мог вспомнить многое из них), которые РФ искренне лелеял. Не каждый день должен быть таким, как этот, и это можно понять, но так же сложно, как и принять. Россия проснулся, или ему это просто так показалось. Он ощущал давящее чувство в груди, словно кто-то надавил на него сверху. РФ нерешительно распахнул глаза. Он не мог сдвинуться места, единственное, что было ему под силу, — это моргать. Русский заметил мутную тёмную фигуру, которая материализовывалась над ним. Она тупо уставилась на него с непроницаемым выражением лицо, и это нервировало. У него был сонный паралич. Федерация знал, что эта штука была нереальна, что это было просто плодом его воображения, но оно пугало, особенно когда «демон», о котором идёт речь, давит тебе на грудную клетку. Что за странное чувство, похожее, когда кровообращение замедляется, и твоя нога немеет. В этот момент возникает такое ощущение, будто тысячи иголок протыкают тебя насквозь всякий раз, когда двигаешь ею. Будет ли странным сказать, что это было и успокаивающе, и пугающе одновременно? РФ попытался двинуть пальцами. Это было сложно, так как он чувствовал себя словно был парализован. Россия закрыл глаза. Он больше не боялся, когда пришёл в себя. Русский привык к подобным ситуациям, так что не было и смысла пугаться. Необычное чувство полностью пропало, когда Россия окончательно проснулся, отчего он смог вернуть контроль над своим телом. Это было похоже на сон. РФ неуклюже сел. Он был встревожен и сомневался, что восстановиться в ближайшее время. В то же время ему приходится думать, кто бы мог оказать ему помощь, а что насчёт травм, то он не хотел, чтобы кто-то дал ему чёткий и ясный ответ, сколько ему ещё придётся сидеть в инвалидной коляске, несмотря на настойчивое любопытство, возражающее против этого. Какой прекрасный день, чтобы быть живым. Федерация осмотрел комнату: свет был выключен, в палате были только он и вещи, окружающие его. Лунный свет просачивался сквозь занавески, освещая небольшую часть кровати, на которой сидел Россия. Он посмотрел на свои руки, сгибая их, словно он был в заточении со своими мыслями. Было бы неплохо сейчас раздобыть немного алкоголя и временно забыться, как бы сделал обычный человек. И, хей, Россия даже мог ходить, несмотря на его тяжёлые травмы! Это стоило продемонстрировать другим людям. Русский сильно прикусил нижнюю губу, сгорбившись над ногами. Россия просто хотел сдаться и плакать до тех пор, пока не заснёт, дуясь в одиночестве, как брошенка, которую никто не мог утешить в достаточной мере. И это, естественно, расстроило его. Он не любил чувствовать себя приниженным, типа совсем. Плача как ребёнок РФ считал, что только серьёзно неполноценные и жалкие люди будут так поступать. Честно говоря. Он выглядел сейчас как лицемер. Россия спрятал лицо в ладонях, его указательные пальцы массировали виски. «Что за дерьмо преподнесла мне Вселенная? — забормотал РФ на родном языке. — Это та цена, которую я должен заплатить за мои грехи? — он бы продолжал, глухо посмеиваясь, так как его дыхание стало слегка прерывистым. — Мне это не нравится», — он криво улыбнулся. Усмехаясь, русский чуть поцарапал свои ноги. Холодные на ощупь. Россия вздрогнул от этого чувства. Он не мог почувствовать свои ноги, они онемели. Нижняя губа РФ задрожала, он прижал ладонь ко рту и уставился на свои колени, стыдясь. Его голова опустилась, и по щеке стекла слеза, падая на одеяло, на котором теперь Россия сфокусировал взгляд. У него перехватило дыхание. Всё больше слёз стало стекать по его лицу против его воли. Русский сдвинул брови, как только он захлебнулся в одном большом всхлипе, стискивая кулаки, будто бы он боролся со слезами. Это было бессмысленно. Федерация запустил пальцы в волосы и стиснул зубы. Это нормально, если кто-то ломается во время стресса, и здесь нечего стыдиться, но для России всё было…по-другому. Он не думал, что необходимо вообще ломаться, по крайней мере, для него так. Всё было так хуёво, он был в полном дерьме. Вокруг него творился хаос, весь мир РФ словно рушился из-за тупого инцидента, который привёл его сюда. Федерация вытер все слёзы тыльной стороной ладони, шмыгая носом. Ему реально не хотелось продолжать, как бы удручающе это ни звучало. К сожалению, от этого ему не станет лучше, РФ застрял здесь, и это просто великолепно. Россия откинулся назад, позволяя силе притяжения сделать остальную часть работы за него. Укладываясь на постель, он запустил пятерню в волосы, проводя пальцами по прядям и массируя голову. Русский приоткрыл губы, вдыхая свежий, холодный воздух. Его горло пересохло, но пить ему не хотелось. Федерация пристально вглядывался в потолочную плитку, его веки становились тяжёлыми. Он один раз отвёл взгляд, когда услышал, как со скрипом открылась дверь. Россия закрыл глаза, притворяясь спящим, в то время как кто-то зашёл в палату. Тёплый воздух просочился внутрь, так как дверь осталась открытой. Сердце РФ застучало быстрее, когда незнакомец стал подходить ближе медленными, осторожными шагами. Он остановился на мгновение, и русский уловил хриплые звуки, исходящие от зашедшего, прежде чем услышал ещё больше шагов и затем глухой звук, словно они поставили что-то. России стало интересно, что это мог быть за предмет. Как только незнакомцы вышли из палаты, захлопывая дверь, РФ поймал себя на том, что не дышал, задержав дыхание. Спустя пару секунд Федерация неохотно открыл глаза и увидел телефон. Его телефон, лежащий на тумбочке. Как бы он ни хотел проверить его, он не мог. России нужен был отдых. Даже если он попытается, телефон был вне его досягаемости, что было вполне справедливым. «Скорее всего, они починили мой телефон после произошедшего», — подумал РФ, размышляя.***
Америка в последнее время занимался лишь самокопанием: потерял ли он курс на мораль? Нет, глупо было бы это утверждать. Если бы это было так, то он бы и не потрудился разбираться в себе в принципе и вообще не предпринял мер, чтобы взять себя в руки, прежде чем это прогрессировало. Теперь же США стоит напротив двери в дом Беларуси. Вы спросите, как его решения привели его к такому шагу? Россия. Америка не мог перестать думать о нём, его не прельщал тот факт, что русский давил на его совесть, поэтому лучшим вариантом избавиться от этого ненужного чувства вины — решить это сложное уравнение самому. « Да… да! Гениально!», — восхвалял сам себя американец. Возможно, предложение прозвучало бы как чрезмерное, но… Нет, здесь нет исключений, это чрезмерно. Штаты принимал очередное опрометчиво-непродуманное решение, однако это всегда играло ему на руку. Видимо, не в этот раз. США расправил плечи и глубоко вздохнул перед тем, как неуверенно постучать в дверь. Беларусь — ближайший родственник России; они оба ладят, хотя Штаты мог заметить, как она затаила неприязнь в сторону РФ. И не то что бы Америку это волновало. Однако несмотря на это эти двое казались достаточно близкими. Был лишь один способ узнать, как пройдёт его конфронтация с Беларусью; это само собой разумеется. Прошла секунда, и послышался звук открывающейся защёлки и дёргание дверной ручки. — Кто пришёл? — силуэт выглядел слегка потрясённым и уставшим, не ожидав гостей в такой час. — Приветствие и поклон, Беларусь! * — заговорил Америка, когда белоруска приметила знакомое лицо. Выражение её лица переменилось. — А, это ты… — она вздохнула и облокотилась на дверной проём. — Хорошо, что тебе надо? — сказала девушка. США нахмурился. — Эй, вообще-то дела не так ведутся. — Штаты надулся, а Беларусь закатила глаза. — Ближе к делу. — произнесла белоруска, видимо уставшая от ребячества и игры американца. Ему, на удивление, всё же пришлось. Он прокашлялся и заговорил: — Ладно-ладно, но, может, впустишь меня внутрь? Мне нужно обсудить кое-что важное, — изложил США, сдвинув брови. Кивнув, Беларусь распахнула дверь. Америка посчитал это за приглашение войти. — Располагайся. Чувствуй себя как дома. — сказала белоруска, жестом указывая на два кресла, расположенные друг напротив друга. Американец уселся в одно из них и откинулся на спинку. — Это срочное дело? — задала вопрос девушка, усаживаясь в кресло. — Должно быть, так и есть, раз ты решил обсудить это со мной, не так ли? — выгнув бровь, она опёрлась на ладонь, изучая выражение лица гостя. Америка изобразил улыбку на лице, усмехнувшись на её замечание. — Ну, это может быть срочным делом, но в то же время оно не особо подходит к этой категории. — напевал Штаты, нахально улыбаясь. — Это связано с Ро- США не успел договорить, как его прервали в самый неподходящий момент. — Россия? Я не хочу связываться с тобой, это принесёт лишь больше проблем, с которыми я не желаю иметь дело, — сурово отчеканила Беларусь, бросая на американца свирепый взгляд. Тот же лишь ехидно усмехнулся. — О, нет, пф, конечно же, нет! Это может иметь и противоположный эффект, — отметил он. Беларусь выглядела озадаченной. — Я тебя слушаю, — со вздохом сказала белоруска. — У меня есть к тебе щедрое предложение! Но мне нужно будет твоё согласие, так как ты ближайший родственник России, — произнёс США, поправляя очки. — Я узнал, что Россия не в состоянии принимать решения самостоятельно из-за травмы головы, — продолжил говорить американец, сцепив руки и слегка сгорбившись. Его взгляд был серьёзным. — Я знаю, звучит странно, но мне нужно твоё разрешение присматривать за ним какое-то время. Я предлагаю быть его временной сиделкой, — пояснил Америка. Тишина заполонила всё пространство комнаты. Беларусь испытала приступ веселья. США, по всей видимости, не шутил, значит, белоруске тоже стоило отнестись к этому вопросу так же. — Ты ведь не шутишь, да? — наконец заговорила девушка, отводя взгляд. Это, должно быть, подозрительно; США мог сказать, что Беларусь была осторожной и не была уверена насчёт его намерений. — Я не должна… Я не могу принять предложение. Я не знаю, что ты собираешься делать с ним, я просто не могу дать тебе шанс превосходства над кем-то столь беззащитным сейчас, — отметила она, сдвинув брови. Америка усмехнулся и закинул одну ногу на другую, скрещивая. Как она могла подумать о таком? Другие бы посчитали, что вряд ли бы США пошёл на такое, и они были бы правы, но… Теперь он снова сомневался в себе. Он действительно сделает это? Взгляд Штатов настолько сильно упёрся в пол, что можно было сказать, что он может прожечь плитку на полу. — Ага, — произнёс американец. — Я понимаю, возможно, возникло небольшое недопонимание. Я не собираюсь брать верх над ним. С такими травами Россия абсолютно беспомощен. Я бы ни за что не позволил себе подчинить кого-то подобного! Это не в моём стиле, и это преследовало бы меня до тех пор, пока бы я не умер. Я надеюсь, мои намерения понятны, Беларусь. — пояснил Штаты в ответ. Его пальцы впились в костяшки. — Почему ты хочешь помочь ему? — резко задала вопрос белоруска. — Честно, не знаю. — ответил Америка. — Вполне возможно, что чувство вины до сих пор мучает меня. — вставил своё слово США, его голос снизился до простого слабого шёпота. Его воспоминания возвращали его к той ночи, когда произошёл инцидент. — Вина? — повторила девушка. — В чём ты можешь быть виновен? — спросила Беларусь. Американец заинтересовал ту. — Буду честен с тобой, во многих вещах. — начал он и коснулся губами большого пальца, прислонившись к руке. — Я был там, ты знаешь, — Беларусь выгнула бровь, подначивая американца продолжать. — Я был во время инцидента. И был…далёк от трезвости, — монотонно заговорил США, чувство раскаяния не покидало его. Штаты пошаркал ногами, теперь уставившись в потолок. — Я был там, перед тем как Россию сбили. Конечно, он тоже был пьян, а что насчёт меня — не трезв, но и однозначно не менее пьян, чем он, — произнёс американец. Протянутый вздох сорвался с его губ. — Мы отрывались некоторое время. Я приглядывал за ним, пока не отключился, а потом произошло это дерьмо, — он поправил очки, будто тем самым пытался вернуть взгляд на Беларусь. Заинтригованный вид застыл на её лице, после резко сменившийся на рассерженный. — Господи, Россия, ты такой тупой! — воскликнула девушка, стискивая зубы и сжимая её прижатые друг к другу ладони. — О, да? Поговори мне об этом, — сказал Америка, ухмыльнувшись. Его остроумное замечание повлекло за собой направленный на него злой взгляд от Беларуси. — Попробуй побыть его сестрой! США оскалился, прежде чем заговорил. — Попробуй побыть его врагом. — возразил американец, выгибая бровь. Белоруска нахмурилась и замычала. — Боже, я забыла, какой ты надоедливый. Неудивительно, что Россия становится таким раздражённым лишь от звука твоего голоса, — выговорила девушка. Штаты театрально вдохнул. — Эй-эй, не будь такой злой ко мне. Я не думаю, что я достоин любой клеветы. — отметил США, повышая голос. Беларусь вздохнула. — Ладно, договорились, я позволю тебе присматривать за Россией и всякое такое, бла, бла, бла, но с одним условием, — сказала она. — Ты должен будешь разрешить мне проверять вас дважды в неделю. К счастью, это не должно быть лично. — проговорила Беларусь, убеждаясь, что её сообщение было доставлено и не вылетело из его уха. США утвердительно кивнул. — Достаточно справедливо, — признав поражение, ответил Штаты. — Так, это официально? Белоруска мотнула головой. — Ну, технически, ещё нет, — сказала девушка. — Я встречу тебя в больнице, как только его выпишут. — она встала с места, а Америка взглянул на неё, не улавливая намёка. — Я не знаю, что нашло на тебя, но я доверю тебе Россию… Относительно, честно, всё ещё скептически к этому отношусь, — Беларусь засмеялась, хотя и немного нервно. — Ты иногда вытворяешь неожиданные вещи, — пробормотала девушка и жестом показала ему встать, что, конечно же, сделал Америка. США отряхнул брюки. — Я так понимаю, мне пора, наверное.? — произнёс американец, дожидаясь некоего подтверждения от Беларуси. Она мотнула головой и провела его до входной двери. — Было приятно поговорить, до встречи, — сказала белоруска, заканчивая разговор так, чтобы США не имел и шанса болтать дальше. Он делал такое достаточно часто. — Я…м, ладно, пока тогда, — бросил Штаты и направился к машине, поправляя свои очки. — Пока! — попрощалась Беларусь, торопливо закрывая дверь. Америка стоял там некоторое время. Он мог с уверенностью сказать, что она не рада его присутствию, ну, она теряет свой шанс. США усмехнулся про себя, когда залез в машину, и вцепился в руль. Прошло три дня, три дня с тех пор, как Россия попал в госпиталь. США обуревали смешанные чувства насчёт его решения. Он чувствовал себя тревожно как никогда. Штаты вздохнул, прислоняясь к рулю. Что он творил? Почему и как он пришёл к такому сумасбродному и тупому решению? Это была даже не полностью его вина, но Америка мог предотвратить это. Теперь, поговорив с Беларусью об этом, ему казалось, что он потерял свой шанс отказаться. США безнадёжно пытался держать голову прямо. Это не должно быть настолько плохо, может быть, это даже улучшит их отношения… Боже, да кому он врёт? Уже поздно для этого. Ты не сможешь убедить кого-то настырного и упёртого, как Россия. Он непоколебим насчёт своих взглядов относительно Америки. Откровенно говоря, США был таким же.