Простуда

Дима начинает настораживаться сразу же, как слышит от Игоря глухой кашель. Он перехватывает его на обеденном перерыве и садится за один стол. У Игоря на подносе одна лишь пиала с куриным бульоном. Пока он ест, хлебая ложку за ложкой, Дима безбожно пялится на него. Изредка, когда Гром соизволит взглянуть на него в ответ, Дима вглядывается в полопавшиеся капилляры около радужки. Глаза у Игоря слезятся, он шмыгает носом, утирая его рукавом кожаной куртки. — Игорь. Мне кажется, тебе лучше взять больничный, — всезнайческим тоном советует Дима, подскакивая с места, дабы догнать Грома, собирающегося покинуть столовую. — Ага. Еще чего, — он фыркает и засовывает руки в карманы джинсов, даже не оборачивается на Диму, плетущегося сзади. — Тогда всем остальным сделается хуже. Дела-то кто раскрывать собирается? Ты, что ли? — Ну, Игорь, во-первых, ты подвергаешь риску всех остальных, ведь они тоже могут заболеть. И что нам тогда делать с рассадником болезни в участке? Не в одиночке же его закрывать... — А во-вторых? — Что «во-вторых»? — Ты сказал, во-первых... А дальше? Дима цокает и отмахивается ладонью, мол, забудь. — Да неважно. Ты же знаешь, в здоровом теле здоровый дух, а ты один из лучших полицейских. — Единственный, вообще-то, — нагло перебивает Гром, бормоча себе под нос и натягивая кепку на глаза, опустив голову. — Так вот, — твердо и раздраженно цедит Дима, продолжая, — ты должен скорее поправляться. И взять больничный. Я серьезно. — Слушай сюда, Дим-серьезный-Дубин, — Игорь резко останавливается и разворачивается на пятках к Диме, отчего тот чуть ли не врезается в него, успевая вовремя затормозить, — мне помощь не нужна. Я сам знаю, что для меня лучше, ясно? — он похлопывает его по плечу, крепко сжав, намекая, чтоб отстал. Больше ничего не сказав, он уходит, скрываясь в одном из дворов и оставив Диму посреди улицы. Тот хмурится, поджав губы, складывает руки на груди. Того и гляди ногой еще топнет. Он примерно с минуту смотрит Игорю вслед, а потом, закатив глаза, отправляется домой. На следующий день Игорю только хуже. Он сопливит и трет веки, от сонливости чуть ли не падает лицом в столешницу. Силы постепенно покидают его, сдаваясь простуде, а голова без остановки болит, раскалываясь пополам, словно грецкий орех. Честно, Дима не может спокойно наблюдать за ним, не сделав при этом сто тяжелых вздохов. Ну ведь он же говорил, он предупреждал, а Игорь — упертый баран, не желающий никого слушать. И поэтому Дубин обращается за помощью к Прокопенко. Спустя три часа они оба сидят дома у Игоря, а Дима сыплет наставлениями и советами: какие таблетки принимать и сколько раз в день, с чем пить чай и сколько ложек малинового варенья туда замешивать. Ясен пень, Игорь целиком и полностью пропускает мимо ушей вообще всю информацию. Он слишком погружен в себя и совершенно не настроен ожидать помощи от других. Тем более, от своего напарника. — Да все, все, тихо ты. Не галди, голова раскалывается, — Игорь хватает протянутую ему пачку таблеток, выдавливает две и запивает кипятком прям из чайника. Его клонит в сон, и раз уж он просиживает жопу дома, то почему бы и не пойти подремать часок-другой. Дима опять остался один. Он неловко сидит в зале, мнется на одном месте, порываясь зайти в спальню и проверить, как там Игорь себя чувствует. Все-таки, собравшись с духом, он аккуратно подступает к комнате, стараясь не задевать скрипучие дощечки на полу. Приоткрывает дверь, отталкивая ее от себя, видит мирно спящего Грома, уткнувшегося лицом в подушку и лежащего на простынях прям в уличной одежде. Дима в который раз вздыхает и на носочках подбирается к кровати, намереваясь снять хотя бы кожаную куртку. Все это напоминает ему ситуацию из детства, когда они с сестрой нашли коробку с бездомными котятами и самостоятельно откармливали каждого из них молоком, разлитым по бутылочкам. Жаль, котят потом пришлось раздать. А вот Игорь Гром? Да кому он такой нужен... Сняв куртку, Дима оставляет ее на крючке вешалки, что стоит около подвесной груши. А сам опять возвращается в спальню, дабы укрыть Игоря одеялом и выключить трещащую лампу на прикроватной тумбочке. Сам выискивает где-то в углу стул с высокой спинкой и, удобно усаживаясь на нем, тоже решает вздремнуть. Просыпаясь посреди ночи, Игорь вздрагивает от темной фигуры, а потом приглядевшись, успокаивается. Даже совсем не обращает внимания на тепло, внезапно загоревшееся в области груди. — И чего это ты домой не пошел, — шепчет он Диме, не ожидая ответа. Чувствуя новый приток сил, он встает с кровати и шлепает к нему босиком, подняв на руки и располагая на более мягкой поверхности. Оказавшись в постели, Дубин неосознанно сжимается в комок от холода и привычно обнимает подушку. Игорь на такое действие лишь фыркает, собирается уйти в зал, но руки сами по себе укрывают Диму. Услуга за услугу? Возможно. Наутро Игорь заходит в спальню, держа стакан с малиновым чаем, ложка в котором звонко бьется о прозрачные стенки. Дима еще спит и это, честно сказать, немного настораживает. Гром подходит к нему вплотную, чтобы кое-что проверить и помещает ладонь на лоб Димы. Он прямо-таки весь горит. Игорь матерится сквозь зубы, проклиная самого себя.