Возвращаться

"именем твоим – печать на сердце моём; именем твоим – божье знамение над головой. имя твоё везде, в моей голове, в моей памяти – его не выбить ни молниями, ни громом, ни силой богов золотого дворца. имя твоё душит и помогает дышать, знать его больно, а помнить – еще больней. имя твоё, где же было оно всё то время бесконечной боли, а главное, где был ты?" [1] 2023 год. За полгода до. Стив провел ладонью по груди, где должна быть звезда, поправил костюм и посмотрел на друзей. Сэм стоял рядом с Беннером, скрестив руки на груди, и высматривал что-то в экране компьютера. Кажется, он пытался понять, как работает перемещение во времени. Всё это – андроиды, пришельцы и волшебники – должно казаться полным бредом, однако это новая реальность. Неподалеку стоял Баки, хмурый и задумчивый, вновь прятавший руки в карманах черной куртки. Он понимал, что мир не будет прежним. За пять лет многое изменилось, и почти всех это подкосило и выбило из колеи. И Роджерс, кажется, не стал исключением. Он держался особняком с похорон, никого не подпускал близко, и в тот момент Баки понял – он не вернется. А если и да, то это будет уже не Стив Роджерс. Это будет другой человек, пропитанный скорбью и равнодушием. Они не виделись около семидесяти лет, и это не стало пропастью. Но щелчок Таноса и пять лет в небытие разделил их еще сильнее. Наверное, Стив устал из года в год терять тех, кто был ему дорог, кого любил он и кто любил в ответ. Закрыться в панцире было куда более легким и привлекательным вариантом. Тело Баки вновь заныло от того, как сильно он бы хотел быть рядом, зарыться рукой в светлые волосы и идти вместе до самого конца. Но у судьбы на всех свои планы. Они оба оттягивали момент прощания, потому что знали, что это больно. Они проходили через это и возвращаться в эту петлю было подобно самоубийству. Но точку надо было поставить. Стив сделал первый шаг и негромко обратился к Баки: – Не наделай глупостей, пока не вернусь. – Как я могу? – усмехается Барнс, но улыбка выходит горькой, почти болезненной. – Ты все заберешь с собой. – Голос в конце дрожит, и последние слова он произносит почти шепотом. Объятия выходят короткими и сухими. Баки почти не смотрит ему в глаза, не задерживает руки на спине, лишь быстро отстраняется. И вновь срывающимся голосом произносит: – Я буду скучать по тебе, приятель. – Всё будет хорошо, Бак. Беннер обещал, что спустя пять секунд Стив вновь окажется на платформе. Нажал на кнопку, отсчитал время, но он не появился. Баки усмехнулся, потому что знал всё с самого начала. Однако шум и тихие ругательства где-то позади привлекли внимание. – Я думаю, тебе стоит доработать эту машину, Брюс, – отряхиваясь, Стив вышел откуда-то со стороны леса. – Приземление было не самым удачным. Он вернулся без молота Тора и чемодана, а вместо костюма на нем была повседневная одежда – старомодная кожаная куртка, клетчатая рубашка и джинсы. В руках Роджерс держал чехол, форма которого напоминала щит. Стив кивнул Уилсону, предлагая отойти в сторону, а сердце Баки тем временем сделало кульбит. Он никогда не хотел быть Капитаном Америка(да и кто бы ему позволил после всех его дел). Но одна лишь мысль о том, что Стив передаст щит Сэму, а они вдвоем заживут долго и счастливо, зажгла огонек надежды в душе Барнса. Впервые за девяносто лет бесконечной тьмы и битв в нем появилось что-то светлое. Сэм стоял и растерянно смотрел на щит, а Стив подошел к Баки. Положил руку на плечо, немного сжал и улыбнулся. – Всё будет хорошо, Бак, – вновь повторил он. И ушел. 2023 год. Спустя полгода. Баки снова просыпается от кошмара. Очередное задание ГИДРЫ в Европе в девяностые, стрельба, крики и мольбы о пощаде. Знал ли он тогда, что это такое? Нет. Грудь Барнса тяжело поднимается, а холодные жетоны соприкасаются с мокрой горячей грудью. По телевизору идет футбол, и Баки делает звук громче – комментарии диктора помогают ему уснуть. Лишь бы не в тишине, лишь бы не столкнуться со своими мыслями. Его психотерапевт, не самая приятная женщина, советует развивать навыки коммуникации. Например, отвечать на сообщения Сэма или ходить на свидания. Он пытался: скачал приложение для знакомств, виделся с девушками, приносил им цветы(чем крайне удивлял их, почему букеты на первом свидании – это старомодно, черт возьми?). Но прежнего огня не было. Вся мотивация, желание, запал – всё оно исчезло. Растворилось в пыль, как и сам Баки после щелчка. И всё, что ему оставалось – просто жить дальше, пытаясь искупить свою вину перед теми, кому навредил, будучи не в себе. Ходить на ланч с мужчиной, сына которого застрелил. Смещать с постов коррумпированных губернаторов, кому помог прийти к власти. Ходить к психотерапевту, чтобы тебя вновь не заклеймили врагом народа. А еще он завел котов. Нашел их в подворотне(какая ирония), когда возвращался домой. Город атаковали дожди, и он хотел скорее прийти в квартиру, но тихое мяуканье откуда-то из-за баков привлекло его внимание. Двое котят – белый и палевый – лежали в картонной коробке, прижавшись друг к другу. И если Баки не может повернуть время вспять и спасти тех, кто пострадал от его руки, он может спасти новые жизни. Подхватив коробку, он пошел домой. Это были мальчик и девочка, максимум четыре месяца от роду. Беленькая была крупнее и активнее, сразу освоилась и привыкла к Барнсу: нападала из-за угла и играла с металлической рукой. Мальчик был гораздо слабее, часто пищал и никак не мог набрать вес. Но несмотря ни на что, пытался не уступать сестричке и охотился на ее хвост. Вернувшись из магазина, Баки подумал об именах – не мог же он называть их кот один и кот два? – Ты будешь Альпин, – сказал он котенку, почесав за ушком. Та мяукнула, будто соглашаясь. – А ты, – Барнс посмотрел на палевого кота, который в третий раз пытался взобраться на диван. Этот малыш своим упрямством напоминал Баки того, кого он старался не вспоминать. – будешь Роджером. Его серые будни становятся гораздо ярче и интереснее после “Good Morning, America”, где был представлен новый герой и новый кэп – Джон Уокер. Он находит Сэма, ссорится с ним, находит новую угрозу в виде «Разрушителей флагов» и сыворотки суперсолдат, а с появлением «кэпа» он жалеет, что следует правилу номер два – никому не вредить. И всё это заканчивается в кабинете Кристины Рейнор, его врача, которая конечно же оказалась в нужное время в нужном месте. Ничего хорошего из этого не вышло. – Баки, почему Сэм раздражает тебя? Барнс медленно поднимает голову и смотрит на Сэма. Психотерапевт пыталась применить на них методы, которые она использует с парочками, именно поэтому они сидят так близко и соприкасаются коленями. Баки медленно считает до десяти, чтобы сложить слова в предложения, а не начать биться в истерике. – Зачем ты отдал этот щит? – Почему ты так цепляешься за то, что не имеет к тебе абсолютно никакого отношения? – Стив верил в тебя, он доверял тебе. Он отдал тебе этот щит по какой-то причине. Этот щит… Это все, за что он боролся, это его наследие. Он отдал тебе этот щит, а ты выбросил его, будто он ничего не значит. – Заткнись! – Может, он в тебе ошибался. И если он ошибался в тебе, значит он ошибался и во мне! – голос в конце предательски дрогнул. Баки полез во внутренний карман куртки. – Узнаешь? – он кинул на стол блокнот. Сэм взял в руки блокнот, покрутил в руках и кивнул. Это был блокнот Стива. Уилсон увидел его в тот день, когда впервые встретил Роджерса на пробежке в парке. Кажется, Стив записывал туда всё, чтобы лучше понять современный мир. Видимо, блокнот перекочевал от одного столетнего мужчины к другому. – Это блокнот Стива, – кивнул Сэм. – А теперь перелистни в конец. Видишь эти имена? Это список тех, перед кем я должен искупить свою вину. Кто должен простить меня и кого я должен отпустить. Выглядит внушительным, да? – Уилсон начал листать, вглядываясь в страницы. – А теперь открой последнюю страницу и посмотри, чьё имя там написано последним. Стив Роджерс было выведено неаккуратно и будто рука писавшего дрожала. Сэм медленно поднял взгляд. Барнс сжимал подлокотник кресла с такой силой, что тот уже начинал трещать. Психотерапевт сидела тихо, давая им разобраться самостоятельно. – Ты любил его? Баки горько усмехнулся. Вопрос был риторическим, ведь все сидевшие в комнате знали на него ответ. Барнс будто бы поставил блок в своем мозгу на всё, что касалось его лучшего друга. Он старался выбросить из головы Стива Роджерса, его образ, каждую деталь, которая связывала их. Получалось так себе. Часть Баки понимала: он должен жить как обычный человек и сталкиваться с этим миром, надеясь лишь на себя. Но другая – выла каждый раз, осознавая, что он один. – Прости, можешь не… – Да, Сэм. Я любил его. Разговор зашел в тупик, и доктор Рейнор решила свернуть сессию. Баки и Сэм вышли из кабинета молча, последний время от времени кидал грустные взгляды в сторону Барнса. Они разошлись, так и не сказав друг другу ни слова и не решив, что делать с новым Капитаном Америка. В эту ночь Баки впервые не снились кошмары. Он долго вертелся на кровати, прокручивая все мысли в голове – прошлое и настоящее. Вновь восстанавливал отдельные события, собирая их будто бы паззлы. И когда картинка более менее начинала вырисовываться, не хватало лишь одной части в самом центре. Баки вспомнил Бруклин и теплую осень тридцатых годов. Стив вновь заболел, и Барнс всеми силами пытался помочь другу: приносил мед и чай, укутывал Роджерса в одеяло, когда его знобило или прикладывал влажную ткань ко лбу, чтобы сбить жар. Иногда читал вслух. – Чем меньше проявлять любопытства в пути, тем меньше вероятности попасть в беду[2], – Баки перевел взгляд с книги на Стива. Тот лежал, прикрыв глаза, но беспокойное дыхание выдавало, что он не спит. – Тебе бы прислушаться к этим словам, Стиви. – Чья бы корова мычала, Барнс, – Роджерс повернулся в сторону Баки. – Можешь идти домой, мне лучше. Спасибо. – Ну уж нет, – Баки отложил «Хоббита» в сторону. – Мне весело с тобой, хоть ты и болеешь своей пневомнией. – Пневмонией, Баки. – Какая разница, – он махнул рукой. Поставил локти на колени, уперся ладонями в щеки и хитро спросил. – Давай поиграем? – Мы уже не маленькие, ты издеваешься надо мной? Пожалел бы больного человека! – Да брось, Стиви, давай, – в глазах Барнса мелькнул хитрый огонек. – У тебя был первый поцелуй, правда или неправда? – Правда, – недовольно промычал Стив, желая спрятаться под одеялом от вопрошающего взгляда. – Это было ужасно, не о чем рассказывать, – Баки притворно вздохнул. – Ты снова взял отгул на работе из-за меня, правда или неправда? – Какой же ты зануда. Неправда, сегодня мой заслуженный выходной и дело вовсе не в тебе, сопляк. – Неужели? – Стив вопросительно выгнул бровь. – И все равно ты здесь. – Да, я здесь. – голос Баки стал немного тише и серьезнее. – Ты мой друг, Стив, до самого конца. Правда или неправда? На бледноватом и измученном болезнью лице Роджерса появляется улыбка. Искренняя, ласковая, настоящая. Он отвечает так же тихо: – Правда. 2023 год. Неделю спустя. Телефон Баки отчаянно завибрировал. Несколько раз подряд. Уведомления не переставали сыпаться, разрывая и мобильный, и голову Барнса на кусочки. Еще немного, и телефон свалился бы с прикроватной тумбочки на пол. Баки нехотя оторвался от книги в его руках и перевел взгляд вбок. Дьявольское создание с эмблемой откушенного яблока на корпусе успокоилось и перестало создавать угрозу. Баки разблокировал телефон и поморщился от слишком яркого экрана. В мессенджере высветилось несколько сообщений от Сэма Уилсона. Глупая птица, 18:07 Ты обязан это посмотреть, чувак Оно вышло пару часов назад и уже разорвало все тренды Тебе понравится Ты ведь знаешь, как пользоваться Ютубом? Очень надеюсь, что да, а если нет – держи инструкцию Ниже он скинул ссылку на “WikiHow” со статьей «Руководство по Ютубу для чайников». Пусть Баки и был чайником в мире современных технологий, Уилсон все равно оставался назойливой птичкой-соколом, разве что клюва не хватало. Спустя несколько минут всплыло еще одно сообщение: Глупая птица, 18:12 А если без шуток, правда посмотри Барнс вздохнул и перешел по ссылке. Он не знал, что его ждало: новый сериал про Шерлока Холмса, расследование очередного оппозиционера про дворец, видео с енотами? Баки рассчитывал на всё, но точно не на интервью Стива Роджерса с хронометражем в час сорок. Видео было опубликовано сегодня в три часа дня и уже занимало первое место в трендах и набрало приличное число лайков и комментариев(люди теперь так выражают свое мнение, верно?) На превью видео красовался улыбающийся Коннор Уайт, интервьюер этого канала с бело-зеленой иконкой, и Стив, задумчивый и немного грустный. В груди начало сдавливать, а сердце стучало с бешеной скоростью. И его снова телепортировало в тот день, когда Роджерс стоял на платформе, ожидая своего путешествия. День, в который раз поделивший всё на «до» и «после». По правде говоря, Баки не думал, что увидит его вновь. Стив исчез со всех радаров, никому ничего не говоря. Но вот он вернулся. Появился на экране спустя пять секунд, ни капли не изменился – всё также держал осанку и лицо, стараясь не выдавать тревогу. Провел ладонями по серым брюкам, затем пригладил волосы и посмотрел в камеру. Пиздец, констатировал про себя Баки. Никогда желание сбежать в криокамеру не было таким огромным. Студия была светлой и приятной. Сзади виднелось несколько экранов с логотипом канала и панорамное окно с видом на Вашингтон. Как Стив там оказался? Давно он там? Зачем? Роджерс сидел на кресле, обтянутом кожей. Через камеру чувствовалось, как он напряжен. Дергающаяся нога, бегающий взгляд и едва заметный румянец на щеках – всё в нем выдавало стресс. Ни капли не поменялся, поразительно, Баки как завороженный смотрел на него. Интервьюер, мужчина лет тридцати, сидел напротив в точно таком же кресле и держал в руках планшет. – Добрый день, дорогие друзья, меня зовут Коннор Уайт и сегодня у нас в гостях человек, которого вы вряд ли ожидали увидеть. Он известен своей силой духа, патриотизмом и добрыми глазами. Встречайте – Стив Роджерс, он же бывший Капитан Америка! Раздался визг и хлопки за камерой. – Прежде чем я начну терзать нашего гостя вопросами, не забудьте подписаться на наш канал, поставить лайк и нажать на «колокольчик», чтобы не пропускать всё самое интересное. А мы начинаем! Итак, Стив, здравствуй. Как ты? – Привет, Коннор, – Роджерс улыбнулся. – Я отлично, хотел еще раз поблагодарить за приглашение. Одна фраза, и Баки посыпался. Он так давно не видел Стива, не слышал его голос и на миг показалось, что все чувства Барнса обострились, а его самого подбросило, закружило в воздухе и оставило парить где-то на высоте. Просто так он не вывезет. Ему нужно выпить. Хотя из-за чертовой сыворотки даже алкоголь на него не действует. – Давай начнем с твоей отставки. Расскажи, как ты пришел к этому и почему? – Я не могу сказать, что это далось мне легко. Последние несколько лет были крайне сложными для меня, моих друзей, моей страны, да и мира в целом. Каждый из нас лишился чего-то, что подкосило его. И, оставшись наедине с самим собой, я понял, что это будет единственное верное решение. – Ты сказал о потере, это относится как-то к Тони Старку? Я понимаю, прошло какое-то время, но его героический поступок стал потрясением и спасением для всех нас. – Конечно, это относится к нему. Он пожертвовал собой, своим счастливым будущим с семьей ради благородной цели. Тони уже делал так, и каждый раз ему многое сходило с рук, но увы, не в этот. – Я хотел бы выразить свои искренние соболезнования. – Стив едва заметно улыбнулся и кивнул. – Но нам всем надо двигаться дальше, и я, как и многие другие, хотели бы знать, что будет с Капитаном Америка дальше? – Я слышал о том, что правительство передало щит Джону Уокеру, – интервьюер сразу переменился в лице. – Доволен ли я этим? Нет. Щит должен был получить Сэм Уилсон, мой давний друг и товарищ. – Он ведь один из Мстителей? – Стив кивнул. – То есть, главным символом страны мог стать афроамериканец? Черт возьми, это было бы огромным шагом для нашего общества! Если ты следишь за новостями, то понимаешь, о чем я. – Думаю да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Протесты очень сильно потрясли Америку[3]. Я все еще считаю, что людям должно быть всё равно, какой ты национальности, веры или какого цвета у тебя кожа. Важно лишь то, что у тебя здесь, – он дотронулся до груди. – Важно лишь то, какой ты человек. – Будешь ли ты решать этот вопрос с правительством? А может, сам вернешься к должности? – Посмотрим, – Стив хоть и улыбнулся, но всем своим видом дал понять, что не хочет отвечать на этот вопрос. Видео внезапно прервалось и в кадре появился лишь Коннор, держа в руках коробку с новыми наушниками. И сразу начал рассказывать обо всех их достоинствах: как удобно заниматься спортом, гулять, отдыхать и множество других вещей. Идиотская реклама. Свернув видео, Баки открыл комментарии, желая найти тайм-коды, чтобы продолжить просмотр. Он нашел нужную минуту, однако его внимание привлек комментарий, который набрал почти восемь тысяч лайков. Katie1802 Странное послевкусие после этого интервью. Захотел ушел, захотел пришел. Сегодня я Капитан Америка, а завтра нет. Крайне импонируют его мысли о многих вещах, но я бы хотела узнать мотив всех его действий. Интересный чел #WeNeedYouBackCap upd: ого, сколько лайков, подпишитесь на мой канал! Усмехнувшись, Баки нажал на палец вверх. Он тоже хотел бы знать мотивы. Где-то рядом пискнула Альпин, и Барнс взял кошку на коленки. Делать ничего не оставалось, как смотреть дальше. – Тебя часто называют человеком вне времени. Насколько сильно изменился этот мир? – Я родился, когда всю планету сотрясала Первая Мировая война, а в России к власти пришли большевики. Я помню великую депрессию и помню, как в газетах начали печатать о том, что Германия напала на Польшу. – Прости за этот вопрос, – Коннор напрягся и стал говорить немного тише. – Я пойму, если ты не захочешь на это отвечать. Но война. Что было самым страшным тогда, в сороковые? – Видеть, как погибают те, кого ты любишь. Баки не знал, что помогло ему не выкинуть ноутбук из окна. В голове промелькнула одна лишь мысль – Стив говорит про него или нет? Стив видел, как Баки тогда сорвался, как падал в пропасть, помнил его крик. На войне полегло много товарищей, но любовь? Барнс тяжело вздохнул и посмотрел на стоп-кадр. Дай Бог ему сил досмотреть это до конца. – А что же тогда любовь для тебя? И связано ли это с Маргарет Картер? – Коннор, мы же говорили об этом, – журит его Стив, и интервьюер смеется. – Давай, вонзи мне нож в спину! Мы заканчиваем это интервью, всё! – сразу же слышится смех в студии. Тоже мне, шутник нашелся, думает Баки. – Давай же, расскажи. Мы все хотим знать подробности личной жизни Капитана Америка. Бывшего. Никак не привыкну, прости. – Пегги была невероятной, – Стив кивнул. – Думаю, она гордилась бы тем, как изменилось общество и что женщины имеют практически такие же права, как и мужчины. Её определенно можно назвать примером для подражания. – И? Видео вновь прерывается на рекламу, но уже от самого YouTube: очередная реклама банка с самыми выгодными условиями и низкими процентами. А еще у них есть кэшбэк на каждую покупку. – Мне не нужны ваши ебаные инвестиции, там Роджерс рассказывает о своей недо-бывшей! – Баки психует, кричит на ноутбук, а металлические пластины на руке перекаблировались. В живую руку мокрым носом тычется другой кот – услышал часть своего имени. Но вот реклама заканчивается и все внимание Баки вновь сосредоточено на интервью. Ему точно противопоказано смотреть такой формат, потому что техника моментально становится под угрозой. – И всё, – Стив разводит руками. – Мы были хорошими друзьями и отличной командой. Наши пути разошлись, но я знаю, что она была счастлива в браке, и я искренне рад за нее. – Ты такой скучный, Стив, – притворно вздыхает Коннор, а Роджерс лишь разводит руками. – Но ты так и не ответил на вопрос. – Я все еще старомоден и все еще верю, что можно найти своего человека. Того, ради кого ты будешь готов на подвиги, кто заставит тебя чувствовать особенным. Кто будет рядом в самые тяжелые времена и кто пожертвует всем ради тебя. – Говоришь так, будто имеешь в виду кого-то конкретного. – Интервьюер вновь пытается вывести Стива на чистую воду, но и эта попытка оказывается провальной. – Ты спросил – я ответил. – Продолжу вопрос про изменения – как изменилась твоя рутина? Поменялся ли твой распорядок дня, привычки? – Интернет – отличная вещь, правда. Иногда я могу чего-то не догонять, но люди всегда относятся с пониманием и советуют что-то, что помогло бы понять новый мир. И я не думаю, что мой образ жизни сильно изменился, – Стив немного задумался, пытаясь вспомнить что-то еще. – А еще там много… мемов? Я так сказал это слово? – ведущий кивнул. – Да, люблю смешные картинки с моим лицом. Разбить бы тебе это лицо, злится Баки. – Раз уж мы заговорили про интернет. Блиц-опрос: три лучших фильма или сериала, который ты посмотрел в наше время? – О Господи, – вздохнул Стив и зажмурился. – Три фильма… «Назад в будущее», вторая часть особенно хороша. «Игра престолов», – послышалось одобрительное улюлюканье. – И что же еще… Пусть будет «Шрэк». – Отличный выбор, – ответ явно понравился Коннору. – Окей, и наш следующий вопрос про щелчок. Ты был тем, кто остался на эти пять лет в этом отвратительным подвешенном состоянии, в этой неизвестности. Что последнее ты услышал, перед тем как люди начали превращаться пыль? – Своё имя. – Так просто? – Хорошо, я уточню, – Стив явно был раздражен. – Мое имя, произнесенное дорогим мне человеком. Баки агрессивно нажимает на пробел, ставя видео на паузу, и убирает ноутбук в сторону. Запускает руки в волосы, откидывается на спинку дивана и тяжело дышит, медленно считая до десяти, чтобы успокоиться. Его разрывало на части: с одной стороны, Стив на многомиллионную публику сказал, что Баки – самое дорогое, что у него было, пусть и не называя его имени. С другой, зачем и почему он это сделал? И имел ли право? Всё это казалось нереальным: Баки будто бы спал и это интервью – самый странный сон, который когда-либо у него был, потому что всё происходящее мало смахивало на правду. Стив не ушел к Картер и позволил ей жить своей жизнью, несмотря на искры в сороковые. Он вернулся и пропал. Это терзало Барнса изо дня в день, он не мог не спрашивать сам себя «Зачем и почему?». Но факт оставался фактом – вот он Стив, бодрый и свежий, насколько это возможно, когда тебе за сотню. Интересно, чем еще Баки порадуют сегодня. Ему оставалось досмотреть еще минут двадцать. И либо вопросы стали скучнее, либо Барнс был вымотан эмоционально и устал реагировать на каждую завуалированную фразу. – И какие у тебя планы на будущее? – интервьюер немного наклонил голову. – Просто жить. Последние месяцы были довольно тяжелыми и единственное, чего хотелось бы сейчас – это покой и одиночество. Становится легче, ты начинаешь выползать из этого состояния и пытаться ответить на вопрос «А что будет дальше?» – А ты философ, однако. – Помотала бы тебя жизнь, как меня, тоже заговорил иначе, – Стив рассмеялся. – У меня нет четкого плана. – Несмотря на твою публичность и супергеройскую работу, ты кажешься довольно закрытым человеком. Когда-нибудь гуглил себя? – Спрашиваешь, Коннор, – Роджерс заметно повеселел. – Все мы себя гуглим и узнаем интересные факты, и мне правда интересно, откуда люди их берут. – Давай сделаем небольшой подарок таким людям. Скажи, какой главный секрет Стива Роджерса, он же Капитан Америка? В студии все заметно притихли, а Коннор напрягся, уже предвкушая, что это интервью станет сенсацией, а заголовки журналов будут пестрить вырванными из контекста фразами. Но судя по безмятежному выражению лица Стива, сенсации не будет. – У меня нет секретов. Я открытая книга. Послышался грустный вздох, а интервьюер всеми силами старался не показать разочарование. Не удалось ему расколоть Капитана, тот оказался крепким орешком. На секунду Баки даже загордился Стивом, но быстро себя одернул. – И последний вопрос: оказавшись перед президентом, что ты ему скажешь? – Пошел к черту. [4] – И на этой чудесной ноте мы заканчиваем. Стивен, спасибо, что уделил нам время. Не забывайте подписываться на канал… Дальше Баки уже не слушал. Коннор продолжал говорить, затем его мелодичный голос сменился на приятную музыку, а потом всё стихло. Барнс прислушивался к этой тишине, пытаясь найти в ней ответы. Тишина не отвечала.

***

Барнс понимал – рано или поздно им придется увидеться. Вопрос был в том, когда именно Стив соизволит прийти. Его не было во время очередной стычки с «Разрушителями флагов», не было, когда он помог Земо сбежать из тюрьмы, не было в Мадрипуре. Баки ждал, или скорее надеялся, что тот появится в уютных апартаментах Шерон. Однако Роджерса не было, и чем дольше оттягивалась эта встреча, тем было беспокойнее. Новый «кэп», убивший человека на глазах простых жителей, потряс всю страну. Дикий истошный крик, страх, скорбь от потери и окровавленный щит. Сэм и Баки нашли Уокера в каком-то заброшенном здании: тот сидел на корточках, склонив голову. Сыворотка начинала разъедать его изнутри, и всё плохое превращалось в ужасное. Уокер начинал сходить с ума. Отобрать щит оказалось не так просто. Дипломатия и длинные речи Сэма не сработали, и приходилось вновь решать конфликт силой. Двое суперсолдат, один из которых находился на грани безумия, а другой – ограничивал себя, чтобы не слететь с катушек, и Сокол, который был просто человеком и чудом оказался жив. Щит летал из стороны в сторону, на нем появилась новая кровь. Баки ломал трубы, пытаясь хоть как-то обезвредить Уокера, Сэм атаковал с воздуха, но было мало. Барнс резко отлетел в сторону от очередного удара и неудачно приземлился на металлическую руку – ее закоротило. Уилсон оказался подмят под Уокером, который брызжа слюной, кричал: – Я Капитан Америка! – Я так не думаю. Явление Христа народу, подумал Баки, сплевывая кровь. Рука продолжала искрить, лицо и ребра болели, но весь недуг отошел на второй план, стоило услышать знакомый голос. На Стиве был будто бы обновленный костюм: цветовая гамма не изменилась, остались звезды и полоски, но выглядел он более современно. Роджерс подошел к обезумевшему Уокеру, который почти вырвал крылья Сэму. Джон явно был удивлен: тот, кого он считал кумиром, стоит перед ним, и по сути лишает звания. Он перекатился на пол, запуская руки в волосы. Стив помог подняться Сэму, взял щит, провел пальцами по крови, которая начинала засыхать. Всё это произошло из-за него, вся эта кровь и на его руках тоже. Уилсон и Роджерс вдвоем подошли к Баки, который продолжал неподвижно лежать на полу. Тело постепенно приходило в норму. Стив протянул руку, желая помочь. Барнс молча поднялся, кинув на него недоброжелательный взгляд и направился к выходу, больше всего на свете желая обернуться и коснуться Стива. – У него кстати теперь всегда такой взгляд. – Сэм! Уокеру предстояло разбираться с правительством США, Сэму – вернуться к размеренной жизни с сестрой, а Стиву оставалось закончить одно не начатое дело. Выяснить, где живет Баки, было несложным, а вот угадать, как он себя поведет – выставит за дверь или будет радушным хозяином – нет. На его лице нет удивления, когда Роджерс стоял на пороге квартиры. Он молча пускает его, закрывает дверь и идет на кухню, чтобы налить себе пиво. – Поговорим? – негромко говорит Стив. Баки медленно поворачивается к нему. Всё это время он старался не задерживать взгляд на Роджерсе, чтобы последние извилины мозга не сказали ему «до свидания, дружище, справляйся с этим сам». И вот теперь они стоят вдвоем на маленькой кухне Барнса, и мысленно Баки переносится на несколько лет назад, когда Стив нашел его в Бухаресте. – Хорошо, – просто соглашается Баки. – О чем? О том, что ты идиот, которого свет не видел? – Вообще-то это обидно, – возмущенно ответил Стив, скрестив руки на груди. Кажется, серьезный разговор откладывается. – Ты прыгал на гранату! – А ты выпрыгнул из самолета без парашюта! – Недалеко от тебя ушел, – Барнс удивленно посмотрел на собеседника. – Стоп, откуда ты знаешь? – У Сэма осталась запись с Редвинга. Не ушибся? Баки мысленно проклял Уилсона несколько раз и перевел взгляд на Роджерса. Их разделяло несколько метров, но воздух был наэлектризован, хоть режь ножницами. – Ты можешь не делать этого. – Делать что? – Приходить и делать вид, будто всё в порядке. – Я не… – Потому что всё не в порядке, Стив, – в груди начинала закипать ярость. – Баки, пожалуйста… – Нет, выслушай меня, – Барнс сжимает руки в кулаки и пристально смотрит в глаза Стива. – Ты – ебаный эгоист. Ты ушёл, оставив всех один на один со своим горем. Клинта, чья подруга погибла у него на глазах. Пеппер, Морган и Питера, которые лишились любимого человека, отца и наставника. Тора, чей брат отдал свою жизнь, да, об этом я тоже знаю, я знаю о гребаной «большой тройке». Я не думал, что скажу это, но Сэм. Ему пришлось нелегко также, как и нам, может даже хуже. Он не знал, что делать со щитом, который ты, блять, просто отдал ему, и теперь твоё звание, твой титул носит какой-то кретин. Ты просто решил, что так будет лучше. Почему и для кого? Ты был нужен нам всем, ты нужен мне, Стив! Барнс говорил на выдохе, не делая пауз и не прерывая зрительный контакт. Ему необходимо было выговориться, выплеснуть всю ту боль, что скопилась в нем за все эти полгода. А Роджерс даже не думал перебивать, потому что знал, что Баки прав. И всегда был прав. – Если я скажу, что сделал это ради тебя, не поверишь? – Выключай свой синдром спасателя, – Роджерс вопросительно посмотрел на него. – Да, Стивен, я знаю, что это такое, потому что хожу к чертовому психотерапевту! – Раз уж ты высказался, позволь и мне, – Баки приглашающе кивнул. – Да, я ебаный эгоист. Я испугался. Я не знал, что мне делать дальше. Моя жизнь разрушилась по щелчку, – Барнс уже было открыл рот, чтобы как-то оспорить его слова. – Не перебивай. Я знаю, что ты хочешь сказать, но позволь закончить. – Давай. – Спасибо, – Стив кивнул. – Я был обузой для тебя в том веке, стал бы такой снова. Я пытался понять себя, понять, как жить дальше. Я не мог вернуться в твою жизнь, зная, что моя разрушена. – Думаешь, моя была похожа на что-то цельное и красивое? – Одна квартира не выдержала бы двух травмированных людей. Мы бы сами друг друга не выдержали. Когда ты просыпаешься уже с забитой головой. И мы не спасли бы друг друга, а лишь продолжили топить в своем горе и скорби. Мы оба потеряли себя и нужно было время, чтобы всё начало вставать на свои места. А там уже можно начинать что-то строить заново и как раньше. – Ничего уже не будет как раньше. Мир другой, мы другие. Нельзя по взмаху волшебной палочки вернуть всё на круги своя. – Ну технически можно, у Доктор Стрэнджа есть камень, который…, – начал рассуждать Стив, но прервал свою мысль, увидев взгляд Баки. – Думаешь, пора двигаться дальше, и каждый пойдет своей дорогой? – Нам больше не по двадцать лет, справимся. – И то верно. Стив посмотрел на котов, которые сидели на столе и внимательно изучали нового человека, и почесал каждого за ухом. Те довольно заурчали. Баки нервно заерзал на стуле, сминая в руках черную футболку. Никто из них не пытался нарушить молчание и завязать новый разговор. Роджерс как обычно начал кусать губы, сдирая кожицу. Барнс незаметно усмехнулся: некоторые привычки остаются с нами даже спустя столетие. – Я задам последний вопрос? – Стив уже подходил к двери, когда спросил. – Валяй. – Ты меня любишь. Правда или неправда? – Нам же не по двадцать, Стив, – Баки вновь усмехается. Роджерс кивает и улыбается. – Прощай, Бак. И прости за всё. И лишь когда он нажал на дверную ручку, позади скрипнул стул. А следом услышал шепот: – Правда.