My sugar boy

      — Сокджин, — мило проворковал Намджун, пытаясь привлечь внимание.       -…       — Джини-оппа, — добавив голосу писклявость, присущую девушкам-омегам, Намджун состроил эгьё, но и это не помогло.       В последние пару недель Сокджин ходил мрачнее тучи. Альфа догадывается, что причина в беременности Юнги, он и сам был в шоке, узнав об этом, но в отличии от беты ему было проще принять это.       Их отношения снова замерли на одном месте, как бы он не пытался обратить на себя внимание Сокджина, тот просто его игнорировал. Всë внимание мужчины было направлено на самочувствие Юнги. Он носится с ним как курица-наседка, постоянно опекая.       За эти две недели они в больнице почти прописались, даже Юнги уже тошнит не от токсикоза, а от чужой гиперопеки. Как бы омега не пытался заверить Сокджина, что с ним уже всё нормально, тот всё равно ходил за ним как верный пёс, который в случае чего набросится на любого.       Тяжело вздохнув, Намджун решил перейти к тяжелой артиллерии. Приподняв чужой подбородок, альфа прикусил нижнюю губу Джина. Глаза беты округлились от неожиданности. Не успел Сокджин сказать и слова как его втянули в грубый поцелуй. От чужих укусов на губах появились ранки. Увидев кровь на таких манящих губах, Намджун утробно зарычал и слизал алые капли.       — Ну и что это сейчас было? Тебе жить надоело? — спросил Джин, скрестив руки на груди. Бете интересно послушать какое оправдание альфа придумает на этот раз. Намджун уже не впервые таким способом пытается привлечь к себе внимание. Иногда Сокджин специально его провоцирует, потому что это кажется немного забавным. Правда альфе об этом знать не обязательно, а то ещё возгордится.       — Ага, от твоей руки готов умереть хоть сейчас, — довольно произнёс Намджун, готовясь получить кулаком в лицо, но даже спустя минуту ничего не произошло. Сокджин устало вздохнул, прикрыв глаза рукой. Вот и что ему делать с этим мазохистом?!       — Успокойся, никто тебя убивать не собирается, по крайней мере, сегодня, — эти слова придали альфе немного уверенности, если он не получил после своей выходки, значит у них всё не так уж и плохо. Раньше, стоило ему даже просто посмотреть в сторону беты, как тот готов был вырвать ему кадык, но сейчас…       — Неужели моя куколка, наконец-то, растаяла?! — Намджун знает, что это прозвище Сокджину не нравится, но ему хочется проверить границы дозволенного.       Как он и думал, стоило ему сказать запретное слово, как его шею сильно сжала рука беты. Не успел Намджун моргнуть, как он уже был прижат к стене. Злобный взгляд Джина вызвал у альфы табун мурашек и лёгкий трепет.       Сокджин не сразу заметил странное поведение альфы, но стоило ему немного успокоиться, как его взгляд зацепился на покрасневшем лице блондина.       — Что с тобой? — удивлëнно спросил Джин, всё также сжимая чужую шею.       — Если ты надавишь сильнее, то у меня встанет, — Сокджин ожидал услышать что угодно, но не это!       — Чёртов мазохист! — бета отстранился от Намджуна как от прокаженного, чем очень рассмешил альфу. Намджун немного потëр свою шею, чтобы избавиться от ощущения удушья.       — Ты чего так остро реагируешь? Как будто ты об этом не знал? Знаешь, чтобы тебя любить, быть мазохистом это обязательное условие, иначе психика не выдержит, — вроде бы в шутку сказал альфа, но Сокджин понял, что Намджун серьёзен, хоть и пытается это скрыть.       Он и сам понимает, что доставляет только одни проблемы. У него очень много тараканов в голове, справится с которыми он не в силах. Но он старается измениться, медленно, но всё же.       Сокджин не может просто взять и отказаться от своей семьи ради мимолетного увлечения. Сегодня Намджун говорит, что любит его, а завтра захочет убить. У него нет никаких гарантий, что они будут счастливы. Но самый главный сдерживающий фактор — отец.       Всю свою жизнь он старался добиться его признания. Что бы он ни сделал этого всегда было мало. Джин не может оставить всё как есть, поэтому из кожи вон лезет, чтобы отец считал его нужным. Пока он приносит пользу, в нём нуждаются. Сокджин чувствовал на своих запястьях цепи, они были настолько тяжёлыми, что было сложно даже пошевелить руками, у него нет сил их разорвать.       Намджун внимательно наблюдал за Сокджином. Он заметил, что настроение беты резко испортилось, что не могло не беспокоить. Он уже сто раз пожалел, что просто открыл рот.       — Прости, я немного увлекся. Забудь, что я сейчас сказал. Ты не должен так сильно копаться в себе, я полюбил тебя и ни о чем не жалею. Я знаю, что у тебя есть проблемы в семье и не виню. Любой на твоём месте уже давно сломался, но не ты. Один раз я уже видел тебя на зачистке и это было пугающе. Не в плане, что ты мне стал меньше нравится, а в том, что я боялся тебя потерять. Тебе уже двадцать девять и я боюсь представить через сколько подобных мест тебе пришлось пройти. На сколько же тебя ненавидит твой отец, чтобы отправлять на верную смерть снова и снова!       — Заткнись! Он не ненавидит меня! Ты не знаешь нашу семью, поэтому не имеешь право нас судить. Да, мой отец не святой, но его воспитывали также. Тоже самое было и с дедом. Наша семья всегда были военными, поэтому нас готовили к этому с детства. Если мы не можем защитить себя, то как мы должны защищать остальных?! — Намджун в шоке уставился на бету, округлив глаза. Кажется, он затронул больную мозоль.       Он знал, что Джин сделает всё ради отца и это пугает. Пусть бета и пытается доказать, что его любят, но поступки его отца говорят об обратном.       Любой, кто немного знает эту семью будут такого же мнения. Как бы Джин не пытался убедить его, что он ничего не знает, но это не так. Он даже знаком с его дедом, поэтому знает, что их семья очень жёсткая, но Ким Судже явно перебарщивает.       Несколько дней назад Намджун снова посетил дом деда Джина и тот рассказал ему много всего интересного. Но больше всего его заинтересовала одна деталь, в их семье всегда рождались альфы.       Ким Судже был уверен, что и его сын будет альфой, но когда тот родился бетой, то его лицо брезгливо скривилось. Дедушка Джина сразу заподозрил, что здесь что-то не чисто, но он не имел право вмешиваться слишком сильно, также всё усложнило его вечное отсутствие из-за службы.       Когда он приехал домой, то его внуку было чуть больше пяти, но уже тогда тот не был похож на ребенка. Его пустые, безжизненные глаза пугали, но больше всего его волновало полное безразличие Судже к своему сыну, он относился к нему как грязному псу, которого приютил. Когда он спросил причину такого ужасного отношения, тот ответил только одно слово - «бета».       Намджун уже знает даже об этом, поэтому он никогда не сможет простить отца Джина. Как бы бета не выгораживал Судже, но поступки этого человека невозможно оправдать. Этот альфа просто ненавидел своего сына за его пол, он ломал ребенка и создавал из него машину для убийств, одни только безжалостные приказы идти в самое пекло уже непростительно. Если бы Джин был менее ловкий и умелый, он бы не дожил бы и до пятнадцати. Одна только мысль об этом вызывает у альфы ярость.       Если бы у него была власть, он бы посадил этого человека на пожизненное, но есть много «но». Судже находится на самой верхушке военного дела, такой обычный человек как он никогда не сможет даже приблизится к нему, не то что сделать что-то, но и оставить всё как есть он не может. Рано или поздно он сможет добиться справедливости и тогда Джин освободится от этой ноши.       — Джини, успокойся, я всё знаю, — тихо произнёс Намджун, взяв холодную, чуть подрагивающую от эмоций руку беты. Сокджин попытался её сразу же отдëрнуть, но хватка на его руке усилилась.       — Знаешь?! Откуда ты можешь об этом знать?! Хватит врать! — тяжело вздохнув, Намджун аккуратно приобнял мужчину за талию и, притянув к себе, уткнулся носом ему в плечо. Вдохнув такой родной запах геля для душа и тела, он почувствовал слабость во всем теле.       — Когда тебя забрали домой я искал тебя. Тогда же я познакомился с твоим дедушкой и тот мне всё рассказал, поэтому не говори о том, что я ничего не знаю, это не так. Даже на ту зачистку я попал с помощью твоего деда. Именно он отвёз меня туда. Прости, что выразился слишком резко о твоём отце, я понимаю как тебе важно его одобрение, но я просто боюсь за тебя. В погоне за чужим признанием ты можешь просто умереть, я не хочу для тебя такой участи. Ты достоин лучшего и я хочу тебе это всё дать. Пусть я пока обычный телохранитель, но ради тебя я готов заняться собой и чего-то добиться. Только скажи и я всё сделаю. У меня есть только одна просьба никогда не показывай такое разбитое выражение лица. Я хочу забрать всю твою боль себе, чтобы ты смог начать жить. Ты человек — личность, запомни, ты не чья-то собственность и не пёс, который живет ради своего хозяина. Прошу тебя, научись жить для себя. Не бойся, что тебя предадут или бросят, иногда это мешает жить. Ошибаться и набивать шишки не позорно, ты человек и это естественно, невозможно быть идеальным во всём. Когда ты это поймёшь, то жить станет намного проще, — под конец своей речи альфа перешёл на шепот. В его объятиях был невероятно сильный человек, который впервые смог заплакать. Этот миг Намджун постарается отпечатать на сетчатке своих глаз, чтобы запомнить на всю жизнь. Продолжение следует…