HAPPY END

Ее глаза серые, как кварц, заглядывали прямо в душу, у нее были нежные черты лица, которые явно достались ей от меня. Она лежала и улыбалась, я не разу не слышала ее плача, мне всегда казалось, что маленькие дети плачут, но она наша дочь. Может она совсем не такая как они, может дети боятся темноты или одиночества, когда она является ее частью. - Ну вот, мама пришла – прошептала я нежным голосом беря на руки маленькую дочь. - Шшш, ну и что же ты не спишь? А? – улыбаясь продолжила я. Маленькая девочка лежала в моих руках и улыбалась, озаряя улыбкой все вокруг. Маленький лучик солнышка в самой темной мгле, как говорила иногда Мария Ивановна, она станет нашим спасением и его смирением, отвечала всегда я ей. Качая девочку в руках, я села на край кровати, возле которой стояла тумбочка с лампой. На лице девочки забегали лучики домашнего солнца, и когда свет попадал на ее глаза, они горели ледяным огнем. - Скоро ты увидишь своего папу, я обещаю тебе это. – Сказала я уверенным тоном. Девочка широко улыбнулась, как будто понимала все, о чем говорит ее мама. Я тоже не удержалась от улыбки, смотря на свою маленькую дочь. Мы так и сидели на краю кровати, пока я вспоминала как все началось и что я сделала ради нее. Воспоминания проскальзывали как стрелы, и ударяли прямиком в грудь. Осколки стекла, которые так терзали душу, за то что я предала его, за то что чуть не убила. - Все это ради тебя, - прошептала я и поцеловала малышку в лобик – Ради тебя. Малышка закрыла свои серые глаза и заснула, тихим мирным сном младенца на руках матери, в самом безопасном месте на земле. Я воспользовалась своей силой чтобы укутать своего ребенка миром, девочка приняла помощь солнца и ее пухлые губки тронула еле заметная улыбка. Она часть меня так же как я часть нее, но в ней есть и он. Последнее порой до ужаса пугало меня, порой я просыпалась от кошмаров и видела его тени возле ее кроватки. Тяжело дыша, мне каждый раз приходилось напоминать себе, что это не он, это она. И эти тени никогда не смогут навредить ей или мне, они были ее личной охраной, к которой мне нужно было привыкнуть.

***

Прошло почти три месяца, а воспоминания о родах все еще отчетливо всплывали в памяти. На улице бушевала метель, лучи солнца так и не пробьются через всю эту непогоду. Первое время, в минуты особенно сильных схваток, я держала за руку Марию Ивановну, и сжимала ее с такой силой, что хрустели суставы, я хотела чтобы Александр был рядом со мной, чтобы он видел как родится его ребенок. Я мечтала оказаться в Малом Дворце, который когда-то ненавидела. Все это было лучше для меня, чем быть одной с Марией Ивановной в глухой чаще, внутри маленького деревянного домика, когда на улице свирепствует метель. Мария Ивановна больше не могла просто держать меня за руки и тогда она взяла два длинных полотенца, перекинула через изножье кровати, связала концы узлом и вложила узел мне в руки. И я вцепилась в него, как утопающий в спасательный круг; я то изо всей силы тянула за полотенца, то отпускала их, то словно бы пыталась разорвать их в клочья. И кричала, как затравленный, попавший в капкан зверек, – час за часом, час за часом. Иногда я выпускала из полотенца из рук, бессильно терла ладонь о ладонь и поднимала на Марию Ивановну огромные, расширенные мукой глаза. - Потерпи дочка, уже скоро, еще чуть-чуть – нежно нашёптывала Мария Ивановна. - Я боюсь! Я боюсь! – быстро говорила я. – Не могу, я больше не могу. Но когда схватки ослаблялись меня отпускало и порой я даже была способна смеяться. - Вот так моя хорошая, молодец, совсем скоро. – говорила Мария Ивановна, а за этими словами сыпался новый поток боли. Я боялась, боялась что что-то пойдет не так, боялась что ребенок не выживет, но наверно самое страшное был, тот факт, что если Александр захочет связаться я бы не смогла ему противостоять, я бы с радостью впустила его сюда, чтобы просто ощущать его присутствие. Я молилась, чтобы в его уму не возникло такой идеи, молилась чтобы он спокойно спал в своих покоях и не думал обо мне. Иначе все это было бы напрасно. Промежутки между приступами болей делались все короче, а самые приступы — дольше. Да и тогда, когда боль утихала, пассивное ожидание следующей схватки было пыткой. Все, что я до этого перетерпела, было пустяками по сравнению с теперешними муками. - Святые, - прохрипела я, когда пришел момент тужится, синие губы закушены и в следах от крови, из глаз, словно вдруг выцветших на солнце, лились обильные слезы этого невыносимого страдания матери, все тело ломалось и разделялось надвое. Теперь я знаю, что чувствуют люди при разрезе, но я все еще жива. - Ааа, черт. – свирепо огрызалась она – Никогда не буду этого больше делать. – еле дыша говорила повторяла я, Марии Ивановне. - Не делай поспешных выводов, дочка. А ну, давай еще разок. - с улыбкой отвечала она. – Вот так, молодец умничка. Головка уже показалась. Мои глаза расширились от страха, что все это конец. Осталось еще немножко и я стану мамой. Все это так страшно и необычно, это так пугало меня, но также и завораживало. И вот на руках Марии Ивановны лежит красный человечек. Хоть и сквозь слезы, боли и счастья, я смогла увидить своего ребенка, весь красный в сгустках крови, что-то пищит, барахтается, буянит, но не кричит, я думала все дети кричат. - Это Девочка, у тебя девочка. – радостно заявила Мария Ивановна. - Девочка, у меня родилась девочка. – со слезами на глазах сказала я улыбалась и смеясь. Все тело ломило от долгих родов. Но краем глаза я заметила, что на улице тишина. Не знаю, что так привлекло меня в этом и почему я заострила на этом внимание, но мне стало легче. Мария Ивановна укутала новорожденную девочку в пеленки и нежно положила мне на грудь, а сама стала убирать весь этот бардак который остается после родов. Я посмотрела на это маленькое создание и улыбнулась, а оно улыбнулось мне в ответ. – Это все так странно. Александр у нас родилась дочь – тихо прошептала я вслух. – У нее твои глаза. В один миг вся комната погрузилась во тьму. Мои глаза расширились, дыхание участилось, но после такого приключения у меня уже не было сил. Мария Ивановна была в гостиной и скорее всего ставила чайник, а я осталась в комнате наедине с ребенком, и теперь боялась что это будет последнее что я увижу. Тени, как из самой преисподней, стали вылезать из-за углов и приближаться ко мне, а я лишь лежала и ничего не могла сделать. Застыв в таком положении, от страха за свою жизнь и жизнь малышки. Он нас нашел- проносилось в голове со скоростью ветра, он здесь. В один момент я посмотрела на лицо девочки, а она улыбалась, как будто в этом мире нет ни теней, ни страха, а здесь лишь она и свет. Тени приближались к ней. Один из них застыл прямо над малышкой и я чувствовала его зловещее дыхание, но он не трогал ни меня, ни девочку. Вместо этого он резко отодвинулся от нее и встал, как по стойке смирно, все остальные последовали за ним. Теперь пять теней стояли рядом вдоль стенки. Я наблюдала за ними, в шоке от происходящего, чтобы это значило. Тот что подходил, видимо был старший. - пронеслось у меня в мыслях. В этот же момент он склонил свою голову в поклоне и что-то не то прошипел, не то проворчал. Я так и не смогла разобрать что это было. Следующее что я помню это маленькие пальчики на своей мокрой от слез щеке, и яркий свет который поразил комнату, так похожий на то что я делала, но тот что точно шел не от меня.