Первый поцелуй Номера Шесть

— Клаус, сосредоточься, — голос Бена раздаётся как сквозь толщу воды, где-то за спиной. Больше неоткуда, в этом-то тесном шкафу, куда его запихнули похитители. Клаус пытается что-то промычать, жмурясь и раз за разом пытаясь освободиться от верёвок. Толку от Бена никакого, он это знает, но всё равно голос брата действует успокаивающе. Бен имеет только два основных свойства: успокаивать и раздражать. К остальному Четвертый не особо прислушивается последние несколько лет. Призрачные руки ложатся на его плечи со спины. Точнее имитируют то, что лежат там, не проходя насквозь. Клаус измождённо прикрывает глаза, откинув голову назад. — Просто будь в сознании, слышишь? Так будет легче, не раз проходили, сам помнишь. Если уснёшь, то проснёшься совсем невменяемым. Открой глаза, давай. Самое сложное происходит именно сейчас. — Мм, — только и может ответить Клаус, через силу открывая веки и косясь на ладонь на своём плече. Приободряющие слова Шестого снова и снова возвращают его в реальность, не давая упасть в пучину своего персонального ада из тысячи ревущих его имя мертвецов. Час за часом, вздох за вздохом, и оба не замечают в какой конкретный момент тяжесть на плечах становится очень даже ощутимой. —…Клаус, — почти шепотом зовёт Бен, сжимая его плечо. — Как… Ты это сделал?  Четвертый замирает не менее удивлённо. После дёргает плечами, убеждаясь что хватка Шестого — не тактильная галюнация и опять пытается что-то промычать. Его кроет пуще прежнего, кажется, будто голова вот-вот сожмется до размера маленькой точки, а потом взорвется, забрызгав всё вокруг кровавой кашицей. Бен понимает, что сейчас не до разборок. Он пытается вцепиться в веревки на руках Клауса, но пальцы проходят насквозь, упираясь лишь в растертые запястья Четвёртого. Призрак догадывается, что его внезапная не призрачность сейчас распространяется только на самого Клауса. Эта беспомощность кажется ещё более обидной и абсурдной чем обычно. Но он может помочь хоть так. Руки скользят по спине Четвёртого, проходясь по травмированным похитителями местам. Клаус притихает, вжавшись поясницей в низкую спинку стула и в полуоборота пытаясь взглянуть на Бена. Тот понимает, что действительно отвлёк Четвёртого от стенаний и продолжает. Пальцы неумело разминают закаменевшие от напряжения мышцы на плечах и передавленной шее. Клаус снова ему что-то м-кает. — Расслабься и продолжай держаться в том же духе. Кажется то, что эта гадость из тебя выходит, смогло сделать меня… Материальным. В какой-то степени. Может, ещё немного я смогу освободить тебя, — тихо говорит он над ухом Клауса и чувствует как у того по коже побежали мурашки. Это чуть сбивает настрой Шестого, но он не отстраняется. Уже приноровившись поглаживает чужие плечи, спину, чувствуя как под его пальцами кожа согревается, а сам Клаус дёргается и вскидывается куда меньше. В подушечках пальцев покалывает от прикосновений, Бен не может оторвать от собственных рук взгляда, смотря как на восьмое чудо света. Он чувствует жар, текстуру кожи, кажется, даже кровь, размазанную по спине. Клаус как-то по необычному болезненно вскрикивает, жмурясь и наклоняясь вниз пока не касается лбом своих коленей. Совсем поплохело. Шестой огибает Клауса частично пройдя через шкаф и присаживаясь на корточки перед ними. Пальцы зарываются в волосы, он наклоняется совсем близко, чувствуя как Клаус потянулся к его прикосновению. — Ты отлично справляешься, — убеждает он. — Совсем скоро тебя немного отпустит. Просто продолжай оставаться в сознании. Смотри на меня. Да, вот так, — осторожно берёт лицо Четвёртого в свои руки, мягко придерживая за скулы и поглаживая их большими пальцами. — Отлично, — чуть улыбается, чувствуя как с каждой секундой всё твёрже и твёрже ощущает своё тело. — Продолжай концентрироваться. Где-то в отдалении послышались шаги, Клаус дернулся в сторону, застонав. Бен чуть сжал его скулы, удерживая на месте. — Это снаружи. Не услышат. — Шестой чувствует, как ему удается чуть задеть скотч на лице Клауса. Он пытается снова, но не получается. Но этого кусочка оказывается достаточно, Четвертый хаотично пытается продолжать сдвигать скотч плечом до образования пространства. Дальше пустяки: затащить зубами в рот, полностью отклеивая и выплюнуть, от греха подальше. Проходит ещё полчаса. Клаус сидит тихо, переговариваясь с Беном полушепотом. Просто сидеть и орать нельзя, похитители, по словам Бена, сейчас застряли в ванной и чем-то заняты. Орать можно будет начать когда они отойдут или когда кто-то будет достаточно близко. Клаусу становится заметно легче: даже улыбается и шутит, продолжая диву даваться как это у них такое получилось и что сможет получиться ещё. Позитивный настрой для того, кто недавно мечтал только о дозе. Образовавшуюся тишину прерывает вопрос. — Хэй, Бенни… А ты то за жизнь так и не чмокнул никого. Такое упущение. Иди сюда, а то вдруг у меня эта способность не перманентная. — Смеёшься надо мной? — фыркает Бен, сидя на полу шкафа. — Ещё чего, — с наигранной серьёзностью отвечает Клаус. — Серьезно, хоть узнаешь как это! Это прикольно! Давай, не ломайся, как девственник… А стоп, — Четвертый хихикает. Но хихикает он недолго, потому что его резко прерывает поцелуй. Сперва он даже удивляется, но понимает быстро: похитители вышли из ванной, а он тут смеётся. Бен его буквально заткнул. Четвертый медлит, расслабив губы и прикрыв глаза. Бен же глаза закрыть просто не в состоянии, буравя дрожащие ресницы Клауса перед собой потемневшим взглядом. Он не знает, что делать, но Клаус надолго не замирает, чуть кусается, давит языком на губы Бена, пока тот понимает, что от него хотят. Наконец, Шестой тоже жмурится, подавшись вперёд. Опирается коленом о стул, где-то между ног Клауса, наклоняясь к нему ниже. Шаги не утихают, слышен разговор, но внезапно ни Бен, ни Клаус не слышат ничего, кроме оглушительного сердцебиения. Когда Шестой медленно отрывается, в номере стоит тишина. Куда-то ушли. — Пора выбираться, — Бен пытается звучать как ни в чем не бывало. — Пора, — соглашается Клаус, сидя с хитрой улыбочкой. — А целоваться я тебя потом научу. Будешь там в загробном мире главным Дон Жуаном. Кстати, не знал что призраки умеют краснеть. — Лучше бы и дальше с скотчем сидел, — безнадёжно смущённо бормочет Бен, пока пальцы уже на автомате развязывают веревки на руках Клауса.