Look me in my eyes Tell me everything's not fine Oh the people ain't happy And the river has run dry You thought you could go free But the system is done for If you listen real closely There's a knock at your front door. We'll never get free Lamb to the slaughter What you gon' do When there's blood in the water The price of your greed Your son and your daughter What you gon' do When there's blood in the water When there's blood in the, oh, oh, oh ©Grandson — Blood // Water (Acoustic)
Сколько вы обычно спите? Восемь часов или семь, а может Вы везунчик, и у Вас получается поспать больше девяти часов? В повседневности Мел спала по восемь-девять часов, прекрасно укладываясь в расписание жизни, а с годами одни и те же движения и функции протекали на автомате. Она даже не успевала понять, как пролетали дни, недели, месяцы, годы. Изнеженный организм совершенно не привык спать по два часа и поэтому был в ужасном стрессе, когда его начали грубо будить, не дав полноценного отдыха, к тому же после изматывающего вечера. — Просыпаемся, туша! — хрипловатый ор послышался в считанных сантиметрах от уха, разрезая мягкую тишину, как нож масло. Голубые глаза вмиг распахнулись, наполняясь непониманием. Где она? Почему не в своей комнате? «Это был не сон, черт…» — желания зарыдать уже не было — все равно слезы ничем не помогут, возможно, лишь усугубят непростую ситуацию. Мел ненавидела утро, тело будто превращалось в дерево, не согнуться, не потянуться. Одним словом — ужас. Приходилось минут двадцать расхаживаться, выполняя утреннюю рутину, а заодно и зарядку. Робко сев на кровати и опасливо съежившись, блондинка заглянула в чужие глаза. Парень готов был поклясться, что это маленькое нечто либо сейчас зашипит, либо выпустит иголки. Смешно. Молчание затянулось, они все так же пялились друг на друга не отрываясь. «Шрамы у него, конечно, пиздец, но глаза красивые, хочу себе такие, стоп, что? Норм вообще мысли?» — чуть не хохотнув от дебильности раздумий, она вернулась в реальность только когда болезненно-бледное лицо стало ближе. — У тебя страх спит еще, да? — он спросил это тихо, без злости, может, даже с искренним любопытством. Его просто удивляло, что уже как минут пять она глядит ему прямо в глаза, не отрываясь. За последние годы отвык от столь длительного и беспрерывного контакта. Странно. Непривычно. По широкой спине пробежали мурашки, — Может уже поднимешь зад и начнешь собираться? Мы не на отдыхе. — Я бы с радостью, — тихий, едва слышимый голос, но брюнет все прекрасно понял, приподнимая бровь в немом вопросе: «но?», — Ты мою ногу держишь… — помедлив, добавила, — Больно. Глянув на свою руку, убийца хмыкнул. Он действительно не заметил, как ухватился за щиколотку чужой конечности. Недели сна по два-три часа плохо сказывались на нем. Девушка уже сто раз успела пожалеть, что открыла рот, поскольку собеседник как-то мрачно начал пялиться на ногу, будто выбирал лучший ракурс, чтобы впиться и оторвать ее. Но все закончилось без крови, горячая хватка пропала так же быстро, как и появилась. Более не желая тормозить, Рид юркнула беззвучной тенью со скрипучей кровати в сторону туалета, пока маньяк поднимался следом. Влетев в уборную, прихватив плечом ближайший косяк, Мел облокотилась о раковину. В зеркало смотреться совсем не хотелось, да и зачем собственно? Чтобы увидеть растрепанную, раскрасневшуюся и опухшую физиономию? Нет уж, увольте. Трясущиеся руки спешно набирали холодную воду, после втирая в нежную кожу лица. Ощущение ледяной влаги было отвратительным, увы, иначе никак, ведь это один из немногих способов, который мог привести ее организм в чувство после короткого сна. — Выдвигаемся, — послышалось из основной комнаты. Тяжело выдохнув, Мел быстро прополоскала рот и закончила приведение себя в порядок приглаживанием спутанных волос мокрыми руками, проходясь длинными ногтями меж прядок, имитируя расчесывание. Выходя из туалета, она заметила все такой же мрачный взгляд парня, стоящего у выхода из номера. Сглотнув ком, она засеменила к нему, принимая уже знакомую косуху и смотря в глаза. Зачем? Возможно, хотела увидеть в них предупреждение о дальнейших действиях, чтобы, в случае чего, хотя бы постараться успеть увернуться от опасных прикосновений. Они уже вышли из помещения, даже закрыли дверь за собой, но не успели ступить и шагу, как раздалось недовольное рычание. — Блять, да где?! — скинув спортивную сумку с плеча, молодой человек судорожно обшаривал все карманы в поиске зажигалки. На это указывала бедная сигарета, зажатая уже не губами, а зубами. От злости. «Может, он откусит фильтр, подавится им и умрет?» — секундная ухмылка тут же слетела от резкого и беспардонного распахивания верхней одежды на ней. Ловкие и длинные пальцы быстро скользили по всем отсекам в поиске предмета. Почему-то ее это не смущало. Исходя из всех их взаимодействий и коротких диалогов, она поняла, что не интересует его в сексуальном плане, нет у него желания изнасиловать, а если бы и было, то он сделал бы это раньше. Рид чувствовала себя максимально странно от этой мысли. Неужели она ее успокаивала? «Знаю, что скорее всего умру, но хоть без унижения» — можно подумать, что блондинка смирилась с участью трупа, но это было бы ошибочным выводом. Жизнь одна, не будет респавна, как в игре, поэтому она постарается выжить любыми способами и методами. Еще не время уходить в забвение, ей так много нужно сделать. — Стой здесь, — наградив суровым взглядом, психопат вернулся обратно в апартаменты. Поправив куртку, поплелась к перилам рядом с лестницей, наваливаясь на них спиной, судорожно вздохнула. Спокойная обстановка никак не вязалась с ее внутренним состоянием, а там творилось черти что. И как это обычно бывает, как только она начала успокаиваться, вслушиваясь в мелодию утренних птах, любуясь еще влажным и темным лесом и вдыхая чистый прохладный воздух, все вмиг испортило одно существо. Маньяк-похититель? Нет. Свежий воздух вмиг смешался со зловонием алкоголя. Очень дешевого, кстати говоря. По мокрым от росы и дождя ступеням поднималась женщина лет сорока. В одной ее руке покоилась помятая самокрутка, другая же рука находилась в активном состоянии, выдавая различные жесты, порой не очень приличные. Грязные черные волосы, собранные в почти распавшийся хвост, заметно липли к вспотевшему лбу, попадая в рот, когда та начинала бубнить о чем-то сама с собой. Поморщившись, Мелани бросила взгляд на номер. В голову пришла мысль о том, чтобы зайти в него, но, услышав, с какой агрессией проходят поиски зажигалки, идея испарилась. Оставалось просто притворяться невидимкой, авось прокатит. — Эй, куколка, зайка, — не прокатило, — представляешь, какие клиенты сейчас козлы? Обещал мне сто баксов, сто, дорогая! — встав напротив блондинки, женщина показала десять пальцев, чуть ли не тыча каждым в лицо. «У нас тут не бордель, молодой человек» — пронеслась вчерашняя фраза. — И что ты думаешь? Он заплатил мне всего девять долларов! Чертов жмот! Я его член всю ночь обхаживала, представляешь?! — Сочувствую, — проглотив рвотный позыв, девушка решила, что лучше забьется в угол комнаты, пока парень все переворачивает вверх дном, чем выслушивать омерзительные истории проститутки, чувствуя, как алкогольное амбре смешивается с… Господи, она не хотела думать, чем еще пах ее рот, после рассказа все и так было понятно. Оттолкнувшись от опоры, девушка хотела обойти источник неприятного запаха, но не тут-то было. Худощавое тело не дало ходу. — Эй, мы же разговариваем, — совсем неприветливо и без капли дружелюбия сказал пьяный голос, ее брови поползли друг к другу, демонстрируя недовольство. Рид редко ругалась, не особо любила это, но сейчас, когда эмоции скачут туда-сюда, а из-за стресса дергается все лицо, такой с виду тихоне нужно было выпустить пар. — Иди заткни рот хуём — дышать невозможно, — выплевывая ядом каждое слово, маленькие ручки, забыв о брезгливости, изо всех сил толкнули стоящую фигуру напротив. — Ах ты сука! — самокрутка вмиг полетела куда-то далеко, а костлявые кривоватые пальцы впились в кожу косухи, — Думаешь, что все тебе можно?! — отвесив звонкую пощечину и швырнув, как котенка, блондинку об стену, женщина победно ухмыльнулась, показывая желтые зубы. «Как же вы заебали швырять меня!» — с громким криком, почти рыком, Мел с разбегу влетела в проститутку, толкая ту. Она хотела пару раз вмазать ей, но у скользкой поверхности были свои планы. Назвать выпад девушки сильным язык не повернется, но его хватило, чтобы женщина попятилась на несколько шагов назад, поскользнулась и полетела кубарем вниз, хорошо прикладываясь головой об железные ступени. Эмоции «победительницы» менялись, как слайд-шоу: вот злость, вот триумф, вот непонимание, осознание и ужас. Уши вновь заложило, как тогда, на кухне с убийцей, выламывающим дверь. Она не слышала, как хлопнула дверь за спиной, как приближались тяжелые шаги берцев, даже не почувствовала крепкую хватку на плече. Из прострации вывела только тряска. — Что, мать твою, происходит? — хоть слух и вернулся, язык все еще будто онемел. Все, что получилось сделать — поднять трясущуюся руку и указать пальцем на лестницу. Фыркнув, киллер подошел к спуску и обомлел. «Какого хуя она творит?!» — все шло совсем не по плану, совершенно! Нельзя, нельзя, чтоб тело нашли, догадаются, что он здесь был, даже несмотря на то, что на лице нет фирменной улыбки. — За мной, — шумно выдохнув, он натянул маску на лицо и начал быстро спускаться, озираясь по сторонам. Повезло, еще ранее утро и, в принципе, людей было мало в мотеле, так что свидетелей нет. Рид быстро шла за убийцей, вернее сказать, за коллегой. Спустившись, они обступили погибшую. В голове у парня стоял шум, а в висках бил пульс. Потерев переносицу и скинув сумку, он присел около тела, взяв чужое запястье, попытался нащупать пульс. Нету. Из-под черной копны потекла кровь. — Я, — осипший голос запнулся, — я не хотела, не хотела этого… — Бери за ноги, я возьму за руки. Видишь? — он быстро указал на огромные мусорные контейнеры под лестницей, — Туда ее сунем. Пустые глаза метались то на убийцу, то на мусорку, то на женщину. Кивнув то ли психопату, то ли самой себе, девушка подскочила к ногам***
В голове был полный переполох, сравнимый с ульем пчел, которых кто-то побеспокоил. Сто разных мыслей и в тоже время ни одной. Это даже звучит странно, знаю. Я просто шла, не видя ничего, все было размыто. Понимание того, что мы уже в лесу, посетило голову после третьего или четвертого запинания об что-то под ногами. Нёсся этот придурок резво, он вроде даже под ноги не глядел, только вперед. «Как люди вообще так умеют ходить? Не боятся запнуться? Нет, это меня сейчас волновать не должно. С недавних пор я стала убийцей, черт, я реально грохнула человека! Как после этого жить вообще?!» — Пришли, — слишком уж тяжело выдохнув, обладатель джокерского оскала отпустил мою руку, — поскольку мы стали, м-м, так близки, — захихикав над своими явно нехорошими мыслями, продолжил, — можешь выбрать от чего умрешь: нож под ребро или пуля в лоб? Выпрямившись, став еще выше и устрашающе, начал сверлить ледяными глазами, ожидая ответа. «Нет, нет же, не хочу, не надо!» — хотелось кричать, но нельзя. Это могло взбесить его, нужно быть хитрее. — Пожалуйста, — медленно поднимаю глаза, смотрю так же неотрывно, — Я никому не расскажу, как ты выглядишь и где останавливался, мне оно не нужно! — к концу предложения не могу сдержаться и чуть повышаю голос, — Думаешь, я вся такая правильная, мол, люблю людей, пекусь о каждом? Знаешь что? Плевать мне на них! Все люди твари и я ненавижу их. И-и, если они ведут себя как сволочи, то и я буду такой же, — глаза предательски намокли, — Выбирая между жизнями твоих будущих жертв и моей, я выберу свою. Сделаю все, что скажешь. — Значит, пулю в лоб, — прозвучало устало и даже как-то заёбано, что ли. Вытащив из-за пояса пистолет, направил на меня. «Да за что мне это?!» — слезы текли сами по себе, но я даже всхлипнуть не смела. Умирать, так с честью и пафосом, чтоб аж киллер охренел. Судорожно выдохнув, сделала пару уверенных шагов навстречу, сокращая расстояние до минимума. Теперь холодное дуло оружия упиралось прямо в голову. — Не промахнись, — иногда не умею держать язык за зубами, есть такое. На мой бесстрашный тон психопат лишь чуть наклонил голову в бок, ухмыляясь и снимая оружие с предохранителя. «Я даже не моргну, сукин ты сын!» Повисшую тишину, как стекло, разбила вибрация в одном из отсеков косухи, которая, к слову, была все еще на мне. — Вибратор, да? Чем я думала в тот момент? Очевидно, жопой! У моей психики ну уж слишком странные методы защиты в стрессовых ситуациях. Не убирая оружие и абсолютно никак не отреагировав на мою шутку, маньяк вновь прошмыгнул пальцами под одежду, доставая виновника моего гениального предсмертного изречения. Ни на секунду не отвлекаясь от меня, парень поднес телефон к уху, молча отвечая на звонок. Из нашего недолгого знакомства стало понятно, что он не особо любит говорить. На вызов отвечал так же сухо и односложно, типа: «угу», «да», «нет», «где?», «сколько?», «ок». Продолжая высверливать в моих глазах дыры, убрал мобильник в задний карман черных джинсов. Человек, звонивший минуту назад, явно выбил маньяка из колеи. Вообще, сегодня он казался более рассеянным, чем вчера, ибо после продолжительных гляделок он все же отвел взгляд в сторону. Из-за слез я не сразу заметила, как опасно сузились глаза напротив, а над чужой башкой будто лампочка вспыхнула, уведомляя о только что пришедшей гениальной, такой же гениальной, как моя шутка, идее. — Пиздец ты везучая, сучка, — мрачно хохотнув, продолжил, — Поможешь мне — будешь жить. «Да! Да! Да!», — захотелось смеяться, плакать и орать. — Уже слышала это, — я сглотнула откуда-то взявшийся ком колючей проволоки, из-за которого хотелось согласиться на все, только бы прожить еще капельку, — И где я оказалась? В лесу под дулом пистолета. — Можешь не соглашаться — умрешь прямо здесь и сейчас, а можешь помочь и прожить еще немного, — подметил он надавливая сильнее холодной сталью на лоб, злобно оскалившись, из-за чего грубые шрамы некрасиво натянулись, — Я не заставляю. — Ладно, идет, — мне абсолютно не хотелось помогать этому ублюдку, но выбора не было. Может, мне действительно повезет и я смогу выжить? Наконец, убийца перестал в меня целиться, убрал оружие обратно за пояс. — Волшебно, попиздили, — безумная улыбка резко сменилась серьезностью, недовольством и знакомой усталостью. Развернувшись ко мне спиной, он вновь помчался куда-то напролом через деревья, успевая достать сигарету и закурить. Я лишь старалась поспеть за ним. «А если выживу? Что делать? Рассказать полиции, помочь с расследованием? Или же сказать, что ничего не видела, ничего не знаю и ничем не могу помочь? Вдруг, если расскажу полиции, то он найдет меня и тогда точно прикончит?» — слишком много вопросов. Голова разболелась еще сильнее, думаю, для начала мне нужно просто выжить, а потом уже решать, как лучше поступить с информацией о моем похитителе. «А как насчет происшествия с проституткой? Я даже успела забыть о ней. Еще бы, когда на тебя наставляют пушку, сложно думать о чем-то, кроме своей шкуры», — к головной боли добавилось гнетущее чувство вины. Оно будто тентаклями липло к телу: начинало с ног, скользко подползало все выше, добираясь до шеи, обвивая ее, а когда начинает не хватать воздуха и ты открываешь рот, чтоб сделать вздох — мерзкие щупальца забираются тебе в глотку с противным бульком. Но это чувство вины было странным. Мне не было жаль ту шлюху, просто было чувство, что я знатно проебалась. В любом случае, время не вернуть, и, видимо, мне нужно смириться с этим фактом, просто не думать о нем. Со временем и вовсе забыть, не вспоминать больше никогда. Только все это брехня и у меня не получится делать вид, что ничего не было, как бы я там не старалась и как бы не ненавидела этот прогнивший мир с его гнилыми обитателями, заслуживающими смерти.