Fucked and drank all night. Acted all alright, Had no need to fight Tonight, tonight. ©Two Feet — Go Fuck Yourself
Высокие шпильки звонко стучали по мраморному полу, пока карие глаза метались из стороны в сторону, цепляясь за все и ни за что одновременно. Руки пробивала неприятная дрожь, а в горле першило так сильно, будто там застряли тысячи маленьких осколков битого стекла. Еще немного и начнешь захлебываться собственной кровью. — Мэм, — сквозь пелену размытых звуков пробился женский голос, но не так сильно, что бы привлечь внимание, — Мэм, прошу, Вам нельзя туда. Кто-то пытался вцепиться в плечи, ухватить за рукав блузки, да только не успевал — женская фигура ловко выскальзывала в последний момент. Минуя рабочие столы, в глаза бросились горы бумаг, досаждавшие оперативникам предстоявшими отчетами, а грязные кружки с недопитым кофе только подчеркивали тленность бытия служителей закона. Там же можно было найти стопки листовок о пропаже людей, трезвонящие на периферии телефоны, вечно работающие компьютеры с открытыми делами и фотографиями жертв. И вот, где-то в конце огромного помещения показался стол, за которым сидел мужчина лет тридцати — сорока, потирающий, очевидно, ноющие от боли виски. Головную боль добавляли и офицеры с детективами, размахивающие сомнительными файлами, да документами, в то время как уставшие зеленые глаза, обрамленные темными кругами под светлыми ресницами, просматривали что-то на мониторе. Будто не замечая никого, женская фигура протискивалась сквозь тела служителей закона. Добравшись до стола, заваленного макулатурой, хрупкие ладони с громким шлепком опустились на деревянную поверхность. — Где она?! — уже больше не карие, а черные от злости и потемневшие глаза устремились в зеленые спокойные, — Где моя дочь?! Больше всего в людях Лорен ценила расчетливость и самообладание, так как сама стала таковой с возрастом. Она не устраивала истерики и сцены, лишь тихо и хладнокровно старалась решать проблемы. Но сейчас… Сейчас другая ситуация. Ее единственная дочь, маленький проблеск света и добра, находился в ужасной опасности. — Прошу прощения, сер, я пыталась остановить ее, — Отозвалась совсем молодая девушка полицейский. — Вы же Дэвид Уильямс, — перебила Рид, — Я знаю, что это Вы ведете дело о моей дочери и я спрашиваю, что с ней и где она?! — звонкий голос начал срываться от подступающих слез. — Господа, мы продолжим чуть позже, — детектив спокойно поднялся со стула, обращаясь к коллегам, попутно поправляя армейский ремень с оружием по бокам, — Миссис Рид, я рад, что Вы смогли приехать так быстро. Прошу, следуйте за мной. — Я с места не сдвинусь пока Вы, черт возьми, не скажите мне… — начала было женщина, но была пресечена строгим мужским голосом. — Мэм, — с нажимом произнес Уильямс, неспешно подходя, — Мы с Вами все обсудим. Пройдемте. Несмотря на то, что Лорен была на высокой шпильке, ей все равно приходилось смотреть на детектива снизу вверх — настолько он был высок. Проглотив колючую проволоку из негодований, женщина пошла следом за мужчиной. Пройдя через пару коридоров, они подошли к черной двери, зайдя в нее, Рид чуть передернула плечами от неприятных воспоминаний. Небольшая комнатка, серые стены, один белый стол, прозрачная пепельница, стоящая на нем, два стула друг напротив друга, и неизменное зеркало Гезелла. Хоть на первый взгляд помещение, не блещущее простором, не вызывает негативных эмоций, но чем дольше ты в нем находишься, тем меньше оно становиться. Создается иллюзия того, что потолок опускается ниже, одолевает чувство, будто вот-вот упрешься в него макушкой. Стены тоже постепенно начинают свой ход, норовя тебя задавить. — Присаживайтесь, я сейчас подойду, — он почти вышел, но вдруг притормозил, — Мэм, я попрошу Вас отдать мне сумочку. Кивнув больше самой себе, чем мужчине, Рид протянула небольшую вещь. Судорожно выдохнув, женщина подошла к столу, и, невесело хмыкнув, подняла глаза на «зеркало». В голову поступенно начали закрадываться воспоминания о былой молодости, когда она проводила в полицейских участках слишком много времени. Она была той еще оторвой и идиоткой. «Ненавижу подобные места.» Прошло не больше пяти минут, как нервы Лорен начали покидать ее. Она хотела знать, что с ее ребенком. Немедленно. Цокнув языком, блондинка уверенно прошагала к имитации зеркала. Оглядев не то свое недовольное отражение, не то людей, скрывающихся за отражающей поверхностью, Рид начала стучать кулаком. — Вы там уснули? Где моя дочь?! — она подозревала, что подобное поведение ни к чему хорошему не приведет, но страх за последнего родного человека был слишком велик, затмевая здравый смысл. Ответа не последовало, она вновь хотела было начать стучать, но дверь в комнату распахнулась. Уильямс вернулся. Спокойный взгляд сменился на удивленный, а потом и на раздражённый, в руках он сжимал две папки. — Лорен, — темные брови нахмурились, — я вроде просил Вас сесть. — У детектива был низкий голос, а когда он начинал злиться, то в него добавлялась и хрипотца, что в купе с высоким ростом заставляло напрячься. Подавив толпу мерзких мурашек, бегущих галопом по напряженным мышцам, женщина прошла к стулу. Все же она была крайне раздражена, поэтому длинные и острые ногти вонзились в мягкую спинку. На этом демонстрация агрессии не закончилась. Рид начала отодвигать его так, что послышался неприятный скрип. Все это время карие глаза были прикованы к зеленым. Блондинка села, скрестив руки на груди и сложив ногу на ногу. Она выжидающе смотрела на детектива, который сел напротив. — Я хотел начать наш диалог с допроса, но понимаю, в каком Вы состоянии и что Вас беспокоит безопасность дочери, — положив документы на стол, он начал рыться в карманах темных брюк. Недолго исследуя их, он достал пачку с никотином, выудил две сигареты и протянул одну женщине. С недоверием, Лорен приняла сигарету и на автомате хотела было потянуться к сумочке-клатчу, но вспомнив о ее отсутствии, выжидающе глянула на Уильямса. Не заставив себя долго ждать, блондин достал кремневую зажигалку, протягивая. И вцепилась она тонкими пальцами в метал с красивой гравюрой дракона, поджигая сигарету. — Прошу отнестись к моим словам с пониманием и благоразумием, мы рассматриваем все возможные варианты событий, — Дэвид принял обратно зажигалку и тоже закурил, — На данный момент мы не знаем где именно находится Ваша дочь и в каком она состоянии. В последний раз ее засекла одна из камер в придорожном мотеле на выезде из Джонстона, это последнее место где ее видели живой. К удивлению Уильямса, женщина вела себя тихо и внимала каждой букве. — Вы что-то не договариваете, детектив, — сузившиеся карие глаза пронзали насквозь зеленые. — Я не хочу ничего утверждать или тем более обвинять, но, — он глубоко затянулся, обдумывая еще раз неприятные умозаключения, которые он должен озвучить, — Ваша дочь подозревается в соучастии с преступником, якобы похитившим ее. — Что простите? — карий взгляд вновь начал темнеть, а голос осип от нарастающей ярости. — Мэм, позвольте объясниться, — мужчина открыл одну из лежащих на столе желтых папок, доставая три черно-белых снимка и выкладывая их перед женщиной по порядку. Лорен ничего не понимала. Вот, на первом изображении стоит ее дочь, боком к снимающей камере, оперившись на перила, а перед ней незнакомая женщина. Вот второе изображение, где камера сняла Мел со спины, только все равно видно, как девица толкает незнакомку в ледяные объятья смерти. И вот последнее фото. Мел уже не одна, она стоит у подножья лестницы, держа за ноги все ту же женщину. И ей помогает темный силуэт, держа руки их жертвы. — Они спрятали труп в мусорный контейнер, его обнаружил уборщик по чистой случайности, — блондин продолжал курить. — Это ошибка, — зажатая между пальцев сигарета потихоньку тлела, — Она бы никогда… Это просто несчастный случай! — Мисс Рид, у Вашей дочери ранее были проявления агрессии? — докурив, детектив потушил окурок о пепельницу, там же и оставляя его. — Моя дочь хренов божий одуванчик, она и мухи не обидит, — так и не докурив, Лорен кинула окурок в пепельницу, привставая со своего места и чуть перегибаясь через стол, — Что бы вы понимали, она ушла со второго курса мед колледжа, когда у них началась практика, а все потому что она не могла элементарно взять кровь у пациента из-за страха. И вы думаете она способна на убийство?! Да вы посмотрите в чем она, ее буквально выкрали из дома посреди ночи в пижаме! — Тогда объясните пожалуйста это, — мужчина достал еще несколько листов из второй папки, — Мелани Рид обвиняется в избиении своей одноклассницы. У девочки выявили разбитую губу, перелом запястья и множественные ушибы в районе ребер и живота, в то время как у самой Мелани была обнаружена лишь царапина на правой щеке от ногтей пострадавшей. — Это обычная потасовка детей! Практически все из нас дрались в юности, вопрос только в том, кем вы были: «Нападающим» или «Защищающимся», — блондинка вернулась в изначальное положения, вновь скрещивая руки на груди, — Я учила свою дочь защищаться, а не нападать. — И все же… Вы уверены, что у Мелани нет склонности к насилию? — детектив неспешно начал убирать документы по папкам, иногда посматривая в карие глаза. И не зря — на секунду взгляд женщины затуманился, будто она что-то вспоминала. — Да. Уверена. — проморгавшись отчеканила Рид.***
Это были самые паршивые времена для Мел, ведь она была еще ребенком. Ей было всего пять лет, а в таком возрасте дети впитывают все как губка, весь позитив и негатив. Лорен взрослая девочка, Лорен переживет, но как же Мелани? В доме еды не было, семья жила на одних макаронах и крупах, про сладости и горячие ужины можно было только фантазировать. Лорен пыталась убежать. Три раза. И с каждым разом гематомы становились чернее и чернее, а правый глаз почти не открывался из-за налившегося отека. Больно. Было больно. Девушка пыталась связаться с матерью еще в первый же раз, когда на нее подняли руку.Только муж, продумавший все до мелочей, забрал телефон. Страшно. Было страшно. Коул не всегда был таким, не всегда был тираном. По началу он был робким, нежным, заботливым, любящим, страстным, готовым на все ради красавицы жены и зарождающейся жизни в ее утробе. Он работал обычным разнорабочим, но хотел стать миллионером, жить не в задрипанной однушке, а в собственной вилле у берега океана. Все началось с азартных игр. «Вот увидишь, дорогая, в следующий раз я выиграю! Я знаю это! Я чувствую!» Раз за разом он повторял эти слова как мантру, свято веря в них. Но одной веры было мало. Проигрыш за проигрышем вгоняли в депрессию, он пытался лечить ее алкоголем. Не помогало. Лорен чуть ли волосы не рвала на голове, она пыталась остановить его, помочь ему, но он не слушал, лишь обижался на то, что дорогая жена не верит в него. Он продолжал играть и пить, начиная тонуть в долгах. Из-за частого употребления спиртного, появились проблемы на работе. Начиная от обычных просыпаний, заканчивая неконтролируемой агрессией в сторону коллег и даже начальства. Его уволили. Лорен была в не себя от ужаса и злости, ведь им нужно было поднимать ребенка на ноги. Она пыталась не кричать, пыталась решить все мирно, пыталась помочь. Он не слушал. Она перешла на крик, угрозы о том, что уйдет, забрав дочь с собой. Тогда к нему пришла мысль о том, что это ее вина. Она виновата во всем. Если бы она не залетела в шестнадцать лет, то не было бы ранней свадьбы, у него было бы больше шансов стать кем-то значимым. Но бремя брака все испортило. Испортило его жизнь. Он ударил ее в первый и, увы, не в последний раз. С чего началась та самая ссора, женщина плохо помнит. Скорее всего… Не было еды для Мел, и Лорен просила денег у мужа на продукты. Слово за слово, страсти накалились. Вскоре ранили уже не слова, а некогда любящие руки. Блондинка уже не слышала вскипающий чайник, не слышала плачь дочери, она слышала лишь звенящую боль в конечностях. «Да я для тебя все сделал, ты не благодарная, сука!» Вновь град из ударов, она плохо понимала, чем именно ее били: руками, ногами, а, может, ремнем? Все, на что она надеялась, это то, чтобы он не переключился на Мелани, которая была в жуткой истерике. Соседи ведь явно слышат, почему они не вызывают полицию? Огромные и по кукольному голубые глазки были похожи на кровавый океан из-за покрасневших капилляров от долгих слез. Девочке никогда так не было страшно, ее трясло, нет, шатало, от ужаса. Она не знала, как это остановить, не понимала, как прекратить то, что происходит. Но, в какой-то момент, ее внимание привлек во всю свистящий чайник. Знакомство малышки с кипятком было неприятным, и она надолго его запомнила, когда обожгла нежные, маленькие ладошки, решив, что достаточно взрослая, что бы держать большую и тяжелую чашку с горячим чаем самой. Мелани перестала плакать, глаза остекленели. Теперь точно, как у куклы. Не ведая, что творит, она побежала на кухню. Судорожными движениями маленькие ручки подтащили стул к кухонной тумбе, и, вскарабкавшись на него, Мел ухватилась изо всех сил за ручку чайника. Спрыгивая со стула, переполненный жидкостью чайник плеснул на девичьи руки кипяток, однако, она этого не почувствовала, как и не почувствовала дальнейший льющийся кипяток на ее тело, пока она неуклюже бежала до родителей. Вбежав в гостиную, малышка увидела много крови, а мама почти не двигалась. Нельзя было медлить. Открыв крышку электронного чайника, Мелани все с такими же убитыми глазами вылила содержимое на отца. Не прошло и секунды, как послышался душераздирающий крик мужчины, он не знал, как спрятаться от боли, просто повалился на бок, пытаясь стянуть вымокшую одежду. В нетрезвом состоянии это получалось с трудом. Лежащая на полу Лорен перестала дышать от происходящего, лишь моргала, казалось, что ей почудилось все происходящее минутой ранее. Но в себя ей помогла прийти отчаянный визг дочь. «Мама, вставай, пожалуйста!» Резко вдохнув и почувствовав новый щелчок боли где-то в спине, а затем и внезапно хлынувший адреналин, женщина поднялась на трясущихся ногах. Подскочив к одному из шкафчиков, стоящих рядом с диваном, она быстрыми движениями выудила свой отобранный телефон, пачкая его в собственной крови. Больше нельзя было оставаться здесь. Коул начал приходить в себя, и, по грозному сопению, было понятно, что он в ярости. Схватив дочь на руки, Лорен вылетела из квартиры, прихватывая лишь кеды. Только на улице, пробежав через квартал, она наконец остановилась, силы покинули, а ноги подкосились. Все это время Мелани тихо вжималась в нее, едва дыша. Осев на асфальт с ребенком на руках, блондинка сделала вызов. «Алло, мам, вызови такси.»***
Тяжелые черные берцы подминали под себя пожелтевшую траву, голубые глаза щурились от яркого солнца, находящегося в зените, припекающего скулы, однако, медленно, но верно к нему подплывали темные тучи. Не замедляясь, парень поднял взгляд к небу, хмуро хмыкая и продолжая пробираться сквозь заросли леса. — Шевели задницей, Барби. За широкими плечами семенила бледная маленькая тень. Блондинке очень хотелось послать убийцу, но решив не расходовать крупицы сил, девушка промолчала, ускоряясь. «Как же болит шея. И спина… И жопа тоже.» Боль в конечностях была ожидаема, ведь заснули они в сидячем положении. Поначалу Мел была напряжена, но как-только раскусила какой же парень горячий в качестве грелки, беспардонно вжалась ему в бок. Ей уже было плевать, кто он там, главное, что тепло. А после того, как чуть-чуть согрелась, не заметила, как опустила голову на широкое плечо и провалилась в сон. Поначалу брюнет хотел сбросить светлую макушку, но ему было слишком лень. Сонные глаза беспощадно липли. Так он и отрубился, прижимая к себе маленькую фигуру пленницы. — Ты хоть знаешь куда мы идем? — Мелани скептично приподняла бровь, прожигая спину похитителя. В ответ была лишь тишина, на что девушка нахмурилась. Она предполагала, что он не ответит, больно много чести, но все же решила попробовать. Как и догадывалась, ответа не последовало ни через минуту, ни через две, и даже ни через пять. Блондинка просто продолжила идти за ним след в след, попутно смиряя едким взглядом. Интересно, он чувствовал ментальную ненависть, что молниями втыкалась ему в позвоночник? Скорее да, чем нет. Спустя еще полтора часа пути, из-за гнетущего молчания, девушка погрузилась в меланхоличные путы мыслей. «Скорее всего, меня уже ищут, и, скорее всего, мама уже знает о том, что меня похитили. Интересно, как она? Обычно она непоколебима, но, когда дело касается семьи, порой, ей сносит голову. Все бы отдала сейчас, чтоб оказаться рядом с ней, выслушивать дебильные шутки, скандальные сплетни и просто говорить по душам за чашкой мятного чая. Хах, она его ненавидела так же сильно, как я его любила.» Невольно вспомнились слова матери: «Боже, я в твои годы мешала водку с бурбоном, а на утро шла сдавать экзамен по физике, ты точно, как твоя бабушка!» Девушка ухмыльнулась, Лорен с Маргарет многого не знали о ней. Не то чтобы она вела двойную жизнь, как, Бетмен, но были моменты, когда блондинка выкидывала какую-нибудь хрень, из-за чего потом приходилось расхлебывать последствия в тайне от родных. «Моя жизнь не станет прежней, черт, меня похитил какой-то псих, я убила человека… Спрятала труп… Интересно, ее нашли?» — серое вещество в голове начало активно функционировать, создавая образ разлагающегося тела женщины легкого поведения: глаза, покрытые отвратной бледной пленкой, приоткрытый рот, в который могут залететь мухи, что бы отложить личинки. Первым будет гнить кишечник. Из-за газов живот начнет раздуваться, потребуется двенадцать суток, чтобы кожа начала сползать. Также скопившиеся газы приведут к выделению темно-коричневой жидкости из естественных отверстии. Полупустой желудок пустится в пляс, грозясь извергнуть несчастный шоколадный батончик вперемешку с желчью. Узкая грудная клетка заходила ходуном, пытаясь набрать достаточно воздуха, что бы отдышаться от неприятных размышлений. По спине и ложбинке груди потек липкий и холодный пот, который захотелось тут же смыть. Внезапный грохот небес заставил сильно вздрогнуть Мел, пугая, из-за чего ноги спутались меж собою, повалив на еще пока сухую траву. Тонкие пальцы в судороге вцепились в землю, загребая ту под ногти, дыхание все никак не могло прийти в норму. Неморгающий взгляд уперся в пол, а по щекам заскользила влага. «Я плачу или это всего лишь дождь?» Из-за частого дыхания пульс ударил по вискам и ушам, мир потерял свой звук, осталось лишь биение сердце. Такое быстрое. Как у запуганной дичи. Рид не видела и не слышала приближения ее спутника. Опомнилась лишь тогда, когда ее схватили за плечи и начали трясти, но даже это не помогало, дышать становилось только тяжелее, а в глазах стремительно темнело. — Да очнись ты, блять! — мужская рука звонко шлепнула по девичьей щеке. Парню пришлось себя конкретно сдерживать, что бы удар получился отрезвляющий, а не нокаутирующий. Было сложно, учитывая существенную разницу комплекции их тел. Проморгавшись, голубые глаза уже не смотрели сквозь убийцу, они смотрели прямиком на него. Ее теплый океан смешивался с его холодным, ледяным. Дыхание начало приходить в норму, оглушающий ритм сердца уступил очередному столкновению небес, девушка вздрогнула, вгрызаясь зубами в нижнюю губу. Вернувшись в реальность, поняла, что дождь все-таки пошел и усиливался с каждой минутой. — П-прости… — еле слышно просипела блондинка. Киллер хотел дать профилактический подзатыльник,***
Они бежали под проливным дождем минут двадцать не останавливаясь, и, наконец, из-за деревьев показались двухэтажные коттеджи. Завидев цель их путешествия, парень рванул вперед с еще большей прытью, в то время как Мел захлебывалась то дождем, то нехваткой воздуха. Дождь сменил тепло на прохладу, в купе с ветром, становилось достаточно зябко, из-за чего горло начало драть. И вот они уже бегут по улицам, ледяные глаза внимательно осматривают строения и номера на них. Брюнет резко затормозил, вглядываясь в двухэтажный дом. Он был не самым большим среди остальных, но выглядел прилично. Сразу было видно, что за участком ухаживали: аккуратно постриженные кустики с газоном, вымощенная каменной кладкой дорога ко входу, а высокий забор казался совсем новым. Отделка дома тоже была в хорошем виде, большие окна занавешивали светло-бежевой тулью изнутри помещения. Уверенно подойдя к одному из кустов, убийца быстрыми движениями начал ощупывать густые ветви. Пока он что-то искал, Рид переминалась с ноги на ногу все взирая на шикарный мини-коттедж. «Ну, нет, это ведь не его дом. Просто не может быть им.» — Ну все, пошли, — вытащив из закромов растения связку ключей, парень уверенно пошагал к калитке. — Это же проникновение со взломом. — Тут никто не живет, давай, шевелись уже, — послышалось недовольное бурканье. Больше не желая мокнуть под ливнем, пара пулей влетела в дом. Тяжело выдохнув в унисон, они взглянули друг на друга, приходя к единогласному заключению: «Хуево выглядишь». И это была правда, оба взлохмаченные, в грязи, и на сквозь мокрые. — Я пойду включу электричество и воду, — киллер первым нарушил тишину, — Не будь дурой и не пытайся сбежать, лучше пиздуй на кухню и поищи что-нибудь съедобное, — в заключении он подошел к входной двери и запер ее на ключ изнутри, демонстративно помахав им перед девичьим лицом, а после положив в карман толстовки. Блондинка проследила за тем, как он разулся и кинул свою спортивную сумку на один из диванов и удалился из комнаты. Выдохнув теперь уже с облегчением, Мелани прошлась взглядом по помещению. Оно было достаточно просторным. Прихожей как таковой не было, а гостиная была совмещена с небольшой кухней. Все было выполнено в одной цветовой палитре: бордовый, бежевый, черный и немного белых элементов в виде рамок на стене, ваз для цветов и фартука на кухне. Справа же была лестница на второй этаж, а под ней небольшая дверь, видимо, в подвал. Туда, кстати, и ушел парень. Потресканные губы тронула едва заметная тень улыбки, обстановка была правда приятной и уютной. Скинув грязную обувь, девушка прошла мимо двух небольших диванов, задевая их кончиками пальцев и ощущая приятный, мягкий материал. Встав напротив камина из темного камня, Мел прикрыла глаза, ощупывая пальцами ног лежащий подле него бордовый ковер. Стало настолько хорошо, что все, что было до этого — забылось, а время потекло как-то само собой. — С отоплением лажа, зато горячая вода будет и электричество, — выйдя из комнатки под лестницей, подал голос убийца, — Ты что-нибудь нашла? — Я-я, это… — стушевалась Рид, слегка краснея, она за все это время лишь осмотрела комнату и пощупала ножками ковер. — Господи, блять, — брюнет отчаянно шлепнул себя по лбу, — Сейчас я сделаю вид, что не понял, что ты все это время трогала сранный ковер, и принесу одеяла. А ты, как послушная и совсем не тупая блондинка, найдешь нам еду, — Злобно прохрипев указания, парень прошел к лестнице, поднимаясь на второй этаж. «Фух, пронесло, нужно переставать тупить, иначе его психоз пересилит усталость» — Мел не смогла отказать себе, и напоследок еще раз зарылась пальчиками в мягчайший ворс ковра, а после направилась на кухню, шлепая голыми пятками. Подрагивающими от прохлады руками, девушка начала открывать и обыскивать ящики, вначале верхние, а после нижние. Ничего не найдя и разочарованно выдохнув, перевела взгляд на холодильник. В глазах вспыхнул огонек надежды, но тут же угас. В холодильнике лежала одинокая упаковка кетчупа «Heinz». «Ну же, морозилка, хоть ты не подведи», — сжав сухие губы, девушка открыла дверцу в ожидании чуда. И оно случилось. В морозилке лежал небольшой кусок мяса, его бы хватило на две порции. Радостно захлопав в ладоши, Рид продолжила поиски. «Хм, бабушка хранила овощи под раковиной, может быть…» Сев на колени, девушка открыла последний не осмотренный ящик под раковиной, и действительно нашла там три сгнившие картошки. И еще кое-что. «Отбеливатель и Антифриз». В горле пересохло, а время будто замерло. Руки задрожали сильнее, чем раньше, челюсти с силой стиснулись, пытаясь стереть зубы в крошево. — Я бы предпочел отбеливатель, — угрожающий шепот послышался рядом с ухом девушки. Волна страха прошлась от загривка до самых босых пят, а пот, стекающий по белесой коже, перестал быть холодным, превращаясь в магму ужаса. «Да как он это делает?» — она искренне не понимала, как он мог топать как слон, но в то же время, когда ему это было нужно, он был абсолютно неуловимым. Возможно, дело было еще и в ней самой, а точнее в ее рассеянности в последнее время. — Нет, постой, — девушка судорожно встала с колен, отодвигаясь от киллера и вжимаясь бедрами в тумбу, — Я не собиралась этого делать. — А смотрела так внимательно, — шаг ближе. — Да нет же, блять! — впервые за весь день эмоции, наконец, выплеснулись наружу, — Что бы убить человека этими жижами как минимум пятьсот миллилитров нужно, я бы даже не смогла замаскировать запах, — Будто в подтверждение своих слов девушка подняла руки вверх в сдающимся жесте. Хотела ли Мелани убить психа? Больше да, чем нет. Могла ли она сделать это? Больше нет, чем да. От этого осознания на душе было неспокойно, она ведь должна выжить любой ценой, а если эта цена равняется смерти этого психа? Готова ли она ее заплатить, пачкая руки в жидких тканях? Сделав еще шаг, парень встал вплотную к заложнице, опираясь руками о поверхность кухонной тумбы по обеим сторонам от трясущийся не то от злости, не то от страха, блондинке. — Больше всего в людях меня бесит, когда они пытаются пиздеть мне прямо в глаза, — длинные пальцы здоровой левой руки опутали кольцом тонкую шею, — Поверь, ты не хочешь знать, что я делаю с такими людьми. Постепенно увеличивая напор давления на трахею, в мертвенно голубых глазах заводили хороводы самые настоящие бесы. — Я не вру тебе, — едва пробивающийся, тонкий и такой жалкий писк. Где-то в районе паха у парня скрутился пылающий клубок, очевидно, колючей проволоки, иначе такие дискомфортные ощущения описать нельзя. Чем сильнее он давил пальцами чужую фарфоровую кожу, причиняя боль, тем горячее становилось внизу живота. «Нет. Это нужно прекращать.», — тяжело выдохнув, брюнет оперативно отстранился от девушки, разворачиваясь к ней спиной. Наконец, Мел смогла сделать глубокий вдох, потирая ноющие участки кожи. Она часто моргала, прикусывая сухие губы и смотря в след убийце, который вальяжным шагом подошел к камину, начиная его осмотр. «Мне показалось, мне просто показалось». Взяв себя в руки и отбросив совершенно, абсолютно точно, неуместные мысли, Рид вернула внимание к морозилке, а, точнее, к тому, что там было. Открыв нужный ящичек, тонкие пальцы начали борьбу со льдом. Она пыталась оторвать примерзшее мясо от замороженных стенок. В конечном счете ей удалось одержать победу. Уже зная где какие приборы находятся, девушка взяла большую тарелку и положила на нее кусок, после убирая в микроволновку и включая «Размораживание». Не теряя времени даром, она достала среднюю по объему кастрюлю, налив в ту воду и поставив на электрическую плиту разогреваться. Так как просто стоять и пялиться на работающую микроволновку было не очень занятно, голубые глаза украдкой переключились на мужскую фигуру. «Мне абсолютно точно показалось», — она себя успокаивала. Фыркнув на камин, киллер пошел на выход за дровами, вынимая ключи из толстовки. Ему повезло, ведь судя по тому, что можно было увидеть через тонкие шторы, дождь уже почти закончился, как и закончила свою работу микроволновка, звонко пропищав. Достав продукт, Мелани аккуратно опустила мясо в еще пока что не кипящую воду. Она уже потянулась к солонке, стоящей неподалеку от плиты, но осеклась. «А он солит еду? Не хотелось бы умереть из-за такой глупости.», — грустный взгляд переключился с одиноко стоящей соли на открывающуюся с ноги дверь — «Помяни черта». — Слушай, я пока приму ванну, окей? — это было так унизительно, но она понимала, что за излишнюю самодеятельность можно и нагоняй получить. — Отпрашиваешься? Как миленько, — парень ухмыльнулся, положив полешки в очаг. Он не видел, как бледное лицо за ним исказила хмурая гримаса, — Может мне с тобой пойти? — обернувшись на недовольную пленницу, он вновь растянул губы в ехидной улыбке. — З-зачем? — не удивительно, что она запнулась, а к щекам подтек кровавый стыд, учитывая недавнюю близость и… — Имей ввиду, если опять попытаешься спрятать кусок стекла у себя в пасти, — его веки раскрылись до предела, а зрачки будто сузились, — Я заставлю тебя его сожрать. — Договорились, — Рид больше не хотела продолжать этот унизительный диалог, а еще она больше не могла терпеть грязь на своем теле, ее чистоплотная натура выла от омерзения. Сжав челюсти, дабы не высказать чего лишнего, она энергично направилась на второй этаж. Поднимаясь по лестнице, Мел вновь скользнула по силуэту ее спутника, прежде чем скрыться. Второй этаж представлял из себя небольшое пространство в виде коридора и двух дверей: одна по правую сторону от лестницы, а другая напротив нее. Тона помещения были такие же, как и внизу. «Моей пижаме конец», — девушка только сейчас обратила внимание на то, что ее одежда не только вся перепачкана, но и порвана в некоторых местах, — «Может, кто-нибудь из предыдущих постояльцев забыл хоть одну футболку?» Пройдя до двери справа, она аккуратно надавила на дверную ручку, будто боясь потревожить кого-то. Щелчок включателя — и комната озарилась холодным белым светом. Это была небольшая, ничем не примечательная ванная комната. Стены были отделаны обычными белыми плитками, а пол был будто мраморный, хотя, скорее всего, это лишь его имитация. Решив, что для начала нужно найти одежду, Мелани покинула комнату, возвращаясь в коридор, а из него переходя в другое помещение. Как и ожидалось, это была спальня. Сделав пару шагов и оглядевшись, избитые ноги поплелись к гардеробной, находящейся справа от двухместной кровати и туалетного столика. К слову, на кровати отсутствовали подушки и одеяло. «Точно, я даже не заметила, что он принес их в низ». Открыв дверь в мини-комнатку и включив свет, блондинка тяжко вздохнула, куча шкафчиков, больших и маленьких, а также полок и пустых вешалок. Она уже хотела развернуться и уйти, но заприметила небольшую серую коробку в самом углу, внизу, под полками, там, где можно было поставить обувь. Сев на корточки и подтащив предмет, Рид с интересом открыла ее, ожидая увидеть что-то тайное и необычное. Вопреки ожиданиям, там было всего две аккуратно сложенных футболки. Достав их и расправив, она пришла к выводу, что они мужские. «Он точно знал где ключи, точно знал где включается свет и отопление, и когда мы бежали, он выискивал дом не наобум. А еще телефонный звонок в лесу», — глаза прищурено уткнулись в темную ткань, — «Это его размер. Значит, работает он не один, и кто-то великодушно снял ему целый дом. Целый очень хороший дом. Значит, этот «кто-то» имеет средства? Зачем подобному человеку работать с серийным убийцей? Если только этот «кто-то» не принадлежит такому же криминальному миру. Аль Капоне среди маньяков?» — грустно хохотнув про себя на последнем предположении и успокаивая ржавые шестеренки мозгов, — «Плевать, мне бы лишь выбраться живой, а со всем остальным пусть ебется полиция». Решив, что одной футболки психопату будет достаточно, Мел вернулась в ванну. Заперев дверь на замок, она с облегчением выдохнула, хоть и понимала, что взбреди какая-нибудь не хорошая мысль парню, то он просто выбьет ее с петель. Бросив чистую вещь на стиральную машинку, блондинка подошла к зеркалу над мраморной, как пол, раковиной. Неловкими движениями она стянула чужую косуху, а после и пижаму с бельем. Сухой ком встал в глотке. Ребра торчали сильнее обычного, видимо, она сбросила пару кило за эти дни. Темные синяки и мелкие царапины стали соседями веснушек на коленях. На лицо откровенно больно было смотреть: потресканные губы, темные следы от туши под глазами и немного на щеках, ну и, конечно, спутанные и мокрые после дождя грязные волосы. «Ничего, я жива, а значит все поправимо», — подбодрив себя, Рид залезла в ванну, включая лейку. Горячая вода моментально начала оставлять приятное жжение согревая и снаружи, и внутри. Ей было настолько хорошо, что она даже не предала особого внимания шагам за дверью. Как бы не хотелось подольше задержаться в ванной и не возвращаться в мир, где есть убийцы, желудок нещадно молил о еде, поэтому банные процедуры она закончила достаточно быстро. Взяв одно из двух полотенец, висящих на стене рядом, быстрыми движениями девушка начала протирать влажную кожу. По окончанию впрыгнула обратно в белье и в новую свежую футболку, слава богам, она была ей до середины бедра. Под раковиной стояла маленькая табуретка, а на ней что-то, напоминающее косметичку. Голубые глаза сразу заприметили в ней небольшую расческу. Чуть ли не пища от радости, Мел принялась расчесывать мокрые и взъерошенные пряди. В конце, поглядев на себя в зеркало, она не смогла не испустить радостное аханье. Из-за горячей воды щеки порозовели, а то, с каким упорством она терла мочалкой не только тело, но и лицо — все остатки следов испорченного макияжа исчезли в небытие. Повесив использованное полотенце на место, она вышла из ванны, спускаясь на первый этаж. При спуске Рид обратила внимание как потемнело за окном. Как она в скорее поняла, это не только из-за времени суток, но и из-за еще сильнее испортившейся погоды. Было слышно, как на улице завывал ветер, заставляя поежиться, но все это меркло из-за теплого освещения от камина и лампочек на вытяжке над плитой. Молодой человек лежал на диване, явно отогревая бока теплом очага, видимо, так успешно, что даже не обратил внимания на нее и не убрал здоровую ладонь с лица. Не желая рушить «идиллию» девушка прошмыгнула на кухню. Подойдя к кастрюле с мясом, она улыбнулась, ведь оно было готово. Вооружившись вилкой, аккуратно достала блюдо, положив на уже ранее используемую тарелку и предварительно выключая плиту. Она было шелохнулась в строну ящичка, где видела нож, но остановилась, услышав шорох позади. — Зря спускалась, Барби, — он тер глаза, не глядя в ее сторону, — Подойди ко мне. Внутри все замерло. Так было каждый раз, когда он начинает говорить. Уж слишком проникновенный и низковатый голос у него был, плюс, каждый близкий контакт оставлял ранение на женском теле. Выдохнув и немедля более, Мел подошла к парню, вставая перед ним. Его губы уже приоткрылись чтобы что-то сказать, но он замер, вперив взгляд в тонкую фигуру перед ним. — Это, — он обвел ее взглядом останавливаясь на голых ногах, — Моя футболка? — Эм, их было две, и-и, — очередное запинание, пришлось приложить не мало усилий, чтоб не дать себе же по губам отрезвляющий шлепок, — Кхм, я подумала, что ничего страшного, если возьму одну, — вышло более уверенно чем раньше, в конце добавила, — Моей пижаме конец. Сглотнув, брюнет цокнул, пробурчав что-то невнятное на подобии «да похуй». Встав перед пленницей во весь рост, он, не спрашивая разрешения, взял чужую кисть. Девичьи губы лишь приоткрылись в непонимании, когда послышался щелчок, а на тонком запястье повис наручник. Ничего не объясняя, парень развернулся и потащил блондинку за собой. — Погоди, ты что творишь? — ее глаза расширились от испуга. Она упиралась ногами в пол, стараясь притормозить, но это было бесполезно. — Не пищи. Поднявшись на второй этаж, убийца зашел в ванную, а за ним хвостиком и его пленница. Все так же в полном молчании, он включил свет, приметив торчащие из стены трубы для сушки белья сбоку от раковины, шагнул к ним, прицепляя ничего не понимающую Мел, а после отстраняясь и закрывая дверь. — И? — сдувая прядь золотистых волос с лица, она нахмурилась. — Не горю желанием гоняться за тобой под ливнем. — В мотеле я не сбежала, когда ты ушел в номер, — парировала не мешкая. — Верно, — он хмыкнул, — Тогда считай, что хочу держать тебя-любимую поближе к себе, — парень театрально прикоснулся ладонью к месту, где у него должно быть сердце. Должно, но не обязано, а после недовольно рыкнув, — А теперь будь хорошей девочкой и завались. «Стоп, он ведь не собирается… О Господи мой!» Абсолютно не стесняясь, бледные руки в шрамах потянули темную ткань толстовки вверх, захватывая вместе с ней и футболку. Она не должна была этого видеть. Но увидела. Болезненно бледная кожа была покрыта розоватыми узорами ожогов и другими различными шрамами. Где-то куски поврежденной от огня кожи были больше, а где-то меньше. Они не вызывали отвращения, так как давно уже зажили. Слегка подкаченная грудь мерно вздымалась, Мел предполагала, что у него спортивное телосложение. В моменты, когда они были непозволительно близко, она могла чувствовать твердость его живота. Она абсолютно не понимала, что происходит у нее в голове. Сейчас, когда он не скалился, не угрожал убить, а его взгляд был направлен в прострацию, он не казался уродливым. Под хорошим освещением можно было увидеть, как грубые шрамы на щеках скрывали весьма приятные, и, на удивление, тонкие черты лица. Они его нисколько не украшали, но и не делали чудовищем. «У страха глаза велики, говорите…» — пронеслось в голове. Больше всего ее удивило то, что ей совсем не хотелось отводить взгляд. Это было неправильно и от этой неправильности на скулах начинал распускаться багрянец. И все же, заприметив, как длинные пальцы тянутся к пряжке ремня, Мел стыдливо отвернулась жмурясь. «Так нельзя! Мне должно быть мерзко лишь от одного его присутствия». Заприметив внезапную активность у стены, киллер перевел непонимающий взгляд на нее. Увидев краску на кончиках девичьих ушей и щек, он самодовольно улыбнулся. — Ох, Док, Вы что, засмущались? — наигранно приложив пальцы к своему подбородку, он хмыкнул, — Я думал, что врачи спокойно относятся к этому. — А я и не врач, — послышалось тихое бурчание в ответ, — Мойся уже. Молодой человек мог бы измываться над ней часами, но он был ужасно голоден, а усталость била прямо под колени, чуть ли не заставляя ноги подгибаться. Более немедля, он стянул остатки одежды, забираясь в ванну. Пока он намывался, девушка сгорала от стыда. Даже не из-за чужой наготы, а из-за чувств, что возникали где-то в самом грязном, мерзком, просто отвратительном и неприемлемом уголке ее мозга. «Я просто устала, вот крыша и едет. Сейчас поем и спать, а на утро меня будет тошнить от него еще сильнее, чем когда либо, я уверена», — она кивнула себе, стискивая зубы и стараясь не думать что там у него под черными джоггерами. Блондинка простояла, уперевшись в стену и отвернув голову от душевой кабинки, плотно прикрыв глаза до того самого момента, пока не послышались звуки натягивания на себя одежды. — Можно скорее? Я умираю с голоду, — она больше не могла терпеть боль в животе и вялость в конечностях. — Не перестанешь ныть — реально отъедешь, но не от голода. Она очень не вовремя повернулась к нему лицом, распахивая глаза. Он стоял совсем близко, расстегивая ее наручники, и черт его дери, он не надел футболку — лишь штаны. Голубые глаза могли лицезреть как по на половину обожженной шее скатываются капли воды, огибая кадык и минуя крепкую грудь, а после стекают по рельефу пресса. Черные длинные волосы, которые едва касались плеч, были приглажены назад, полностью открывая лицо. И оно было так близко, хотя, может ей просто казалось? В любом случае, вырвать мясо щек со всем этим румянцем хотелось ну очень сильно. — Свободна. Мелани даже не поняла, когда ее рука освободилась от оков, но как только это случилось и чужой голос вывел ее из транса, она тенью юркнула прочь из ванны. Ему почти до боли в скулах давила злая улыбка, он не знал, чем именно она вызвана, самолюбием или тем, что не только у него едет крыша. В принципе, после «совместного купания», все шло гладко, убийца зашел в спальню, дабы надеть футболку и захватить бутылку недопитого «Jack Daniel’sа», которую, входе обыска, обнаружил под прикроватным столиком. Там же, но чуть ранее он нашел и наручники. Спустившись к пленнице, он увидел, как она вальяжно сидела на ковре у камина, с удовольствием поедая отваренное мясо, макая кусок за куском в кетчуп. Желудок больно жгло от голода, поэтому он молча присоединился к трапезе. Ужин закончился довольно быстро, но оно было и не удивительно, учитывая наличие лишь одного куска мяса с соусом. Убрав испачканную посуду в мойку, Мел вернулась греться к огню, изредка посматривая на ливень и непроглядную тьму за окном. Брюнет на какое-то время вновь исчез на втором этаже, но вернулся уже не с пустыми руками. «Гитара?» — голубые глаза слегка округлились, когда он сел поодаль от нее, неспешно перебирая длинными пальцами струны инструмента. — Ты умеешь играть? — Ты так удивлена? — он отхлебнул жгучий напиток из горла. — Ну ты же, эм… — она не могла сформулировать четкий ответ. Действительно, почему ее так удивил столь обычный факт? Может, в том то и было дело, что это слишком обычное, слишком нормальное занятие для такой «нестандартной» личности. — Я обычный человек, как и ты. «Я бы, блять, поспорила». Пальцы активно начали перемещаться по ладам, а несвязанные звуки превратились в приятную мелодию, что знакома до боли в сердце... Такая родная и теплая, заставляющая погрузиться в транс и плыть по течению прямиком в прошлое. — Не может быть, — неосознанно поднеся пальцы к губам, когда их тронула едва заметная улыбка, девушка вперила взгляд в спокойное лицо играющего, — это «Skillet — Comatose»? — Ты знаешь эту группу? — редкая бровь едва приподнялась в удивлении. На мгновение прекратив игру, здоровая рука в новь потянулась к алкоголю. — В четырнадцать лет я была их фанаткой, ходила на концерты, знала все текста их песен, даже татуировку хотела сделать, — тихо пробормотала Рид, кладя ладонь на предплечье, где и должен был быть рисунок. — Как звали вокалиста? — Ты серьезно? — она закатила глаза, хотя и понимала к чему этот вопрос. Многие девчонки в ее классе привирали о своих вкусах и увлечениях, что бы добиться расположения противоположного пола, — Джон Купер, он же вокалист и басист. До группы «Skillet» был участником «Seraph». Все? Молодой человек ничего не сказал, лишь ухмыльнулся, продолжая играть, а алкоголь, струящийся по его организму, медленно, но верно подбирался к его языку, развязывая. — Моя мать считала, что походы на концерты — это глупая затея. По ее мнению, на них ходят наркоманы и шлюхи. Она постоянно говорила: «Джефф, ты должен думать об учебе, а не о ерунде!», — передразнил он слова матери, только едва проклюнувшаяся улыбка тут же сползла, когда он осознал, что сболтнул. «Блять», — пальцы замерли, как и все тело. Ледяные глаза устремились в голубую теплоту. — Так значит... Тебя зовут Джефф? — блондинка только поняла, что они не знают имен друг друга. И это было нормально, ведь они не в тех отношениях, что бы любезничать и сообщать личную информацию. Заметив, как напряглись израненные челюсти, а рука сжала несчастный гриф, она поняла, что нужно что-то делать, — Мелани Рид, можно просто Мел. Она ожидала какого-то выпада или истерики, но ничего подобного не последовало, он лишь фыркнул, вновь прикладываясь к горлу бутылки. — Можно мне? — тихий девичий голос решил прервать тишину и нарастающее напряжение. — Ты умеешь? — Ты так удивлен? — ей было тяжело не передразнить его, но, несмотря на это, он протянул гитару, — О, а это? — она тыкнула на спиртное. Вновь ожидание агрессии и вновь удивление от того, что ее не последовало. Брюнет лишь цокнул языком и закатил глаза, как недовольный подросток, но бутылку отдал. Она все так же ненавидела все эти жгучие напитки, но из-за недавних событий, да что там, из-за всего этого приключения, хотелось напиться и забыть кто ты и в какой ситуации находишься. Два глотка и ее перекосило от вкуса, а тело передернуло. «Как он пьет и не морщится?» — Сразу скажу, что забыла все аккорды, поэтому вот, — неуверенными движениями, подушечки пальцев вступили в танец со струнами. Глубоко вдохнув и выдохнув, Рид прочистила горло и едва слышно запела: - Baby, can't you see I'm calling? A guy like you should wear a warning It's dangerous, I'm falling There's no escape, I can't wait I need a hit, baby, give me it You're dangerous, I'm lovin' it Too high, can't come down Losing my head, spinnin' 'round and 'round Do you feel me now? With a taste of your lips, I'm on a ride You're toxic, I'm slippin' under With a taste of a poison paradise I'm addicted to you Don't you know that you're toxic? And I love what you do Don't you know that you're toxic? — Бритни? — он хмыкнул, принимая гитару обратно — В последний раз слышал ее в школе, на каком-то мероприятии. — Это последняя песня, которую учила, а после больше не играла, — сделав последний большой глоток, девушка обняла колени, — Я выступала с ней на школьном концерте «Шоу талантов», если не путаю. Только не смейся сильно, — она шлепнула себя по лбу, — Я пела ее для парня, который мне нравился. Джефф вообще не хотел проявлять каких-либо эмоций, но развязанный пьяный рассудок не сыграл на руку. Он тихо рассмеялся, потирая пальцами переносицу. — Эй, да ладно, — она надула губы в напускной обиде. Успокоившись, парень убрал гитару на диван и вернул почти допитую бутылку себе. Они сидели в молчании, но уже не гнетущем. Дрова тихо потрескивали, а глаза завороженно смотрели на пламя. — Ты скучаешь по времени, когда был беззаботным ребенком? — сразу же после необдуманно вылетевших слов, она занервничала. «Это уже переход черты». Однако, он лишь спокойно повернул голову к ней и, оглядывая тяжелым, вымученным льдом глаз, выдал: — У меня не было такого времени. — П-прости. «Ну конечно не было, о чем я думала?! Люди с беззаботным детством не вырастают в киллеров!» Парень лишь покачал головой, и допил спиртное, чуть помедлив, добавляя уже спокойным хриплым голосом: — У меня была жизнь, которая доставляла дискомфорт, — в глазах блеснуло что-то опасное, хотя, может, это всего лишь блик от огня, — и я сжег ее к херам, а вместе с ней и ее создателей. «Неужели он про своих родителей? Как же нужно испоганить жизнь своему ребенку, что бы он дошел до такого?» Выдохнув, он встал на колени и начал сбрасывать принесенные ранее постельные принадлежности, устраивая место для сна. — Иди ко мне, — он занял место ближе к дивану. «Господи, почему он говорит именно так?» — на бледных щеках начал играть не только желтый цвет от очага, но и красный, уже от смущения. В голове всплыл совместный поход в ванную. Судорожно выдохнув, она осторожно подползла под одеяло, не спеша принимать горизонтальное положение. — Дай правую руку, — без лишних вопросов она подчинилась, вскоре ощутив холод метала на коже. Теперь ее правую руку и его левую соединяла цепочка наручников. Усталость давала знать о себе, они оба были вымотаны до жути, глаза жгло, а конечности плохо слушались под давлением алкоголя. В полном молчании и согласии они закутались в одеяло, погружаясь в сон. «Интересно, он положил меня ближе к огню, что бы я не замерзла? Нет, учитывая его шрамы, скорее всего, он опасался его на подсознательном уровне. Никакой заботы или проявления доброты, только холодный расчет».***
Мел не сразу поняла, что именно происходит. На веки еще давил сон, поэтому получилось открыть их только с третьей попытки. Из-за того, что футболка была мужская и слишком огромная для нее, правое плечо оголилось, показывая косточку ключицы и крупинки веснушек с парой родинок. Фарфоровую кожу обдавало горячее дыхание, но, что больше удивило, так это внезапное легкое прикосновение к ней. Чужие губы с осторожностью дотрагивались до маленького плеча, сначала робко, невинно, а после более откровенно, развратно прихватывая кожу зубами. — Джефф? — сердце забилось будто в агонии, прыгая по всей грудной клетке, ища выход из нее. Голос дрожал, как лист на ветру, — Что ты делаешь? — Заткнись, — его же голос сочился уверенностью и вожделением, а и так низкий тембр стал еще и хрипловатым, не то ото сна, не то от желания. В огненном свете она могла увидеть как парень облокачивается на левую руку, а раненной, правой, хватает ее за челюсти, резко приближаясь своим лицом к ее. Мелани не успевает даже ахнуть, сказать, как мужские губы с силой сминают ее, как с каждой секундой поцелуй больше начинает походить на то, будто он хочет откусить от нее кусок плоти. И ей бы нужно уже начать сопротивляться, попытаться ударить его коленом в уязвимое место, но все получается в точности, да наоборот. Дрожащие тонкие пальцы впутываются в черные жесткие волосы с аккуратностью кошки, неуверенными движениями маленькая ладонь давит на затылок в желании стать еще ближе, хотя, казалось бы, куда еще ближе? На парня это действует незамедлительно, он с силой надавливает на девичьи щеки, заставляя приоткрыть рот, в туже секунду вторгаясь в него языком. Это сносит крышу блондинке, даже жар от камина не может сравниться с температурой его тела, которая ощущается из-под тонкой футболки. Слезы ненормального удовольствия подкрадываются к горлу, когда Джефф кусает ее губы, после посасывая и облизывая. Боль и дискомфорт перемешались с удовольствием в одно кровавое месиво, что сейчас текло по губам девушки, пачкая кожу. Адское пламя обвивало все ее тело, но самые обжигающие ощущения были между ног, она чувствовала, как белье намокает и липнет к гладкой коже. На уровне инстинктов колени сжались, создавая хоть какое-то трение между бедер, как жаль, что этого было мало, ужасно мало. Прочитать желания тела и мысли девушки для молодого человека было проще простого, поэтому, приложив не малые усилия, он оторвался от окровавленных губ. Сев на колени, он тяжело дышал, оглядывая лежащую под ним фигуру. Благодаря свету камина, через темную футболку проглядывались маленькие соски, что так сильно хотелось попробовать на вкус. И все же его внимание переманили на себя колени, покрытые синяками и крохотными веснушками. Они все неугомонно сжимались, будто дразня. — Раздвинь ноги, — это был приказ, а не просьба. Она чувствовала себя так грязно и неправильно, ей должно было быть мерзко и отвратительно, но вместо этого возбуждение нахлынуло новой волной, а трясущиеся ноги раздвинулись. Ловкие мужские пальцы прошлись по голени, обогнули коленные чашечки, и впились в мягкие бедра. Без доли стыда большая ладонь коснулась ткани белья, чуть надавливая. На какое-то мгновение девушке показалось, что его глаза чуть расширились от удивления. Он вновь склонился к ее лицу, опираясь на все ту же левую руку. — Ты, блять, такая мокрая, — его холодные, словно два айсберга, глаза смотрели в ее, не отрываясь. Стало так стыдно, так невыносимо стыдно, что она отвернула голову, за что получила предупреждающее рычание, — Смотри на меня. И эта угроза сработала на ура, больше она не отводила взгляда, даже моргать старалась реже. Тем временем длинные пальцы отодвинули край черного кружева в сторону. Холод не успел лизнуть кожу, так как палец, не церемонясь, вошел во внутрь. С искусанных и местами порванных в мясо губ послышался блаженный вздох, а щеки обожгло кипятком с новой силой. Сделав несколько движений на пробу, и, осознав, что нет никаких преград, Джефф начал двигать им более быстро и рьяно. Когда хрупкие бедра начали подмахивать в ответ, а под девичьими ягодицами прямо на ворс ковра начала стекать смазка, он принялся сгибать палец внутри лона, тем самым стимулируя его дополнительно. От таких действия слезы из горла перетекли в глаза, накапливаясь в уголках и собираясь в скором времени пересечь раскрасневшееся лицо. С губ срывались уже не вздохи, а полноценные стоны. Свободная рука опустилась на мужское плечо, с силой впиваясь в обожженную кожу. С каждым толчком становилось все лучше и лучше, проблемы исчезали, а были ли они вообще Мел уже и не помнила. Она знала только то, что ей нужно кончить, ей очень это нужно. Дышать стало почти невозможно, блондинка просто не успевала, ведь эмоции переполняли грудь, а в животе переворачивалось все вверх дном. Из-за долгого отсутствия секса она была почти на грани оргазма. Почти. — Я больше не могу, — казалось бы простая фраза, но произнести ее было чертовски тяжело. — Просто попроси, — он ухмылялся той самой самодовольной улыбкой, слегка скалясь и показывая свое главенство. Так по-животному. Так возбуждающе. Просить и молить было все еще не в ее стиле, но, как показывает опыт, для него она может сделать исключение. — Джефф, пожалуйста. — слезы ручьем катятся из глаз, стоны звучат так отчаянно и грязно, что самой не вериться в происходящее. Все это неправильно и омерзительно. Но по-дьявольски приятно. И он великодушно позволяет, добавляя к среднему пальцу безымянный, а большой кладет на пульсирующий клитор, круговыми движениями разгоняя жжение возбуждения. Толчки стали настолько размашистыми, что послышались пошлые влажные шлепки, а мужская ладонь вся вымокла. Рид задыхается, все плывет, все так сильно плывет в глазах, бедра сами двигаются в такт, насаживаясь глубже, сильнее. Яркая вспышка слепит, обжигая душу и низ живота, а после скручивает судорогой. Она кончила, в груди плавится удовольствие, пока тело расслабляется и обмякает. Веки закрываются в бессилии, а грудная клетка восстанавливает дыхание. — Ты такая хорошая девочка, просто умница, — тихо шепчет мужской голос, оставляя почти незаметную тень поцелуя на виске.***
Голубые глаза распахиваются, а сердце больно болтыхается в океане эмоций. Все тело горит, жар облизывает его со всех сторон, на лбу испарина, а язык судорожно проходит по сухим губам. Приподнимаясь на локтях, Мел испуганно смотрит на мерно вздымающуюся широкую грудь сбоку.«Это был сон, чертов сон».