Твой образ.

Мне всегда нравилось на него смотреть. Просто запоминать каждую родинку на его лице. Мне нравилось наблюдать, как он хмурится, или с изучением смотрит на меня. Мне безумно нравилось его тихое: «люблю», оно током прошибало моё тело, и я забывала, как дышать. Он редко проявлял ко мне нежность и, порой, я боялась, что он просто устал от меня, от моего пристального взгляда и моей глупой ревности. Меня безумно колотило от одной только мысли, что я не смогу больше на него смотреть, и он не будет вновь хмуриться, ловя мой заинтересованный взгляд. Он не будет улыбаться, когда я сотворю глупость и, вставая с дивана, споткнусь о свою же ногу. Мне безумно было страшно, что вот — он сейчас передо мной, а завтра мы будем по разным берегам. Я вспоминала свою жизнь до его появление и не могла поверить, что он перевернул всё с головы до ног, будто переставляя каждую мелочь совсем на другие места. Без него я просто не представляла другую сторону моей жизни, другую себя. Я боялась говорить с ним о наших чувствах, я боялась на моё: «не могу без тебя», услышать сухое: «уходи». Я боялась своих же опасений, и каждый раз губила себя изо дня в день. Это гнетущее чувство потерять близкого тебе человека давило с огромной силой, будто на нас обоих, вот только, мне казалось, он не замечал во мне перемены и в его взгляде я вновь не находила ответы на свои вопросы. Однажды ночью я проснулась от холода, который пробирал меня насквозь и, кутаясь в одеяло, мне не стало теплее. Повернувшись к нему, я увидела лишь пустое место, которое отдавало одиночеством. Я чувствовала, как слёзы обиды наворачиваются на глаза, и дурные мысли неосознанно стали посещать мою голову. Медленно поднявшись с кровати, я хотела закрыть балкон и на мою удачу он курил. «Почему ты не спишь?» — сказал он тихим хриплым голосом, заметив меня. Этого хватило, чтобы я почувствовала как сотни и тысячи мурашек пробежали по моей коже. «Мне стало холодно», — ещё тише ответила я. Я наблюдала, как аккуратные клубы дыма медленно растворяются в воздухе. Я с упоением смотрела, как он затягивает тлеющую сигарету и выдыхает тягучий серый дым, приоткрыв рот. Я знала, что он чувствует мой взгляд и поспешила его отвести, мне не хотелось его раздражать. Мне казалось, что мы молчим вечность и в этот раз молчание не казалось таинственным и откровенным, оно угнетало и давило на меня, я не знала, как заговорить с ним и стоило ли этого делать?.. — Котёнок, уже холодно и ты замерзла, пошли спать. — Шепнул он тихим мягким и до боли родным голосом, докурив и потушив сигарету. Я ничего не ответила, а лишь покорно послушала его и легла на постель, свернувшись калачиком, теплее укутываясь в одеяло и отворачиваясь от него. Кровать слегка прогнулась, и я почувствовала его тепло, и как он неторопливо оттягивает одеяло на себя, укрываясь. Молчание быстро прервалось его резким, казалось бы, таким мучавшим глупым вопросом нас обоих. — Ты так уверена в том, что любящий человек должен говорить, и кричать о своей любви на каждом углу и каждые пять минут? — не выдержав молчания, задал он вопрос, который заставил меня стыдиться своих же глупых суждений. — Но ты никогда не говорил, что я дорога тебе, — я хотела сказать это уверенно и дерзко, чтобы он понял, что меня не задевают его слова и его так плохо скрываемая усмешка в голосе. Но голос предательски дрогнул на последних словах. — Глупая дурочка, — шепнул он, и я почувствовала, как он улыбается. Неужели его смешат мои слова? Мысли одна за другой посещали мою голову, и я с трудом сдерживалась, чтобы не зарыдать при нём. Обида душила меня, но я не хотела, чтобы он считал меня слабой. Я молчала, зная, что не смогу связать и пары слов. — Я думал, ты давно поняла, что я не могу без тебя, — устало сказал он, и я резким движением повернулась к нему и привстала на локтях, чтобы быть ближе к его лицу. Он лишь рвано выдохнул и закрыл глаза, — и я безумно… — Я плохо расслышала, повтори ещё раз. А лучше погромче, — хитро сказала я, прикусив губу. Мне нравилось, когда он говорил такие слова, и пусть из его уст я слышала их редко, я с жадностью внимала каждое слово. — Меня бесит твоё мышление, — вкрадчиво буркнул он, раздражаясь, — и хватит на меня смотреть, ложись спать. — Знаешь… а я люблю тебя, — тихо шепнула я, шумно плюхнувшись на подушку и смотря в потолок. — Я знаю, — так же тихо ответил он, — а ты знаешь, что я не меньше?.. Он приоткрыл свои глаза и, наклоняясь к моему лицу, аккуратно и со всей нежностью притянул меня к себе. Я чувствовала его тёплые ладони на своём теле, и как он ласково гладил меня по спине, будто до безумия цепляясь за выступы оврага, лишь бы не слететь в бездну. Я чувствовала, как наши губы были всего в паре миллиметров от наваждения. Дыхание было таким рваным и трепетным, мы будто в надежде сильнее хватались руками друг за друга, так и не чувствуя желанных губ. Он будто дразнил меня, то еле ощутимо касаясь, то будто на сотни километров отдаляясь от меня. От таких манипуляций моё тело сильнее загоралось в его руках, сгорая от его тепла, от пристальных и притягательных глаз, которые с жадностью смотрели на меня. Я до безумия ждала его действий, до безумия сходила с ума от этой сумасшедшей близости. «Не меньше», — рвано выдохнул он, окончательно касаясь моих губ и до одури нежно-жадно целуя меня так, как может только он… … В такие моменты я понимала, что вся моя вселенная, всё, что нужно мне и что дорого — содержалось в нём…