Подарок

— Я не понимаю, — Рон задумчиво сморщил веснушчатый нос. — Нам надо просто ткнуть эту старую шляпу палочкой, чтобы получить идеальный подарок? — Совершенно верно, мистер Уизли, — профессор МакГонагалл улыбнулась и посмотрела на него поверх очков. — Хотя, разумеется, главная цель этой занимательной игры — подарить, а не получить. Дотронувшись до Волшебной шляпы Отца Рождества своей палочкой, вы позволяете ей прочитать свои желания, мечты и характер — она действует почти так же, как Распределяющая шляпа. Вам следует закрыть глаза и представить идеальный подарок, который вы хотите кому-либо подарить, и Шляпа подарит его ему. У того человека будет семь дней, чтобы угадать, от кого этот подарок. Если он угадает, то подарок останется у него навсегда, а если нет — исчезнет, когда эти семь дней истекут. Будьте, пожалуйста, аккуратны, так как позволено сделать лишь одно предположение. В течение этих семи дней следует подойти к Шляпе и прошептать имя того, кто, как вы думаете, сделал подарок. Шляпа тогда скажет, угадали ли вы. Но помните — дарителю не позволено подсказывать тому, кому предназначен подарок. Любая подсказка, даже самая незначительная, и подарок исчезнет навсегда. — Но что, если все захотят подарить что-то одному и тому же человеку? — Рон покачал головой. — Тогда получится, что у самых популярных будут все подарки, а у остальных ничего, — он нервно оглянулся на Гарри. — Хм, — МакГонагалл приподняла уголки губ. — Знаете, мистер Уизли, этот вопрос задают каждый раз, когда шестикурсники играют в нашу традиционную игру. Вообще, вопрос вполне закономерен, но почему-то так никогда не выходит. Всегда каждому достаётся один подарок, правда, я не знаю причины. Наверное, есть что-то в магии Рождества, неподвластное нашему пониманию. За все годы, что ученики Хогвартса играли в эту игру, один-единственный раз что-то пошло не так, и в этот год… Впрочем, не будем об этом. Вероятно, некоторые сердца настолько холодны, что даже магия этого волшебного времени не способна их растопить. Она оглядела шестикурсников, смотрящих на Шляпу в нетерпении. — Палочки готовы? А сейчас закройте глаза и загляните в своё сердце. Кому оно желает подарить идеальный подарок в этот год? Ученики закрыли глаза, держа палочки перед собой. МакГонагалл медленно пошла по залу, переходя от одного к другому и поднося старую залатанную шляпу к каждой палочке. При соприкосновении палочки со шляпой из точки касания вырывался слабый свет. Гарри чуть приоткрыл глаза и пробежался взглядом по лицам друзей. Кому он хочет подарить свой подарок? Может, Рону? У Рона было немного собственных вещей. А может, подарить Гермионе книгу, чтобы увидеть, как светятся её глаза? А может, Невиллу? Или Луне? Он снова закрыл глаза и попытался сконцентрироваться. — Обратитесь к своему сердцу, чтобы найти ответ, — МакГонагалл приблизилась к Гарри. Он почувствовал, как что-то легко касается его палочки — и даже не успел понять, что случилось. Просто внезапно ответ появился сам по себе — я хочу подарить кольцо тому, кого люблю. Гарри ясно увидел в своём воображении золотое кольцо с гравировкой льва. — Откройте глаза, — прошептала МакГонагалл через несколько мгновений. — Откройте глаза и получите подарки. Гарри медленно открыл глаза. Что-то парило перед ним на уровне глаз, светясь золотым светом. Письмо? Гарри протянул руку и взял плотный кремовый конверт, подписанный чёрными чернилами. Каллиграфическими буквами было выведено: «Для тебя». Почерк был Гарри смутно знаком, но он не мог вспомнить, где видел его раньше. С интересом Гарри открыл конверт и вытащил оттуда свиток пергамента, на котором всё тем же идеальным почерком было написано: «Для меня было бы честью пригласить тебя на ужин сегодня вечером. Встретимся в Выручай-комнате на восьмом этаже, напротив портрета Варнавы Вздрюченного». Ужин в Выручай-комнате? Весьма странный подарок… Но разве это было не против правил игры? Ведь если Гарри пойдёт на этот ужин сегодня вечером, он узнает, кто подарил этот подарок, а МакГонагалл говорила, что подсказки запрещены. А если он отгадает, то может оставить подарок себе. Значит ли это, что ему придётся ужинать с этим человеком всю оставшуюся жизнь? Гарри не мог вспомнить ни одного человека, с которым он бы хотел ужинать каждый день до конца жизни. Он покачал головой и пробежался взглядом по залу. Все остальные в восхищении смотрели на свои подарки. Рон гладил по древку сверкающую новизной метлу, Гермиона надевала на шею золотой кулон в виде сердца, Невилл влюблённо смотрел на какой-то кустик, Луна задумчиво изучала серебряный гребень… Гарри выгнул шею. На ком было его кольцо? Он его ни на ком не видел. Ну, это было, наверное, ожидаемо с его-то получателем — Гарри захотел подарить его тому, кого любит. Разумеется, этот человек не мог быть его однокурсником. Скорее всего, прекрасная девушка вдали от него сейчас заворожённо разглядывала свою руку, на которой так внезапно появилось кольцо. А может, эта девушка даже была сейчас в школе, может, это даже… Гарри вдруг подумал о Джинни. Может, это на ней было его кольцо? Так было бы правильно, она ему нравилась настолько, насколько ему могла понравиться девушка. Но почему-то мысль о своём кольце на пальце Джинни неприятно отзывалась в сердце. Нет, кольцо не должно было принадлежать ей… Но если не ей, то кому? Другие ученики не обращали на Гарри никакого внимания; они все были заняты собственными подарками. — Какой красивый гребень, — прошептала Луна, очерчивая пальцем серебряный орнамент. — Смотри, на нём выгравированы разные фигурки. Я вижу кроликов и луну… А сзади что-то написано. «Твои волосы светлее лунного света». А кроличьи глаза, кажется, сделаны из бриллиантов… Гарри взглянул на Невилла, но Невилл совсем не смотрел в её сторону; он восхищённо бросал взгляды на Блейза, листающего старинную книгу в обложке из синей кожи. Однако взгляд Драко — Драко? — то и дело возвращался к Луне, а на его обычно бледных щеках виднелся румянец. Гарри покачал головой и выскользнул из комнаты, никем не замеченный. Его сердце билось в груди, а в мыслях был лишь один вопрос — кого же он встретит в Выручай-комнате?

***

Гарри открыл дверь, появившуюся в стене на восьмом этаже, и осторожно заглянул в Выручай-комнату. Зайдя внутрь, он понял, что находится в слабо освещённой свечами комнате с высоким потолком. Изящный стол, покрытый белоснежной скатертью, был сервирован на двоих. В центре стола в хрустальной вазе стояла кроваво-красная роза, а из-под накрытых тарелок доносились приятнейшие запахи. Два кубка красного вина стояли там же, ожидая Гарри и его дарителя. В стене напротив стола было окно в форме высокой арки, из которого виднелся зимний пейзаж, освещённый тусклым лунным светом. Откуда в Выручай-комнате могло оказаться окно? Насколько Гарри знал, в этом коридоре не было ни одного окна. Возможно, серебристая природа за окном была вообще не на территории Хогвартса, а где-то в другом мире, полном чудес… Но где же был его даритель? Гарри оглядел комнату, и в сердце шевельнулся страх увидеть ярко-рыжие волосы… Какая глупость! Конечно, это не Джинни пригласила его на ужин, играли ведь только шестикурсники. Что-то шевельнулось в тени угла комнаты, и высокая фигура сделала шаг из темноты в слабый свет свечей. Гарри почувствовал, как в горле встаёт ком. Это… юноша? Он был Гарри незнаком, и всё же было в нём что-то неуловимо знакомое, как будто Гарри видел его лицо во снах бесчисленное количество раз. Юноша был немного выше Гарри и одет в тёмную мантию. Часть его лица была закрыта чёрной маской, но Гарри ясно видел тёмные кудри, светло-молочную кожу и серебристые глаза. Гарри стоял и в изумлении смотрел на незнакомого юношу. Кто это? Это был не шестикурсник, разве что кто-то выпил Оборотное зелье. Но если он изменил внешность, зачем было надевать маску? Серебристые глаза расширились, когда юноша встретился с Гарри взглядами. — Но ты юноша, — наконец прошептал он. — Но тогда… это ты подарил мне это кольцо? Он поднял руку, и Гарри увидел золотое свечение на безымянном пальце. Гарри резко втянул воздух; это было его кольцо, то самое, которое он хотел подарить тому, кого любит… И несмотря на кажущуюся неправильность происходящего — его кольцо досталось юноше! — Гарри не чувствовал ничего неправильного. Он медленно кивнул. — Что же, ты хотя бы не Вальбурга, — юноша чуть улыбнулся. — Я волновался, что это будет она. Не знаю, что было бы, если бы она пришла ко мне на ужин. Гарри улыбнулся в ответ. Единственной женщиной по имени Вальбурга, которую он знал, была мать Сириуса, тот самый неугомонный портрет на площади Гриммо. Если та Вальбурга, о которой говорил юноша, была хоть немного похожа на неё, Гарри очень хорошо понимал его. — Но кто же ты… — юноша замолчал и нахмурился. — Подожди. Нет, не говори мне. Если ты подарил мне кольцо, то ты не можешь сказать. Я должен угадать, — его глаза внимательно изучали лицо Гарри. — Ты пригласил меня на ужин? — выдохнул Гарри. — Да, — юноша кивнул. Он всё ещё смотрел на Гарри, и тот почувствовал, как странное, но приятное чувство возникает в сердце. — Тогда я тоже должен угадать, кто ты, — шепнул Гарри. — Или ты исчезнешь, будто сон… — Но как же мы угадаем имена друг друга, если никогда раньше не встречались? — юноша замер на месте. — Я не понимаю, как ты подарил мне кольцо, ведь ты не шестикурсник. Играли только шестикурсники, — он был явно удивлён. — Но я шестикурсник, — Гарри нахмурился. — Если ты тоже, почему ты меня не узнаёшь? Я тоже не узнаю тебя, но я почему-то чувствую, что мы встречались раньше. Есть что-то знакомое в твоём голосе, в твоих глазах… — Но это невозможно! — покачал головой юноша. — Я дотронулся до Шляпы своей палочкой и пожелал пригласить того… кого люблю… на ужин. Затем передо мной появилось твоё кольцо. И вот ты здесь, и ты ждёшь меня… — он протянул руку и мягко дотронулся до волос Гарри ладонью. — И ты настоящий, — прошептал он. — Не моя фантазия, которую я себе вообразил, потому что был одинок. Но как же мы не знаем друг друга, если мы оба шестикурсники? Ты… ты же не под какими-то чарами? Я надел маску, чтобы меня не узнали сразу. Ты изменил внешность, прежде чем прийти? — Нет, — Гарри покачал головой. — Я выгляжу вот так. Послушай, я понимаю, что это всё очень странно, но, возможно… нам стоит познакомиться поближе. Мы всё-таки уже здесь, к тому же, мы пожелали одного и того же… — его щёки заалели. — Отличная идея, — юноша посмотрел на него и тоже слегка покраснел. — Давай поужинаем и узнаем друг друга получше. Они вместе сели за стол, и серебряные чаши, закрывавшие их тарелки, исчезли. Они принялись за еду, осторожно задавая друг другу первые вопросы. К своему облегчению Гарри понял, что им очень легко разговаривать друг с другом. Вскоре он уже рассказал юноше большую часть своей жизни, стараясь не упоминать своё имя. Юноша внимательно слушал, и Гарри был поражён, когда понял, что эта история ему незнакома. Какой шестикурсник в Хогвартсе не знал о Мальчике-Который-Выжил? Юноша с серебристыми глазами тоже рассказал Гарри о своей жизни, которая была во многом очень похожа на жизнь Гарри. Они оба были сиротами, у обоих было тяжёлое детство, оставившее воспоминания об издевательствах и одиночестве. И оба воспринимали Хогвартс как настоящий дом. Гарри чувствовал, как что-то грызёт его, пока он слушал рассказ юноши. Возможно, это было сочувствие, может, чувство, что это он уже где-то слышал… А может, что-то совершенно другое. Луна всё ещё освещала тёмное небо, но Гарри казалось, что она светит далеко не так ярко, как глаза напротив. Возможно, на комнату были наложены какие-то чары — сидя за столом и тихо разговаривая друг с другом, они не заметили, как пролетело время. Гарри был поражён, когда он поднял взгляд и заметил первые лучи солнца, проникающие в комнату из окна. — Я должен идти, — прошептал он. — Уже утро, и меня могут потерять. Я бы очень хотел знать твоё имя. Что, если мы больше никогда не увидимся? — Мы не можем позволить этому случиться, — сказал юноша, смотря на него проникновенными серебристыми глазами. — Я так долго мечтал встретить такого, как ты, и я не могу дать тебе исчезнуть, — он встал и поднял Гарри на ноги за собой. — Ты говоришь, что почти вспомнил меня… Попробуй ещё. Попробуй и скажи моё имя, чтобы мы никогда не расставались. — Я пытался всю ночь, — Гарри покачал головой. — Но я не могу. Мне кажется, что ты выглядел совсем по-другому, когда мы встречались раньше… — Возможно, — выдохнул юноша. — Это поможет тебе… Он склонился и мягко поцеловал Гарри в губы. Его поцелуй был легче дуновения ветерка, однако он заставил сердце биться чаще, а мысли путаться. — Ты вспомнил меня? — в серебристых глазах была мольба. — Почти, — прошептал Гарри. — Поцелуй меня ещё раз… Юноша поцеловал его снова, в этот раз глубже, и Гарри чувствовал, что плавится, соединяясь с ним, становясь единым целым… По позвоночнику пробежала дрожь, когда внезапная догадка осенила его. — Том, — Гарри дотронулся до мягких тёмных кудрей, чувствуя, как его рука дрожит. — Ты… Том Риддл? Но как это возможно? — Так ты узнал меня! — серебристые глаза засветились. — Ты должен сказать Шляпе, чтобы мы могли встречаться в этой комнате, когда захотим. Но как же мне узнать твоё имя? Я хочу сохранить твоё кольцо. Почему ты так бледен, любовь моя? — Том, когда ты… — Гарри беспомощно смотрел на него. — Когда ты дотронулся палочкой до Шляпы Отца Рождества? — Когда? — Том мягко провёл ладонью по щеке Гарри. — Сегодня, разумеется, когда профессор Бири подносил её к каждому шестикурснику. — Профессор Бири? — Гарри сглотнул. — Какой… какой это был год, Том? — Какой год? — Том странно взглянул на него. — 1942, конечно. А что? — Когда я касался Шляпы, — прошептал Гарри. — Был 1996… Том замер. Потом он тихо сказал: — Так вот почему ты знаешь меня, хотя я тебя не знаю… Мы не из одного времени. Мы встретимся в далёком будущем, когда я буду старым, а ты юным, как и сейчас. Я очень изменился в твоём времени? — Изменился? — Гарри опустился на стул. — Можно и так сказать, Том… — странная боль пронзила сердце Гарри, когда он посмотрел в серебристые глаза напротив. Он закрыл лицо руками. — Я бы очень хотел, чтобы ты навсегда остался таким… — Гарри? Гарри шокированно поднял взгляд, когда Том прошептал его имя. — Так тебя зовут, не так ли? — продолжил Том, гладя его щёку. — Как странно… Я попытался прочесть твои мысли, и моё сознание слилось с твоим, пытаясь стать одним целым, и я вдруг понял, что знаю… — он сглотнул. — Я знаю, что тебя зовут Гарри, и я знаю, что… О, Гарри, и это я вижу. Тот тёмный маг, о котором ты рассказывал, тот, кто оставил тебе этот шрам… Это ведь был я, не так ли, любовь моя? Гарри только молча кивнул, не в силах сказать и слова. — Но это ужасно! И всё же… — губы Тома остановились в сантиметре от губ Гарри. — И всё же на моём пальце твоё кольцо, и когда мы пожелали сделать подарок тому, кого любим, мы нашли друг друга… Они изумлённо посмотрели друг на друга. — Интересно, — тихо сказал Гарри. — Что произойдёт, если мы выйдем из этой комнаты вместе? Мы окажемся в твоём времени или в моём? — Что ж, давай узнаем, Гарри, — Том взял его за руку. — Если мы окажемся в моём, то останемся друг с другом и изменим будущее. А если в твоём… Что же, тогда у Тёмного лорда появится враг страшнее всех тех, с кем он встречался раньше, ибо я никогда не позволю никому причинить тебе боль, любовь моя. Они медленно подошли к дубовой двери и открыли её. Они вместе осторожно вышли в тёмный коридор, освещённый лишь несколькими факелами. Фигура, одетая в тёмное, остановилась перед ними. — Мистер Поттер и… мистер Риддл? Что же, вот это сюрприз. Гарри и Том смотрели на Минерву МакГонагалл. Лёгкая улыбка появилась на её морщинистом добром лице. — После стольких лет ты всё-таки нашёл свой рождественский подарок, Том. Но лучше поздно, чем никогда.