Шиппертаун за 1000

— Совсем мало донатов было сегодня, — громко сокрушался Ваня, обращаясь к Грише, старательно делавшему вид, что его тут вовсе и нет. — Я, значит, им и Версус включил, я, значит, им вытерпел эту тухлую поеботину — всю! Я, значит, и про Ивана сказал, мышкой его загладил, милостей наговорил. Ну что им ещё нужно? Гриша молчал. — Разбаловал я их, разбаловал, — грустно резюмировал Ваня. Грише, собственно, было совершенно всё равно на донаты. Даже если они будут по нулям — он знал, что у него всегда будет лучший корм в миске и лучшая шампунька для шёрстки. Мыться Гриша, разумеется ненавидел — он же нормальный кот, попрошу заметить — но просто сам факт. — Даже Костя не поспособстовал, — продолжал стенать Ванечка, и Грише уже не первый раз в его кошачьей жизни захотелось закатить глаза. Из кухни донеслись шаги, и дверь скрипнула. — Неубедительный ведущий? Серьёзно, Вань? — Гриша медленно сощурился, Рудбой явно был недоволен. Фаллен скосил на него глаза, но ответить не успел. — Да я прокачался, как мог! Над лицом поработал, чтобы никто не видел, как я страдаю, постановочные лещи разнимал, с панчей разъёбывался — почему бы и нет, с хороших-то — даже Эрнесто с его тетрадочкой не затыкал, заметь. Ванечка в отличие от Гриши закатить глаза мог, что тут же и сделал. — Ага. А старательно кашлял ты из кухни, потому что тебе, видимо, захотелось, чтобы и тебе спели «палево, палево», да, Вань? Рудбой потупился. — Скажи спасибо, что за эти годы я так каменное ебало натренировал, что у меня ни один мускул не дрогнул. Я, блядь, скоро стоиком стану с таким раскладом. Гриша прикрыл глаза, ему не нравилось, когда в голосах Вань проскальзывало самое что ни на есть раздражение — такое бывало редко, но метко. Вот одно Гришенька не понимал: хозяин постоянно злился, что донатов стало маловато, так что мешает провести обоим Ваням общий стрим? Насколько Гриша успел понять, если бы такое произошло, этим двум придуркам никаких усилий даже не надо было бы прилагать — фанаты бы сами денюжки слали, ещё и умоляли бы принять. Шиппер Таун звучал бы, не прерываясь. От раздумий Гришу отвлёк тихий вздох, он лениво приоткрыл один глаз. Ну вот, поглядите, уже милуются. Поссориться не успели. Люди… — Вань? — голос Фаллена, уткнувшегося в шею Рудбоя, звучал глухо. — М? — отозвался тот. — Скажи, может, Янычу, чтобы дал о себе знать. Там Слава уже с ума сходит. Если бы Гриша мог цокнуть, он бы цокнул так, чтобы услышала вся Вселенная.