***
— Хен, открой! Это я! Запыхавшийся Хан стучится в дверь, жадно глотая воздух. Минхо открывает её почти сразу, принимая на свою шею висящее тело и крохотные поцелуи в скулу. Старший с раскрытыми от удивления глазами обхватывает тонкую талию рукой, второй закрывая дверь, и ловко подхватывает того под бедра, занося в квартиру. Хан блаженно вдыхает привычный запах чужой квартиры, пропитавший всю его одежду, и льнет к Минхо ещё сильнее, когда тот подносит его тушу к дивану, чтобы усадить. — Сонни? Маленькое солнышко? Почему ты не позвонил мне, чтобы я тебя забра-...— Минхо вскрикивает от негодования, ощупывая насквозь промокшие кеды Джисона. Тот со стыдом поджимает губы и виновато тупит взгляд не в силах сказать, как сильно он хотел увидеть своего парня, что решился добежать до его дома сам. — Что это? Боже, Джисон-а, ты же заболеешь..Сиди смирно. Минхо оставляет Джисона сидеть на кухонном диванчике, пока ходит в поисках теплых носочков и полотенца. Кухня Минхо, выкрашенная в мятные оттенки, для Джисона кажется смешным контрастом с внешне суровым и скрытным парнем, но в то же время светлая квартирка как нельзя лучше раскрывала его личность. В школе Джисону никто не верит, когда на вопрос "А какой он — твой Минхо?" Джисон с головой набитой лепестками сакуры и со вздохом мечтательным говорит, что Ли Минхо — самый любящий мужчина на свете. Не верят и точка! Ну правильно, Джисон бы и сам не поверил, если бы кто-то другой попытался доказать ему это, потому что Минхо на первый взгляд холодный и угрюмый, но только Хану позволено знать его истинную сущность. Их отношения начались через месяц после первой встречи. В тот день Минхо предложил обязательно списаться. Джисон густо покраснел, протягивая дрожащими пальцами бумажку с номером телефона. Еще ни один парень не просил его номера! Нет, не так. Ни один парень раньше его не замечал. Джисон в тот же день тошно визжит в подушку, как девчонка дрыгая ножками. На полу лежит забытый портфель с несделанным домашним заданием и дневником, ожидающим встретить двойку по физике, но Джисону фиолетово, и на обеспокоенные вопросы друзей и родителей он беззаботно отмахивается, говоря что-то про подростковый кризис и настроение "ничего не делать". Потому что всё его желание учиться улетучивается прямиком в бездну, суммируясь с хвостами по школьным предметам и пропущенным играм в баскетбол, когда экран сенсорного телефона загорается, вибрируя в кармане от нового сообщения от контакта "Любимый" с сердечками на конце. — Ну же, давай оденем на тебя сухую и чистую одежду. Ты поможешь мне? — Джисон улыбается, поднимая руки к верху. Ему безумно нравится чувствовать себя маленьким рядом с Минхо. — Хен, — старший мычит, расправляя на Джисоне его любимый плюшевый свитер, купленный в подарок на Рождество. — ты злишься на меня? Джисон прекрасно знает, что — нет, не злится. Минхо попросту не способен испытывать злость к этому маленькому сокровищу, к самому драгоценному бриллианту, что у него есть. Он аккуратно убирает волосы со лба и оставляет легкий поцелуй на коже, расползающийся согревающим теплом по всему телу Хана. — Глупенький, нет, конечно. Но ты меня расстроил. Разве можно относиться к своему здоровью так пренебрежительно? Минхо аккуратно складывает одежду и закидывает её в стиральную машинку, пока Джисон болтает ножками на диване. Он мельком бросает взгляд на календарь с котятами, разноцветными магнитиками прикреплённому на дверях холодильника. У Минхо субботы красным маркером обведены в жирный кружочек не потому что выходной день, и никуда идти не надо. Суббота для обоих парней день особенный. День, когда оба после утомительной недели могут полностью друг другу отдаться, раствориться в их тёплых чувствах к друг другу, пребывая в их общем мире, закрытом от глаз других стенами квартиры. — Прости? — шепчет Джисон, и его сердце подпрыгивает в бешеном танце, когда вернувшийся Ли руками опирается с двух сторон от его головы и губами утыкается в висок, вдыхая запах лавандового шампуня. От тёплого дыхания по коже бегут мелкие мурашки. Джисон в трепетных чувствах примыкает лбом к лбу возлюбленного и обхватывает родное лицо ладонями. Минхо видит бесчисленное количество маленьких Вселенных в омуте глаз его мальчика и млеет. Каждая Вселенная во взгляде Джисона, каждая невинная искорка, каждая нежная улыбка сквозь поджатые губы принадлежат ему. Ему и никому больше. — Я соскучился. — Минхо осторожно чмокает малиновые губки и забирается пальцами под голубенький свитер, обжигая тонкую смуглую кожу. Джисон улыбается, стараясь перебороть подступающий приступ смеха от дразнящей щекотки, но все летит к черту, когда Минхо руками пересчитывать ребра начинает, сам еле сдерживаясь от смеха при виде истерики Хана. — Н-гх.. Н-ых... Не-ет! — Джисон валится на бок и поджимает колени, в тщетных попытках спастись от рук парня. — Не на-адо-о! Хен! Хе-ен! — переходя на визг, Джисон почти задыхается, ощущая, как его лицо горит от нахлынувшей крови. Минхо валится рядом, одергивая подол чужого свитера и треплет хихикающего Джисона за горячую щёчку. Младший затихает, игривость в его глазах стремительно меркнет, заменяясь легкой нежностью, и он шумно вздыхает, заглядывая в глаза Минхо. Кухню окутывает хрупкая тишина - редкое явление для этих двух, но тягуче долгое, как традиция, возникающая между ними каждый вместе проведенный день. И в эти минуты поистине не нужны разговоры. Нужны лишь долгие взгляды, ласковые поглаживания на коже, равномерное дыхание в районе ключицы и слабое тиканье старинных часов в коридоре. Они разные. Джисон — тихое побережье на уютном острове. Минхо — шторм, приходящий внезапно и бушующими волнами сотрясающий берега. Джисон — задорный ручеек, быстротечным потоком бегущий среди маленьких камушков. Минхо — огонь, в одну секунду разгорающийся диким пламенем. Джисон никогда не подумал бы, что свяжет жизнь с загадочным парнем с губами на вкус, как дерзость и мята с никотиновой горечью. Джисон никогда не подумал бы, что будет врать в трубку маме, едва сдерживая стоны от глубоких толчков, о том, что останется ночевать у своего лучшего друга. Джисон никогда бы не подумал, что девчонки со школы будут кидать ему вслед ревнивые взгляды, пока он, красный до одури, будет плестись за Минхо, крепко сжимающим его ладонь в своей. Они — контраст, но в то же время дополнение друг к другу. Минхо по пятницам соревнуется на гоночной машине с друзьями, но всегда чувствует себя победителем, потому что его правильный мальчик здесь, и ничей крик для него никогда не будет так важен, как его. Минхо ненавидит книги, но бубнеж Джисона про несправедливость, произошедшую по сюжету романа, готов слушать вечно. Минхо ненавидит сладкое, но из рук Джисона любая сладость его любимое блюдо. Джисон не умеет и не хочет рисовать, но наблюдать за тем, как его парень делает эскизы готов часами. Этой любви нет объяснения, она спонтанна и нелогична. Им не нужно иметь одни и те же интересы, чтобы тонуть друг в друге. Они просто любят и учатся понимать друг друга, шаг за шагом развивая свои отношения вместе. Пожалуй, большего и не надо.***
— Куколка, я без понятия, как это мешать, чтобы не было комочков. Ты же знаешь, я профессионально могу держать только тату-машинку. — Минхо растерянно метает взгляд от миксера в руках до миски с мукой, молоком и яйцами, слыша как сзади него Джисон тихонько посмеивается. На кухне стоит жара от разогретой духовки, в воздухе витает запах шоколадной крошки и играет медленный джаз, полюбившийся Хану с детства, но чуждый Минхо, что привык к металлическому звучанию рока в наушниках. Джисон заходит из-за спины, опуская голову на плечо, и кладет ладони поверх ладоней старшего,чтобы сделать все вместе. Еще одна маленькая полюбившаяся им обоим традиция — совместная готовка. Джисон любил помогать родителям по дому, часто готовил ужин, а по выходным пек печенье, чтобы в понедельник накормить всех в классе. До встречи с юношей, Минхо на это сил не находил, предпочитая кушать еду быстрого приготовления, но увидев ошеломленные глаза Джисона, когда тот заглянул в пустой холодильник в свой первый визит к нему в гости, покорно согласился учиться себе готовить. Маленькие джисоновы уроки переросли в традицию, холодильник Минхо теперь похож на человеческий, а его желудку больше не угрожает гастрит, но что у него действительно никак не получается делать, так это печь. — Вот и всё. — Джисон серьезно жмурится, вычитывая что-то на инструкции по приготовлению овсяного печенья. Минхо не может сдержаться, чтобы не стряхнуть с его носика муку. — Давай подождем двадцать минуточек и всё будет готово!— Джисон ставит первый противень в духовку и тянется к завязкам фартука, чтобы ненадолго стянуть его с себя. Минхо следит за тем, как Джисон возится с узлом, затянувшимся слишком сильно, и случайно зависает, отмирая только в тот момент, когда младший оглядывается на него через плечо, с неловкой улыбкой тронувшей его губы. — Не поможешь? Минхо кивает, ощущая как собственные руки тяжелеют. Он сокращает расстояние между ними и тянет завязку на себя, расслабляя узел. Джисон чувствует, как испарина покрывает его лоб и жалеет, что не открыл окно на проветривание. — Так жарко, правда? — Минхо облизывает сухие губы, склоняясь к покрасневшему ушку. — Давай сбавим градус? — у Джисона глаза нервно бегают и поджимаются пальцы, ему вдруг кажется, что голос Минхо понижается вместе с градусом, который старший поворачивает до 150. — З-зачем, хен? Печенье будет жариться долго.. Минхо возвращает руки Джисону за спину, помогая освободиться от ненужного фартука, и поглощается мыслями о том, как правильно бы смотрелся его Сонни на столе. Его золотой мальчик со слишком узкой задницей для бесчисленного количества секса и слишком милыми губками. Он знает, что за тканью одежды на коже созвездиями сияют засосы, он знает, под каким углом любит его мальчик и как хорошо может работать ротиком. Он изучил это красивое тело от и до, но ему всегда мало, всегда хочется больше, больше прикосновений, больше стонов, больше Джисона. Джисону уже семнадцать, но для всех он невинный образ чистоты и непорочности. Минхо уже двадцать два и, черт подери, он своими руками очернил этого ангела. А ангела ли? В какой момент Минхо стал замечать в отдалённой глубине милых глаз это красивое мерцание чертят в хороводе у костра похоти и предвкушения? В какой момент его мальчик научился седлать его в машине и просить дать ему больше своей спермы в задницу? Быть может, Джисон был таким всегда, тщательно скрывая свои коготки в пушистых подушечках лап? В тихом омуте черти водятся, Ли сам их в этот омут и запустил, превращая чистый прудик в кишащий водоём с похотливыми желаниями на дне, и Минхо счастлив окунуться в этот омут с головой, утонуть в блеске чужих глаз и раствориться в скрепленных желаниях двух влюблённых навсегда. Он горячими губами впивается в длинную шею, проходит по ней языком, смакует каждый изученный сантиметр и задыхается от сладости его Сонни, мелко подрагивающего от прикосновений зубов об его кожу. Он за сильные руки цепляется, губу кусает, когда те грубо его талию сминают, прижимая к твёрдому прессу. — Моя глупая лапочка не понимает, что Минхо слишком изголодался, чтобы насытиться одними печеньками. — О..Мне жаль. Я совсем не подумал. — Джисон с трудом говорит, закрывая глаза от нарастающего удовольствия в паху, когда старший посасывает мочку уха. — Пожарим оладьи? Минхо усмехается, резко разворачивая Сонни и подхватывая того на руки. — У меня есть идея повкуснее. С металлическим грохотом на пол летят кастрюли и сахарница, когда Минхо сильной рукой смахивает всё со стола, чтобы усадить на него податливое тело его мальчика. По шее Джисона стремительно ползет жар, покрывая каждый сантиметр зацелованной кожи. Плюшевая ткань свитера ползёт вверх, пуская пальцы старшего, ни на миг не перестающего оставлять на шее мокрые поцелуи. Юноша стонет от приятных ощущений и покорно склоняет голову в сторону, открывая для парня больше места для любовных меток. — Боже, хен..Хен.. — Джисон говорит с придыханием. Минхо останавливается, помутневшими глазами заглядывая в такие же туманные зрачки. — У меня для тебя приготовлен маленький сюрприз. Хан тянется к парню, руками скользя по его шее. Старший на мгновение замирает и ухмыляется, слегка касаясь носом кончика носа юноши, — Должно быть, я в прошлой жизни спас мир, если смог заслужить такую хорошую зайку — а затем с нетерпеливым рычанием, впивается в сладкие губы, затягивая Джисона в сокрушительном поцелуе. — Я очень люблю тебя..Я так люблю тебя.. — сквозь поцелуи шепотом на выдохе вторит Джисон. Старший хватает того за челюсть, не позволяя отстраниться, и языком ведёт по линии подбородка, надавливает на щеки, проникает языком в приоткрывшийся ротик глубже, под напором тела заставляя склониться на спину. Столешница неприятно скрипит, рискуя не выдержать такой нагрузки. Мука летит прочь, откинутая рукой старшего. Тихое щебетание радио померкло на фоне пошлых причмокиваний губ и слезливых стонов младшего, когда Минхо спускается вниз, чтобы задрать этот чертовски возбуждающий свитер и обсыпать поцелуями судорожно вздымающийся животик. В этом мире нет ничего больше кроме их чарующей страсти, и Минхо на все готов, лишь бы так было всегда. Отчаянно желая обнажить как можно больше кожи, прикоснуться больше, взять то, что принадлежит ему по праву, Ли сдергивает домашние шортики с Джисона и замирает от неожиданности. Он поднимает взгляд на раскрасневшегося Сонни и видит, как тот прикрывает лицо ладонями, смущённо посматривая сквозь пальцы. — Джисон-и, малыш, ты.. — на Джисоне голубенькие, под цвет свитерку, женские трусики с чёрным рюшем. Его мокрый член едва скрывается за узкой тканью, пачкая смазкой пах. Джисон застенчиво пытается скрестить ноги, но Минхо разводит их в сторону с вожделением в глазах наблюдая за его дрожащим от нетерпения дьяволенком. — Тебе н-нравится, хен? Я хотел, чтобы ты увидел меня в этих трусиках, но я не ожидал, что это случится так скоро. — у Минхо пот по спине бежит градом, он закидывает ноги себе на плечи и убирает руки Хана над головой, удерживая одной ладонью. Джисоново сердце пропускает несколько ударов подряд, когда Минхо опускается к нему так близко, что спадающая чёлка щекочет его лоб. Он чувствует, как каменный стояк упирается ему в задницу, и едва сдерживается от того, чтобы не за стонать от ноющей боли в своём жаждущем прикосновений члене. — Куколка моя, я без ума от тебя. — Минхо оттягивает Джисонову губу зубами, а затем проталкивает язык внутрь, теряясь в головокружительном возбуждении. Он отстраняется, чтобы посмотреть на открывшийся вид, и чувствует себя гребанным вандалом, надругавшимся над святым искусством, в то же время художником, нарисовавшим самую лучшую картину. Светлые волосы Джисона красивым веером рассыпались по столешнице, влажные губы распухли от длительных поцелуев, блестящие глаза прикрыты, а слюна струйкой стекает по острому подбородку. — Боже, разве правильные хорошие мальчики выглядят, как развратные шлюшки, м? — Минхо переворачивает Джисона на живот, и лязгает пряжкой ремня, в нетерпение скидывая джинсы, пока Хан елозит ножками, оттопыривая задницу сильнее. — Джисон-и, ты специально дразнишь хена, да? Успел соскучиться по моему члену? Прижатый щекой к холодной столешнице младший плаксиво хнычет. Он предпринимает попытку стянуть с себя трусики, но получает шлепок и подпрыгивает от неожиданности. — Лежи смирно. — старший цепляет кромку нежной ткани, но снимать не торопится, опускаясь на одно колено. Ему чертовски хочется оттрахать этого мальчишку, но удовольствие нужно уметь растягивать. От вида обтягивающей атласной ткани на сочных ягодицах собираются слюни, и Минхо несдержанно кусает, чередуя с ласкающими поцелуями, попу снова и снова, оставляя мокрые следы на ткани и вызывая пронзительные стоны младшего. Минхо ловит себя на мысли, что ему становится недостаточно, он хочет лакомиться этой крошкой без передышки. — Ты заставляешь меня чувствовать себя таким голодным, киска. — он опускает ткань трусиков, раззадоривая свой азарт при виде сочной задницы, но его плохой мальчик не намерен прекращать удивлять его. Минхо хмыкает при виде блестящей пробки в розовой дырочке и хватает её пальцами, надавливая внутрь. — А-агх, М-Минхо! — Джисон выгибается дугой, шипя от соприкосновения пробки с простатой. — Мой мальчик купил себе игрушку? Какая прелесть, Боже, быть может, ты дашь мне поиграть? Джисон сжимается, пытается уйти от рук старшего, но тот лишь улыбается, пробку вытаскивает и внутрь загоняет, отчего тело Джисона подрагивает в сладкой истоме вновь и вновь. — Нет, пожалуйста! Я хочу кончить не от пробки! — хнычет Хан, и Минхо медленно вытягивает из тугой задницы пробку, наблюдая, как дырочка растягивается от проделанных манипуляций. — Правда? Тогда ты хочешь чего-то больше? — П-пожалуйста, войди в меня.. Я ведь так хотел быть для тебя хорошим.. — Минхо умиляется, когда слышит дрожащие всхлипы в стол, и полностью убирает пробку. Струйка залитой в попу смазки выливается наружу, ниточкой растягиваясь от кончика пробки, и обрывается, скатываясь по яичкам. — В-видишь, я очень постарался, правда? — Более чем.. — Минхо облизывает пересохшие губы, раздвигая ягодицы шире. Дырочка, покрытая смазкой, блестит и подергивается, и Ли будет идиотом, если не ощутит вкус своего мальчика на языке. — Ты мой ангел. Конечно, ты хороший мальчик, не плачь. — Джисоновы губы трогает счастливая улыбка, он тихонечко стонет, чувствуя нежные поглаживания на коже ягодиц. — Но я по прежнему голоден, а ты — мое самое желанное угощение. Джисон скулит, когда горячий язык мажет по его трепещущей дырочке раз за разом, всасывая края и прикусывая нежную кожицу. Минхо без особого труда проникает языком внутрь расслабленной мышцы, чувствуя, как бархатные стенки обволакивают его. Джисон почти мурлычет, поддаваясь назад на юркий язык хена. Жар скапливается внизу, заставляя член подергиваться от возбуждения. Минхо и сам ощущал себя на грани безумия, но продолжал играть с жаждущей дырочкой, послушно принимающей его язык. В одно мгновение все прекратилось. Джисон обессиленно закрыл глаза и ощутил, как его руки грубо заводят за спину. Минхо возбужденным членом водит вдоль половинок, доходит до ануса и осторожно надавливает, вгоняя до основания. Ли не ошибся, его мальчик и правда хорошо подготовил себя, потому как член без какого-либо труда двигался, стимулируя стенки небрежными точками. —А-агх-а, Минхо-я..Я чувствую тебя... — Где, детка? Скажи мне. — Внизу..внизу животика..— Минхо усмехается, не отпуская рук, к низу живота Хана тянется и прощупывает очертания своего члена, не переставая вдалбливать стонущее тело в стол. У Джисона не нашлось бы слов для того, чтобы описать свою любовь к грубому, граничащему с животным, сексом со своим парнем. Их первые разы были единственным нежным исключением, потому что Минхо не был мудаком, а Джисоново тело было не готово для грубости. Джисону не было с чем сравнивать, но он считал секс с Минхо идеальным. Ему нравилось то, как жадно старший пожирал каждый участок его тела, ему нравились синяки от страстных укусов, ему нравилось то, как Минхо ставил его раком, трахая в бешеном темпе. Ему нравилось гореть. Ему нравилось сгорать в пламени Минхо. — Какой же ты грязный. Знала бы твоя мамочка, как её сын любит, когда Минхо-хен разрабатывает его дырочку своим членом. Хэй, твои школьные друзья наверное не догадываются, что примерный мальчик Хан Джисон ходит с пробкой в заднице и носит женские трусики, правда ведь? — Джисон скулит от смущения, ему не удаётся вставить слова от сотрясающих его тело грубых толчков да и не нашлось бы их вовсе. Он блаженно закатывает глаза, когда Ли тянет его за волосы, прогибая его в спине. Со столешницы вновь и вновь падают новые предметы. В воздухе повис запах готовящихся в духовке овсяных печенек. — Вместо домашних заданий он сводит хена с ума одним своим видом. Блять, детка, ты вообще знал, как сильно мне приходится терпеть, чтобы не трахнуть тебя прямо у твоей школы? Черт, я даже не знаю, что должен сделать, чтобы показать тебе насколько сильно я тебя обожаю. — Минхо склоняется к чужому ушку, не переставая вдалбливаться в растянутую задницу, и носом ведёт по раковине, переходя к шее, зубами впиваясь за загривок, ощущая себя блядским животным. — Коснись меня..Прошу тебя! — выкрикивает Джисон не в силах больше терпеть. Минхо тянет руку к горячему члену, крепко сжимая, он подстраиваться под такт собственных толчков. Горячая волна накатывает на младшего слишком быстро, он заходится в блаженной экстазе, метаясь под тяжёлым телом его парня. Поджимая пальцы на ногах, юноша судорожно сжимается, причиняя Минхо сладкое наслаждение. Старший полностью выходит, завороженно смотря за тем, как дырочка Ханни сжимается, и с мокрым хлюпом загоняет обратно до тех пор, пока размякший Джисон не начинает стонать от чувствительности. — Тише, мой мальчик, потерпи для хена ещё чуть-чуть. Прости меня, я немного увлёкся. Минхо извиняюще три раза целует младшего вдоль позвоночника и продолжает нещадно долбить юное тело, пока Хан хмурит брови и жалобно стонет. Ли потребовалось немного времени, чтобы закончить глубоко внутрь, его затекшие мышцы ноют от напряжения. Он разворачивает ослабевшее тело к себе лицом и прижимает Джисона к груди, лёгким поцелуем чмокая свою крошечную куколку в испачканный мукой лобик. Джисон слабо улыбается, утыкаясь носом в шею, и слышит, как старший облизывает пальцы от Джисониной спермы. — Готов. Джисон еле слышно посмеивается, покрываясь смущенным румянцем, пока вдруг не ощущает запах гари. Его глаза распахиваются, он заглядывает испуганно в глаза Минхо, и тот озадаченно хмурится. — Хен, готово! Пора вытаскивать! Ли непонимающе хлопает глазами, склоняя голову в бок. — Но я вытащил. — Хен, не член! Противень! Повисает секундная тишина. Парни прыскают со смеху одновременно, сталкиваясь лбами. Минхо прихватками вынимает едва выжившее печенье, отгоняя Джисона, чтобы того, не дай Бог, не ошпарило из открытой духовки. Младший по-детски кривляется, и Минхо не сдерживается, чтобы не притянуть его к себе в нежном поцелуе, смотрит на тысячу Вселенных, мерцающих с новой силой в глазах напротив, и ощущает себя самым счастливым человеком на свете.***
Всё возвращается на круги своя. В глазах Минхо его чертенок вновь надевает лико ангела, нуждающегося в трепетных объятиях ночью, чтобы ни один монстр не смог его забрать. Да и не заберёт вовсе, потому что он уже принадлежит одному из них. Джисон для Минхо снова невинная детка с любовными романами в ручках, с жаждой получать комплименты на ушко, с ожидающим взглядом, пока старший шнурует ему кеды крепко. Джисон в нем нуждается. Всегда и везде. Ровно точно также, как и Минхо нуждается в Джисоне. — Хен, прекрати, мне щекотно. Глубоким вечером парни лежат на кровати, просматривая любимую дораму Хо о грабежах и убийствах. Джисон ахает от страха слишком часто, а Минхо лишь хочет, чтобы его малышу было спокойно, поэтому и решает немного отвлечь его. — Прости, но как я могу остановиться? Дай мне поцеловать ещё чуть-чуть. — Ли целует его голень, поднимаясь к коленкам, мягко поглаживая бедра. — Я люблю тебя, ты знаешь об этом? Иногда мне кажется, что я душу тебя своей любовью. — Не говори так. — жмурится Джисон, когда Минхо поднимается к его личику, оставляя поцелуи на щечках. — Я никогда не жалел об отношениях с тобой, — Он мягко касается скул Ли и с лицом серьёзным говорит— хен, рядом с тобой я чувствую себя самым счастливым человеком в мире. Минхо трётся носиком о носик Джисона, и внутри него все переворачивается. В его груди поселяется тепло, ползущее по всей грудной клетке, словно расцветшее дерево. — Я люблю тебя, слышишь? — Джисон легонько кивает, расслабляясь в родных руках. Минхо с минуту любуется красотой младшего, не понимая, как вообще мог подумать, что этот мальчишка не его типаж. Он был слепым идиотом, если не заметил чужой красоты сразу. — Детка.. — Минхо вдруг хмурится, вспоминая, как с недавней жадностью трахал это хрустальное тело, и обеспокоенно приподнимается на руках, чтобы проверить сохранность Сонни. Джисон не успевает сообразить, когда руки Минхо стягивают с него недавно надетые трусики. Он смущённо визжит, хватается за руки Ли и встречает его настороженный взгляд тёмных глаз. — М-Минхо, что ты делаешь? — с широко распахнутыми глазами, он почти не дышит, когда старший мягко убирает его ладони, покрывая костяшки поцелуями. — Я хочу посмотреть, не навредил ли я тебе. Твоя дырочка болит? — Джисон чувствует, как его лицо загорается. Он снова тянет руки к опешившему старшему, затыкая его рот, и прячет взгляд в сторону, чтобы скрыть собственное смущение от откровенного вопроса. — Что? Мой ангел совсем недавно бесстыдно стонал на столе, а теперь стесняется смотреть мне в глаза? — во взгляде Минхо загораются насмешливые искорки. Он просовывает руку к Джисониной заднице и аккуратно находит горячую дырочку, пульсирующую под поглаживаниями пальцев. Джисон мелко вздрагивает, отчего Минхо тут же убирает руку и встаёт с кровати, чтобы принести из холодильника охлаждающую мазь. Хан накрывается одеялом почти с головой, с любопытством выглядывая на хена, что забрался на него обратно. — Раздвинь ножки, хорошо? — Джисон отрицательно машет головкой. — Нет, моё маленькое солнышко, хен знает, что он плохой. Он не будет делать нехороших вещей, обещаю. Хену просто хочется позаботиться о своём крохотном мальчике. Давай, зайка, пусти меня под одеялко. — Джисон перешагивает через стеснение, выпуская край одеяла из рук. Минхо устраивается между ног младшего, подгибает их в коленях и тянет лёгкое тельце на себя. От неожиданности Джисон мявкает и жмурится, представляя какой вид сейчас раскрылся перед его парнем. Минхо испытывает колющую вину под боком от вида раскрасневшейся дырочки. Он сладко целует своего мальчика во внутреннюю часть бедра, и прежде чем нанести мазь, легонько дует на нежную кожицу. — Х-Хен.. — выдыхает младший, сжимая в руках простынь. — Тш-ш, больше болеть не будет. Доверься мне. Минхо ведёт носом по бедру, спускается ниже и мокро лижет дырочку, оставляя стекать слюну внутрь. Открыв тюбик, Ли выдавливает мазь на пальцы и массирующими движениями мажет нежную кожу, иногда проникая на одну фалангу внутрь. — Вот так, отлично, ты моя умничка. В следующий раз лучше скажи, если тебя что-то забеспокоит, хорошо? Джисон мелко дрожит, закусывая пальцы. Сквозь пелену скручивающих живот в узел чувств, он едва слышно шепчет тихое "люблю" и чувствует, как руки хена натягивают трусики вверх. Минхо сгребает такого маленького, уютного Сонни к себе в объятия и на ушко шепчет что-то нежное, чувствуя кожей растягивающуюся улыбку на губах и быстро бьющееся сердце под футболкой.