Только между нами, бро

Они уже давно так сидели — вроде бы уткнулись в телефоны, но нет, временами то Даня поднимал свою стриженную голову, то и сам Джерри отрывался от экрана и мельком поглядывал на качка своими большими глазами. Царило умиротворение — только что парни отсняли столько материалов, что и в весь Тикток не поместится — разве не облегчение сидеть теперь, отдыхая после проделанной работы? — Хочешь перекусить? — потрудились, пора и подкрепиться — так считал уже успевший проголодаться Женя, да и Даня наверняка бы поддержал бы его. Безусловно, его порция на тарелке была бы в разы больше — для поддержания энергии в таком развитом теле нужно куда больше углеводов, жиров и белка в особенности, конечно же. Если сам Зыков, паренёк весьма худощавый, а рядом со Степановым так и вовсе — миниатюрный, как Дюймовочка, мог перехватить пару печенюшек и всё, то его бро-тиктокер определенно пойдёт замешивать свой не то протеин, не то гейнер — хрен, их, качков, разберёшь. — А что у нас есть? — поинтересовался Даня, задумчиво разглядывая шов на своей серой футболке, в которой он и снимал видео. Невиданная редкость, между прочим, по мнению большинства его зрителей в Тиктоке — обычно же блогер снимался в куда более раздетом виде, щеголяя своим рельефным прессом и татуировкой на накачанной груди. — У нас есть… — Джерри посмотрел по сторонам и тут же заприметил ту самую подушку из видео, на синтетическом ворсе котором он пальцами выполнял рисунок для своего друга, -…бутылка пива! — Женя тут же прикрыл лицо руками, уже готовясь к тому, как Даня с силой огреет его этой самой подушкой с изображением алкоголя, который, между прочим, был «фу». Подушка мягко, но неслабо ударилась о затылок смеющегося Зыкова, который тут же взял вторую — так и завязался бой, неизменное развлечение всех гостивших друг у друга пацанов, развлечение, которое уже начавшие третий десяток лет жизни тиктокеры давно уже переросли, однако по-прежнему находили весёлым и забавным, прямо как в детстве. Увлекающийся спортом Даня по-любому счёл бы это за кардио-тренировку, Женя — за простую игру, но в итоге оба парня изрядно вспотели, насмеялись и повеселились и теперь обессиленно лежали почти друг на друге, пытаясь отдышаться. Положив голову на массивную грудную клетку Степанова, Джерри рассматривал спортивное тело тиктокера. От нечего делать рассматривал, надо добавить, — пускай Женя и находил своего друга вполне себе приятным для общения человеком, с его собственной девушкой вот так нежиться на диване было несколько романтичнее, да и в целом круче. Хотя, учитывая то, что придерживаться строго одной ориентации в двадцать первом веке было почти так же «фу», как и алкоголь с сигаретами, Зыков мог допустить и одну-другую неприличную мыслишку о несмотря на прыщи симпатичном, следящим за собой друге, посмотрел бы, возможно, как тот мастурбирует, если бы дрочка, конечно, не являлась для того таким же «фу». Интересно, правда ли то, что среди таких, как он качков полно голубых? Логично же звучит, однако — наверняка, в галерее у Дани полно фоточек всяких Фил Хитов и Ли Пристов и прочих бодибилдеров, на которых тот старательно заглядывается, смотрит на пропорции тела и объёмы мышц. Самооценки у Степанова хоть отбавляй — на лицо своё бугристое и на картавость глаза он давно закрыл, а своё тело любит, показывает, не стесняется, в Тиктоке же скованных не любят… Да, была вероятность, что пока что холостой Даня был если не совсем по мальчикам, то и определенно как минимум бисексуален. — Трахни меня, братюнь, — Женя едва ли не подпрыгнул, услышав позади себя голос Степанова, эти незвучащие «р» в нём, которые уж точно ни с чьими другими не спутаешь. — Чего ты сказал? — Джерри тут же как-то инстинктивно, испуганно поднял голову и хотел было соскочить с дивана, только вот сильная рука Дани теперь его крепко удерживала, не позволяя сдвинуться с места. — Хочешь, чтобы я тебя?.. Прям по-настоящему? — Прям в real life, а не как в Brawl stars. Женя не стал объяснять рьяному анти-бравлеру Степанову, что там так делать было нельзя — вместо этого отчего-то повернулся, заинтересованно заглянул в глаза Дани, надеясь, что те окажутся сужены и лицо его будет довольное, смеющееся, мол, клуто я тебя лазыглал, блатюнь, но нет, они были серьёзными, прямо как и намерения тиктокера. Зрачки не расширены (а с чего им быть такими у ЗОЖника и спортсмена?), глаза спокойные, не бегающие, а прямо по всей шоколадного цвета радужке так и светился этот неподдельный настрой. К сожалению (или же, к счастью), его друг совсем не шутил. Даня как-то неуверенно посмотрел вниз, а после и вовсе прикрыл глаза, когда движимый непонятно какими эмоциями Джерри взял его за подбородок и посмотрел на его светло-розовые губы. Неужели не одна смазливая девчонка их ещё не целовала? Что, если он будет первый дотрагиваться до этого далеко не женственного, рельефного тела, на экранах постоянно обнаженного, но ещё ни разу не тронутого вживую? Женя осторожно провёл пальцем по щеке Дани, отчего тот недовольно поморщился — комплексовал, наверное, из-за прыщей своих, кто знает? — Не трогай их, — «р» так и отказывалась звучать, но Джерри всё равно всё понял и сразу приступил к более активным действиям. Целовать Степанова оказалось ещё страннее, чем думать об этом даже в шутку — с какой-то трогательной привязанностью Даня навалился на него своим большим, спортивным телом, до боли обхватил плечи мозолистыми ладонями, попытался как-то ответить на поцелуй, зачем-то цепануть зубами верхнюю губу Зыкова, но вскоре смирился и покорно отдался во власть своего более умелого партнёра. Такой здоровый, обаятельный и уверенный в себе, тиктокер, ЗОЖник, спортсмен — перечислять можно до бесконечности, пальцев не хватит, чтобы загибать — а девственник, надо же! Больше уже ни в чём не сомневаясь, Женя подцепил пальцами обтягивающую футболку Дани, стянул её и аккуратно повесил на спинку дивана. Ему уже даже было плевать, что скажет его девушка, тоже подозреваемая в изменах и наверняка такая же недолговечная, как и популярность Степанова по расчётам хейтеров — интерес к открыто предложившему их сближение другу перерастал в возбуждение, а дальше — дальше мозги отключались, и вместо мыслей в голове была одна лишь страсть. Небольшая татуировка-надпись на массивной груди Дани оказалась прямо под губами Джерри. Негусто растущие светлые волосы оказались такими же шелковистыми на ощупь, как и те, что были на голове у тиктокера. Ещё один неожиданный факт о таинственной личности практически живущего в образе спортсмена — весь снаружи такой брутальный, порой раздражающий, низкорослый, но крепкий, на самом деле Даня оказался куда более нежным и мягким, чем можно было посчитать, наблюдая за ним через приложение. Женя обхватил губами сосок Степанова и легонько сжал тот зубами, отчего парень громко выдохнул через рот. Джерри повторял ласку, видя, как откликался на неё партнёр — теперь он ещё узнал, что стонал Даня совсем не грубо, по-мужски, а как-то высоко, даже красиво. Вроде огромный качок, а голос как у школьника, тоненький такой, ещё и эта «р» нелепо западает, а стонет вообще как девочка… Да у самого Джерри голос куда ниже — странно это всё, впрочем же, дальше в этом плане вряд ли стоит ожидать прояснений. Степанов сам стянул с себя свои треники — белья он не носил, весь Тикток уже успел увидеть, какая эстетика у него в штанах, только вот пока что один Женя смог лицезреть всё детально, и завидную длину (да у него самого меньше!), и форму, и небольшой клочок светленьких волос выше, на лобке. Даня был самым настоящим качком и день ног не пропускал — не зря, однако, ведь смотрелись они ничего так, как у фитоняшек, а то и круче, побрил бы — так вообще забыть на время можно, было что перед ним мужик лежит. Тиктокер стыдливо спрятал лицо за руками, как только Джерри дотронулся до него, погладил обернул ладонью, вниз-вверх поводил… Даже не верилось, что они это делали. Женя попытался перевернуть своего большого бро — тот тут же повиновался и сам лёг своим подтянутым животом на подставленную Женей подушку, на ту самую, где и темнело нарисованное пиво — он прямо пупком в это «фу» уткнулся, так чтобы далеко не плоские ягодицы торчали наверху. Полно прыщей и волосатая жопа — мерзко вроде, а вот Джерри нравилось, ни трогать было не противно, ни даже целовать — что же сегодня с ним было такое?! Смазка и презервативы оказались прямо под рукой — всего-то в рюкзак потребовалось залезть. Да, пока Степанов качался, Зыков не как в песне «лежал где-то пьяный», а много чего практиковал со своей пассией — то у себя дома, то у неё, а то и вовсе в кафе каком-то или примерочной; в общем, нужные артефакты всегда были при нём, так что и искать особо не потребовалось. Женя раздевался неохотно — в отличие от своего накачанного друга, хвастаться ему было особо нечем, и в безразмерной толстовке он чувствовал себя куда удобнее, чем полностью обнаженным, рядом с уже раздетым Степановым. Однако же, его друг заглядывался на нечто другое, нежели чем на худое тело и узкие плечи Джерри — Даня с интересом наблюдал, как тот надевал на свой член этот маленький резиновый кружочек, на глазах становящийся тоненькой плёнкой — наверное, тоже научиться хотел так делать, не умел же сам. Когда звякнула брошенная на пол крышечка от смазки, Степанов отвернулся, лицо его совсем разрумянилось в волнении, а дыхание вновь сбилось. — Не бойся, — Женя стал успокаивать друга, медленно гладя его мягкие светлые волосы, — просто расслабься. — Да не ссу я, бро, — Даня отчаянно старался не показывать свой страх; опять стеснялся, чего только, непонятно — не Тикток же они снимают, где естественности не должно быть никакой, один образ лишь, да и только. Привык, наверное, слишком, вот и в столь интимный момент боится себя настоящего показать — ничего, Джерри знал, что и это он вскоре исправит, — сто сорок жать было страшнее. — Но пожал же, — опять он отвлекается. Впрочем же, как только блестящие от обильно нанесённой смазки пальцы Жени толкнулись внутрь девственной дырочки Степанова, тому разом стало совсем не до своей дурацкой штанги весом аж целые «сто согхок». — Скоро так вообще двести… ау! Что так больно, бро? Даня тут же замолчал и с почти до крови закушенной губой и даже слезами на глазах через плечо следил, как Джерри медленно погружал в него свои три пальца (третий пришлось добавить, чтобы Степанов заткнулся и не болтал по пустякам, как он любил делать), растягивал неподатливую дырочку, вводил глубже, а затем вынимал обратно. Выглядело больно. Женя даже поначалу отворачивался, и только потом нашёл это возбуждающим и сексуальным: полностью голый тиктокер Даниил Степанов лежит на диване задницей кверху, мышцы на его теле куда более рельефные, чем обычно, ведь не зная, куда деться от непривычной боли, парень с силой сжимает руками край дивана, от каждого движения пальцев он тихо постанывает — эстетика, как она есть. Наконец, Даня всё же смог расслабиться; случилось это, когда Женя проник пальцами чуть глубже и немного под углом, задевая какой-то бугорок внутри — сначала он услышал очередной тоненький стон Степанова, затем тот привык и к этому, стал терпеть, но больше не создавал собой впечатление, что находился на пытке или экзекуции. Понравилось, получается, а хейтеры пусть дальше хейтят. Даня сосредоточенно следил за своим партнёром — тому аж на минуту стало неловко под этим пристальным взглядом карих глаз, но внезапное влечение к красивому телу Степанова моментально избавило Женю от всего его смущения. Пусть смотрит дальше, пусть опять напрягается и закусывает губу, когда эрегированный член Джерри с трудом входит в его всё ещё узкую попку, пусть терпит и сдавленно стонет от боли — всё равно останавливаться уже точно никто их них двоих не собирался. Женя старался держать единый и ровный, поначалу медленный ритм — надо же проявить уважение к партнёру, не шлюха же это с трассы, а симпатичный, популярный в интернете спортсмен; первый раз, самый запоминающийся даже за полосой многих последующих, должен ему понравиться, а не оставить за собой ряд размытых, болезненно мрачных картин в памяти, которые будет хотеться стереть, поскорее перекрыть чем-то новым, избавиться… Даня прикрыл глаза и опустил голову; с висков его стекали капли пота, парню явно было совсем некомфортно, но он всё ждал, терпел, жаждуя, чтобы его страдания прошли не впустую и вслед за болезненной частью последовала приятная, та самая, которую расхваливали в уже существующих про них с Джерри фанфиках, которых он, к сожалению, совсем не читал. — Сильно больно? — заботливо поинтересовался у него Женя, не сбиваясь, однако, с ритма. — Очень, бро, — Даня старался говорить ровно, но то один, то другой стон то и дело вырывался сквозь его бледно-розовые губы. Джерри почему-то подумал, что стонет он уже совсем не от боли, — но ты продолжай, — задыхаясь и вскрикивая, Степанов совсем терял контроль над своими неправильно произносимыми «р» — обычный его зритель точно написал бы в комментах, что ни слова тут не различить, только Женя всё понимал из уст друга, уж больно крепка была между ними связь, а сейчас — так тем более, — как у нас в качалке говорят — «no pain — no gain», так что продолжай, бро, просто продолжай… И Джерри продолжил, ускорил темп, спустил одну руку с бугристой кожи на спине Дани к его пояснице, дотронулся до его гордо стоявшего члена, намереваясь устроить тиктокеру двойную стимуляцию, чтобы тому снова стало не до слов, в особенности до тех, что были с этой дурацкой «р», которую тот всё никак не мог, да и вряд ли когда-нибудь сможет выговорить. Всё, больше Степанов ничего не говорил — только стонал, в полный голос, уже ничего не стесняясь. Наверное, такой же степени раскрепощения он мог раньше достичь только в своей глупой качалке, на лавочке жима под большой, тяжеленной штангой, что весила «сто согхок». Даня кончил на удивление быстро — первый раз, как-никак, да и опыта у Джерри было достаточно, чтобы не просто впечатлить друга, да и довести его до первого в жизни оргазма от чего-то другого, нежели собственной руки. Женя тут же дал ему салфетку — конечно же, сейчас ему было совсем не до этого, только вот сам Степанов, отойдя от дурманящего плена возбуждения, несмотря на то, что его прямо в этот момент без преуменьшения жёстко трахали, сам тут же принялся шариться в ящиках рядом с собой, либо брезгуя, либо снова стесняясь этого белого пятна, стекающего на диван с руки Джерри. — Ты скоро? — жалобно спросил Даня. Кончив раньше своего друга, парень уже вряд ли испытывал что-то кроме боли и усталости. То, что сейчас делал с ним Женя, уже не приносило должного удовольствия — всё, тайное желание выполнено и в максимальной степени реализовано, конечно же, теперь ему хотелось просто полежать и отдохнуть, а не чувствовать вернувшееся болезненное жжение сзади. Джерри решил сжалиться над тиктокером, уж больно, мягко говоря, заёбанным, тот выглядел, как-никак, впервые под человека лёг, а не под штангу, того и гляди, катаболизм от переизбытка чувств словит, и всё, хана эстетике. Если девушки после секса частенько ощущали внезапную привязанность к партнёрам после первого секса с ними, то и пацаны в этом плане были далеко не чёрствыми — не все, конечно, но вот по себе Женя точно мог сказать, что сейчас он много чего чувствовал к отдавшемуся ему Степанову и, конечно же, не хотел портить его первый раз, прошедший на удивление хорошо и быстро. Убрав руки с угловатых бёдер спортсмена, Джерри медленно вышел из заметно растянутого отверстия, оставил Даню в покое — разве что поцеловал напоследок и сел на незанятую часть дивана, рядом с головой тиктокера, намереваясь всё закончить самостоятельно. Сквозь полуприкрытые глаза Степанов устало, но внимательно следил за Зыковым — неожиданно он привстал на локтях, подполз ближе к Жене и сам взял его член в свою руку. Боже, какая огромная ладонь. Как и предплечье, на самом деле; как и вся рука, да и весь Даня в целом — здоровый как бык, настоящий качок, а трахать его было круче, чем самую женственную девчонку, даже с его собственной девушкой не сравнить, что за парадокс? Женя умел контролировать оргазмы — по крайней мере, был в в этом уверен вплоть до сегодняшнего момента, когда сам не ожидая того, он неожиданно излился прямо на лицо Степанова, лежавшего рядом с ним и старательно дрочившего ему своей большущей ладонью. Прямо всё лицо было в сперме, она с щёк на подбородок стекала, а Даня лежал уставший и будто довольный, что ему всё лицо обкончали. — Маска для Даниила Степанова от высыпаний на лице, — торжественно объявил Джерри, подражая тому стилю речи, в котором он и снимал свои Тиктоки, — ещё так часик полежи, может, и кожу себе вылечишь. Даня замахнулся на шутника, встал на ноги, кряхтя от боли, и побежал отмываться. Женя лишь усмехнулся в ответ и принялся одеваться — он же не Степанов, чтобы без футболки ходить. Оделся, открыл телефон, сел потупить-побездельничать — всё как обычно, будто бы между ними двумя только что не было этого спонтанного и беспричинного, но на редкость хорошего секса. Захочет ли Даня второй раз? Будут ли они после этого вместе? Господи, сколько вопросов… — Джерри да поспи уже, наконец, — высокий голос тиктокера подействовал на засыпающего Женю не хуже будильника. Широко распахнув глаза, он встряхнул головой, разблокировал потухший экран на телефоне, — реально поспи, бро — сидишь, носом клюёшь. На Дане была футболка — удивительное дело, когда же он успел одеться? На телефоне вместо Инстаграмма, куда Джерри только недавно решил залезть, заново запускался «Бравл» — вылетел, должно быть, за время блокировки. Странно получалось, Brawl Stars он-то открывал полчаса где-то назад, после того, как они со Степановым подушками подрались — ненадолго открыл, один бой лишь сыграть хотел, только вот чем тот закончился? — как-то это вылетело из головы, забылось, потерялось в тумане... Что ж получается, это он в тот момент заснул? А засосы-то, которые Женя точно помнил, где конкретно оставлял на Дане — все они пропали, до единого. Может, реально всё это ему лишь приснилось? — Иди поспи, Джерри, — повторил Степанов уже более настойчиво. Наверное, он хотел сказать что-то ещё, да вот замолчал вдруг, услышав, как позвонили в дверь. Женя смутно помнил, что проголодавшийся тиктокер что-то хотел заказать в интернете, — бля, пиццу привезли! — Даня тут же лихо стянул с себя футболку и побежал забирать доставку. Джерри лишь устало протер глаза — ему всё ещё мерещились эти лиловые засосы на широкой, рельефной спине Степанова.