Мальчик, который любит бананы

Оливер Вуд любил есть бананы. Неприличное количество бананов. Не то чтобы Перси особенно интересовался тем, что Оливер Вуд клал или не клал в рот, но нельзя было не заметить его пристрастие к желтым фруктам. За завтраком он съел один с утренним тостом. Во время «Истории магии» он вытащил две из своей сумки и съел одну сразу за другой, как будто ему не хватало мягкой текстуры. После тренировки по квиддичу и после душа, с еще влажными волосами, прилипшими ко лбу, как будто он не знал пристойных сушильных чар, которые спасли бы его от холодного воздуха. Он выходил из раздевалки с уже очищенным бананом и половина его была у него во рту. Это было прямо непристойно. В то утро за завтраком Перси наблюдал, как Оливер вытаскивает самый длинный банан из вазы с фруктами. Он снял кожуру как пещерный человек, грубо снимая кожицу с мягкого влажного плода, что было его обычной манерой. Но затем он вырвался из своей рутины. Его глаза закрылись, когда он скользнул кончиком между губами, его язык высунулся для быстрой ласки. Затем пососал наполовину, и Перси почти что подумал, что он услышал стон Оливера. И когда Оливер снова открыл глаза, он смотрел прямо на Перси. Щеки Перси смущающе вспыхнули, и он быстро отвел взгляд и вернулся к своему собственному завтраку, который не закончил есть. Когда он осмелился снова поднять глаза, Оливер закончил есть свой банан и был поглощен разговором с Фредом о чарах Бладжера или некоторых других технических деталях Квиддича, которые Перси не мог понять. Перси вздохнул с облегчением. Не обращая внимания на нелогичный оттенок разочарования, охвативший его, Перси встал и собрал свои записи о двенадцати применениях корня имбиря в лечебных снадобьях и свое эссе о восстании гоблинов 1612 года и запихнул их в сумку наугад. Он почувствовал присутствие позади себя, и перед ним появился банан. – Тебе стоит как-нибудь попробовать, — сказал Оливер. Его голос щекотал волосы на затылке Перси. Он сунул банан в сумку Перси, его грудь тепло прижалась к его спине на один ужасно болезненный момент, – Они вкусные. Перси с трудом заставил челюсть работать, чтобы сформировать правильный ответ, но, наконец, ему удалось выговорить: – Возможно, – но когда он повернулся, Оливера уже не было. Банан оставался в сумке Перси до конца дня. Он вытащил книгу заклинаний для трансфигурации и осторожно переставил свой текст «Истории магии», чтобы не раздавить плод, но, несмотря на несколько раз, когда пальцы Перси случайно коснулись банана, он оставался на месте, вне поля зрения, пока он не приготовился к своим обязанностям. Он прикрепил свой блестящий серебряный значок Старосты к правому воротнику своей мантии, но, складывая сумку на груди, в последний момент схватил банан и сунул в карман. Он отказывался думать о том, почему. Ночь была тихая. Длинные тени падали на коридоры Хогвартса, прерываемые только вспышкой факелов, которые зажигались при приближении Перси и затемнялись, как только он проходил. Банан касался его с каждым шагом, иногда ткнув его в бедро, а иногда это было просто призрачное прикосновение, скользящее по его бедру. Это было…надоедливо. Отвлекающе. И все же Перси не мог заставить себя сдвинуть его с места. Однако на полпути с него было достаточно. Он нырнул в нишу, и ближайший факел осветил тени слабым желтым светом, и вытащил банан из кармана. Он уставился на фрукт, который так захватил воображение Оливера Вуда. Это не казалось таким уж особенным. У него действительно была приятная форма, Перси мог это признать, и она была твердой и удобно лежала в его руке, но этого все равно было недостаточно, чтобы заманить кого-то в ловушку так тщательно. В конце концов, Оливер, похоже, не мог насытиться ими. Перси глубоко вздохнул и осторожно согнул конец, чтобы отделить корку. Он снял один слой, затем другой и, наконец, третий, обнажив крахмалистую плоть. Его рот необъяснимым образом наполнился слюной, и он был беспомощен, кроме как поднести удлиненный фрукт к его губам. Его глаза закрылись. Образ Оливера с его бананом сформировался в сознании Перси, и Перси, не задумываясь, следил за движением Оливера, его язык скользил по изгибу фрукта, когда он проталкивал его глубже, пока его рот не наполнился настолько, что его щеки взорвались. Этого было слишком много, чтобы откусить за один укус, поэтому Перси вытащил банан, но когда его губы скользнули по сладкому фрукту, по его спине пробежало восхитительное покалывание. Он хотел снова это почувствовать. Перси сунул фрукт в рот до упора, снова вытащил его и снова задрожал. Он повторил движение, лаская изгиб, в то время как банан входил и выходил из его рта, пока банан не стал настолько мягким, что ему пришлось проглотить его. Он стоял там, тяжело дыша, с его руки свисала пустая корка. Он чувствовал себя сытым, но все же лишенным теперь, когда он съел банан. Он повернулся, прислонился лбом к прохладному камню и закрыл глаза. Легкие шаги предупредили Перси о присутствии другого человека, но прежде чем он смог выпрямиться, человек проскользнул в нишу и прижал Перси к стене. – Я знал, что ты оценишь их так же, как и я, –прошептал Оливер Вуд. Выброшенная кожура была взята из руки Перси, на ее место скользнул новый банан. – Хочешь еще один? Оливер повернул Перси в свою сторону и поднес к губам банан, все еще завернутый в руку Перси. Он прикусил конец и порвал кожу зубами, тем самым заставив Перси вздрогнуть. Обретя голос, Перси прошептал: – Возможно, – он тяжело сглотнул и осмелился добавить: – Или, может быть, мы сможем поделиться. Оливер улыбнулся. И Перси никогда больше не подвергнет сомнению свою любовь к бананам.